Будущее Тибета Пределы отчаяния
Tibet’s future The limits of despair
Через пять лет после волны беспорядков на Тибетском плато, регион снова в состоянии кризиса. На этот раз мир отворачивается
economist.com | 9 марта 2013 | Дхарамсала, Индия и провинция Цинхай, Китай | перевод Janna Shelko
Внутри небольшого монастыря в провинции Цинхай в Китае, монах в красном монашеском одеянии смотрит вокруг, чтобы убедиться, что за ним наблюдают, потом начинает всхлипывать. «Мы просто хотим возвращения Далай-ламы домой», - говорит он. Его слова перекликаются с голосами тех десятков тибетцев, которые пытались объяснить, почему они поджигали себя в общественных местах всего Тибетского плато в течение последних двух лет. Отчаяние растет среди последователей Далай-ламы в Китае. Так же, как и усилия правительства заставить их замолчать.
С начала волнений, которые начались на Тибетском плато пять лет назад и продолжаются до сих пор, в том числе антикитайские беспорядки в столице Тибета Лхасе и акции протеста во многих городах и монастырях, партия пыталась контролировать тибетское недовольство с помощью кнута и пряника. Под кнутом подразумевается участие жесткий полицейский контроль монастырей, контроль над посещением Лхасы, обвинения Далай-ламы и аресты диссидентов. Пряник хорошо заметен недалеко от монастыря плачущего монаха: новые скоростные дороги через обширные луга, новые дороги в отдаленных деревнях, улучшение жилищных условий для монахов и восстановление их молитвенных залов. Тем не менее, зрелище более 100 тибетцев, тела которых объяты пламенем, которые подожгли себя в основном в последние два года в одной из крупнейших подобных акций протеста в современной политической истории, показывает, что ни один подход не работает.
Несмотря или, возможно, из-за интенсивных репрессий в пострадавших районах Тибетского плато, поджоги в последние месяцы распространились по всей широкой области (плато составляет одну треть размера Америки) и участвует все больше людей, не имеющих отношение к монастырям. Растущее беспокойство правительства проявляется в интенсивных мерах безопасности в наиболее пострадавших районах, в основном в населенных тибетцами частях провинций Сычуань и Цинхай, а также в Лхасе, столице Тибетского автономного района (ТАР). С прошлого года правительство начало выслеживать и обвинять тех, кто, по их мнению, призывал тибетцев совершить самосожжение. Десятки были задержаны. Некоторые из них были заключены в тюрьму на сроки от нескольких месяцев до пожизненного заключения.
Весь ТАР, а также проблемные области в соседних провинциях, закрыты для большинства иностранных журналистов. Но напряженность ощущается даже в тех нескольких областях, которые остаются доступными. Во время празднования тибетского нового года в конце февраля, по крайней мере, три пожарные машины были припаркованы внутри монастыря Кумбум близ Синина, столицы провинции Цинхай. Десятки полицейских с огнетушителями и противопожарными одеялами стояли среди толпы паломников и туристов. На западе от Синина в провинции Хайнань, где тибетская территория занимает площадь размером примерно со Швейцарию, не было сообщений о самосожжениях. Но власти обеспокоены. В ноябре сотни студентов-медиков протестовали в уезде Гунхэ против распространения брошюр, в которых правительство пренебрежительно отзывалось о тех, кто совершил самосожжения и Далай-ламе. Жители говорят, что полиция применила слезоточивый газ для разгона демонстрации в уездном городе и арестовала несколько участников. Власти префектуры называют демонстрацию "незаконной" и потребовали, чтобы молодые люди в форме Хайнань (метафорически) "стали стеной из меди и железа против раскольничества, незаконного проникновения и самосожжений».
Хотя большинство меньшинств живут довольно мирно под властью Китая (см. ссылку 1), тибетцы имеют много причин для возобновления беспорядков: продолжающийся приток этнических мигрантов Хан (поощряемые огромными государственными инвестициями в транспортную инфраструктуру); экологический ущерб, причиняемый горным строительством; маргинализация тибетского языка в школах. Старение Далай-ламы (ему же 77) и его заявление в 2011 году об уходе в отставку с должности главы тибетского правителя в изгнании в Индии, также являются факторами. Растет ощущение, что это воплощение Далай-ламы не может больше подпитывать требования о его возвращении в землю, которую он покинул после неудачного восстания в 1959 году.
Слишком долго в изгнании
«В этой жизни ... служба, по крайней мере, в области тибетской борьбы, подошла к концу», - говорит Далай-лама на его неважном английском в индийском городе Дхарамсала, который он считает своим домом. Теперь, говорит он, что посвятит себя продвижению религиозной гармонии и диалога между буддизмом и современной наукой. Китай это не убедило. Роберт Барнетт из Колумбийского университета говорит, что в последние недели китайские чиновники все чаще обвиняют "клику далай-ламы" в организации поджогов.
Г-н Барнетт говорит, что, возможно, Китай будет пытаться разрядить напряженность путем возобновления переговоров с представителями Далай-ламы. Не было таких встреч с января 2010 года, когда обе стороны зашли в тупик из-за разногласий, связанных с призывом посланников к «подлинной автономии» для Тибета, согласившихся с тем, что он останется частью Китая. (Другие тибетцы в Индии все еще хотят независимости, что является причиной споров среди ссыльных.) Китайские чиновники осуждают даже компромисс автономии, видя в нем схему для достижения полной независимости. Другой проблемой для Китая является предложение, что Тибет должен быть определен как TAR плюс тибетские населенные пункты соседней провинции, области, составляющей 1/4 размера Китай (см. карту).
Спящий демон
Возраст Далай-ламы может сделать сложным возобновление переговоров. В августе 2011 года, после победы на выборах, в которых участвовало почти 50 тысяч тибетских изгнанников, Лобсанг Сангай, имеющий диплом Гарвардского университета, занял пост главы правительства в изгнании и взял на себя политическую роль, которую когда-то играл Далай-лама («Теперь демон спит», шутит Далай-лама, ссылаясь на слова, которые китайские чиновники использовали, чтобы описать его). Г-н Сангай говорит, что Китай все еще может вести переговоры, если он хочет, с представителями Далай-ламы. Но эти посланники ушли в отставку в июне, ссылаясь на «ухудшение ситуации» в Тибете и отказ Китая «позитивно отреагировать» на предложения об автономии. Среди прочих полномочий, г-н Sangay взял на себя это право назначать послов «преемников», которых еще не выбрали. Это дает возможность Китаю опасаться начала переговоров, что будет означать признание легитимности новой администрации в изгнании.
Некоторые тибетцы в Индии увидели проблеск надежды в изменении впервые за десять лет Китайского руководства, которое будет завершено в назначении Си Цзиньпина президентом и Ли Кэцян займет пост премьер-министра незадолго до окончания ежегодной сессии парламента в Китае, 17 марта (см. ссылку 2). Предшественник г-на Си Ху Цзиньтао, был партийным руководителем в Тибете во время вспышки волнений в конце 1980-х годов, которые он решительно подавил (так же, как он подавил волнения в 2008). Г-н Си, предполагают, может быть другим. В 1950 году Далай-лама познакомился с покойным отцом господина Си, Си Чжунсюнь, который был одним из товарищей Мао Цзэдуна. Старший Си получил часы от Далай-ламы, которые он долго еще носил после посещения Индии. Оптимисты думают, если отец имел слабость к Далай-ламе, то возможно таким будет и его сын.
В последние месяцы на родине Далай-ламы в деревне Hongya, примерно в 30 км (20 милях) к юго-востоку от монастыря Кумбум, был сделан косметический ремонт, хотя никто не знает, почему. Несмотря на гонения, Далай-ламе поклоняются по всему плато, посетители за серой обнесенной стеной могут увидеть его фотографии, а также золотой трон, предназначенный для него, если он когда-либо вернется. Сторож говорит, что деньги на недавние улучшения (в том числе на новый кирпич и краску) поступили от правительства. Она говорит, что иностранцев не пускают, но с удовольствием показывает вокруг группы тибетских паломников, которые проехали сотни километров, чтобы увидеть это место. Но официальные лица в изгнании и Далай-лама проявляют осторожность. «Лучше подождать, пока не произойдут некоторые конкретные вещи, иначе ... ждет некоторое разочарование», - говорит он с усмешкой.
В самом деле, разочарование все еще представляется вероятным. Г-н Си находится под некоторым давлением других стран, требующих изменить политику Китая в отношении Тибета. Волнения вспыхнули в 2008 году, когда Китай готовился принять у себя Олимпийские игры. Он хотел провести мероприятие, показывающее страну, как открытую мировую державу. Несмотря на это, он жестко обрушился на протест, но в угоду международным требованиям, возобновил переговоры с представителями Далай-ламы менее чем два месяца спустя. Два раунда были проведены до начала игр, но без очевидного прогресса.
С 2008 года экономический кризис на Западе сделал Китай еще меньше поддающимся иностранному влиянию по вопросам Тибета. Великобритания, надеясь уменьшить колкость Китая по этому вопросу, объявила в октябре того же года, что она готова отказаться от своей вековой политики (уникальный среди западных стран) и просто признать «сюзеренитет» Китая в регионе, а не ее суверенитет. Она не получила никакой очевидной награды. Отношения Великобритании с Китаем были ввергнуты в длительный холод из-за совещания в мае прошлого года между Далай-ламой и премьер-министром Великобритании Дэвид Кэмерон. Global Times, Пекинская газета, заявила в прошлом месяце, что Китай имеет «больше рычагов, чем Британия» в отношениях двух стран, добавив, с некоторыми оговорками: «Немногие страны могут позволить себе действительно быть жесткими в отношении Китая».
Одна нация неделима
Г-н Си сталкивается с серьезным давлением общественного мнения и элиты внутри Китая, кроме крепкой поддержки. Некоторые китайские интеллектуалы сомневаются в том, что тяжеловесность правительства в Тибете приведет к долгосрочной стабильности. Казалось бы, небольшое, но растущее число китайцев, этнического большинства страны, привлекает тибетский буддизм (много представителей Хан толпилось вокруг статуи в монастыре Кумбум, сложив руки в молитве во время недавних торжеств). Но согласие Далай-ламы на автономию имеет мало поддержки в Китае.
Немногие наблюдатели ожидают, что любое ослабление активизирует попытки тибетцев бежать в Индию. До 2008 года примерно 2000-3000 тибетцев совершали побег. Это число упало до нескольких сотен после беспорядков 2008 года. Для беженцев открылся новый центр в Дхарамсале в 2011 году, с американским финансированием и потенциалом на 500 человек. В 2012 году сбежало менее 400. В начале марта только два человека - пара из тибетской провинции Сычуань. Прежде, чем они покинули свою деревню, они должны были подписать документ, заявив, что не поедут в Индию. Для тибетцев даже посещение Лхасы требует разрешения. Последний год сотни были задержаны, некоторые из них в течение нескольких месяцев, после возвращения из поездок в Индию, в которой они тайно приняли участие в учениях Далай-ламы в Бодхгае, святыне буддистов.
Усиление безопасности в Тибете, в том числе ОМОН, патрулирующий улицы Лхасы, может помочь предотвратить новый взрыв, как в 2008. Но вид тибетцев, совершающих самосожжения и официальные попытки очернить их, углубляют раны в регионе. Мало шансов на разрешение проблемы в ближайшем будущем. Плач монаха напоминает, что после землетрясения в 2010 году в уезде Юйшу провинции Цинхай, чиновники спросили пострадавших, что они хотят. Они ответили, что они просто хотят возвращения Далай-ламы. «Они могут контролировать нас,- говорит монах, - но они не могут контролировать наши сердца».
Из печатного издания: Китай
Ссылка 1: http://www.economist.com/news/china/21573162-ethnic-minorities-treat-communist-party-rule-different-ways-never-say-dai
Ссылка 2: http://www.economist.com/news/china/21573170-chinas-leaders-leave-stage-will-their-successors-be-bolder-bones-and-shoals
http://www.economist.com/news/china/21573120-five-years-after-explosion-unrest-tibetan-plateau-region-again-crisis
Через пять лет после волны беспорядков на Тибетском плато, регион снова в состоянии кризиса. На этот раз мир отворачивается
economist.com | 9 марта 2013 | Дхарамсала, Индия и провинция Цинхай, Китай | перевод Janna Shelko
Внутри небольшого монастыря в провинции Цинхай в Китае, монах в красном монашеском одеянии смотрит вокруг, чтобы убедиться, что за ним наблюдают, потом начинает всхлипывать. «Мы просто хотим возвращения Далай-ламы домой», - говорит он. Его слова перекликаются с голосами тех десятков тибетцев, которые пытались объяснить, почему они поджигали себя в общественных местах всего Тибетского плато в течение последних двух лет. Отчаяние растет среди последователей Далай-ламы в Китае. Так же, как и усилия правительства заставить их замолчать.
С начала волнений, которые начались на Тибетском плато пять лет назад и продолжаются до сих пор, в том числе антикитайские беспорядки в столице Тибета Лхасе и акции протеста во многих городах и монастырях, партия пыталась контролировать тибетское недовольство с помощью кнута и пряника. Под кнутом подразумевается участие жесткий полицейский контроль монастырей, контроль над посещением Лхасы, обвинения Далай-ламы и аресты диссидентов. Пряник хорошо заметен недалеко от монастыря плачущего монаха: новые скоростные дороги через обширные луга, новые дороги в отдаленных деревнях, улучшение жилищных условий для монахов и восстановление их молитвенных залов. Тем не менее, зрелище более 100 тибетцев, тела которых объяты пламенем, которые подожгли себя в основном в последние два года в одной из крупнейших подобных акций протеста в современной политической истории, показывает, что ни один подход не работает.
Несмотря или, возможно, из-за интенсивных репрессий в пострадавших районах Тибетского плато, поджоги в последние месяцы распространились по всей широкой области (плато составляет одну треть размера Америки) и участвует все больше людей, не имеющих отношение к монастырям. Растущее беспокойство правительства проявляется в интенсивных мерах безопасности в наиболее пострадавших районах, в основном в населенных тибетцами частях провинций Сычуань и Цинхай, а также в Лхасе, столице Тибетского автономного района (ТАР). С прошлого года правительство начало выслеживать и обвинять тех, кто, по их мнению, призывал тибетцев совершить самосожжение. Десятки были задержаны. Некоторые из них были заключены в тюрьму на сроки от нескольких месяцев до пожизненного заключения.
Весь ТАР, а также проблемные области в соседних провинциях, закрыты для большинства иностранных журналистов. Но напряженность ощущается даже в тех нескольких областях, которые остаются доступными. Во время празднования тибетского нового года в конце февраля, по крайней мере, три пожарные машины были припаркованы внутри монастыря Кумбум близ Синина, столицы провинции Цинхай. Десятки полицейских с огнетушителями и противопожарными одеялами стояли среди толпы паломников и туристов. На западе от Синина в провинции Хайнань, где тибетская территория занимает площадь размером примерно со Швейцарию, не было сообщений о самосожжениях. Но власти обеспокоены. В ноябре сотни студентов-медиков протестовали в уезде Гунхэ против распространения брошюр, в которых правительство пренебрежительно отзывалось о тех, кто совершил самосожжения и Далай-ламе. Жители говорят, что полиция применила слезоточивый газ для разгона демонстрации в уездном городе и арестовала несколько участников. Власти префектуры называют демонстрацию "незаконной" и потребовали, чтобы молодые люди в форме Хайнань (метафорически) "стали стеной из меди и железа против раскольничества, незаконного проникновения и самосожжений».
Хотя большинство меньшинств живут довольно мирно под властью Китая (см. ссылку 1), тибетцы имеют много причин для возобновления беспорядков: продолжающийся приток этнических мигрантов Хан (поощряемые огромными государственными инвестициями в транспортную инфраструктуру); экологический ущерб, причиняемый горным строительством; маргинализация тибетского языка в школах. Старение Далай-ламы (ему же 77) и его заявление в 2011 году об уходе в отставку с должности главы тибетского правителя в изгнании в Индии, также являются факторами. Растет ощущение, что это воплощение Далай-ламы не может больше подпитывать требования о его возвращении в землю, которую он покинул после неудачного восстания в 1959 году.
Слишком долго в изгнании
«В этой жизни ... служба, по крайней мере, в области тибетской борьбы, подошла к концу», - говорит Далай-лама на его неважном английском в индийском городе Дхарамсала, который он считает своим домом. Теперь, говорит он, что посвятит себя продвижению религиозной гармонии и диалога между буддизмом и современной наукой. Китай это не убедило. Роберт Барнетт из Колумбийского университета говорит, что в последние недели китайские чиновники все чаще обвиняют "клику далай-ламы" в организации поджогов.
Г-н Барнетт говорит, что, возможно, Китай будет пытаться разрядить напряженность путем возобновления переговоров с представителями Далай-ламы. Не было таких встреч с января 2010 года, когда обе стороны зашли в тупик из-за разногласий, связанных с призывом посланников к «подлинной автономии» для Тибета, согласившихся с тем, что он останется частью Китая. (Другие тибетцы в Индии все еще хотят независимости, что является причиной споров среди ссыльных.) Китайские чиновники осуждают даже компромисс автономии, видя в нем схему для достижения полной независимости. Другой проблемой для Китая является предложение, что Тибет должен быть определен как TAR плюс тибетские населенные пункты соседней провинции, области, составляющей 1/4 размера Китай (см. карту).
Спящий демон
Возраст Далай-ламы может сделать сложным возобновление переговоров. В августе 2011 года, после победы на выборах, в которых участвовало почти 50 тысяч тибетских изгнанников, Лобсанг Сангай, имеющий диплом Гарвардского университета, занял пост главы правительства в изгнании и взял на себя политическую роль, которую когда-то играл Далай-лама («Теперь демон спит», шутит Далай-лама, ссылаясь на слова, которые китайские чиновники использовали, чтобы описать его). Г-н Сангай говорит, что Китай все еще может вести переговоры, если он хочет, с представителями Далай-ламы. Но эти посланники ушли в отставку в июне, ссылаясь на «ухудшение ситуации» в Тибете и отказ Китая «позитивно отреагировать» на предложения об автономии. Среди прочих полномочий, г-н Sangay взял на себя это право назначать послов «преемников», которых еще не выбрали. Это дает возможность Китаю опасаться начала переговоров, что будет означать признание легитимности новой администрации в изгнании.
Некоторые тибетцы в Индии увидели проблеск надежды в изменении впервые за десять лет Китайского руководства, которое будет завершено в назначении Си Цзиньпина президентом и Ли Кэцян займет пост премьер-министра незадолго до окончания ежегодной сессии парламента в Китае, 17 марта (см. ссылку 2). Предшественник г-на Си Ху Цзиньтао, был партийным руководителем в Тибете во время вспышки волнений в конце 1980-х годов, которые он решительно подавил (так же, как он подавил волнения в 2008). Г-н Си, предполагают, может быть другим. В 1950 году Далай-лама познакомился с покойным отцом господина Си, Си Чжунсюнь, который был одним из товарищей Мао Цзэдуна. Старший Си получил часы от Далай-ламы, которые он долго еще носил после посещения Индии. Оптимисты думают, если отец имел слабость к Далай-ламе, то возможно таким будет и его сын.
В последние месяцы на родине Далай-ламы в деревне Hongya, примерно в 30 км (20 милях) к юго-востоку от монастыря Кумбум, был сделан косметический ремонт, хотя никто не знает, почему. Несмотря на гонения, Далай-ламе поклоняются по всему плато, посетители за серой обнесенной стеной могут увидеть его фотографии, а также золотой трон, предназначенный для него, если он когда-либо вернется. Сторож говорит, что деньги на недавние улучшения (в том числе на новый кирпич и краску) поступили от правительства. Она говорит, что иностранцев не пускают, но с удовольствием показывает вокруг группы тибетских паломников, которые проехали сотни километров, чтобы увидеть это место. Но официальные лица в изгнании и Далай-лама проявляют осторожность. «Лучше подождать, пока не произойдут некоторые конкретные вещи, иначе ... ждет некоторое разочарование», - говорит он с усмешкой.
В самом деле, разочарование все еще представляется вероятным. Г-н Си находится под некоторым давлением других стран, требующих изменить политику Китая в отношении Тибета. Волнения вспыхнули в 2008 году, когда Китай готовился принять у себя Олимпийские игры. Он хотел провести мероприятие, показывающее страну, как открытую мировую державу. Несмотря на это, он жестко обрушился на протест, но в угоду международным требованиям, возобновил переговоры с представителями Далай-ламы менее чем два месяца спустя. Два раунда были проведены до начала игр, но без очевидного прогресса.
С 2008 года экономический кризис на Западе сделал Китай еще меньше поддающимся иностранному влиянию по вопросам Тибета. Великобритания, надеясь уменьшить колкость Китая по этому вопросу, объявила в октябре того же года, что она готова отказаться от своей вековой политики (уникальный среди западных стран) и просто признать «сюзеренитет» Китая в регионе, а не ее суверенитет. Она не получила никакой очевидной награды. Отношения Великобритании с Китаем были ввергнуты в длительный холод из-за совещания в мае прошлого года между Далай-ламой и премьер-министром Великобритании Дэвид Кэмерон. Global Times, Пекинская газета, заявила в прошлом месяце, что Китай имеет «больше рычагов, чем Британия» в отношениях двух стран, добавив, с некоторыми оговорками: «Немногие страны могут позволить себе действительно быть жесткими в отношении Китая».
Одна нация неделима
Г-н Си сталкивается с серьезным давлением общественного мнения и элиты внутри Китая, кроме крепкой поддержки. Некоторые китайские интеллектуалы сомневаются в том, что тяжеловесность правительства в Тибете приведет к долгосрочной стабильности. Казалось бы, небольшое, но растущее число китайцев, этнического большинства страны, привлекает тибетский буддизм (много представителей Хан толпилось вокруг статуи в монастыре Кумбум, сложив руки в молитве во время недавних торжеств). Но согласие Далай-ламы на автономию имеет мало поддержки в Китае.
Немногие наблюдатели ожидают, что любое ослабление активизирует попытки тибетцев бежать в Индию. До 2008 года примерно 2000-3000 тибетцев совершали побег. Это число упало до нескольких сотен после беспорядков 2008 года. Для беженцев открылся новый центр в Дхарамсале в 2011 году, с американским финансированием и потенциалом на 500 человек. В 2012 году сбежало менее 400. В начале марта только два человека - пара из тибетской провинции Сычуань. Прежде, чем они покинули свою деревню, они должны были подписать документ, заявив, что не поедут в Индию. Для тибетцев даже посещение Лхасы требует разрешения. Последний год сотни были задержаны, некоторые из них в течение нескольких месяцев, после возвращения из поездок в Индию, в которой они тайно приняли участие в учениях Далай-ламы в Бодхгае, святыне буддистов.
Усиление безопасности в Тибете, в том числе ОМОН, патрулирующий улицы Лхасы, может помочь предотвратить новый взрыв, как в 2008. Но вид тибетцев, совершающих самосожжения и официальные попытки очернить их, углубляют раны в регионе. Мало шансов на разрешение проблемы в ближайшем будущем. Плач монаха напоминает, что после землетрясения в 2010 году в уезде Юйшу провинции Цинхай, чиновники спросили пострадавших, что они хотят. Они ответили, что они просто хотят возвращения Далай-ламы. «Они могут контролировать нас,- говорит монах, - но они не могут контролировать наши сердца».
Из печатного издания: Китай
Ссылка 1: http://www.economist.com/news/china/21573162-ethnic-minorities-treat-communist-party-rule-different-ways-never-say-dai
Ссылка 2: http://www.economist.com/news/china/21573170-chinas-leaders-leave-stage-will-their-successors-be-bolder-bones-and-shoals
http://www.economist.com/news/china/21573120-five-years-after-explosion-unrest-tibetan-plateau-region-again-crisis