«Союз-11″: крупнейшая катастрофа советской космонавтики
Оригинал взят у sokura в «Союз-11″: крупнейшая катастрофа советской космонавтики
Оригинал взят у slavikap в «Союз-11″: крупнейшая катастрофа советской космонавтики
Оригинал взят у karhu53 в «Союз-11″: крупнейшая катастрофа советской космонавтики
«Союз-11″: крупнейшая катастрофа советской космонавтики
30 июня 1971 года первый в истории космонавтики экипаж орбитальной космической станции «Салют» в составе Георгия Добровольского, Владислава Волкова и Виктора Пацаева погиб при возвращении на Землю. Это трагическое происшествие стало самым крупным в истории отечественной космонавтики - погиб весь экипаж.
Советская и американская космические программы действовали в условиях крайне жёсткой конкуренции. Каждая из сторон стремилась во что бы то ни стало опередить конкурента и стать первой. Поначалу пальма первенства принадлежала СССР: первый запуск искусственного спутника Земли, первый запуск человека в космос, первый выход человека в открытый космос, первые полёт женщины-космонавта остались за Советским Союзом.
Американцы сосредоточились на лунной гонке и победили. Хотя и СССР имел теоретическую возможность успеть первым, но программа была слишком ненадёжна и слишком высока была вероятность катастрофы, поэтому советское руководство не посмело рисковать жизнью своих космонавтов. Советский лунный отряд космонавтов был переведён на подготовку по программе «Стыковка» для первого полёта на орбитальную станцию.
Благополучно высадившись на Луне, американцы доказали сами себе, что тоже кое-что могут, после чего чрезмерно увлеклись спутником Земли. СССР в то время уже разрабатывал проект пилотируемой орбитальной станции и одержал в этой сфере очередную победу, запустив свою орбитальную станцию на два года раньше, чем это сделали США.
Станцию «Салют» планировали вывести на орбиту к началу 24-го съезда КПСС, однако немного опоздали. Станция была выведена на орбиту только 19 апреля 1971 года, через десять дней после закрытия съезда.
«Союз-10″
Практически сразу на орбитальную станцию был отправлен первый экипаж. 24 апреля, через пять дней после выхода станции на орбиту, с Байконура стартовал корабль «Союз-10″. На его борту находились командир корабля Владимир Шаталов, бортинженер Алексей Елисеев и инженер-испытатель Николай Рукавишников.
Это был весьма опытный экипаж. Шаталов и Елисеев уже совершили по два полёта на кораблях «Союз», новичком в космосе был только Рукавишников. Планировалось, что «Союз-10″ успешно произведёт стыковку с орбитальной станцией, после чего космонавты пробудут на ней три недели.
Но всё пошло не так, как было запланировано. Корабль благополучно добрался до станции и начал стыковку, но тут начались сбои. Штырь стыковочного узла сцепился со станцией, однако произошёл сбой автоматики и заработали корректирующие двигатели, из-за чего «Союз» раскачался и стыковочный узел сломался.
О стыковке больше не могло быть и речи. Более того, под угрозой оказалась вся программа станции «Салют», поскольку космонавты не знали, как избавиться от штыря стыковочного узла. Его можно было «отстрелить», но это сделало бы невозможной стыковку с «Салютом» любого другого корабля и означало крах всей программы. В дело включились находившиеся на Земле инженеры-конструкторы, которые посоветовали установить перемычку и с её помощью открыть замок и извлечь штырь «Союза». После нескольких часов это наконец удалось сделать - и космонавты отправились домой.
Смена экипажа
Началась подготовка к полёту «Союза-11″. Этот экипаж был чуть менее опытным, чем предыдущий. Никто из космонавтов не был в космосе более одного раза. Зато командиром экипажа стал Алексей Леонов - первый человек, совершивший выход в открытый космос. Кроме него в состав экипажа входили бортинженер Валерий Кубасов и инженер Пётр Колодин.
Несколько месяцев они тренировались в стыковке как в ручном, так и в автоматическом режиме, ведь нельзя было второй раз подряд ударить в грязь лицом и вернуться из полёта так и не пристыковавшись.
В начале июня была определена дата вылета. На заседании Политбюро дата была одобрена, как и состав экипажа, который все однозначно аттестовали как наиболее умелый. Но случилось невообразимое. За два дня до старта с Байконура пришло сенсационное известие: во время стандартного предполётного медосмотра врачи сделали Кубасову рентгеновский снимок и обнаружили в одном из лёгких небольшое затемнение. Все указывало на острый туберкулёзный процесс. Правда, оставалось непонятным, как его можно было просмотреть, ведь такой процесс развивается не за один день, а космонавты проходили тщательные и регулярные медицинские осмотры. Так или иначе, но лететь в космос Кубасову было нельзя.
А ведь и Госкомиссия и Политбюро уже одобрили состав экипажа. Что же делать? Ведь в советской программе космонавты готовились к полётам тройками и если выбывал один, то требовалось менять всю тройку, так как считалось, что тройки уже сработавшиеся, а замена одного члена экипажа приведёт к нарушению согласованности.
Но, с другой стороны, никто прежде в истории космонавтики не менял экипаж менее чем за двое суток до вылета. Как выбрать правильное решение в такой ситуации? Между кураторами космической программы произошёл горячий спор. Помощник главкома ВВС по космосу Николай Каманин настаивал на том, что экипаж Леонова опытный и если заменить выбывшего Кубасова Волковым, который также имел опыт космических полетов, то ничего страшного не будет и согласованность действий от этого не нарушится.
Однако конструктор Мишин, один из разработчиков «Салюта» и «Союза», выступил за полную смену тройки. Он считал, что дублирующий состав будет гораздо лучше подготовленным и сработавшимся, чем основной, но подвергшийся изменению состава накануне полёта. В итоге победила точка зрения Мишина. Экипаж Леонова отстранили, заменив дублирующим экипажем, в составе командира Георгия Добровольского, бортинженера Владислава Волкова и инженера-исследователя Виктора Пацаева. Никто из них не был в космосе, за исключением Волкова, уже летавшего на одном из «Союзов».
Экипаж Леонова очень болезненно воспринял отстранение от полёта. Борис Черток позднее вспоминал слова конструктора Мишина: «Ох, какой же тяжёлый был у меня разговор с Леоновым и Колодиным! - сказал он нам. - Леонов обвинил меня в том, что я якобы сознательно не пожелал заменить Кубасова Волыновым, чтобы ещё раз протащить в космос Волкова. Колодин сказал, что он так и чувствовал до последнего дня, что его в космос не пустят под любым предлогом. Колодин говорит: «Я у них - белая ворона. Они все лётчики, а я ракетчик».
Никто из разгневанных космонавтов и представить не мог, что ошибочный рентгеновский снимок (никакого туберкулёза у Кубасова не оказалось и позднее он успешно летал в космос) спас им жизнь. Но тогда обстановка накалилась до предела. Черток лично наблюдал эту картину: «На Госкомиссии я оказался рядом с Колодиным. Он сидел с низко опущенной головой, нервно сжимал в кулаки и разжимал пальцы, на лице играли желваки. Нервничал не только он. Оба экипажа чувствовали себя неважно. Первый был потрясён отстранением от полёта, второй - внезапным изменением судьбы. После полёта второму экипажу предстояло подниматься по мраморной лестнице Кремлёвского дворца под фанфары, музыку Глинки, получать звёзды героев. Но радости на их лицах не было».
Полёт
Корабль «Союз-11″ стартовал с Байконура 6 июня 1971 года. Космонавты волновались не только потому, что двое из них прежде не были в космосе, но и из-за пышных проводов: за день до отлёта провожающие устроили настоящий митинг, на котором выступали с речами.
Тем не менее запуск корабля прошёл в штатном режиме и без каких-либо сбоев. Космонавты успешно и без проблем состыковались с орбитальной станцией. Это был волнительный момент, ведь им предстояло стать первыми землянами на борту космической станции.
Космонавты благополучно разместились на орбитальной станции, которая хотя и была небольшой, казалась им огромной после невероятно тесного «Союза». Первую неделю они привыкали к новой обстановке. Помимо прочего, космонавты на «Салюте» имели телевизионную связь с Землёй.
16 июня на станции произошло ЧП. Космонавты почувствовали сильный запах гари. Волков связался с Землёй и сообщил о пожаре. Решался вопрос о срочной эвакуации со станции, но Добровольский принял решение не торопиться и отключить некоторые приборы, после чего запах гари прошёл.
Всего космонавты провели на орбите 23 суток. У них была достаточно насыщенная программа исследований и экспериментов. Кроме того, им предстояло законсервировать станцию для следующих экипажей.
Вечером 29 июня экипаж произвёл успешную расстыковку с «Салютом» и отправился домой.
Катастрофа
В целом полёт проходил нормально - никто не ждал никаких ЧП. Экипаж вышел на связь и провёл ориентацию. Как оказалось, это был последний сеанс связи с экипажем. Как и ожидалось, в 1:35 включилась тормозная двигательная установка. В 1:47 произошло разделение спускаемого аппарата с приборным и бытовым отсеками. В 1:49 экипаж должен был выйти на связь и сообщить об успешном отделении спускаемого аппарата. Спускаемый аппарат не имел телеметрической системы и на Земле никто не знал, что происходит с космонавтами. Планировалось, что сразу после разделения Добровольский выйдет на связь. Молчание в радиоэфире очень удивило специалистов, ведь экипаж отличался большой словоохотливостью и порой говорил с Землёй куда больше, чем того требовала ситуация.
Возвращение на Землю происходило в плановом режиме, без эксцессов, поэтому поначалу не было оснований считать, что с экипажем что-то случилось. Наиболее вероятной версией была неисправность радиооборудования.
В 1:54 системы ПВО засекли спускаемый аппарат. На высоте 7 тысяч метров раскрылся основной парашют спускаемого аппарата, который был оборудован антенной. Космонавты обязаны были связаться либо по КВ- либо по УКВ-каналам и доложить об обстановке. Но они молчали, не отвечая на запросы с Земли. Это уже настораживало, ни один из благополучно вернувшихся «Союзов» не имел проблем со связью на этой стадии.
Около 2:05 встречающие спускаемый аппарат вертолёты обнаружили его и доложили в Центр управления полётами. Через десять минут аппарат благополучно приземлился. Внешне аппарат не имел никаких повреждений, но экипаж по-прежнему не выходил на связь и не подавал признаков жизни. Уже было ясно, что произошло какое-то ЧП, но ещё была надежда, что космонавты, может быть, потеряли сознание, но всё-таки живы.
Сразу же после посадки рядом с аппаратом приземлился встречающий вертолёт, а через две минуты спасатели уже открывали люк аппарата. Черток вспоминал: «Спускаемый аппарат лежал на боку. Внешне не было никаких повреждений. Постучали по стенке - никто не откликнулся. Быстро открыли люк. Все трое сидят в креслах в спокойных позах. На лицах синие пятна. Потёки крови из носа и ушей. Вытащили их из СА. Добровольский был ещё тёплым. Врачи продолжают искусственное дыхание».
Попытки врачей реанимировать экипаж путём искусственного дыхания и массажа сердца не увенчались успехом. Вскрытие показало, что экипаж погиб от декомпрессионной болезни, вызванной резким падением давления в спускаемом аппарате.
Расследование
Обстоятельства гибели однозначно указывали на разгерметизацию корабля. Уже на следующий день начались исследования спускаемого аппарата, однако все попытки обнаружить утечку провалились. Каманин вспоминал: «Закрыли люк и все другие штатные отверстия в корпусе корабля, создали в кабине давление, превышающее атмосферное на 100 миллиметров, и… не обнаружили ни малейших признаков негерметичности. Повысили избыточное давление до 150, а затем до 200 миллиметров. Выдержав корабль под таким давлением в течение полутора часов, окончательно убедились в полной герметизации кабины».
Но, если аппарат был полностью герметичен, тогда как могла произойти разгерметизация? Оставался только один вариант. Утечка могла произойти через один из вентиляционных клапанов. Но этот клапан открывался только после раскрытия парашюта для выравнивания давления, как он мог открыться при отделении спускаемого аппарата?
Единственный теоретический вариант: ударная волна и подрывы пиропатронов при отделении спускаемого аппарата заставили преждевременно сработать пиропатрон открытия клапана. Но на «Союзе» ни разу не было таких проблем (да и вообще не было ни одного случая разгерметизации как на пилотируемых, так и на беспилотных кораблях). Более того, после катастрофы многократно проводились эксперименты, моделирующие эту ситуацию, но ни разу не произошло нештатного раскрытия клапана из-за ударной волны или подрыва пиропатронов. Ни один эксперимент так и не воспроизвёл эту ситуацию. Но, поскольку других объяснений не было, в качестве официальной была принята именно эта версия. Оговаривалось, что это событие относится к разряду крайне маловероятных, поскольку в экспериментальных условиях его так и не смогли воспроизвести.
Комиссии удалось приблизительно восстановить события, происходившие внутри спускаемого аппарата. После штатного отделения аппарата космонавты обнаружили разгерметизацию, поскольку давление быстро падало. На то, чтобы найти и устранить её, у них было менее минуты. Командир экипажа Добровольский проверяет люк, но он герметичен. Пытаясь обнаружить утечку по звуку, космонавты отключают радиопередатчики и аппаратуру. Вероятнее всего, им удалось обнаружить утечку, но уже не хватило сил, чтобы закрыть вентиль. Падение давления было слишком сильным, и уже через минуту космонавты потеряли сознание, а примерно через две минуты они были мертвы.
Всё было бы по-другому, будь у экипажа скафандры. Но советские космонавты возвращались в спускаемом аппарате без них. Против этого выступали и Королев, и Мишин. Скафандры были очень громоздкими, как и необходимая для них аппаратура жизнеобеспечения, а корабли и без того были слишком тесными. Поэтому пришлось выбирать: либо дополнительный член экипажа, либо скафандры, либо коренное переустройство корабля и спускаемого аппарата.
Итоги
Погибшие космонавты были похоронены в Кремлёвской стене. На тот момент это была самая крупная катастрофа в космосе по числу жертв. Впервые погиб целый экипаж. Трагедия «Союза-11″ привела к тому, что полёты по данной программе были заморожены более чем на два года.
За это время коренным образом была пересмотрена сама программа. С тех пор космонавты в обязательном порядке возвращаются назад в защитных скафандрах. Чтобы получить больше места в спускаемом аппарате, было решено отказаться от третьего члена экипажа. Была изменена компоновка органов управления, чтобы космонавт, не вставая с места, мог дотянуться до всех важнейших кнопок и рычагов.
После внесения доработок программа «Союз» зарекомендовала себя в качестве одной из самых надёжных и с успехом действует до сих пор.
источник
Оригинал взят у slavikap в «Союз-11″: крупнейшая катастрофа советской космонавтики
Оригинал взят у karhu53 в «Союз-11″: крупнейшая катастрофа советской космонавтики
«Союз-11″: крупнейшая катастрофа советской космонавтики
30 июня 1971 года первый в истории космонавтики экипаж орбитальной космической станции «Салют» в составе Георгия Добровольского, Владислава Волкова и Виктора Пацаева погиб при возвращении на Землю. Это трагическое происшествие стало самым крупным в истории отечественной космонавтики - погиб весь экипаж.
Советская и американская космические программы действовали в условиях крайне жёсткой конкуренции. Каждая из сторон стремилась во что бы то ни стало опередить конкурента и стать первой. Поначалу пальма первенства принадлежала СССР: первый запуск искусственного спутника Земли, первый запуск человека в космос, первый выход человека в открытый космос, первые полёт женщины-космонавта остались за Советским Союзом.
Американцы сосредоточились на лунной гонке и победили. Хотя и СССР имел теоретическую возможность успеть первым, но программа была слишком ненадёжна и слишком высока была вероятность катастрофы, поэтому советское руководство не посмело рисковать жизнью своих космонавтов. Советский лунный отряд космонавтов был переведён на подготовку по программе «Стыковка» для первого полёта на орбитальную станцию.
Благополучно высадившись на Луне, американцы доказали сами себе, что тоже кое-что могут, после чего чрезмерно увлеклись спутником Земли. СССР в то время уже разрабатывал проект пилотируемой орбитальной станции и одержал в этой сфере очередную победу, запустив свою орбитальную станцию на два года раньше, чем это сделали США.
Станцию «Салют» планировали вывести на орбиту к началу 24-го съезда КПСС, однако немного опоздали. Станция была выведена на орбиту только 19 апреля 1971 года, через десять дней после закрытия съезда.
«Союз-10″
Практически сразу на орбитальную станцию был отправлен первый экипаж. 24 апреля, через пять дней после выхода станции на орбиту, с Байконура стартовал корабль «Союз-10″. На его борту находились командир корабля Владимир Шаталов, бортинженер Алексей Елисеев и инженер-испытатель Николай Рукавишников.
Это был весьма опытный экипаж. Шаталов и Елисеев уже совершили по два полёта на кораблях «Союз», новичком в космосе был только Рукавишников. Планировалось, что «Союз-10″ успешно произведёт стыковку с орбитальной станцией, после чего космонавты пробудут на ней три недели.
Но всё пошло не так, как было запланировано. Корабль благополучно добрался до станции и начал стыковку, но тут начались сбои. Штырь стыковочного узла сцепился со станцией, однако произошёл сбой автоматики и заработали корректирующие двигатели, из-за чего «Союз» раскачался и стыковочный узел сломался.
О стыковке больше не могло быть и речи. Более того, под угрозой оказалась вся программа станции «Салют», поскольку космонавты не знали, как избавиться от штыря стыковочного узла. Его можно было «отстрелить», но это сделало бы невозможной стыковку с «Салютом» любого другого корабля и означало крах всей программы. В дело включились находившиеся на Земле инженеры-конструкторы, которые посоветовали установить перемычку и с её помощью открыть замок и извлечь штырь «Союза». После нескольких часов это наконец удалось сделать - и космонавты отправились домой.
Смена экипажа
Началась подготовка к полёту «Союза-11″. Этот экипаж был чуть менее опытным, чем предыдущий. Никто из космонавтов не был в космосе более одного раза. Зато командиром экипажа стал Алексей Леонов - первый человек, совершивший выход в открытый космос. Кроме него в состав экипажа входили бортинженер Валерий Кубасов и инженер Пётр Колодин.
Несколько месяцев они тренировались в стыковке как в ручном, так и в автоматическом режиме, ведь нельзя было второй раз подряд ударить в грязь лицом и вернуться из полёта так и не пристыковавшись.
В начале июня была определена дата вылета. На заседании Политбюро дата была одобрена, как и состав экипажа, который все однозначно аттестовали как наиболее умелый. Но случилось невообразимое. За два дня до старта с Байконура пришло сенсационное известие: во время стандартного предполётного медосмотра врачи сделали Кубасову рентгеновский снимок и обнаружили в одном из лёгких небольшое затемнение. Все указывало на острый туберкулёзный процесс. Правда, оставалось непонятным, как его можно было просмотреть, ведь такой процесс развивается не за один день, а космонавты проходили тщательные и регулярные медицинские осмотры. Так или иначе, но лететь в космос Кубасову было нельзя.
А ведь и Госкомиссия и Политбюро уже одобрили состав экипажа. Что же делать? Ведь в советской программе космонавты готовились к полётам тройками и если выбывал один, то требовалось менять всю тройку, так как считалось, что тройки уже сработавшиеся, а замена одного члена экипажа приведёт к нарушению согласованности.
Но, с другой стороны, никто прежде в истории космонавтики не менял экипаж менее чем за двое суток до вылета. Как выбрать правильное решение в такой ситуации? Между кураторами космической программы произошёл горячий спор. Помощник главкома ВВС по космосу Николай Каманин настаивал на том, что экипаж Леонова опытный и если заменить выбывшего Кубасова Волковым, который также имел опыт космических полетов, то ничего страшного не будет и согласованность действий от этого не нарушится.
Однако конструктор Мишин, один из разработчиков «Салюта» и «Союза», выступил за полную смену тройки. Он считал, что дублирующий состав будет гораздо лучше подготовленным и сработавшимся, чем основной, но подвергшийся изменению состава накануне полёта. В итоге победила точка зрения Мишина. Экипаж Леонова отстранили, заменив дублирующим экипажем, в составе командира Георгия Добровольского, бортинженера Владислава Волкова и инженера-исследователя Виктора Пацаева. Никто из них не был в космосе, за исключением Волкова, уже летавшего на одном из «Союзов».
Экипаж Леонова очень болезненно воспринял отстранение от полёта. Борис Черток позднее вспоминал слова конструктора Мишина: «Ох, какой же тяжёлый был у меня разговор с Леоновым и Колодиным! - сказал он нам. - Леонов обвинил меня в том, что я якобы сознательно не пожелал заменить Кубасова Волыновым, чтобы ещё раз протащить в космос Волкова. Колодин сказал, что он так и чувствовал до последнего дня, что его в космос не пустят под любым предлогом. Колодин говорит: «Я у них - белая ворона. Они все лётчики, а я ракетчик».
Никто из разгневанных космонавтов и представить не мог, что ошибочный рентгеновский снимок (никакого туберкулёза у Кубасова не оказалось и позднее он успешно летал в космос) спас им жизнь. Но тогда обстановка накалилась до предела. Черток лично наблюдал эту картину: «На Госкомиссии я оказался рядом с Колодиным. Он сидел с низко опущенной головой, нервно сжимал в кулаки и разжимал пальцы, на лице играли желваки. Нервничал не только он. Оба экипажа чувствовали себя неважно. Первый был потрясён отстранением от полёта, второй - внезапным изменением судьбы. После полёта второму экипажу предстояло подниматься по мраморной лестнице Кремлёвского дворца под фанфары, музыку Глинки, получать звёзды героев. Но радости на их лицах не было».
Полёт
Корабль «Союз-11″ стартовал с Байконура 6 июня 1971 года. Космонавты волновались не только потому, что двое из них прежде не были в космосе, но и из-за пышных проводов: за день до отлёта провожающие устроили настоящий митинг, на котором выступали с речами.
Тем не менее запуск корабля прошёл в штатном режиме и без каких-либо сбоев. Космонавты успешно и без проблем состыковались с орбитальной станцией. Это был волнительный момент, ведь им предстояло стать первыми землянами на борту космической станции.
Космонавты благополучно разместились на орбитальной станции, которая хотя и была небольшой, казалась им огромной после невероятно тесного «Союза». Первую неделю они привыкали к новой обстановке. Помимо прочего, космонавты на «Салюте» имели телевизионную связь с Землёй.
16 июня на станции произошло ЧП. Космонавты почувствовали сильный запах гари. Волков связался с Землёй и сообщил о пожаре. Решался вопрос о срочной эвакуации со станции, но Добровольский принял решение не торопиться и отключить некоторые приборы, после чего запах гари прошёл.
Всего космонавты провели на орбите 23 суток. У них была достаточно насыщенная программа исследований и экспериментов. Кроме того, им предстояло законсервировать станцию для следующих экипажей.
Вечером 29 июня экипаж произвёл успешную расстыковку с «Салютом» и отправился домой.
Катастрофа
В целом полёт проходил нормально - никто не ждал никаких ЧП. Экипаж вышел на связь и провёл ориентацию. Как оказалось, это был последний сеанс связи с экипажем. Как и ожидалось, в 1:35 включилась тормозная двигательная установка. В 1:47 произошло разделение спускаемого аппарата с приборным и бытовым отсеками. В 1:49 экипаж должен был выйти на связь и сообщить об успешном отделении спускаемого аппарата. Спускаемый аппарат не имел телеметрической системы и на Земле никто не знал, что происходит с космонавтами. Планировалось, что сразу после разделения Добровольский выйдет на связь. Молчание в радиоэфире очень удивило специалистов, ведь экипаж отличался большой словоохотливостью и порой говорил с Землёй куда больше, чем того требовала ситуация.
Возвращение на Землю происходило в плановом режиме, без эксцессов, поэтому поначалу не было оснований считать, что с экипажем что-то случилось. Наиболее вероятной версией была неисправность радиооборудования.
В 1:54 системы ПВО засекли спускаемый аппарат. На высоте 7 тысяч метров раскрылся основной парашют спускаемого аппарата, который был оборудован антенной. Космонавты обязаны были связаться либо по КВ- либо по УКВ-каналам и доложить об обстановке. Но они молчали, не отвечая на запросы с Земли. Это уже настораживало, ни один из благополучно вернувшихся «Союзов» не имел проблем со связью на этой стадии.
Около 2:05 встречающие спускаемый аппарат вертолёты обнаружили его и доложили в Центр управления полётами. Через десять минут аппарат благополучно приземлился. Внешне аппарат не имел никаких повреждений, но экипаж по-прежнему не выходил на связь и не подавал признаков жизни. Уже было ясно, что произошло какое-то ЧП, но ещё была надежда, что космонавты, может быть, потеряли сознание, но всё-таки живы.
Сразу же после посадки рядом с аппаратом приземлился встречающий вертолёт, а через две минуты спасатели уже открывали люк аппарата. Черток вспоминал: «Спускаемый аппарат лежал на боку. Внешне не было никаких повреждений. Постучали по стенке - никто не откликнулся. Быстро открыли люк. Все трое сидят в креслах в спокойных позах. На лицах синие пятна. Потёки крови из носа и ушей. Вытащили их из СА. Добровольский был ещё тёплым. Врачи продолжают искусственное дыхание».
Попытки врачей реанимировать экипаж путём искусственного дыхания и массажа сердца не увенчались успехом. Вскрытие показало, что экипаж погиб от декомпрессионной болезни, вызванной резким падением давления в спускаемом аппарате.
Расследование
Обстоятельства гибели однозначно указывали на разгерметизацию корабля. Уже на следующий день начались исследования спускаемого аппарата, однако все попытки обнаружить утечку провалились. Каманин вспоминал: «Закрыли люк и все другие штатные отверстия в корпусе корабля, создали в кабине давление, превышающее атмосферное на 100 миллиметров, и… не обнаружили ни малейших признаков негерметичности. Повысили избыточное давление до 150, а затем до 200 миллиметров. Выдержав корабль под таким давлением в течение полутора часов, окончательно убедились в полной герметизации кабины».
Но, если аппарат был полностью герметичен, тогда как могла произойти разгерметизация? Оставался только один вариант. Утечка могла произойти через один из вентиляционных клапанов. Но этот клапан открывался только после раскрытия парашюта для выравнивания давления, как он мог открыться при отделении спускаемого аппарата?
Единственный теоретический вариант: ударная волна и подрывы пиропатронов при отделении спускаемого аппарата заставили преждевременно сработать пиропатрон открытия клапана. Но на «Союзе» ни разу не было таких проблем (да и вообще не было ни одного случая разгерметизации как на пилотируемых, так и на беспилотных кораблях). Более того, после катастрофы многократно проводились эксперименты, моделирующие эту ситуацию, но ни разу не произошло нештатного раскрытия клапана из-за ударной волны или подрыва пиропатронов. Ни один эксперимент так и не воспроизвёл эту ситуацию. Но, поскольку других объяснений не было, в качестве официальной была принята именно эта версия. Оговаривалось, что это событие относится к разряду крайне маловероятных, поскольку в экспериментальных условиях его так и не смогли воспроизвести.
Комиссии удалось приблизительно восстановить события, происходившие внутри спускаемого аппарата. После штатного отделения аппарата космонавты обнаружили разгерметизацию, поскольку давление быстро падало. На то, чтобы найти и устранить её, у них было менее минуты. Командир экипажа Добровольский проверяет люк, но он герметичен. Пытаясь обнаружить утечку по звуку, космонавты отключают радиопередатчики и аппаратуру. Вероятнее всего, им удалось обнаружить утечку, но уже не хватило сил, чтобы закрыть вентиль. Падение давления было слишком сильным, и уже через минуту космонавты потеряли сознание, а примерно через две минуты они были мертвы.
Всё было бы по-другому, будь у экипажа скафандры. Но советские космонавты возвращались в спускаемом аппарате без них. Против этого выступали и Королев, и Мишин. Скафандры были очень громоздкими, как и необходимая для них аппаратура жизнеобеспечения, а корабли и без того были слишком тесными. Поэтому пришлось выбирать: либо дополнительный член экипажа, либо скафандры, либо коренное переустройство корабля и спускаемого аппарата.
Итоги
Погибшие космонавты были похоронены в Кремлёвской стене. На тот момент это была самая крупная катастрофа в космосе по числу жертв. Впервые погиб целый экипаж. Трагедия «Союза-11″ привела к тому, что полёты по данной программе были заморожены более чем на два года.
За это время коренным образом была пересмотрена сама программа. С тех пор космонавты в обязательном порядке возвращаются назад в защитных скафандрах. Чтобы получить больше места в спускаемом аппарате, было решено отказаться от третьего члена экипажа. Была изменена компоновка органов управления, чтобы космонавт, не вставая с места, мог дотянуться до всех важнейших кнопок и рычагов.
После внесения доработок программа «Союз» зарекомендовала себя в качестве одной из самых надёжных и с успехом действует до сих пор.
источник