Уфимская поэзия 1920-х годов. Журналы «Красные мысли», «Пахарь», «Свет».
Свице Я. Под красные знамена. Поэзия в уфимских журналах начала 1920-х годов «Красные мысли», «Пахарь», «Свет». В серии «Антология русской поэзии Башкортостана. // Истоки. - Уфа, 2018. - № 25 (20 июня). - С. 6-7.
Янина Свице
Под красные знамена
Поэзия в уфимских журналах начала 1920-х годов «Красные мысли», «Пахарь», «Свет»
1 января 1920-го года в Уфе вышел первый номер художественно-научного журнала «Красные Мысли», издателем которого был Союз уфимских журналистов и печатников. В различных справочных изданиях, в том числе и в Башкирской энциклопедии, говорится, что Союз журналистов Республики был создан в Уфе в 1957 году, но первая организация была создана уже в октябре 1919 года. В редакционной статье говорилось: «Приступая к изданию нового двухнедельного журнала «Красные Мысли» редакционная коллегия ставит себе ближайшей и первой задачей объединение всех местных тружеников пера вокруг нашего нового журнала. За последнее время по всей России из-за недостатка бумаги, а может быть и по другим причинам, сильно сократилось издательское дело. Особенно в этом отношении отстала Уфа. В других советских городах уже налаживается кое-как издательская работа, появляются журналы, литературные сборники и т.д., а у нас в Уфе кроме газеты ничего нет. Такое положение является, безусловно, не нормальным… наш новый журнал «Красные мысли» отмечая новое, будет будить еще спящих и не ведающих, что настала пора всем приниматься за работу и творить».
На примерно 20-ти страницах журнала печаталась в основном публицистика, в литературных разделах в каждом номере были 1-2 небольших рассказа и подборки стихов, однообразной агитационно-революционной тематики, и очень слабые. И это притом, что некоторым авторам отказывали в публикации. В разделе «Почтовый ящик» можно прочитать такие краткие ответы-рецензии на присланные в редакцию стихи: «Ф. Морозову. Стихотворение «Свобода» не будет напечатано. Кроме ритма и рифмы требуется, и связная мысль, а у вас последней нет; Л. Айзенштату. Стихотворения «В ожидании сына», и «Мысли Колчака не подходят. Плохо соблюдена рифма. Стихотворение «За Уральским хребтом» не пойдет, нет поэзии; Парахони. Стихотворение «Грядущее» не пойдет. Четверостишия разных размеров. Неприятно режет слух. Так писать нельзя; «Степану Шалаеву. Стихотворение «Питерские работники» не пойдет - скверное; Беднову. Стихотворение «Вперед» напечатано не будет, автор совершенно не знаком с техникой стихосложения».
Печатались поэты: К. Пушкарев, С. Карпузи, А. Смолин, Н. Огнев, Ян Грунт, Н.С., М. Рабинович, С. Соколинская-Горская, Арнольди, Грамен, Златокудров, Андрей Колосов, Николай Кириллов, А. Зеленецкий, Друг Сердечный, В. Кумач. Вероятно, некоторые стихи были перепечатками. По крайней мере, в конце стихотворения Н. Огнева «Октябрьский символ» указано место написания - Москва. Стихотворение В. Кумача «Не отступим, не уступим (Коннице Буденного)», по всей видимости, перепечатка стихотворения в будущем известного советского поэта Василия Ивановича Лебедева-Кумача, а в эти годы еще сотрудника различных московских газет.
Причинами такого «поэтического отставания» Уфы видятся два обстоятельства. Во-первых, стихи в журнал отбирались не по принципу таланта автора, а по его происхождению и тематике произведения. Так, например, в «Почтовом ящике» Санису был дан следующий ответ: «Не пролетарское произведение в пролетарских сборниках не печатается. Ваша же «Песнь бесприютного» явно не пролетарская». Во-вторых уфимское писательское сообщество, стало оформляться еще только в 1900-1910-е годы. После «литературного взрыва» в 1840-1850-х, затем больше 30-ти лет (с 1865 по 1897) в единственной газете губернии «Уфимских губернский ведомостях» при редакторе Н.А. Гурвиче местных литераторов (даже таких признанных, как писатель Петр Добротворский и поэт Яков Старостин, которого печатали в петербургских литературных журналах) не публиковали совсем, впрочем, не только местных, но и иных.
Возможность публиковаться, получать отклик читателей и критики, является не только правом каждого поэта и прозаика, но и основной двигательной силой развития литературного процесса. Только в 1910-е годы с появлением в Уфе нескольких газет, и то если редактор относился к литературе более-менее благосклонно, началось некоторое оживление, но этом процесс был прерван революцией и гражданской войной. В 1919 году с отступающими войсками Колчака, из Уфы по некоторым подсчетам ушло до трети населения. Эвакуация была организованной (городские учреждения вместе с сотрудниками, членами семей, с архивами, отправлялись по железной дороге на восток), и в их числе Уфу, покинули преподаватели, чиновники, дворянство, духовенство, купечество - наиболее образованная часть общества. Только немногие из них решились вернуться назад. Такие уфимские поэты начала XX века, как Петр Кавадеров, Николай Толмачев в советских газетах и журналах уже не печатались, и не могли печататься. Николай Толмачев служил в белой армии, Петр Кавадеров, в середине 1910-х публиковал патриотические, монархические стихи. Так, что в литературном отношении Уфа 1920-х годов являла собой пустыню.
Первый номер журнала «Красные мысли» был посвящен инициатору его издания, члену редакционной коллегии и одному из организаторов Уфимского союза журналистов, поэту Сергею Заревому (Кошкарову), который умер от тифа 27 ноября 1919 года. Сергей Заревой (Сергей Николаевич Кошкаров) родился в 1873 году в Саратове в семье провизора, дед его был бурлаком. Детство и юность поэта прошли в Ярославле, после окончания гимназии, оставшись без отца, он не смог продолжить образование и стал частным поверенным по судебным делам. С 1901 года его стихи и басни печатались в местных изданиях, вышли первые поэтические сборники. В 1909, поселившись в Москве он вошел в литературный Суриковский кружок объединявший народных поэтов, вскоре стал его председателем. Именно в этом кружке началась литературная деятельность Сергея Есенина, которому Сергей Кошкаров очень помог - приютил у себя на квартире, публиковал стихотворения в журналах кружка, устроил на работу помощником корректора в типографию Сытина. В 1914 г. он пригласил его на работу в качестве секретаря редакции журнала «Друг народа». Для этого журнала Есенин написал антивоенную поэму «Галки», конфискованную еще в наборе. После февральской революции Кошкаров вступил в партию большевиков, и под псевдонимом Сергей Заревой печатал стихи в газетах «Социал-демократ», «Правда», «Беднота» и других, был сотрудником «РОСТа». В октябре 1919 года как имеющего многолетний опыт издательской и журналистской работы его направили в Уфу. На одном из первых собраний, организованного им Союза журналистов, Сергей Кошкаров предложил издавать свой журнал, вошел в его редакционную коллегию, но вскоре скончался от свирепствовавшего в городе тифа. Поэт и баснописец начала XX века Сергей Николаевич Кошкаров (Заревой) оставил довольно заметный след в русской литературе начала XX века, в Интернете много материалов о нем и его творчестве, литературно-общественной деятельности. Можно предположить, что и в Уфе Кошкаров, создал бы литературный кружок, и начал бы работу с молодыми, подающими надежды поэтами, открыл бы «уфимского Есенина». Но этому не суждено было сбыться.
В первом номере «Красных мыслей» был размещен некролог и стихотворение начинающего поэта С. Карпузи (полное его имя не было указано). Рабочий-металлист, он был секретарем политотдела 5-ой армии, потом служил в действующей армии. В ноябре 1919 года приехав в Челябинск на партийную конференцию, скончался от тифа в возрасте 21 года.
Весьма посредственные, агитационно-пролетарские стихи публиковал в «Красных мыслях» Ян Грунт - главный редактор единственной в 1919-1921 годах уфимской газеты «Известия Уфимского губернского революционного комитета», и небольшого журнальчика «Пахарь», выходившего в 1920-1921 годах. Возможно он так же являлся редактором и «Красных мыслей». Например, в обширной поэме «Старая быль», напечатанной в № 2 «Красных мыслей» от 22 января, Ян Грунт живописует ужасы дореволюционной сельской жизни - и это было ложью, но весьма похоже на то, что ждало деревню в самом недалеком советском будущем. Можно напомнить о том, что все эти революционо-поэтические вирши публиковались на фоне волны крестьянских восстаний прокатившихся по всей стране. В начале 1920 года, в Башкирии восстанием «Черный орел» были охвачены Уфимский, Белебеевский, Бирский уезды, соседние регионы. В феврале 1920 года в губернии было введено военное положение, 1 марта повстанческими отрядами был занят город Белебей. Подавлено восстание было только крайне жестокими мерами, когда против отрядов крестьян, часто вооруженных только топорами и вилами, были переброшены воинские части Туркестанского фронта с артиллерией.
Ян Янович Грунт, латыш по национальности, родился в 1892 году, еще в гимназические годы вступил в РСДРП, вел активную революционную деятельность в Риге и Москве, около 10 лет провел на каторге. С сентября 1918 работал редактором газет политотдела 5-й армии, затем редактором уфимских изданий. В 1922 г. переведен на работу в Москву, умер в 1950 году.
В Книжной палате Республики Башкортостан находится только три номера «Красных мыслей» (за январь и февраль 1920 года), возможно, далее журнал не издавался.
К. ПУШКАРЕВ
Памяти С.Н. Заревого
Он умер
Но лира звучит, как при жизни поэта
И так же будит сердца.
В строфах поэта о неволе народа
Кристаллом сверкает слеза
И блеском алмаза играет.
Ни вздоха, ни слез!
Свершилась поэта мечта…
Алым рубином загорелся восток
И вспыхнул грозным пожаром;
Огненной лавой вздохнул народ исполин
И, сбросив оковы - воспрянул.
И сердце поэта взыграло -
До счастья он дожил
Он видел с надеждой свободные руки
И вольные песни с народом… он пел.
С. КАРПУЗИ
Говор металла
Люблю тебя волна стихии
Люблю твой мощный вольный бег
Где все слилось - размах свободный,
Закономерный ровный бег,
И ярость буйного порыва.
Люблю твой труд упорно злобный,
Когда в груди гудит набат,
А ты угрюмый и суровый
Весь озаренный пылом горн
В набате молота стального
Мечту для будущих времен
Создашь - куя.
Люблю котельной перезвоны
Когда правильной трелью бьет
«Проснись! Пора! Настало время!»
А ты во след гремя как гром,
Как грохот пушечного взрыва
«Придет! Пойдем! Сотрем! Возьмем!»
Люблю когда весь в мрак укутан
Мигая тенью у апок1,
Укутан пылью углевою,
Пропитан газом весь завод
Ждет миг, - когда пробьется стенка
И вдруг блеснув бежит поток,
Зардевши в пламени пожара
И крана цепь, и ряд фигур
И, расплескавшись в звезд каскады,
Гудит шипя: «Зальем! Сожжем!
И в формы новые отлива
Для жизни будущей войдем!».
Люблю когда стальной пилою
Ты режешь сталь, железо, медь
Упорно точно слой за слоем,
Стирая в пыл, создашь мечту
И воплотив покажешь миру:
«Так жизнь создам! И гнет сотру!».
Ян ГРУНТ
В прошлом
В прошлом на Руси святой
Над мужицкою душой
Издевались царь и фабрикант;
Царь на винных бочках ездил,
Фабрикант дорожку светил
И транжирил труд наш спекулянт.
Под забором валялись,
В винном воздухе купались,
Хата провалилась…
Но настало время света,
Нет уж палачам привета,
Битва загорелась.
В будущем
Мы раскроем врата просвещенью,
Мы свободное солнце зажжем
И по новой дороге всезнанья
Без молитвы и страха пойдем.
То что было вчера пронесется
И настанут счастливые дни;
Наше пламя над миром забьется
И зажгутся свободы огни.
Мы пойдем по зеленым равнинам
Славить будем мы солнце и труд;
По свободным и зреющим нивам
Зерна наши с колосьев сотрут.
Мы воздвигнем дворцы для рабочих
Школы, театры, - народа.
И яркого солнца пылает в лучах:
«Равенство, Братство, Свобода!».
Журнал «Красные Мысли», № 1 (1 января) 1920 года.
С. СОКОЛИНСКАЯ-ГОРСКАЯ
Красный пахарь
Старый пахарь угрюм, старый пахарь уж сед
Он, согбенный, бредет за сохою своей
А в избушке его - нищеты темный след.
Пахарь песням не внемлет лесов и полей.
Там, вдали барский дом, а вдали барский сад,
Выделяясь сосновой стеною, стоит…
Старый пахарь усталый и песням не рад -
В тяжком рабстве душа одиноко болит.
Красный пахарь свободной стезею идет…
Жаворонок звенит в вышине голубой.
Пахарь Красный внимет и песню поет -
Песнь свободе восставшей с зарей золотой!
В барском доме «Рабочий Дворец» воплощен
В мечте с правдою в жизни, сплетенной навек!
Путь кровавый к лазурной свободе пройден,
Цепи сброшены. К солнцу восстал человек.
Красный пахарь идет полосою своей,
Жаворонок звенит в золотистой дали
Вторя песням земным - лесов и полей,
Вторя песням лазурным - свободной земли.
Ян ГРУНТ
Старая быль2
I
Снег пушистый, плачет ветер,
Вьюга жалобно поет…
В одинокий зимний вечер
Все прошедшее встает.
Перед дедом, у камина
С думой севшим в поздний час…
Пролетела зла година…
Слышен новой правды глас.
Дед задумчиво и важно
На огонь в упор глядит
И поленья осторожно
Поправляя говорит:
«Было время, злое время
В крови красной жизнь текла,
Непосильной горя бремя
Наша Русь с трудом несла.
Всюду вопли, слезы стоны,
Дикий визг нагаек царских,
Лязг винтовок, бью патроны…
Только смех в хоромах барских,
Только там веселье радость
В год тяжелых испытаний.
Но теперь…
…Эх, где ты молодость,
Нет теперь былых желаний…
II
Помню дни в селе родном
Полных мук и ожиданий.
Счастья ждал я и притом
Я не верил в час страданий.
Молод был я, сердце билось
Правдой, смелостью, добром
Всем, чтоб хорошо хотелось
И мечтал лишь об одном,
Что бы солнце над деревней
Ярче, ярче запылало
Что бы краше и в соседней
Людям жить в деревне стало,
Но мечты мои не сбылись;
Хуже, хуже жил народ,
Лица горем омрачились
Приумолк наш хоровод.
Голод в хаты постучался,
Холод крепко к нам прижался,
Дети загрустили.
Всюду тишь, и слезы, стон,
Да печальный перезвон
С церкви старой прозвонили.
Думой тяжкой опечален
Сел крестьянин у ворот,
Долг господский не уплачен,
Горя, горя полон рот.
Мчится пристав в борзой паре,
Сзади писарь истукан,
Старшина в нетрезвой харе
И казаков целый стан.
Окружили наши хаты,
Стали подати сбирать;
Ждать от них нельзя пощады, -
Видно миру пропадать.
Журнал «Красные Мысли», № 2 (22 января)1920 года.
Николай Кириллов
Под красные знамена
Мы идем под знаменами мира,
Мы к народной свободе идем;
Сбросив гнет капитала-вампира,
С ним последнюю схватку ведем.
Смотрят хмуро дворцы и палаты,
Банков сомкнута хищная пасть;
Люд рабочий, крестьяне, солдаты
Укрепляйте народную власть.
Всем обманщикам гнусным народа
Дайте грозный и твердый ответ:
Прочь! Да здравствует мир и свобода,
И всемирный рабочий совет!
Журнал «Красные Мысли», № 3 (10 февраля)1920 года.
Как было сказано выше, в 1920-1921 года в Уфе издавался небольшой журнал для крестьян «Пахарь», который был органом Уфимского губернского отделения РОСТа (выходил он раз в две недели). В нем, как правил без подписи автора, публиковались 1-2 таких же бодро призывных стихотворения как и в «Красных мыслях», и агитки наподобие комиксов - картинка и четверостишие под ним. К примеру, такие.
Потащит сразу пять плугов
Тебя избавит от трудов
И будет на лицо тот фактор,
Что вместо сошки сильный трактор.
И сгинет тьма глухих ночей
От электрических лучей
И свет деревню озарит
Лучина к черту полетит.
В качестве комментария можно сказать, что электрическое освещение в Уфе появилось в конце XIX века. Постепенно оно добиралось и до сел, где уже давно освещали жилища не лучинами, а керосиновыми лампами. А трактора в крупных, в том числе и крестьянских хозяйствах хлебопроизводящей Уфимской губернии, стали появляться уже в начале XX века.
В июне 1922 года в Уфе вышел первый номер ежемесячного научно-популярного и общественно-литературного журнала «Свет». Издателем его был Уфимский Губком Российского коммунистического союза молодежи. В передовой статье говорилось, что: «Свет» обязан выходу тем, что молодые наборщики, печатники и брошюровщики - члены РКСМ, работают сверхурочно, вечерами. Ячейка РКСМ при Губернской советско-партийной школе, еще до выхода журнала отчислила из своего пайка 2 пуда и 2 фунта муки». Видимо из-за нехватки материалов и сотрудников, выпускать журнал каждый месяц не получилось. В Книжной палате РБ, хранится не полная подшивка «Света». После летних номеров (3-4 был сдвоенным), № 6 вышел только в феврале 1923, № 7-8 в марте-апреле, № 2 (10) в ноябре, № 4-5 в январе-феврале 1924 года.
Профессиональный уровень стихотворений, по прежнему, оставался не высоким, а тематика столь же однообразной - революционные призывы, призывы, призывы. А в Уфе и крае в это время начался страшный, никогда прежне не виданный (и это в плодородной, до революции производящей и поставляющей для страны все виды продуктов губернии) голод. Советская историческая наука всячески замалчивала его обстоятельства и причины. А причинами кроме послевоенной разрухи, и двух подряд неурожайных годов, были секретные действия властей, которые при помощи, в том числе и голода, решили привести в повиновение недовольное новой властью население. В первом номере «Света», вышедшем в июне 1922 года в рубрике «Что нам пишут» среди заметок о текущих делах: «У допризывников», «Зациркулярился», «Привет новым силам», можно прочесть корреспонденцию рабкора Балезина, под довольно будничным заголовком «Голод»: «Голод в пределах Бирского уезда развивается все сильнее и сильнее, унося с каждым днем все новые и новые жертвы. Союз молодежи сильно подвергается влиянию голода, многие ячейки не вытерпели и распались. Члены распавшихся ячеек разбрелись куда глаза глядят. Дело доходит даже до людоедства. В одной ячейке Бураевского района был съеден член союза. Аккузеевская ячейка Андреевского района, была вся накануне вымирания, все члены (12 чел.) уже опухли, и не подоспей во-время помощь - все бы умерли».
В журнале печатали свои стихотворения Вадимир Кириллов, А. Иванова, А. Безыменский (перепечатка), Александр Доможиров, М. Присмотров, Василий Миловец, М. Верхоторский, Л. Бин. В «Свете» начал активно публиковать стихи и небольшие рассказы молодой талантливый поэт Петр Андреевич Трегубенков (1901-1938). О нем было рассказано в № 24 «Истоков» от 13 июня. В одном из шуточных стихотворений в журнале о нем написали: «Трегубенков наш, Петрушка, расписался точно Пушкин! Впрямь, как мастер, стих кует: «Молодежь свое возьмет!». Начав с агит-стихов, уже в середине 1920-х он постепенно начинает писать более «одушевленные» стихи, наполненные не лозунгами, а человеческими чувствами и переживаниями. Это можно сказать и о других заметных уфимских поэтах 1920-х. Так, в журнале «Огни Востока», недолго выходившем в Уфе в 1926 году, практически уже нет этих революционных «заклинаний». Почти все стихотворения посвящены любви, природе, отношениям между людьми. А среди всех стихотворений, напечатанных в «Свете» в 1922 году, можно обратить внимание, пожалуй, только на произведение Владимира Кириллова «Столичное».
Владимир КИРИЛЛОВ
Столичное
В час, когда рассвет весенний, алый
Трепетал над пышною Невой,
Девушка продажная устало
Шла домой, не взятая толпой.
Ясным утром вся она казалась
Странно хрупкой, утомленно-бледной,
А в глазах потухших отражалась
Повесть жизни сумрачной и бедной.
Я с цветами шел, но был я тоже
Одинокий, без друзей и места
И подумал с горечью: «Быть может
Ты могла бы быть моей невестой!».
Отдал я цветы ей и до боли
Мне ту девушку вдруг стало жалко -
Ведь сама она была давно ли,
Чистою и нежною фиалкой?
Я пошел. Она взглянула строго.
Был не понят этот луч участья
Девушкой обманутой, убогой,
Не видавшей радости и счастья.
Журнал «Свет», № 2 (июль) 1922года.
Василий МИЛОВЕЦ
Мы…
Мы вышли из недр трудового народа,
Мы дети станка, шестерни.
Нам мамкою были заводы,
Песни нам пели ремни.
Мы детство свое проводили в подвалах
Огромных домов богачей.
Родители хлеб нам с трудом добывали
Ценою бессонных ночей.
Теперь же, теперь - изменилось время -
Гнет сброшен, свободен народ.
Теперь мы стремимся к могучей науке
Пойдем, быстро, смело - вперед!!!
Журнал «Свет», № 6 (февраль)1923 года.
М. ПРИСМОТРОВ
Комсомольский клуб
Мы храм себе воздвигли новый,
В нем символ - серп и молоток
И стал всем юношам знакомый
Наш светлый уголок.
Вольно, светло в нем и отрадно
И мелочь каждая мила,
И сцена с краскою нарядной,
И обстановка так светла.
Вот в рамке Маркс висит, в которой
Виден суровый лик, седой -
Он молча смотрит сильным взором
Борец Коммуны Мировой.
А дальше наш Ильич, что вечно
Разит победным светом тьму.
И крикнуть хочется сердечно:
Привет от юношей ему.
Знамена красные, картины,
Звезда над сценою горит,
За окном поют машины
И солнце яркое блестит.
Светло здесь… чудные мгновенья,
Не позабыть из никогда, -
Цветет младое поколенье
Под гимн свободного труда!
Журнал «Свет», № 7-8 (март-апрель)1923 года.
М. ВЕРХОТОРСКИЙ
Переполох в Комсомоле
Стеркантком РКСМ в целях поднятия
Уровня политического воспитания среди
членов-девочек прикрепил каждую из них
к более развитому комсомольцу. Одной
комсомолке руководитель пришел не по
«сердцу», и она запротестовала, требуя
Прикрепления к тому, кто нравится.
(Истинное происшествие).
Что за моду ребятишки
Ныне вы удумали:
Прикрепили нас девчонок
К тем, к кому - не думали.
Мы девчонки не уроды
И не перестарочки
Выбирали в комсомоле
По душе нам парочки.
Танька с Петькой друг на друга
Год не налюбуются -
Если вы их разлучите,
То они надуются.
Разве Ванька конопатый,
Что в рукав сморкается,
- Хоть он будь какой ученый -
Может мне понравиться?
Приглянулся мне мальчонка
С синими глазенками
Из-за этого миленка -
Подерусь с девчонками!..
На меня глаза он пялил
Не на Маньку Котову
С ним я Маркса бы учила
И с большею охотою.
Сколько Ванька конопатый
Мне в башку не вдалбливай -
У меня одно на сердце:
- Отвяжись, отваливай!
Сколько вы там не пишите
Ваши резолюции,
Сашу я не променяю
И на революцию!
Нынче встала я с постели
Знать ногою левою!
Что бы к Сашке прикрепили
В комсомоле требую!
Светит солнце на дорогу
Тропочку усольскую,
Там я слышал, записал
Драму комсомольскую.
Журнал «Свет», № 2 (10) (ноябрь)1923 года.
Петр ТРЕГУБЕНКОВ
Осеннее
Зыбко качаются голые прутья
Злыми порывами осени.
Тучи замучены, плачут в распутье
Месяц мигает из просини.
Плещутся фалдами лужи.
Щурятся отблески света.
Прячутся лица от стужи.
Жаль уходящего лета.
Обметаны месяцем тополи.
Тени - заплаты узорные,
Ставнями где-то прохлопали.
Замерли звуки моторные.
Ветер рванул все тряпичное.
Зыбко качаются прутья.
Вторит рассудок ритмично:
Русь! - Победила распутье…
Крикну, никто не обидится.
Шагаю все далее в дали
Мысль пеленаю, и видится
Огненный стяг пролетариев.
Журнал «Свет», № 2 (10) (ноябрь) 1923 года.
_______________
1 Опока - в литейном производстве, приспособление, служащее для удержания формовочной смеси при ее уплотнении.
2 В подборке приведен отрывок из поэмы (примеч. составителя).
Янина Свице
Под красные знамена
Поэзия в уфимских журналах начала 1920-х годов «Красные мысли», «Пахарь», «Свет»
1 января 1920-го года в Уфе вышел первый номер художественно-научного журнала «Красные Мысли», издателем которого был Союз уфимских журналистов и печатников. В различных справочных изданиях, в том числе и в Башкирской энциклопедии, говорится, что Союз журналистов Республики был создан в Уфе в 1957 году, но первая организация была создана уже в октябре 1919 года. В редакционной статье говорилось: «Приступая к изданию нового двухнедельного журнала «Красные Мысли» редакционная коллегия ставит себе ближайшей и первой задачей объединение всех местных тружеников пера вокруг нашего нового журнала. За последнее время по всей России из-за недостатка бумаги, а может быть и по другим причинам, сильно сократилось издательское дело. Особенно в этом отношении отстала Уфа. В других советских городах уже налаживается кое-как издательская работа, появляются журналы, литературные сборники и т.д., а у нас в Уфе кроме газеты ничего нет. Такое положение является, безусловно, не нормальным… наш новый журнал «Красные мысли» отмечая новое, будет будить еще спящих и не ведающих, что настала пора всем приниматься за работу и творить».
На примерно 20-ти страницах журнала печаталась в основном публицистика, в литературных разделах в каждом номере были 1-2 небольших рассказа и подборки стихов, однообразной агитационно-революционной тематики, и очень слабые. И это притом, что некоторым авторам отказывали в публикации. В разделе «Почтовый ящик» можно прочитать такие краткие ответы-рецензии на присланные в редакцию стихи: «Ф. Морозову. Стихотворение «Свобода» не будет напечатано. Кроме ритма и рифмы требуется, и связная мысль, а у вас последней нет; Л. Айзенштату. Стихотворения «В ожидании сына», и «Мысли Колчака не подходят. Плохо соблюдена рифма. Стихотворение «За Уральским хребтом» не пойдет, нет поэзии; Парахони. Стихотворение «Грядущее» не пойдет. Четверостишия разных размеров. Неприятно режет слух. Так писать нельзя; «Степану Шалаеву. Стихотворение «Питерские работники» не пойдет - скверное; Беднову. Стихотворение «Вперед» напечатано не будет, автор совершенно не знаком с техникой стихосложения».
Печатались поэты: К. Пушкарев, С. Карпузи, А. Смолин, Н. Огнев, Ян Грунт, Н.С., М. Рабинович, С. Соколинская-Горская, Арнольди, Грамен, Златокудров, Андрей Колосов, Николай Кириллов, А. Зеленецкий, Друг Сердечный, В. Кумач. Вероятно, некоторые стихи были перепечатками. По крайней мере, в конце стихотворения Н. Огнева «Октябрьский символ» указано место написания - Москва. Стихотворение В. Кумача «Не отступим, не уступим (Коннице Буденного)», по всей видимости, перепечатка стихотворения в будущем известного советского поэта Василия Ивановича Лебедева-Кумача, а в эти годы еще сотрудника различных московских газет.
Причинами такого «поэтического отставания» Уфы видятся два обстоятельства. Во-первых, стихи в журнал отбирались не по принципу таланта автора, а по его происхождению и тематике произведения. Так, например, в «Почтовом ящике» Санису был дан следующий ответ: «Не пролетарское произведение в пролетарских сборниках не печатается. Ваша же «Песнь бесприютного» явно не пролетарская». Во-вторых уфимское писательское сообщество, стало оформляться еще только в 1900-1910-е годы. После «литературного взрыва» в 1840-1850-х, затем больше 30-ти лет (с 1865 по 1897) в единственной газете губернии «Уфимских губернский ведомостях» при редакторе Н.А. Гурвиче местных литераторов (даже таких признанных, как писатель Петр Добротворский и поэт Яков Старостин, которого печатали в петербургских литературных журналах) не публиковали совсем, впрочем, не только местных, но и иных.
Возможность публиковаться, получать отклик читателей и критики, является не только правом каждого поэта и прозаика, но и основной двигательной силой развития литературного процесса. Только в 1910-е годы с появлением в Уфе нескольких газет, и то если редактор относился к литературе более-менее благосклонно, началось некоторое оживление, но этом процесс был прерван революцией и гражданской войной. В 1919 году с отступающими войсками Колчака, из Уфы по некоторым подсчетам ушло до трети населения. Эвакуация была организованной (городские учреждения вместе с сотрудниками, членами семей, с архивами, отправлялись по железной дороге на восток), и в их числе Уфу, покинули преподаватели, чиновники, дворянство, духовенство, купечество - наиболее образованная часть общества. Только немногие из них решились вернуться назад. Такие уфимские поэты начала XX века, как Петр Кавадеров, Николай Толмачев в советских газетах и журналах уже не печатались, и не могли печататься. Николай Толмачев служил в белой армии, Петр Кавадеров, в середине 1910-х публиковал патриотические, монархические стихи. Так, что в литературном отношении Уфа 1920-х годов являла собой пустыню.
Первый номер журнала «Красные мысли» был посвящен инициатору его издания, члену редакционной коллегии и одному из организаторов Уфимского союза журналистов, поэту Сергею Заревому (Кошкарову), который умер от тифа 27 ноября 1919 года. Сергей Заревой (Сергей Николаевич Кошкаров) родился в 1873 году в Саратове в семье провизора, дед его был бурлаком. Детство и юность поэта прошли в Ярославле, после окончания гимназии, оставшись без отца, он не смог продолжить образование и стал частным поверенным по судебным делам. С 1901 года его стихи и басни печатались в местных изданиях, вышли первые поэтические сборники. В 1909, поселившись в Москве он вошел в литературный Суриковский кружок объединявший народных поэтов, вскоре стал его председателем. Именно в этом кружке началась литературная деятельность Сергея Есенина, которому Сергей Кошкаров очень помог - приютил у себя на квартире, публиковал стихотворения в журналах кружка, устроил на работу помощником корректора в типографию Сытина. В 1914 г. он пригласил его на работу в качестве секретаря редакции журнала «Друг народа». Для этого журнала Есенин написал антивоенную поэму «Галки», конфискованную еще в наборе. После февральской революции Кошкаров вступил в партию большевиков, и под псевдонимом Сергей Заревой печатал стихи в газетах «Социал-демократ», «Правда», «Беднота» и других, был сотрудником «РОСТа». В октябре 1919 года как имеющего многолетний опыт издательской и журналистской работы его направили в Уфу. На одном из первых собраний, организованного им Союза журналистов, Сергей Кошкаров предложил издавать свой журнал, вошел в его редакционную коллегию, но вскоре скончался от свирепствовавшего в городе тифа. Поэт и баснописец начала XX века Сергей Николаевич Кошкаров (Заревой) оставил довольно заметный след в русской литературе начала XX века, в Интернете много материалов о нем и его творчестве, литературно-общественной деятельности. Можно предположить, что и в Уфе Кошкаров, создал бы литературный кружок, и начал бы работу с молодыми, подающими надежды поэтами, открыл бы «уфимского Есенина». Но этому не суждено было сбыться.
В первом номере «Красных мыслей» был размещен некролог и стихотворение начинающего поэта С. Карпузи (полное его имя не было указано). Рабочий-металлист, он был секретарем политотдела 5-ой армии, потом служил в действующей армии. В ноябре 1919 года приехав в Челябинск на партийную конференцию, скончался от тифа в возрасте 21 года.
Весьма посредственные, агитационно-пролетарские стихи публиковал в «Красных мыслях» Ян Грунт - главный редактор единственной в 1919-1921 годах уфимской газеты «Известия Уфимского губернского революционного комитета», и небольшого журнальчика «Пахарь», выходившего в 1920-1921 годах. Возможно он так же являлся редактором и «Красных мыслей». Например, в обширной поэме «Старая быль», напечатанной в № 2 «Красных мыслей» от 22 января, Ян Грунт живописует ужасы дореволюционной сельской жизни - и это было ложью, но весьма похоже на то, что ждало деревню в самом недалеком советском будущем. Можно напомнить о том, что все эти революционо-поэтические вирши публиковались на фоне волны крестьянских восстаний прокатившихся по всей стране. В начале 1920 года, в Башкирии восстанием «Черный орел» были охвачены Уфимский, Белебеевский, Бирский уезды, соседние регионы. В феврале 1920 года в губернии было введено военное положение, 1 марта повстанческими отрядами был занят город Белебей. Подавлено восстание было только крайне жестокими мерами, когда против отрядов крестьян, часто вооруженных только топорами и вилами, были переброшены воинские части Туркестанского фронта с артиллерией.
Ян Янович Грунт, латыш по национальности, родился в 1892 году, еще в гимназические годы вступил в РСДРП, вел активную революционную деятельность в Риге и Москве, около 10 лет провел на каторге. С сентября 1918 работал редактором газет политотдела 5-й армии, затем редактором уфимских изданий. В 1922 г. переведен на работу в Москву, умер в 1950 году.
В Книжной палате Республики Башкортостан находится только три номера «Красных мыслей» (за январь и февраль 1920 года), возможно, далее журнал не издавался.
К. ПУШКАРЕВ
Памяти С.Н. Заревого
Он умер
Но лира звучит, как при жизни поэта
И так же будит сердца.
В строфах поэта о неволе народа
Кристаллом сверкает слеза
И блеском алмаза играет.
Ни вздоха, ни слез!
Свершилась поэта мечта…
Алым рубином загорелся восток
И вспыхнул грозным пожаром;
Огненной лавой вздохнул народ исполин
И, сбросив оковы - воспрянул.
И сердце поэта взыграло -
До счастья он дожил
Он видел с надеждой свободные руки
И вольные песни с народом… он пел.
С. КАРПУЗИ
Говор металла
Люблю тебя волна стихии
Люблю твой мощный вольный бег
Где все слилось - размах свободный,
Закономерный ровный бег,
И ярость буйного порыва.
Люблю твой труд упорно злобный,
Когда в груди гудит набат,
А ты угрюмый и суровый
Весь озаренный пылом горн
В набате молота стального
Мечту для будущих времен
Создашь - куя.
Люблю котельной перезвоны
Когда правильной трелью бьет
«Проснись! Пора! Настало время!»
А ты во след гремя как гром,
Как грохот пушечного взрыва
«Придет! Пойдем! Сотрем! Возьмем!»
Люблю когда весь в мрак укутан
Мигая тенью у апок1,
Укутан пылью углевою,
Пропитан газом весь завод
Ждет миг, - когда пробьется стенка
И вдруг блеснув бежит поток,
Зардевши в пламени пожара
И крана цепь, и ряд фигур
И, расплескавшись в звезд каскады,
Гудит шипя: «Зальем! Сожжем!
И в формы новые отлива
Для жизни будущей войдем!».
Люблю когда стальной пилою
Ты режешь сталь, железо, медь
Упорно точно слой за слоем,
Стирая в пыл, создашь мечту
И воплотив покажешь миру:
«Так жизнь создам! И гнет сотру!».
Ян ГРУНТ
В прошлом
В прошлом на Руси святой
Над мужицкою душой
Издевались царь и фабрикант;
Царь на винных бочках ездил,
Фабрикант дорожку светил
И транжирил труд наш спекулянт.
Под забором валялись,
В винном воздухе купались,
Хата провалилась…
Но настало время света,
Нет уж палачам привета,
Битва загорелась.
В будущем
Мы раскроем врата просвещенью,
Мы свободное солнце зажжем
И по новой дороге всезнанья
Без молитвы и страха пойдем.
То что было вчера пронесется
И настанут счастливые дни;
Наше пламя над миром забьется
И зажгутся свободы огни.
Мы пойдем по зеленым равнинам
Славить будем мы солнце и труд;
По свободным и зреющим нивам
Зерна наши с колосьев сотрут.
Мы воздвигнем дворцы для рабочих
Школы, театры, - народа.
И яркого солнца пылает в лучах:
«Равенство, Братство, Свобода!».
Журнал «Красные Мысли», № 1 (1 января) 1920 года.
С. СОКОЛИНСКАЯ-ГОРСКАЯ
Красный пахарь
Старый пахарь угрюм, старый пахарь уж сед
Он, согбенный, бредет за сохою своей
А в избушке его - нищеты темный след.
Пахарь песням не внемлет лесов и полей.
Там, вдали барский дом, а вдали барский сад,
Выделяясь сосновой стеною, стоит…
Старый пахарь усталый и песням не рад -
В тяжком рабстве душа одиноко болит.
Красный пахарь свободной стезею идет…
Жаворонок звенит в вышине голубой.
Пахарь Красный внимет и песню поет -
Песнь свободе восставшей с зарей золотой!
В барском доме «Рабочий Дворец» воплощен
В мечте с правдою в жизни, сплетенной навек!
Путь кровавый к лазурной свободе пройден,
Цепи сброшены. К солнцу восстал человек.
Красный пахарь идет полосою своей,
Жаворонок звенит в золотистой дали
Вторя песням земным - лесов и полей,
Вторя песням лазурным - свободной земли.
Ян ГРУНТ
Старая быль2
I
Снег пушистый, плачет ветер,
Вьюга жалобно поет…
В одинокий зимний вечер
Все прошедшее встает.
Перед дедом, у камина
С думой севшим в поздний час…
Пролетела зла година…
Слышен новой правды глас.
Дед задумчиво и важно
На огонь в упор глядит
И поленья осторожно
Поправляя говорит:
«Было время, злое время
В крови красной жизнь текла,
Непосильной горя бремя
Наша Русь с трудом несла.
Всюду вопли, слезы стоны,
Дикий визг нагаек царских,
Лязг винтовок, бью патроны…
Только смех в хоромах барских,
Только там веселье радость
В год тяжелых испытаний.
Но теперь…
…Эх, где ты молодость,
Нет теперь былых желаний…
II
Помню дни в селе родном
Полных мук и ожиданий.
Счастья ждал я и притом
Я не верил в час страданий.
Молод был я, сердце билось
Правдой, смелостью, добром
Всем, чтоб хорошо хотелось
И мечтал лишь об одном,
Что бы солнце над деревней
Ярче, ярче запылало
Что бы краше и в соседней
Людям жить в деревне стало,
Но мечты мои не сбылись;
Хуже, хуже жил народ,
Лица горем омрачились
Приумолк наш хоровод.
Голод в хаты постучался,
Холод крепко к нам прижался,
Дети загрустили.
Всюду тишь, и слезы, стон,
Да печальный перезвон
С церкви старой прозвонили.
Думой тяжкой опечален
Сел крестьянин у ворот,
Долг господский не уплачен,
Горя, горя полон рот.
Мчится пристав в борзой паре,
Сзади писарь истукан,
Старшина в нетрезвой харе
И казаков целый стан.
Окружили наши хаты,
Стали подати сбирать;
Ждать от них нельзя пощады, -
Видно миру пропадать.
Журнал «Красные Мысли», № 2 (22 января)1920 года.
Николай Кириллов
Под красные знамена
Мы идем под знаменами мира,
Мы к народной свободе идем;
Сбросив гнет капитала-вампира,
С ним последнюю схватку ведем.
Смотрят хмуро дворцы и палаты,
Банков сомкнута хищная пасть;
Люд рабочий, крестьяне, солдаты
Укрепляйте народную власть.
Всем обманщикам гнусным народа
Дайте грозный и твердый ответ:
Прочь! Да здравствует мир и свобода,
И всемирный рабочий совет!
Журнал «Красные Мысли», № 3 (10 февраля)1920 года.
Как было сказано выше, в 1920-1921 года в Уфе издавался небольшой журнал для крестьян «Пахарь», который был органом Уфимского губернского отделения РОСТа (выходил он раз в две недели). В нем, как правил без подписи автора, публиковались 1-2 таких же бодро призывных стихотворения как и в «Красных мыслях», и агитки наподобие комиксов - картинка и четверостишие под ним. К примеру, такие.
Потащит сразу пять плугов
Тебя избавит от трудов
И будет на лицо тот фактор,
Что вместо сошки сильный трактор.
И сгинет тьма глухих ночей
От электрических лучей
И свет деревню озарит
Лучина к черту полетит.
В качестве комментария можно сказать, что электрическое освещение в Уфе появилось в конце XIX века. Постепенно оно добиралось и до сел, где уже давно освещали жилища не лучинами, а керосиновыми лампами. А трактора в крупных, в том числе и крестьянских хозяйствах хлебопроизводящей Уфимской губернии, стали появляться уже в начале XX века.
В июне 1922 года в Уфе вышел первый номер ежемесячного научно-популярного и общественно-литературного журнала «Свет». Издателем его был Уфимский Губком Российского коммунистического союза молодежи. В передовой статье говорилось, что: «Свет» обязан выходу тем, что молодые наборщики, печатники и брошюровщики - члены РКСМ, работают сверхурочно, вечерами. Ячейка РКСМ при Губернской советско-партийной школе, еще до выхода журнала отчислила из своего пайка 2 пуда и 2 фунта муки». Видимо из-за нехватки материалов и сотрудников, выпускать журнал каждый месяц не получилось. В Книжной палате РБ, хранится не полная подшивка «Света». После летних номеров (3-4 был сдвоенным), № 6 вышел только в феврале 1923, № 7-8 в марте-апреле, № 2 (10) в ноябре, № 4-5 в январе-феврале 1924 года.
Профессиональный уровень стихотворений, по прежнему, оставался не высоким, а тематика столь же однообразной - революционные призывы, призывы, призывы. А в Уфе и крае в это время начался страшный, никогда прежне не виданный (и это в плодородной, до революции производящей и поставляющей для страны все виды продуктов губернии) голод. Советская историческая наука всячески замалчивала его обстоятельства и причины. А причинами кроме послевоенной разрухи, и двух подряд неурожайных годов, были секретные действия властей, которые при помощи, в том числе и голода, решили привести в повиновение недовольное новой властью население. В первом номере «Света», вышедшем в июне 1922 года в рубрике «Что нам пишут» среди заметок о текущих делах: «У допризывников», «Зациркулярился», «Привет новым силам», можно прочесть корреспонденцию рабкора Балезина, под довольно будничным заголовком «Голод»: «Голод в пределах Бирского уезда развивается все сильнее и сильнее, унося с каждым днем все новые и новые жертвы. Союз молодежи сильно подвергается влиянию голода, многие ячейки не вытерпели и распались. Члены распавшихся ячеек разбрелись куда глаза глядят. Дело доходит даже до людоедства. В одной ячейке Бураевского района был съеден член союза. Аккузеевская ячейка Андреевского района, была вся накануне вымирания, все члены (12 чел.) уже опухли, и не подоспей во-время помощь - все бы умерли».
В журнале печатали свои стихотворения Вадимир Кириллов, А. Иванова, А. Безыменский (перепечатка), Александр Доможиров, М. Присмотров, Василий Миловец, М. Верхоторский, Л. Бин. В «Свете» начал активно публиковать стихи и небольшие рассказы молодой талантливый поэт Петр Андреевич Трегубенков (1901-1938). О нем было рассказано в № 24 «Истоков» от 13 июня. В одном из шуточных стихотворений в журнале о нем написали: «Трегубенков наш, Петрушка, расписался точно Пушкин! Впрямь, как мастер, стих кует: «Молодежь свое возьмет!». Начав с агит-стихов, уже в середине 1920-х он постепенно начинает писать более «одушевленные» стихи, наполненные не лозунгами, а человеческими чувствами и переживаниями. Это можно сказать и о других заметных уфимских поэтах 1920-х. Так, в журнале «Огни Востока», недолго выходившем в Уфе в 1926 году, практически уже нет этих революционных «заклинаний». Почти все стихотворения посвящены любви, природе, отношениям между людьми. А среди всех стихотворений, напечатанных в «Свете» в 1922 году, можно обратить внимание, пожалуй, только на произведение Владимира Кириллова «Столичное».
Владимир КИРИЛЛОВ
Столичное
В час, когда рассвет весенний, алый
Трепетал над пышною Невой,
Девушка продажная устало
Шла домой, не взятая толпой.
Ясным утром вся она казалась
Странно хрупкой, утомленно-бледной,
А в глазах потухших отражалась
Повесть жизни сумрачной и бедной.
Я с цветами шел, но был я тоже
Одинокий, без друзей и места
И подумал с горечью: «Быть может
Ты могла бы быть моей невестой!».
Отдал я цветы ей и до боли
Мне ту девушку вдруг стало жалко -
Ведь сама она была давно ли,
Чистою и нежною фиалкой?
Я пошел. Она взглянула строго.
Был не понят этот луч участья
Девушкой обманутой, убогой,
Не видавшей радости и счастья.
Журнал «Свет», № 2 (июль) 1922года.
Василий МИЛОВЕЦ
Мы…
Мы вышли из недр трудового народа,
Мы дети станка, шестерни.
Нам мамкою были заводы,
Песни нам пели ремни.
Мы детство свое проводили в подвалах
Огромных домов богачей.
Родители хлеб нам с трудом добывали
Ценою бессонных ночей.
Теперь же, теперь - изменилось время -
Гнет сброшен, свободен народ.
Теперь мы стремимся к могучей науке
Пойдем, быстро, смело - вперед!!!
Журнал «Свет», № 6 (февраль)1923 года.
М. ПРИСМОТРОВ
Комсомольский клуб
Мы храм себе воздвигли новый,
В нем символ - серп и молоток
И стал всем юношам знакомый
Наш светлый уголок.
Вольно, светло в нем и отрадно
И мелочь каждая мила,
И сцена с краскою нарядной,
И обстановка так светла.
Вот в рамке Маркс висит, в которой
Виден суровый лик, седой -
Он молча смотрит сильным взором
Борец Коммуны Мировой.
А дальше наш Ильич, что вечно
Разит победным светом тьму.
И крикнуть хочется сердечно:
Привет от юношей ему.
Знамена красные, картины,
Звезда над сценою горит,
За окном поют машины
И солнце яркое блестит.
Светло здесь… чудные мгновенья,
Не позабыть из никогда, -
Цветет младое поколенье
Под гимн свободного труда!
Журнал «Свет», № 7-8 (март-апрель)1923 года.
М. ВЕРХОТОРСКИЙ
Переполох в Комсомоле
Стеркантком РКСМ в целях поднятия
Уровня политического воспитания среди
членов-девочек прикрепил каждую из них
к более развитому комсомольцу. Одной
комсомолке руководитель пришел не по
«сердцу», и она запротестовала, требуя
Прикрепления к тому, кто нравится.
(Истинное происшествие).
Что за моду ребятишки
Ныне вы удумали:
Прикрепили нас девчонок
К тем, к кому - не думали.
Мы девчонки не уроды
И не перестарочки
Выбирали в комсомоле
По душе нам парочки.
Танька с Петькой друг на друга
Год не налюбуются -
Если вы их разлучите,
То они надуются.
Разве Ванька конопатый,
Что в рукав сморкается,
- Хоть он будь какой ученый -
Может мне понравиться?
Приглянулся мне мальчонка
С синими глазенками
Из-за этого миленка -
Подерусь с девчонками!..
На меня глаза он пялил
Не на Маньку Котову
С ним я Маркса бы учила
И с большею охотою.
Сколько Ванька конопатый
Мне в башку не вдалбливай -
У меня одно на сердце:
- Отвяжись, отваливай!
Сколько вы там не пишите
Ваши резолюции,
Сашу я не променяю
И на революцию!
Нынче встала я с постели
Знать ногою левою!
Что бы к Сашке прикрепили
В комсомоле требую!
Светит солнце на дорогу
Тропочку усольскую,
Там я слышал, записал
Драму комсомольскую.
Журнал «Свет», № 2 (10) (ноябрь)1923 года.
Петр ТРЕГУБЕНКОВ
Осеннее
Зыбко качаются голые прутья
Злыми порывами осени.
Тучи замучены, плачут в распутье
Месяц мигает из просини.
Плещутся фалдами лужи.
Щурятся отблески света.
Прячутся лица от стужи.
Жаль уходящего лета.
Обметаны месяцем тополи.
Тени - заплаты узорные,
Ставнями где-то прохлопали.
Замерли звуки моторные.
Ветер рванул все тряпичное.
Зыбко качаются прутья.
Вторит рассудок ритмично:
Русь! - Победила распутье…
Крикну, никто не обидится.
Шагаю все далее в дали
Мысль пеленаю, и видится
Огненный стяг пролетариев.
Журнал «Свет», № 2 (10) (ноябрь) 1923 года.
_______________
1 Опока - в литейном производстве, приспособление, служащее для удержания формовочной смеси при ее уплотнении.
2 В подборке приведен отрывок из поэмы (примеч. составителя).