Немота
Очень сложно говорить, когда у кого-то беда. И очень сложно выбрать слова. Если сидеть рядом, если держать за руку, если смотреть в глаза, то немного проще. А вот буковками в интернете намного сложнее. Страшно обидеть, задеть.
Но вот, знаете что, когда у тебя беда, а все вокруг молчат, то тоже фигово. И понятно, что молчат, чтобы не обидеть и не задеть случайно. Только хочется иногда на что-то отвлечься.
14 лет назад моего сына сбила машина, он лежал в реанимации, и врачи не были уверены, выживет ли он. И я в тот момент ощутила вокруг себя некий вакуум. Были буквально 3-4 семьи, которые продолжали со мной общаться. А остальные замолчали на всякий случай, чтобы не задеть.
Вот и сейчас та же история. Многие молчат, особенно в соцсетях, но не потому, что они не замечают Большой Беды, а потому, что все слова кажутся лишними и страшно задеть. Но это молчание некоторыми воспринимается тоже как одобрение агрессии.
Те, кто продолжают писать что-то своё про свой сад, про детей - тоже ощущают это напряжение и пустоту.
Более того, мои друзья, которые выехали из Харькова и из Мариуполя, просят писать просто про жизнь.
Но как же странно я себя ощущаю, когда пишу про семейный лагерь или про дачу, или про наши уроки математики.
Как будто мы идём против сильнейшего ветра, бури и непогоды.
И мы сильны тем, что мы в пути поддерживаем друг друга.
Но чем больше мы смеёмся и шутим, тем злее метель и ветер вокруг нас...
Но вот, знаете что, когда у тебя беда, а все вокруг молчат, то тоже фигово. И понятно, что молчат, чтобы не обидеть и не задеть случайно. Только хочется иногда на что-то отвлечься.
14 лет назад моего сына сбила машина, он лежал в реанимации, и врачи не были уверены, выживет ли он. И я в тот момент ощутила вокруг себя некий вакуум. Были буквально 3-4 семьи, которые продолжали со мной общаться. А остальные замолчали на всякий случай, чтобы не задеть.
Вот и сейчас та же история. Многие молчат, особенно в соцсетях, но не потому, что они не замечают Большой Беды, а потому, что все слова кажутся лишними и страшно задеть. Но это молчание некоторыми воспринимается тоже как одобрение агрессии.
Те, кто продолжают писать что-то своё про свой сад, про детей - тоже ощущают это напряжение и пустоту.
Более того, мои друзья, которые выехали из Харькова и из Мариуполя, просят писать просто про жизнь.
Но как же странно я себя ощущаю, когда пишу про семейный лагерь или про дачу, или про наши уроки математики.
Как будто мы идём против сильнейшего ветра, бури и непогоды.
И мы сильны тем, что мы в пути поддерживаем друг друга.
Но чем больше мы смеёмся и шутим, тем злее метель и ветер вокруг нас...