Ашот Ованесян
"За стенами нашей "колонии" в городе жили и другие великие.
Ерванд Кочар, который со своей вечной трубкой в руках, проповедовал честность, часто повторяя "Богу - богово, а Кесарю - кесарево".
Другой могиканин - Вруйр Галстян (в этом году он скончался в возрасте 72 лет), мне кажется, он был "инопланетянином", обладатель большого врожденного таланта (с которым не знал, что делать).
- Искусство - ревнивая любовница, надо быть осторожным, - шутили мы.
Их было много, все своеобразные и странные.
С 70-х по 80-е на нашу долю выпало много испытаний. В феврале 1975 - мы простились с Минасом, чья трагическая смерть потрясла всех.
Смирившись с судьбой, с большим упорством мы продолжали работать, всегда с нами был искусствовед Генрих Игитян - единственный защитник "левых": "Нет "левых" и "правых", есть настоящее, высокое искусство", - говорил он.
Ашот Ованесян
Ашот Ованесян не "производит" и тем более не тиражирует картин. Несмотря на систематическую активную работу, у него относительно мало работ. Я не знаю второго армянского живописца, который бы с подобным постоянством и сосредоточенностью работал бы над одним и тем же холстом в течение нескольких лет, неоднократно возвращаясь и корректируя его.
При первом же знакомстве с Ашотом Ованесяном бросалась в глаза его безмятежность, внутренняя собранность и сдержанность. Вокруг споры об измах, новых направлениях, течениях, такое ощущение, что все спешат, торопятся, суетятся, боятся не успеть, отстать. Ашот тверд и чрезвычайно уверен в своем шествии. За этим спокойствием, подчеркнутой и даже иногда раздражающей медлительностью кроется удивительное упорство и сила.
Ашот подобен крестьянину, который выкорчевывает из клочка земли громадные камни, подводит издалека воду, работает каждодневно и в суровую стужу, и под палящим солнцем, получает в результате без всякой химии и гидропоники чистые и вкусные плоды. Наверное, такой же мучительный труд сопровождал наших великих предков, создавших хачкары и монастыри, миниатюры и фрески...
Основная линия, продолжающаяся довольно долго, охарактеризована разработкой геометрических форм. Весь цикл основан на принципах координации цветных квадратов, отрицающих стихийность и импровизацию. Тема, мотив составляют отправную стартовую позицию и не играют главенствующей роли, тем более, что некоторые работы данного периода лишены даже намека на сюжет. Основная проблема сводится к сугубо специфическим утверждениям, конечную ценность которых определяют компоновка, цвет, фактура.
В произведениях упомянутого цикла Ашот демонстрирует редкое умение координации геометрических форм, решает сложные цвето-ритмовые задачи. Подлинная декоративность полотен насыщена валерами, живописная реализация достигает того совершенства, о котором говорил Сезанн, мечтающий создать нечто прочное, музейное…
К относительно поздним достижениям Ашота Ованесяна относится группа работ, среди которых особое место занимает "Автопортрет в старинной короне", 1980-1985. В этом шедевре выражен образ романтической, стоической личности, воплощающей в себе черты воина, мыслителя. Ашот - мощный царь созданного им же прекрасного государства живописи. Восседая на троне, он клятвенно держит руку на груди… Мозаичная геометризация предыдущих полотен в "Автопортрете" приобретает более локальные монументально-эпические черты.
Ованесян до конца остался верен идеалам истинного искусства. Все, что он сделал достойно самого высокого признания и уважения, его лучшие полотна навсегда останутся фактами искусства нашего времени и займут в сокровищнице национальной культуры то единственное место, которое принадлежит именно ему, их создателю…
Генрих Игитян
60-е годы в армянском искусстве были годами неустанного поиска - старое отпускало с трудом, а новое с еще большим трудом пробивало дорогу. Сталкивались лбами соцреализм и новое искусство, едва-едва высовывающееся из-под советских покровов. Ашот Оганесян вступил на художественную стезю спокойно и уверенно. Крестьянский сын, он немного чурался города и робел. Он рисовал трогательные "жанры" из сельской жизни без хитростей и очень живописно.
Как перешел он к геометрическим абстракциям, никто не знает. Однако факт остался фактом: Ашот, не оглядываясь, и сам по себе, ощутил потребность переложить окружающий мир в собственную систему координат. В результате появились невиданные в нашей живописи картины, где каждая мысль была воплощена в четкую геометрию, в простые формы, от этого не менее убедительные и не менее живописные. Годы кропотливого труда принесли впечатляющие результаты.
Ашот всегда был свободен, поскольку всегда упрямо делал то, что считал нужным и возможным. Он никогда не плыл в чужом фарватере и никогда не попадал в идеологические сети. Надо полагать, в этом и заключается его феномен, ибо соблазнов всегда было вдоволь. Стоило только чуть-чуть расслабиться в ущерб убеждениям, может даже в ущерб качеству, но он такой роскоши себе позволить не мог, поскольку он не просто человек, умеющий класть масло на холст, а человек, это масло добывающий из пота и крови, из головных болей и сердечных мук. Ашот Оганесян всегда смотрит правде в глаза и в искусстве никогда не лжет, даже из лучших побуждений. В этом смысле он реалист совершенно правдивый, каких в национальной художественной структуре не много. При любой нынешней ситуации он всегда умудряется оставаться армянским.
Геометрические картины уступили место мощным картинам-фрескам. Это произошло нелегко, но и без лишних страданий, исподволь. Плоскость холста становилась своеобразной "стеной", преображалась в новую материю. Так работал только он и никто более. К национальной изобразительной традиции он добавил новое качество. Его красный, синий и желтый звучали напряженно и ясно на всем пространстве армянской живописи.
Ашот делает прекрасную живопись, она мужественна и изысканна, и при всей своей обобщенности конкретна и живет жизнью своего создателя. В ней художник сочетает искусство и мастерство средневекового творца, невесть каким образом оказавшегося в нашем времени и сохранившего при том чистоту помыслов и непродажность души.
Карэн Микаэлян
"Материнство", 1970-75, холст, масло, 130x72, Музей современного искусства, Ереван
"В седле", 1973-75, холст, масло, 100x140, Музей современного искусства, Ереван
"Старинная песня", 1973-75, холст, масло, 120x70, Музей современного искусства, Ереван
"Портрет Игитяна", холст, масло, частная коллекция
"Автопортрет в старой короне", 1980-1985, холст, масло, 130x93, Музей современного искусства, Ереван
"В деревне Маисян", 1973, холст, масло, 181x127, Музей современного искусства, Ереван
"Памяти Минаса", 1984, холст, масло, 80x56, Музей современного искусства, Ереван
"Любовь", 1979-1984, холст, масло, 200x144, Музей современного искусства, Ереван
"Благовещение", 1978-1984, холст, масло, 200x144, Музей современного искусства, Ереван
