(no subject)
Как я могу поддержать одну из лучших театральных площадок Москвы? Написать о её лучших спектаклях. Завлечь вас сначала прочитать, а потом сходить. Не обойти стороной.
___
“Мы живём под собою не чуя страны…” - более 80 лет назад Осип Мандельштам написал строки, стоившие ему жизни. Последним четырем годам его жизни в нищете, ссылках и лагерях посвящён спектакль “Век-волкодав”.
"Век-волкодав" продолжает серию спектаклей о поэтах Серебряного века под общим названием «Проект Звезда». Режиссёр спектакля Антон Адасинский, рассказывает о последних годах жизни поэта языком пластики, визуальных образов и поэтического слова.
Лязг и звук пронизывающего ветра еще до начала спектакля погружают зрителя в атмосферу дискомфорта, а затем и ужаса. Актёры появляются вдруг из внутренней конструкции сцены - будто встают из преисподней. Серые бушлаты, звенящие топоры, чёткие движения полулюдей-полузверей, которые начинают травлю поэта. Плотный грим слезающей кожи и оборванной одежды у главных героев - Осипа и жены Надежды в исполнении Филиппа Авдеева и Чулпан Хаматовой напоминает о тюрьмах и лагерях, вечной опасности, когда страшно говорить, и даже думать нужно тихо. Режиссёр спектакля Антон Адасинский погружает зрителя в атмосферу, без которой поэзию Осипа Мандельштама не почувствовать.
Герои Филиппа Авдеева и Чулпан Хаматовой вымазаны в саже и цементе (невероятный грим!), в серых одеждах и с заклеенными глазами. Но стоит эти глаза открыть, как польются строки боли и осознания, прославившие поэта. Что первично в спектакле - текст или движение - зритель почувствует сам, но, без преувеличения, это две основные составляющие спектакля.
Большинство стихотворений в спектакле исполняет Чулпан, жена поэта, его душа, мать, тень - так обозначены её роли в программке. Роли, которые в жизни Мандельштама исполняла Надежда Хазина. Она зачитывает и самые суровые стихи, стоившие поэту жизни, будто созданные женской, особо ранимой частью его души: «Мы живём, под собою не чуя страны…». И гражданственное «Мне на плечи кидается век-волкодав, но не волк я по крови своей…». Но это совсем не поэтический вечер, вернее будет назвать его смесью перфоманса, танца и поэзии.
Хореограф, актёр и режиссёр, основатель физического театра Derevo (где основа всего - движение) свои идеи формулирует просто: «Тело не может врать». Слова - могут, а вот тело - нет. Поэтому, несмотря на то, что “Век-волкодав” несёт поэтическое слово, это телесный спектакль. Основное здесь передано телом. Страх и ужас смерти и насилия, нежная наивность любви - всё создано движением. Боль, зуд, холод, мурашки, судороги ужаса, безумие толпы и желание укрыться в тихом одиночестве, боязнь этого одиночества - тело актера откликается на всё.
Авторы спектакля дают почувствовать атмосферу последних дней и поэзию Мандельштама, вырывая зрителя из зоны комфорта - предъявляя болезненные, рваные движения героев, колющие, режущие, ужасающие звуки. Через физическую боль и неудобство зрителю дают испытать на себе эпоху, которую Мандельштам назвал: «век-волкодав». Почувствовать ее, чтобы - если за художником придут сегодня - не остаться равнодушным и не позволить этому повториться.
___
“Мы живём под собою не чуя страны…” - более 80 лет назад Осип Мандельштам написал строки, стоившие ему жизни. Последним четырем годам его жизни в нищете, ссылках и лагерях посвящён спектакль “Век-волкодав”.
"Век-волкодав" продолжает серию спектаклей о поэтах Серебряного века под общим названием «Проект Звезда». Режиссёр спектакля Антон Адасинский, рассказывает о последних годах жизни поэта языком пластики, визуальных образов и поэтического слова.
Лязг и звук пронизывающего ветра еще до начала спектакля погружают зрителя в атмосферу дискомфорта, а затем и ужаса. Актёры появляются вдруг из внутренней конструкции сцены - будто встают из преисподней. Серые бушлаты, звенящие топоры, чёткие движения полулюдей-полузверей, которые начинают травлю поэта. Плотный грим слезающей кожи и оборванной одежды у главных героев - Осипа и жены Надежды в исполнении Филиппа Авдеева и Чулпан Хаматовой напоминает о тюрьмах и лагерях, вечной опасности, когда страшно говорить, и даже думать нужно тихо. Режиссёр спектакля Антон Адасинский погружает зрителя в атмосферу, без которой поэзию Осипа Мандельштама не почувствовать.
Герои Филиппа Авдеева и Чулпан Хаматовой вымазаны в саже и цементе (невероятный грим!), в серых одеждах и с заклеенными глазами. Но стоит эти глаза открыть, как польются строки боли и осознания, прославившие поэта. Что первично в спектакле - текст или движение - зритель почувствует сам, но, без преувеличения, это две основные составляющие спектакля.
Большинство стихотворений в спектакле исполняет Чулпан, жена поэта, его душа, мать, тень - так обозначены её роли в программке. Роли, которые в жизни Мандельштама исполняла Надежда Хазина. Она зачитывает и самые суровые стихи, стоившие поэту жизни, будто созданные женской, особо ранимой частью его души: «Мы живём, под собою не чуя страны…». И гражданственное «Мне на плечи кидается век-волкодав, но не волк я по крови своей…». Но это совсем не поэтический вечер, вернее будет назвать его смесью перфоманса, танца и поэзии.
Хореограф, актёр и режиссёр, основатель физического театра Derevo (где основа всего - движение) свои идеи формулирует просто: «Тело не может врать». Слова - могут, а вот тело - нет. Поэтому, несмотря на то, что “Век-волкодав” несёт поэтическое слово, это телесный спектакль. Основное здесь передано телом. Страх и ужас смерти и насилия, нежная наивность любви - всё создано движением. Боль, зуд, холод, мурашки, судороги ужаса, безумие толпы и желание укрыться в тихом одиночестве, боязнь этого одиночества - тело актера откликается на всё.
Авторы спектакля дают почувствовать атмосферу последних дней и поэзию Мандельштама, вырывая зрителя из зоны комфорта - предъявляя болезненные, рваные движения героев, колющие, режущие, ужасающие звуки. Через физическую боль и неудобство зрителю дают испытать на себе эпоху, которую Мандельштам назвал: «век-волкодав». Почувствовать ее, чтобы - если за художником придут сегодня - не остаться равнодушным и не позволить этому повториться.