Небольшой отчет о недавно прочитанном
(1) Азимов. Основание (основная трилогия).
Решил наверстать упущенное в детстве. В общем, вещь достаточно эпичная и вполне годная, но мне показалась слишком уж наивной. Всё-таки нужные книги читать надо вовремя. (Правда, были и неожиданности: я придумал свою гипотезу о местонахождении Второго Основания, и совсем не угадал.)
(2) Стивенсон. Барочный цикл.
Вдохновившись «Криптономиконом», взялся за Барочный цикл. Все три романа из цикла оцениваю примерно одинаково - читается интересно и легко, но всё-таки, на мой взгляд, до Криптономикона не дотягивет. Попробую объяснить, почему. У Стивенсона в каждом романе красной нитью проходит некоторая значимая идея (или комплекс идей), которая отражает цивилизационный скачок. Эти сверхидеи являются важными для своего времени, по крайней мере для, скажем так, его прогрессивных представителей; вокруг них вертится сюжет. И Стивенсона я ценю именно за наличие сверхидей, при том, что основной поток повествования не испорчен плохим слогом или дефектами сюжета. Так вот, Барочный цикл описывает мир, похожий на историческую реальность XVII-XVIII веков, и идеи того времени (такие как свобода вероисповедания, неприемлемость рабства, принципы свободной торговли) для нас (ну, для меня) кажутся пройденным этапом, чем-то очевидным и уже вроде как не очень важным. В отличие от свежих и неочевидных, пусть спорных, криптоанархистских идей из Криптономикона. Кроме того, каждый из романов Барочного цикла по объему превосходит Криптономикон, так что концентация сверхидей (собственно, самое для меня вкусное) получается меньше.
Любители жанра (исторический роман или что-то в этом роде), как мне кажется, будут в восторге.
(3) Олег Дивов. Выбраковка.
Произведение представляет собой годный вброс: часть читателей сочтет описываемое утопией и руководством к действию, часть - антиутопией, картинным фашизмом. Мне же кажется, что такова изначальная задумка автора - пройти по некоему водоразделу, чем тоньше троллинг, тем он ценнее. Рекомендую.
(4) Виталий Фролов. Цивилизация страуса.
Есть что-то общее с вышеупомянутой Выбраковкой: вариации на тему недалекого будущего России и размышления, как нам ее обустроить; главный герой носит ту же фамилию и столь же харизматичен.
Автор, судя по всему, почти неизвестен в интернетах или скрывается под псевдонимом. Возможно, это восходящая звезда. В любом случае, рекомендую ознакомиться.
(5) Валентина Пономарева. Женское лицо космоса.
Книга написана несколько сумбурно и напоминает скорее бложик. Впрочем, отчасти так и есть - автор часто цитирует свой личный дневник. Стиль неровный: местами напоминает сочинение ботанши-отличницы про Славу КПСС, местами выходит искренне и эмоционально.
Из запомнившихся эпизодов: описывает учебный полет, перед которым с кем-то поругалась, психанула и при посадке чуть не угробила самолет вместе с собой. Я вначале подумал, что нельзя допускать столь неуравновешенных людей к сложной технике и к ответственной работе, а потом решил, что неправ - на прорывных направлениях нужны как раз такие молодые неоформившиеся, но способные зажечь люди. Еще момент: вскоре после полета Терешковой руководство решило не пускать женщин в космос, но в течение нескольких лет их непонятно зачем держали в отряде космонавтов. По этому поводу Пономарева очень переживала: хотя официально о решении не пускать не было объявлено, всё равно ходили слухи, да и были другие косвенные признаки, что, разумеется, вгоняло в депрессию - уйти не уйдешь, всё-таки столько времени и сил отдано космонавтике, и оставаться непонятно зачем.
Можно порекомендовать тем, кто действительно интересуется историей освоения космоса, но просто для развлечения вряд ли стоит читать.
(7) Уильям Гибсон (Нейромантик, Граф Ноль, Мона Лиза овердрайв, а также (еще раньше) Распознавание образов).
Впечатление странное. С одной стороны, тексты способны цеплять и вводить в какой-то транс (возможно, из-за этого путаюсь в именах персонажей больше обычного). С другой стороны, по жанру это никак нельзя отнести к фантастике, слишком уж нефизично, непохоже на реальность. Скорее, по жанру это что-то вроде альтернативной фентези, когда не делается серьезных попыток увязать концы с концами, чтобы мир не рассыпался от внутренних противоречий. Я понимаю, что трилогия была написана в 80-х, когда было трудно предсказать вектор развития вычислительной техники и сопряженные с ним социальных изменений. Насчет какого-то корпоративистского феодализма очень странно получилось, «не верю». Хотя киборгизация и чрезвычайно богатая виртуальная реальность вполне вписываются.
В общем, как-то не очень пошло́.
(8) Айн Рэнд. Атлант расправил плечи.
Переходим к самому вкусному. Эта вещь просто взорвала мне мозг. Если рассматривать с чисто художественной точки зрения, то роман довольно зауряден, и я навскидку набросаю ряд дефектов, чтобы к ним больше не возвращаться. Во-первых, название вводит в заблуждение, я неправильно его понимал: расправить плечи, думал я, здесь означает приосаниться, чтобы лучше и бодрее держать небесный свод, хотя подразумевалось как раз совсем противоположное - избавиться от бессмысленного груза. Возможно, это мои личные проблемы с русским языком; и английское shrug, кстати, тоже кажется мне вводящим в заблуждение. Во-вторых, основные персонажи довольно однообразны по характеру и слишком уж четко делятся на «атлантов» и «политиков». В-третьих, всё какое-то черно-белое, реальность довольно гротескна: если новый сплав, то в разы лучше старых, если оружие, то вундервафля, если катастрофа, то всеохватывающая. Наконец, речь Джона Голта - кульминационная, заметим, часть - настолько затянута, что вспоминается анекдот про Баден-Баден.
Так чем же цепляет «Атлант» (не только меня - книга была очень популярна в США)? Вроде бы все излагаемые идеи просты и очевидны и в общем-то давно известны. Вся философская концепция объективизма проста, как валенок, и основана на трех тривиальных «аксиомах», одна из которых - собственно тавтология. Но тем сильнее получается удар в мозг: вроде бы всё знал, но тут внезапно переосознал, паззл сложился, и в результате произошел какой-то качественный сдвиг. Я даже стал смотреть на некоторые факты из нашей жизни иначе - как будто добавляется новый слой понимания, которого раньше не было.
Заношу «Атланта» в особый раздел своего мозга, поскольку он:
(В качестве лирического отступления отмечу некоторую особенность, проявляющуюся в описаниях редких постельных сцен. А именно, неявно подразумевается, что в сексе отношения существенно асимметричны: она отдается и подчиняется, он овладевает и доминирует. Это становится особенно заметным на фоне сюжета, где протагонистка - бизнес-леди - испытывает внутреннее противоречие, которое приходится решать некоторым усилием воли с ее стороны: там она руководит, а здесь добровольно подчиняется. Это довольно забавно. И, надо полагать, такое отношение характерно для середины прошлого века. Современные же представления, как мне кажется, сильно изменились в сторону уравнения. Это даже отражено в естественных языках, где насильно внедряются гендерно-нейтральные формы, и в современных плановых (например, в словаре токипоны подчеркивается, что unpa (to fuck) - симметричное иррефлексивное отношение).)
Для более гармоничного развития стоило бы прочитать этот роман в подростковом возрасте, потом перечитать лет через десять.
Решил наверстать упущенное в детстве. В общем, вещь достаточно эпичная и вполне годная, но мне показалась слишком уж наивной. Всё-таки нужные книги читать надо вовремя. (Правда, были и неожиданности: я придумал свою гипотезу о местонахождении Второго Основания, и совсем не угадал.)
(2) Стивенсон. Барочный цикл.
Вдохновившись «Криптономиконом», взялся за Барочный цикл. Все три романа из цикла оцениваю примерно одинаково - читается интересно и легко, но всё-таки, на мой взгляд, до Криптономикона не дотягивет. Попробую объяснить, почему. У Стивенсона в каждом романе красной нитью проходит некоторая значимая идея (или комплекс идей), которая отражает цивилизационный скачок. Эти сверхидеи являются важными для своего времени, по крайней мере для, скажем так, его прогрессивных представителей; вокруг них вертится сюжет. И Стивенсона я ценю именно за наличие сверхидей, при том, что основной поток повествования не испорчен плохим слогом или дефектами сюжета. Так вот, Барочный цикл описывает мир, похожий на историческую реальность XVII-XVIII веков, и идеи того времени (такие как свобода вероисповедания, неприемлемость рабства, принципы свободной торговли) для нас (ну, для меня) кажутся пройденным этапом, чем-то очевидным и уже вроде как не очень важным. В отличие от свежих и неочевидных, пусть спорных, криптоанархистских идей из Криптономикона. Кроме того, каждый из романов Барочного цикла по объему превосходит Криптономикон, так что концентация сверхидей (собственно, самое для меня вкусное) получается меньше.
Любители жанра (исторический роман или что-то в этом роде), как мне кажется, будут в восторге.
(3) Олег Дивов. Выбраковка.
Произведение представляет собой годный вброс: часть читателей сочтет описываемое утопией и руководством к действию, часть - антиутопией, картинным фашизмом. Мне же кажется, что такова изначальная задумка автора - пройти по некоему водоразделу, чем тоньше троллинг, тем он ценнее. Рекомендую.
(4) Виталий Фролов. Цивилизация страуса.
Есть что-то общее с вышеупомянутой Выбраковкой: вариации на тему недалекого будущего России и размышления, как нам ее обустроить; главный герой носит ту же фамилию и столь же харизматичен.
Автор, судя по всему, почти неизвестен в интернетах или скрывается под псевдонимом. Возможно, это восходящая звезда. В любом случае, рекомендую ознакомиться.
(5) Валентина Пономарева. Женское лицо космоса.
Книга написана несколько сумбурно и напоминает скорее бложик. Впрочем, отчасти так и есть - автор часто цитирует свой личный дневник. Стиль неровный: местами напоминает сочинение ботанши-отличницы про Славу КПСС, местами выходит искренне и эмоционально.
Из запомнившихся эпизодов: описывает учебный полет, перед которым с кем-то поругалась, психанула и при посадке чуть не угробила самолет вместе с собой. Я вначале подумал, что нельзя допускать столь неуравновешенных людей к сложной технике и к ответственной работе, а потом решил, что неправ - на прорывных направлениях нужны как раз такие молодые неоформившиеся, но способные зажечь люди. Еще момент: вскоре после полета Терешковой руководство решило не пускать женщин в космос, но в течение нескольких лет их непонятно зачем держали в отряде космонавтов. По этому поводу Пономарева очень переживала: хотя официально о решении не пускать не было объявлено, всё равно ходили слухи, да и были другие косвенные признаки, что, разумеется, вгоняло в депрессию - уйти не уйдешь, всё-таки столько времени и сил отдано космонавтике, и оставаться непонятно зачем.
Можно порекомендовать тем, кто действительно интересуется историей освоения космоса, но просто для развлечения вряд ли стоит читать.
(7) Уильям Гибсон (Нейромантик, Граф Ноль, Мона Лиза овердрайв, а также (еще раньше) Распознавание образов).
Впечатление странное. С одной стороны, тексты способны цеплять и вводить в какой-то транс (возможно, из-за этого путаюсь в именах персонажей больше обычного). С другой стороны, по жанру это никак нельзя отнести к фантастике, слишком уж нефизично, непохоже на реальность. Скорее, по жанру это что-то вроде альтернативной фентези, когда не делается серьезных попыток увязать концы с концами, чтобы мир не рассыпался от внутренних противоречий. Я понимаю, что трилогия была написана в 80-х, когда было трудно предсказать вектор развития вычислительной техники и сопряженные с ним социальных изменений. Насчет какого-то корпоративистского феодализма очень странно получилось, «не верю». Хотя киборгизация и чрезвычайно богатая виртуальная реальность вполне вписываются.
В общем, как-то не очень пошло́.
(8) Айн Рэнд. Атлант расправил плечи.
Переходим к самому вкусному. Эта вещь просто взорвала мне мозг. Если рассматривать с чисто художественной точки зрения, то роман довольно зауряден, и я навскидку набросаю ряд дефектов, чтобы к ним больше не возвращаться. Во-первых, название вводит в заблуждение, я неправильно его понимал: расправить плечи, думал я, здесь означает приосаниться, чтобы лучше и бодрее держать небесный свод, хотя подразумевалось как раз совсем противоположное - избавиться от бессмысленного груза. Возможно, это мои личные проблемы с русским языком; и английское shrug, кстати, тоже кажется мне вводящим в заблуждение. Во-вторых, основные персонажи довольно однообразны по характеру и слишком уж четко делятся на «атлантов» и «политиков». В-третьих, всё какое-то черно-белое, реальность довольно гротескна: если новый сплав, то в разы лучше старых, если оружие, то вундервафля, если катастрофа, то всеохватывающая. Наконец, речь Джона Голта - кульминационная, заметим, часть - настолько затянута, что вспоминается анекдот про Баден-Баден.
Так чем же цепляет «Атлант» (не только меня - книга была очень популярна в США)? Вроде бы все излагаемые идеи просты и очевидны и в общем-то давно известны. Вся философская концепция объективизма проста, как валенок, и основана на трех тривиальных «аксиомах», одна из которых - собственно тавтология. Но тем сильнее получается удар в мозг: вроде бы всё знал, но тут внезапно переосознал, паззл сложился, и в результате произошел какой-то качественный сдвиг. Я даже стал смотреть на некоторые факты из нашей жизни иначе - как будто добавляется новый слой понимания, которого раньше не было.
Заношу «Атланта» в особый раздел своего мозга, поскольку он:
- так же как «Понедельник...» Стругацких вызывает желание работать, и работать хорошо;
- имеет такую же социальную значимость как «1984» Оруэлла;
- и, наконец, оказывает такое же по силе воспитательное воздействие, как деятельность Путина на посту главы государства.
(В качестве лирического отступления отмечу некоторую особенность, проявляющуюся в описаниях редких постельных сцен. А именно, неявно подразумевается, что в сексе отношения существенно асимметричны: она отдается и подчиняется, он овладевает и доминирует. Это становится особенно заметным на фоне сюжета, где протагонистка - бизнес-леди - испытывает внутреннее противоречие, которое приходится решать некоторым усилием воли с ее стороны: там она руководит, а здесь добровольно подчиняется. Это довольно забавно. И, надо полагать, такое отношение характерно для середины прошлого века. Современные же представления, как мне кажется, сильно изменились в сторону уравнения. Это даже отражено в естественных языках, где насильно внедряются гендерно-нейтральные формы, и в современных плановых (например, в словаре токипоны подчеркивается, что unpa (to fuck) - симметричное иррефлексивное отношение).)
Для более гармоничного развития стоило бы прочитать этот роман в подростковом возрасте, потом перечитать лет через десять.