(no subject)
любовь стекала по склонам гор. брызги искрились на солнце,
наполняя непотнятной радостью, бездумной и порочной.
с небес падали уже миллионы звёзд, это было красиво и необузданно.
ветер зачем-то украдкой подвывал в сугробах, шатких посреди голубой воды
и белого песка. птицы давно устали летать в небе, их уже почти не было
слышно. горели фонари на верфях, готовивших к спуску стройные яхты.
в низине лепились друг к другу маленькие домишки с красными крышами.
бархатными были ничего не значащие вывески на них. оркестр пел
увертюру, а певцы вели каденцию. даже свечи перестали плакать и
танцевали в огне. в пустом зале проектор крутил ленту старого кинофильма.
чуть в стороне кружились в тишине комья мягкой пены. в лесу на ветке
висело лишь яблоко. в небе то и дело зажигались фейерверки, а
над ними взмывали самолёты навстречу друг другу и исчезали пылью
радуги, чуть-чуть не долетая...
окна распахивались, приподнимая лёгкие занавески, и впускали в себя
благоухающие цветы вишнёвых кустов. старые овраги казались
древними руинами, древнее самого мира.
и в ту же секунду здесь были бетоные стены, сначала серые, как из
свинца, затем оранжевые, будто в огне, наконец красные, малиновые,
как ...
восток и запад и всё слились в единое целое, отбирая последние ощущения
пространства и времени. краповые, карие, почти чёрные ливни
были видны лишь у самой земли.
и всё это существовало одну секунду в моём воображении
наполняя непотнятной радостью, бездумной и порочной.
с небес падали уже миллионы звёзд, это было красиво и необузданно.
ветер зачем-то украдкой подвывал в сугробах, шатких посреди голубой воды
и белого песка. птицы давно устали летать в небе, их уже почти не было
слышно. горели фонари на верфях, готовивших к спуску стройные яхты.
в низине лепились друг к другу маленькие домишки с красными крышами.
бархатными были ничего не значащие вывески на них. оркестр пел
увертюру, а певцы вели каденцию. даже свечи перестали плакать и
танцевали в огне. в пустом зале проектор крутил ленту старого кинофильма.
чуть в стороне кружились в тишине комья мягкой пены. в лесу на ветке
висело лишь яблоко. в небе то и дело зажигались фейерверки, а
над ними взмывали самолёты навстречу друг другу и исчезали пылью
радуги, чуть-чуть не долетая...
окна распахивались, приподнимая лёгкие занавески, и впускали в себя
благоухающие цветы вишнёвых кустов. старые овраги казались
древними руинами, древнее самого мира.
и в ту же секунду здесь были бетоные стены, сначала серые, как из
свинца, затем оранжевые, будто в огне, наконец красные, малиновые,
как ...
восток и запад и всё слились в единое целое, отбирая последние ощущения
пространства и времени. краповые, карие, почти чёрные ливни
были видны лишь у самой земли.
и всё это существовало одну секунду в моём воображении