Теория вероятностей
(креатифф из прошлых жизней, см. http://sandy-cat.livejournal.com/59642.html?thread=811002#t811002:)
Второй семестр тервера - это уж слишком. В этом курсе не было ни солидности и авторитета матанализа, ни экспрессии диффуров, ни трюков аналитической геометрии, ни незыблемой логичности алгебры, ни эстетической завершенности функанализа. В нем не было кубистических нагромождений программирования, не было пост-импрессионистских завихов матлогики, с которыми не всегда с первого раза справлялся даже непревзойденный импровизатор - профессор С.П. Тер-вер был сер! И вот новый семестр, и первая же лекция - та же серая теория серых вероятностей.
Еще позавчера наши девушки рубили выпадавшими из зябнущих рук топориками мерзлую капусту, а я и Саня (скромное представительство сильного пола на сельхозработах) забрасывали качаны в кузов КАМАЗов. Закон больших чисел - зубочистка ЗБЧ - на морозе, естесственно, работать отказывался, и отношение капусты, попавшей в кузов, к пытавшейся попасть постепенно уменьшалось... А вечером в тесном и холодном автобусике с выбитыми стеклами мы форсировали сельские проселки, к удивлению местных еще и пели что-то, то шухарное, то лиричное. Желающих ждать второй рейс не оказалось, на каждом сидении уместилось по три-четыре человека, на моих коленях сидела Оля. Я был счастлив, что попал в этот колхоз, не сумев убедить декана оставить меня на ВЦ отлаживать вместе с Генкой наши гениальные программы, счастлив, что попал в этот мир, счастлив, что... - кажется, впервые в жизни так счастлив, так рад всему и всем.
Сейчас она тоже рядом. Внимательно смотрит то на доску, то в конспект. Она здесь, а я далеко - только что был в тряском ПАЗике, теперь - за окном. Отношение количества листьев опавших к количеству цепляющихся за ветки растет на глазах. Несколько дней - и осень перестанет быть золотой. Это только в расписании написано, что занятия на втором курсе начинаются 20 сентября. А ответственные товарищи решили, что нам еще совершенно необходимо поколхозничать. И правильно решили! - Я снова оказался в автобусе...
Вот от ветки оторвался еще один лист. Место его падения для нас непредсказуемо, случайно - две координаты "эта" и "кси" - наш терверщик любит применять греческие буквы - двухмерная случайная величина. Порыв ветра - и лист стал подниматься. Сейчас снова направится вниз: ведь страшный тервер объединился против него с великим законом тяготения. Но лист, поколебавшись, стал забираться еще выше. Восходящие потоки, конечно, а в автобусе мы пели Высоцкого.
А вокруг падают и падают десятки, сотни - толпы таких же, как он. Нет, не таких. Мой лист, снова покачавшись на месте, как бы раздумывая, стоит ли подчиняться суровым законам, решил, что не стоит, и пересек квадрат окна по диагонали слева-вверх.
Увлекшись, перегибаюсь через стол и смотрю ему вслед.
- Что там? - спрашивает Оля.
- Теория вероятностей неправильная, - заговорщицки шепчу я.
- Дурак, - шепчет мне в ответ самая красивая девушка мехмата.
Она права. Всегда и непоколебимо права. Она лучше всех учится, больше всех читает, даже быстрее всех собирала на колхозном поле замерзшую капусту. Но я точно знаю, что по меньшей мере один раз она ошиблась. Не в том, что считает меня дураком, - это, может быть, правильно. Дело в том, что тот лист не упал... Он летает до сих пор.
Второй семестр тервера - это уж слишком. В этом курсе не было ни солидности и авторитета матанализа, ни экспрессии диффуров, ни трюков аналитической геометрии, ни незыблемой логичности алгебры, ни эстетической завершенности функанализа. В нем не было кубистических нагромождений программирования, не было пост-импрессионистских завихов матлогики, с которыми не всегда с первого раза справлялся даже непревзойденный импровизатор - профессор С.П. Тер-вер был сер! И вот новый семестр, и первая же лекция - та же серая теория серых вероятностей.
Еще позавчера наши девушки рубили выпадавшими из зябнущих рук топориками мерзлую капусту, а я и Саня (скромное представительство сильного пола на сельхозработах) забрасывали качаны в кузов КАМАЗов. Закон больших чисел - зубочистка ЗБЧ - на морозе, естесственно, работать отказывался, и отношение капусты, попавшей в кузов, к пытавшейся попасть постепенно уменьшалось... А вечером в тесном и холодном автобусике с выбитыми стеклами мы форсировали сельские проселки, к удивлению местных еще и пели что-то, то шухарное, то лиричное. Желающих ждать второй рейс не оказалось, на каждом сидении уместилось по три-четыре человека, на моих коленях сидела Оля. Я был счастлив, что попал в этот колхоз, не сумев убедить декана оставить меня на ВЦ отлаживать вместе с Генкой наши гениальные программы, счастлив, что попал в этот мир, счастлив, что... - кажется, впервые в жизни так счастлив, так рад всему и всем.
Сейчас она тоже рядом. Внимательно смотрит то на доску, то в конспект. Она здесь, а я далеко - только что был в тряском ПАЗике, теперь - за окном. Отношение количества листьев опавших к количеству цепляющихся за ветки растет на глазах. Несколько дней - и осень перестанет быть золотой. Это только в расписании написано, что занятия на втором курсе начинаются 20 сентября. А ответственные товарищи решили, что нам еще совершенно необходимо поколхозничать. И правильно решили! - Я снова оказался в автобусе...
Вот от ветки оторвался еще один лист. Место его падения для нас непредсказуемо, случайно - две координаты "эта" и "кси" - наш терверщик любит применять греческие буквы - двухмерная случайная величина. Порыв ветра - и лист стал подниматься. Сейчас снова направится вниз: ведь страшный тервер объединился против него с великим законом тяготения. Но лист, поколебавшись, стал забираться еще выше. Восходящие потоки, конечно, а в автобусе мы пели Высоцкого.
А вокруг падают и падают десятки, сотни - толпы таких же, как он. Нет, не таких. Мой лист, снова покачавшись на месте, как бы раздумывая, стоит ли подчиняться суровым законам, решил, что не стоит, и пересек квадрат окна по диагонали слева-вверх.
Увлекшись, перегибаюсь через стол и смотрю ему вслед.
- Что там? - спрашивает Оля.
- Теория вероятностей неправильная, - заговорщицки шепчу я.
- Дурак, - шепчет мне в ответ самая красивая девушка мехмата.
Она права. Всегда и непоколебимо права. Она лучше всех учится, больше всех читает, даже быстрее всех собирала на колхозном поле замерзшую капусту. Но я точно знаю, что по меньшей мере один раз она ошиблась. Не в том, что считает меня дураком, - это, может быть, правильно. Дело в том, что тот лист не упал... Он летает до сих пор.