Русь мусульманская (татарские корни нижегородчины)
В Нижегородской области фраза «русская Россия» должна отсылать к небольшому примечанию: дескать, под русскими тут надо понимать не токмо словенских великороссов, но и несколько милейших коренных народцев: марийцев, мордву, татар и чувашей. Марийцы обитают на севере, граничащем с исторической родиной, их естественная среда обитания - Воскресенский и Шарангский районы. Мордва занимает южные земли: арзамасские, саровские, первомайские. Чуваши проживают на юго-востоке области на границе с собственной республикой. Отдельный разговор - татары. Три района области являются для них столь типичным окружением, что можно без всякого сарказма в сердцах крикнуть: креста на вас нет! Крестов в тех местах действительно не встретишь, ибо даже на некоторых табличках с названиями деревень красуются полумесяцы. Они же присутствуют на мемориалах в кюветах трассы, где происходили аварии с гибелью людей. Я уже не говорю про минареты мечетей, хорошо различимых с дороги. Для нижегородских татар Казань так же чужда, как для меня - Кызыл. Их роднит только язык, и то с учётом специфики диалекта.
Татарские корни нашей губернии интересуют меня уже порядка 8 лет. Говоря языком лентяев, «никак не мог выбраться». Действительно, я познакомился с жизнью марийцев, когда путешествовал по северу, заглянул и в саму Марий-Эл. Я не понаслышке знаю о мордве, поскольку в 2006 году ездил в Первомайск, а потом и дальше - в Мордовию на реку Мокшу. У чувашей в гостях я бывал в 2005-м. У татар в Казани был уже 4 раза, но, как сказано выше, в нашем регионе это несколько иная разновидность данного народа, называемая «мишаре». К ним-то я и съездил на экскурсию познакомиться с их бытом в субботу, 16 апреля с.г.
Главным образом меня, как большинство туристов, интересовало село Медяна, знаменитое удивительной красоты мечетью, способной померяться очарованием своим с храмами Бухары и Самарканда с его голубыми куполами. Она была конечной целью моей поездки, но до неё было 180 километров, а незнакомая дорога представлялась весьма интересной.
Слава Богу, что у меня теперь есть навигатор, который меня немало избаловал, ибо я уже не помню, когда заглядывал в последний раз в обычный бумажный атлас, хотя и не пренебрегаю брать его с собой: техника техникой, а бумага всё стерпит. Конечно же, не забыл и фотоаппарат, чтобы запечатлеть всё интересное не только в зрительной памяти.
Выехал в 5:30 утра, поэтому трасса М7 совершенно не напрягала пробками и фурами, которых было в эти ранние часы немного. А уже когда я свернул с основной трассы на сергачскую дорогу, машина начала нестись практически в гордом одиночестве, и ничто не мешало наслаждаться видом манящей неизвестности. Проехав сразу три района - Лысковский, Большемурашкинский и Княгининский, взору представился большущий транспарант с надписью «Сергачский район», с которого и начинаются наши татарские корни. Рядом с транспарантом стоял симпатичный памятник оленю, которых в этих краях отродясь не было.
Всё холмистее становилась местность, трасса напоминала аттракцион «Русские горки», крутые подъёмы сменяли такие же спуски, лес поредел. Показалась первая табличка с полумесяцем и указателем на деревню Урга. Далее проехал мост с одноимённой речкой. Интересное название, ведь раньше так назывался Улан-Батор, «территорией ненависти» назвал его барон Унгерн, последний белый герой, для которого ненависть к большевикам была впитана с молоком матери, при упоминании имени которого коммунисты трепетали… Да, название деревни заставило меня снова вспомнить о гражданской войне и в очередной раз задуматься, по какому пути пошла бы история страны, коль барона не предали монгольские иуды и он с войском монгол, бурят, русских остатков белой гвардии одолел большевиков.
На подъезде к Сергачу начались сюрпризы, в которых виноват я сам. Главная дорога вела направо, куда был устремлён указатель с надписью «Уразовка». Сразу ясно, что это объездная дорога, служащая для того, чтобы не ехать через город Сергач, а продолжить скоростное движение по трассе. Я последовал знаку, однако навигатор был явно против такого решения: он настойчиво звал ехать через город: очевидно, так было короче. Но самое неприятное, что я, нажав что-то не то на ещё малознакомом мне приборе, совсем сбил его, он перестал мне указывать дорогу. Перезагрузка не дала результата: спутник пропал, а я, как чайник, не знал, что с ним делать. Тем не менее указанный им путь я припомнил, развернулся и поехал через город Сергач, карта ведь на навигаторе всё равно работала. Трудности начались на первом же перекрёстке, где я сразу же поехал не в том направлении… Подробности опустим, но в Сергаче я потерял лишние полчаса. Далее по трассе начался уже совсем не привычный ландшафт. Леса в тех местах нет совсем, вместо него раскинулась голая холмистая степь с многочисленными чёрными проталинами, которые, чередуясь с ещё лежащим снегом, образовывали настолько живописный природный ковёр, что мне ещё больше захотелось наступления лета. Левитан оценил бы по достоинству бескрайние зелёные холмы и серую дорогу среди них. Проехал мост через Пьяну - самую широкую реку этих мест, также по красоте своей достойной пера натуралистов. Есть у меня мысль совершить по ней летом поход, мне представляется он не менее интересным, чем по Ветлуге, что на севере области. Но Ветлугу окружает тайга, а тут - хорошо просматриваемая лесостепь. В том месте, где я ехал сейчас, даже кустарника не было замечено, не говоря о деревьях.
Справа появилась надпись, указывающая на первую мою остановку в этой поездке - село Рыбушкино. На её фотографиях в интернете была замечена красивая мечеть, пусть и не роскошная, как в Медянах, но заслуживающая того, чтобы увидеть её воочию. Я уверенно свернул и порядка 10 километров ехал, любуясь на панораму степи и весеннего затопления вследствие разлива какой-то реки (речек там достаточно), что была слева по курсу. Справа наблюдался перелесок из каких-то невысоких тощих деревцев.
Рыбушкино встретило негостеприимно, опять же по моей собственной халатности. Миновав транпарант с минаретами, полумесяцами и надписью «Земля Рыбушкинская», я практически на полной скорости налетел на искусственную неровность, которая не была обозначена ни знаком, ни разметкой. Заметил этого грёбанного «лежачего мента» в самый последний момент, и удар по тормозам не дал никаких результатов: машина неприятно подлетела на бугре. Остановившись, матерясь на чём свет стоит, вышел и начал судорожно осматривать днище, бампера и подвеску, стараясь успокоиться, хотя данный эпизод ужасно испортил настроение. Пропустив каких-то газелистов, решил, что они местные и хорошо знают все дальнейшие сюрпризы, и поехал за ними следом. Как оказалось, не зря: «лежачие менты» охраняли чуть ли не каждый столб. Несмотря на то, что это дико мешало и задерживало, я позавидовал жителям села: вот бы нам в деревню положить поболе этих асфальтовых бугров, чтобы всякие понторезы не форсили по просёлочной дороге, аки в игре «Need for speed». Но не только этим не традиционна была деревня в той ипостаси, в которой мы все привыкли её видеть. Здесь не было ни одной избушки или просто деревянного дома. Сто процентов населения живёт в двухэтажных каменных теремах, а сама деревня казалась бескрайней, одних только мечетей в общей сложности я насчитал четыре штуки. Неужели во все собирается народ? Сильно сомневаюсь. Нужную мне мечеть я нашёл не сразу, пришлось прибегнуть к помощи аборигенов, говорящих по-русски с забавным акцентом, напоминающем смесь кавказского с азиатским. А мечеть действительно хороша, увидеть её разок стоит, машина не зря натерпелась столько ужасов, однако предупреждаю об этой дороге сразу любого, желающего повторить маршрут.
Мечеть архитектурою своею была выполнена в турецкой манере: круглая зала с двумя тощими минаретами по бокам. Полное отсутствие углов - характерный признак турецкого стиля построения храма. Внутрь попасть тоже удалось. Хозяин особняка по соседству вышел, внимательно наблюдая за мной, пока я прохаживался вокруг и фотографировал, а после отворил дверь и разрешил зайти внутрь. Внутреннее убранство мечетей всегда одинаково, поэтому описывать его нет смысла. И долго задерживаться здесь я не собирался, поскольку неизвестно было, сколько осталось ехать до Медяны.
Вновь преодолев цепочку «лежачих ментов», я покинул Рыбушкино и вскоре уже вновь был на трассе, сразу въехав в село Уразовка - местный райцентр и родину моего покойного деда - маминого отца. Селом Уразовку назвать было сложно, скорее это посёлок: «Spar», Сбербанк - признаки маломальской цивилизации. Снова череда искусственных неровностей, но на сей раз обозначенных знаками, поэтому не слишком беспокоивших.
Поворот на Медяну я заметил издали, вздохнув с облегчением: путь окончен, я не сбился, прибыл к конечной цели. Осталось повернуть и проделать 5 километров по просёлочной. Знал бы я, что через минуту произойдёт самый неприятный эпизод моего путешествия.
Повернув на село, увидев перед собой большой грузовик, я немного съехал правыми колёсами на обочину, чтобы пропустить его. Когда намеревался вернуться на дорогу и повернул руль влево, машина не поддалась, начав буксовать. Ещё не понимая всю серьёзность ситуации, я включил заднюю, пытаясь ведущими колёсами вытащить передние, но опять забуксовал и заглох. Выйдя из машины, я схватился за голову: правым боком она прочно засела в обочине, напоминающей трясину. Низкая посадка тяжёлой машины сделала своё дело: она сидела на брюхе. А это значило, что теперь бесполезно дёргаться, копать грязь, подкладывать под колёса камни и тупо пытаться её вытолкать: она засела намертво, нужен был буксир. Пытаясь вспомнить, есть ли у меня трос, начал лихорадочно копаться в отсеке инструментов: трос нашёлся. Машин по трассе ехало немало, и татарский район оказался отзывчивым. Первый же «уазик», которому я махнул рукой, остановился, однако на поверку он оказался милицейским, а за рулём сидел целый подполковник. Понимая всю нелепость, я чисто машинально изложил суть проблемы, он ответил, что рад бы помочь, но спешит по срочному делу. Не хочет с такими погонами вытаскивать застрявший автомобиль. Оно и понятно, несолидно. Однако я был ему благодарен, что он хотя бы остановился, это вселяло надежду на спасение. В следующий миг увидел приближающийся бульдозер с ковшом, это было то, что мне нужно. Русский водитель согласился помочь мне, мы прицепили трос к ковшу, но это оказалось не таким простым делом: обочина не хотела так просто выпускать автомобиль. Едва не сползая в кювет, я газовал, неприятно воняло палёным, а это значит, что начало сжигаться сцепление, но сильный бульдозер всё же справился. Я, весь грязный, но счастливый, отцепил трос, поблагодарил бульдозериста, дав ему немного денег, и поехал к селу. Забившаяся грязь летела из-под меня, машину трясло, поскольку колёсные диски и карданный вал были забиты землёй, но я надеялся, что она на скорости «отплюётся». Главное, я выбрался из передряги, а заодно на собственной шкуре убедился, как опасна и обманчива весенняя обочина, и настоящим абзацем я хотел обратить на это внимание всех водятлов.
Мостик через маленькую речку Медянка - и вот взору открылась та самая мечеть, которая уже столько лет мозолит мне глаза на фото в интернете. Она стояла на возвышении и выглядела потрясающе, вселяя ощущение, что я вообще нахожусь в другой стране, настолько сложно верилось, что в нашей области вообще такое возможно. Она действительно напоминала мечети Средней Азии. В Турции строят мечети наподобие той, что была в Рыбушкино, - с тонкими, как копья, минаретами. В арабских странах минареты угловатые, а сами мечети прямоугольной или квадратной формы, даже купол не на каждой есть. Мечеть, которая представилась моему взору сейчас, подобно своим узбекским сородичам, была пузата, как казан, круглы и толсты были минареты, многочисленны купола, над лестницей возвышалась арка с чуть заострённым верхом, устремлённым в небо, достающим до балкончиков, окружавших верхушки минаретов.
Каждая часть поражала величиной и размахом, в глаза сразу бросается щедрость, с которой выполнены все работы, добросовестность и оригинальный вкус архитектора, разместившего это исполинское сооружение в окружении всё тех же чудных холмов и каменных теремов татарской деревни.
Около получаса я просто ходил вокруг мечети по её территории, фотографируя храм с разных сторон и ракурсов, то немного спускаясь с лестницы, то забираясь на широкие кирпичные бордюры. Я чередовал фотоаппарат с видеокамерой, поскольку мне помимо фотоматериала нужно и кое-какое видео для будущих клипов на мои песни.
За этим занятием и застал меня местный работник мечети - молодой паренёк среднего роста с короткими тёмно-русыми волосами, немного пробивающимися усиками и веснушками, простецки одетый и говорящий всё с тем же смешным акцентом, слегка шепелявя. Зовут его Эльнар, ему 19 лет, и он уроженец и житель Медяны, работающий при мечети и проводящий экскурсии для туристов. Он помог мне с фотографированием, а потом повёл на цокольный этаж мечети, где размещался краеведческий музей. Кроме того, сказал, что у него есть ключи ото всех дверей и предложил после подняться на минарет. Кто же от такого откажется? По пути к нам присоединилась ещё одна местная жительница - совсем юная татарка.
Экспонаты музея заслуживали интереса. Они не связаны с Исламом, не все даже связаны с татарским народом, к тому же их набор разнороден. Бивни и кости мамонтов, серпы и куски плугов, осколки горных пород со всей России - далеко не полный перечень того, что мне удалось беглым взглядом разглядеть за стёклами витрин. В соседнем зале был уголок воинской славы, где говорилось обо всех воинах-татарах, проживавших в этом районе, от русско-японской до чеченской войны. Национальные костюмы, патефон с пластинкой певца, выросшего в этих краях, и даже карцер, где стояла восковая мумия часового и грустная монолитная мина заключённого, - уголок памяти жертв политических репрессий, в основном мулл и других связанных с мечетью лиц, это помещение мне особенно понравилось. Небольшая комната с растительным и животным миром района, где были одни чучела птиц. Словом, музей тоже достоин посещения, хотя бы для того, чтобы оценить, как бережно хранят местные жители память о своих предках. У входа лежала книга отзывов, где я оставил развёрнутый коммент, подписавшись своим музыкальным псевдонимом - Андрей Яго.
После музея Эльнар повёл меня наверх. Не отставала и девушка, шедшая за нами по пятам всё время пребывания, не сказавшая пока ни единого слова по-русски (между собой они общались на своём языке). Сначала мы вышли на широкий балкон, оказавшись рядом с огромным, как в цирке, куполом. Тут я имел удовольствие прогуляться по крыше молельного зала и вблизи осмотреть небольшие круглые мансарды с узкими крепостными окошками и, конечно же, купол, увенчанный полумесяцем, был в пределах осязания. Здесь Эльнар мне рассказал про то, как появилось в степной татарской глуши такое чудо. Мечеть была построена в начале 90-х годов одним богатым меценатом, уроженцем Медяны. При совке, подобно храмам всех вероисповеданий, мечеть была ликвидирована, а в её помещении находилась больница. После перестройки коммерсант купил это здание, и деревне была подарена новая мечеть, да такая, что ни остальным деревням, ни собственно Нижнему, ни даже столице Татарии Казани такая роскошь и не снилась, учитывая, что помпезная «Кул-Шариф» появилась спустя 10 лет. Не забыл коммерсант и про больницу, заменив её поликлиникой в здании по соседству с мечетью, тоже весьма симпатичным и просторным. Правда, теперь там нельзя лечиться стационарно, но для этих целей не так далеко находятся Уразовка и Сергач. Этого доброго человека очень любят в селе, достаточно было видеть и слышать, с каким уважением говорил о нём Эльнар, называя не по фамилии, а исключительно по имени-отчеству. В планы упомянутого бизнесмена входит возрождение колхоза собственными силами и средствами, чтобы селянам было где работать, не покидая родных мест. Взамен благотворитель попросил у благодарных жителей только одного: назвать мечеть именем его матери. Так храму было даровано имя «Рашида».
Эльнар к сказанному добавил, что в плане работы деревня мало чем отличается от русской. Здесь также негде работать, кроме собственно мечети, потому что колхоз в состоянии летаргического сна и неизвестно, оживёт ли когда-нибудь. Родители парня занимаются натуральным хозяйством, разводя коров и быков, торгуя молоком и мясом. Кто-то в деревне продаёт конскую колбасу - казы. Но в общем и целом делать тут нечего, отчего в это время года люди, особенно молодёжь, так малочисленны. Просторные дома, похоже, используются лишь для летнего дачного отдыха.
Особенно мне понравилось гулять вокруг минарета, находясь практически на его вершине, - круглом балкончике. Купол мечети, её двор, арка, лестница и вся деревня Медяна, бескрайние холмы и небольшая речка - всё было под нами, как на ладони. Умиротворение дарили лёгкий ветерок и поразительно непривычная тишина, внушающая, что во всех домах, открывшихся взору, никто не живёт. Прохожие и машины были редки, воздух свеж и приятен. Похоже, только здесь до меня наконец дошло, что сейчас идёт мой любимый месяц апрель. В последние дни я только жаловался на погоду, позднюю весну, вялое самочувствие и недосыпание. Снега было ещё полно, но казавшееся тут близким небо источало несметное количество по-настоящему апрельского света и тепла, в верхней одежде отпала необходимость, я снял куртку и носил её в руке, а вместо этого хотелось нацепить солнцезащитные очки, потому что отражавшиеся от находящегося столь близко соседнего минарета, и в частности его полумесяца, солнечные лучи слепили глаза.
Так, с помощью своего провожатого осмотрев мечеть снизу доверху, я не спешил покидать село, решив дождаться полуденной молитвы и посмотреть, сколько желающих будет совершить её в коллективе. Спешить было некуда, близился только полдень, однако я уже успел нагулять аппетит, поэтому решил где-то приткнуться и отобедать тем, что было у меня в рюкзаке. В машину садиться не хотелось вообще, ведь погода благоприятствовала трапезе на свежем воздухе, а потому первым делом решил немного пройтись по деревне. Зашёл в магазин в надежде, что там продают казы, давненько я не жевал её. Однако там она не продавалась, её нужно искать в домах, но у кого именно, когда деревня такая огромная? Зато купил чак-чак, который тоже очень люблю, а тут продаётся такой свежий, какого в Нижнем и не встречал. Пообедать устроился прямо на бордюре неподалёку от речки, у подножия холма, на котором возвышалась мечеть. Не забыл взять термос с чаем, но забыл чашку - это в моём стиле.
Обедая, пытался представить себя представить одним из жителей этого села или вообще этого района. Я всегда делаю это, находясь в путешествии, останавливаясь в любом селении. Но сколько ни раздумывал, у меня ничего не получалось, я не видел тут места для себя. Как в Рыбушкино, так и в Медяне было что-то чужое. Красивое, уютное, доброе, но чужое. Здесь не услышишь на улице русскую речь, не встретишь бревенчатую избу или баню с дымом из трубы. Может, я плохо слушал и смотрел? Но как бы там ни было, у меня не было даже намёка на то ощущение, которое испытал, например, на Ветлуге или среди пустынских озёр в арзамасских землях. Там была гармония со всей окружающей обстановкой и желанием остаться надолго и провести целое лето на берегу, найти дикий пляж, обосноваться, построить шалаш, встречать рассветы и провожать день. Здесь тоже было желание приехать летом, пошататься, побегать по этим зелёным холмам, пытаясь заглянуть за каждый горизонт, взобраться повыше, но мысли остаться тут, превратившись в аборигена, мешало ощущение, что я не приживусь и всё равно покину эти места.
Подошло время полуденной молитвы, на которую пришёл целый один человек. Им оказался бабай (тат. - «дед»), самостоятельно прочитавший и азан (призыв к молитве нараспев), и собственно молитву. Всё-таки я рассчитывал, что в коллективе помолиться захотят хотя бы человек пять, даже если учесть, что в эту пору в деревне тишина. Но это личное дело каждого, любой мусульманин имеет право молиться как самостоятельно у себя дома, так и за имамом в мечети в составе единоверцев, но в последнем случае молитва больше ценится перед Аллахом, и воздаяние за неё много больше. Ещё один небольшой нюанс, который хотелось упомянуть, - отращивание мусульманами бороды. В религии это является желательным действием (сунна), и оно распространяется на всех приверженцев Ислама. Вместе с тем я не встретил тут ни одного человека хоть с маленьким намёком на бородку, тогда как сам к этой поездке её немного отрастил. Но в то же время я знал, что эта сунна не вполне в традициях татарского народа, ибо даже старые фотографии сельских мулл показывают изображённых на них священнослужителей гладко выбритыми, в лучшем случае - с усами. Моя же борода вкупе с тюбетейкой, доставшейся в наследство от деда, сыграла свою роль: аборигены обращались ко мне по-татарски. Я отвечал, что русский, но одна бабуля никак не хотела верить в это, упорно спрашивая: «Но ты ведь всё-таки татарин?» Спросила также, есть ли у меня корни с этих мест. Я ответил, что есть с Уразовки, оно так на самом деле.
- А фамилия их как? - осведомилась она.
- Поначалу они были Гаязидиновы, - отвечал я то, что знал о своих родственниках, - но потом у них в доме случился пожар, документы сгорели, а при восстановлении фамилию их укоротили, и они стали Гаязовы.
- А Максуда Гаязова ты знаешь? - спросила вдруг бабушка. Надо же, какое совпадение, ведь именно Максудом звали одного из братьев моего деда. Но он давно умер, что я и ответил.
- Нет, этот жив ещё, - покачала головой бабушка. Ясное дело, мы говорили о разных людях, но совпадение фамилии намекает на то, что это всё же наша ветка. Ведь фамилия была придумана в паспортном столе, вряд ли ей нарекли ещё кого-либо, хотя кто знает?
На том закончено было интересное путешествие, вроде бы я ничего не упустил, потому что впечатление пока свежо, прошло всего четыре дня. Удивляюсь я лишь одному: почему не съездил туда раньше? Это место находится недалеко, а возможность у меня была. Пожалуй, только в этом году подошло моё время. У меня есть правило - не ездить туда, где уже был. Но есть и исключения из него - это озеро Светлояр и Ветлуга. Думаю, таким исключением станет и Медяна, потому что летом её окрестности будут потрясающи, уверен. Так что в данном случае вопрос не «если», а «когда» может стоять. В очередной раз я поблагодарил Бога за то, что родился в таком интересном и разнообразном регионе страны. Ещё в прошлом году я решил, что всё самое интересное тут уже увидел. После поездки в Медяну знаю точно, что всё, что представляет в нашей губернии интерес, мне жизни не хватит посмотреть.
В качестве поскриптума посетую, что машина так и не смогла полностью отплеваться от грязи, по пути мне пришлось останавливаться, домкратить и вычищать забившуюся землю гаечным ключом. Но и это не помогало: набирая скорость свыше 100 км/ч, автомобиль начинал трястись, отдавая в руль, который я едва удерживал. Похоже, что-то произошло с балансировкой колёс. Мне весь обратный путь пришлось ехать не более 90, что для моей машины просто немыслимо. Впрочем, я воспринял это как очередной намёк: тише едешь - дальше будешь. Автомойка по приезде домой и крутой напор воды под днище ликвидировали все последствия неприятного происшествия на дороге.
А вот что получается, когда немного пропустить через фотошоп:
