М-ДА, краще "спати біля теплої циці"...
Весьма недалекие и малообразованные люди с прилагательным вместо национальности накинулись на меня всей своей ... кумпанией. Опустились до мерзких оскорблений, какие даже тюремные отморозки и подонки в обществе женщин стесняются употреблять. Никакого тебе гендекосилаба, не говоря уже об арсисе. Я ни в коей мере не сомневалась, что будет иначе, да и легко такое было предвидеть после прочтения подобных писулек на форумах и в комментах к статьям - эти ничем не брезгуют, сами живут во ... лжи, и других готовы своим э-э... лайном закидать.
Амикошоны продолжают играть в свою французскую жизнь. Какой-то дамско-шалопайский ажиотаж без равновесия в голове. М-да, искусство по-прежнему в большом долгу...
вампиричные тролли блудят по жж
Да и написано это было не для них, а для нас. И случайно оказалось небольшой проверкой...для меня, само собой.
Жалею только об одном - мои "читатели" уж слишком мудры и толерантны.Поддержали только ДВОЕ!
То вже занадто!
Причем заметьте - не Я к этим представителям "русской культуры мата и хамства" пришла ругаться и оскорблять, а они ко мне явились: сначала в образ-ине некоего омского подколчаковца влада, а потом и все его друзья разлюбезно принялись совместно меня об-лаивать.
Эти странные существа решили объявить мне свою антиукраинскую мини-войну.
Смешно и противно...
- Чего она хочет?
- Кто?
- Маргарита Павловна?
- Вас. Вы ей нужны. Это у нее в подсознании
- Но это же невозможно!
- Именно так выражается ее потребность в мировой гармонии
Вот так оно всегда у нас и бывает: кто этим шариковым правду скажет, на того они наваливаются всем своим рогатым ... обчеством, а наши, украинцы, покуривают в сторонке, да приговаривают себе в усы: а неча было с ними связываться... сидели бы себе тихо, да по кухням своим перетирали... А то, что мы молчим под теплым боком у жинки, а они агрессивно, без тормозов, готовы нас своими балалайками по головам долбить - то ето ничаво, не высовывайся и не перечь невежеству и воинствующему антиукраинству.
И отмазки весьма удобные приготовлены за века стояния на коленях "не трать, куме, силы; не стоят они того; зачем с ничтожествами разговаривать" и всякое такое.
Видно, прав был Шкляр в своем романе, что наши и не почешутся на перинах, чтобы дать отпор, а любого, кто защищает Украину, неважно, каким образом, готовы в крынке молока утопить.
Ни в коей мере не ставлю себя в ряд с великими, но каждый делает, что может для родной страны.
Я могу только написать, да и то в жж. Чем и занимаюсь регулярно.
Защищать Украину теми способами, которые доступны - наш прямой долг.
Нехай это будут некие вампиричные сущности - не наше дело судить, кто они и стоят ли наших усилий, наше дело - свинец, как говорил стрелок Роланд из Темной башни. Пусть хоть по теням, главное - уметь попадать в цель.
Кто же это будет делать, кроме нас?
Вот так-то, дорогие мои вроде бы френды...
Шкляр "Залишенець. Чорний Ворон"
Цитата
...Калюжний, обхопивши руками голову, зціпив зуби. Помовчав, потім сказав:
- А наступного дня я вже був у більшовиків. Не хотілося ждати, поки спитають, чого відмовився виконувати наказ. Пристав до першого-ліпшого червоного полку. Тоді, в дев'ятнадцятому, це було просто, ніхто не питав, де ти гуляв раніше.
Він підняв чарку і, не підводячи очей, знову випив.
- І знаєш, що найстрашніше? - скинув ураз головою. - Те, що я ні за чим не шкодую. Уже тоді було видно, що з такими поводирями нам перемоги не бачити. Після арешту Болбочана й отаман Григор'єв перейшов до більшовиків. Я ще тоді зрозумів, що цій державі хана. У цій державі…
- Ніколи не кажи: в цій державі, - перебив я його. - Так завжди казали ті, для кого вона чужа. Кажи: наша.
- Наша? - витріщив на мене очі Калюжний. - А де ж вона, та наша держава? Її немає.
- Є вона, - сказав я.
- Де? Покажи!
- У лісі. Там совєтської влади нема. Там діють закони УНР.
- Ну, хіба що… А я не хочу сидіти в лісі, - сказав Калюжний. - Не хочу мерзнути й ждати, поки мене звідти викурять. Краще я сидітиму в теплі й лупитиму шкуру з того бидла, що не приєдналося до нас, коли було треба. І тобі те раджу. Чуєш? Лупити шкуру з тих розжирілих на непі селюків, які готові тебе сьогодні продати.
- Це все одно, що карати дітей, котрі не знають, що вони коять.
- Знають! Вони тільки придурюються, що нічого не знають. А коли виставлять ціну за твою голову, ці простачки швидко змикитять, що їм робити. Один поперед одного побіжать…
- Ти шукаєш собі виправдання? - спитав я.
- Перед ким? - насторожився Калюжний.
- Перед собою.
- Не треба мені ніякого виправдання. Я й сьогодні згоден сидіти в лісі, але так, щоб усі разом. Разом з отими хитрими селюками і з тими верховодами, що керують з Тарнова. Вони по закордонних готелях дівок лапають, а ти годуй вошей, щодня дивися в очі смерті і жди, поки вони виплодять черговий універсал! Ні, з мене досить їхніх універсалів! Краще я спатиму біля теплої циці, а там воно ще покаже, хто більше зробив для неньки. Там видно буде!
Калюжний потягся до чарки, та враз передумав і важко підвівся з-за столу.
- Пора спать, я тебе забалакав. А ти все мовчиш, - він тверезо подивився на мене. - І правильно робиш.
…Гамалій, Завірюха… Так могли обкрутити тільки свої. Перекинчики.
Навіть тоді, коли я вислав зв'язок до Звенигородки (ми ще мали інформаторів у совєтських установах) і дізнався, що тих двох виродків також скрутили й повезли разом з усіма на Київ, у мене не лишалося найменшого сумніву, що це вишколені з наших колишніх вояків ренегати, настільки законспіровані, що навіть ті, хто в'язав лісовиків, не знали, котрий серед них «бандит», а котрий чекіст. У Звенигородці, певна річ, не було генерала Гулого (та й звідки б він там узявся?), ніхто не чув про полковника Ступницького, їхні імена провокатори використали як приманку.
Тепер я картав себе, що не застрелив «сотника Завірюху» того останнього дня, коли він приїхав до нас із Гордієнком і Середою, щоб вирушати на Звенигородку. Так, не було в мене цілковитої певності в зраді, вагався, звісно ж, і я (як же важко боротися з облудою, якщо вона гріє твою останню сподіванку!), та тільки постріл у запроданця ще міг зупинити отаманів перед фатальним кроком. І хай би тоді мене судили, хай би оголосили поза законом, та через день-другий відкрилася б правда і ми ще багато чого врятували б, повернули по-своєму. А так усе пішло шкереберть.
Не диво, що всяк, хто мав змогу, тепер шукав рятівної стежки з лісу. Я ставився до цього з розумінням, допомагав хлопцям документами й грішми, однак розпуску загону не оголошував.
Боротьба захлинулася, але, хай там що, мусила мати продовження. З останніх сил, з останнього зубовного скреготу. Бо жодна катастрофа не ставить хрест на меті.
А щодо мене самого, то я справді скреготав зубами і міг би схибнутися від розпачу й докорів сумління, якби не мав купу навальних гризот. Залишаючи Чорний ліс (хтозна, що вони надумають після того, як стільки всього тут рознюхали), я думав, як помститися за «отаманську раду». Якщо немає надії на перемогу, то зостається ще прагнення помсти. Прагнення, яким горіли всі козаки, більшість із них воно й привело до лісу. Тож потрібно було поквитатися з ворогом, нагадати про себе й заразом показати хлопцям, що опускати руки ще рано.
http://www.e-reading.org.ua/bookreader.php/1000737/Shklyar_Vasil_-_Zalishenec._Chorniy_voron.html
факты про Колчака
…В середине сентября адмирал в сопровождении генерала А.Нокса и французского посла Реньо прибыл во Владивосток. К тому времени Советская власть от Волги до Тихого океана была свергнута корпусом чехословаков и местными белогвардейскими формированиями. 14 октября Александр Колчак прибыл в Омск, его тут же ввели в состав правительства П.В.Вологодского в качестве военного и морского министра. 8 ноября в сопровождении английского батальона под командованием полковника Дж.Уорда он выехал на фронт, побывал в Екатеринбурге, под Уфой.
17 ноября адмирал вернулся в Омск, а в ночь на 18 ноября военные свергли власть Директории, при этом, как писал в своих парижских мемуарах эсер Д.Раков, страшная оргия разыгралась на берегу Иртыша - депутатов били прикладами, кололи штыками, рубили шашками. Верховным правителем России и Верховным главнокомандующим был провозглашен Александр Колчак, в тот же день ему было присвоено звание адмирала. За полтора года это уже четвертый раз он сменил форму одежды!
Свергнув Советскую власть, белая рать развязала небывалый террор и издевательства над населением. Судов люди не знали.
Белогвардейцы казнили сотни человек в Барнауле, ими были расстреляны 50 человек в селе Карабинка Бийского уезда, 24 крестьянина села Шадрино, 13 фронтовиков в селе Корнилово… Начальник Барнаульской сначала городской, затем уездной милиции поручик Леонид Ракин - младший брат коменданта Барнаула Авенира Ракина, прославился тем, что мог за несколько ударов превращать тело жертвы в кусок разбитого мяса. Поручик Гольдович и атаман Бессмертный, действовавшие в Каменском уезде, заставляли свои жертвы перед расстрелом, стоя на коленях, петь себе отходную, а девушек и женщин насиловали.
Строптивых и непокорных живыми закапывали в землю. Поручик Носковский был известен тем, что умел одним выстрелом убивать нескольких человек. Пьяные «их благородия» вывели из Барнаульской тюрьмы руководителей первой Советской власти М.К.Цаплина, И.В.Присягина, М.К.Казакова и М.А.Фомина и казнили без суда и следствия. Их тела так и не были обнаружены, скорее всего, их изрубили шашками и выбросили с железнодорожного моста в Обь.
Зверские и бессмысленные расправы над людьми кратно возросли с приходом к власти Колчака, с установлением им военной диктатуры. Только за первую половину 1919 года в Екатеринбургской губернии было расстреляно более 25 тысяч человек, в Енисейской губернии по приказу генерала С.Н.Розанова было расстреляно около 10 тысяч человек, 14 тысяч человек выпороли плетьми, сожжено и разграблено 12 тысяч крестьянских хозяйств. За два дня - 31 июля и 1 августа 1919 года - в г. Камне расстреляно свыше 300 человек, еще раньше - 48 человек в арестном доме того же города.
...Адмиралу Колчаку власть преподнесли, как в народе говорят, «на блюдечке с синенькой каемочкой». Случайно он получил в свое распоряжение весь золотой запас России. Ему помогали все страны Антанты, и не только оружием, боеприпасами и снаряжением. В Сибири кроме Белой армии и чехословацкого корпуса действовали американский корпус, три японские дивизии числом в 120 тысяч человек, польская дивизия, два английских батальона, канадская бригада, французские части, легион румын в 4500 человек, несколько тысяч итальянцев, полк хорватов, словенов и сербов, батальон латышей числом в 1300 человек. Тьма! Орда!
Но всего лишь за один год своего правления адмирал сумел поднять против себя большинство населения Сибири. Повальными казнями и беспределом, нашествием чужестранцев толкнул добродушных и миролюбивых крестьян от Урала до Дальнего Востока взяться за топоры и вилы и податься в партизаны. Довел многосоттысячную армию до деморализации, разложения, массового дезертирства и перехода на сторону партизан и Красной Армии.
Это ж, какой надо иметь «талант», чтоб с небывалой скоростью растерять и армию, и территорию, и казну государства? Таких горе-полководцев вообще-то свои усаживают на скамью подсудимых!
Но судьба к нему повернулась иначе.
------------
Адмирал Колчак слыл опытным минером, а минер, как известно, ошибается один раз. Свою ошибку адмирал совершил в предосенние дни 1918 года в Японии, когда дал согласие начальнику Русского отдела британского военного министерства генералу А.Ноксу возглавить «воссоздание» русской армии в Сибири. Выстрелы 7 февраля 1920 года - это был неминуемый взрыв мины замедленного действия, отсроченный взрыв, стоивший ему жизни.