HVOST :: БЫЛИ БЫ, НЕ БЫЛИ, ЕЖЕЛИ, НЕЖЕЛИ, ДОЖИЛИ...
14 ноября поэту-авангардисту, автору песен, художнику Алексею ХВОСТенко, исполнилось бы 70 лет.
Храните вечно тайну эту, не доверяйте никому.
приносит ночь и блеск рассвета в прозрачных крылышках Амур.
Не слышен звон его крыла. Ах, неужели ночь ушла?..
Звенят-звенят колокола, она была белым бела.
Храните долго эту тайну, как долгий полдень голубой.
Как взмах крыла, полет бескрайний над неподвижною волной.
Пусть лучше киса-синева поет одна любви слова,
Она по-прежнему твоя, она одна, всегда одна.
Вы эту тайну сохраните, храните золото любви.
А если спросят - повторите слова последние мои.
Молчит заката красота, а в ней златая тайна та.
Я вам скажу один секрет: "Кого люблю, того здесь нет."
Dm Gm A7 Dm Алексей Хвостенко
Алексей Львович Хвостенко, он же Хвост (14 ноября 1940, Свердловск - 30 ноября 2004, Москва)
Ах, ни капельки, поверьте,
нам не выпить после смерти,
и звучит наш первый тост:
«Эй! Хватай-ка жизнь за хвост!..»
Из вагантов
Никого подобного этому поэту, музыканту, художнику, драматургу в современном искусстве нет и неизвестно, будет ли, и когда?
Уникальность Алексея Хвостенко - в особом понимании мира и себя в нем, а также продолжении ныне совсем уже, кажется, утерянной традиции отношения к творчеству, античной традиции дионисийства во всем, - и поэтому он оказывал на людей магическое воздействие, как некое сверхъестественное существо, олицетворяющее жизненную силу.. Жизнь воспринималась им как праздник, яростное бурление, всеобщий пир, всепьянейшее братство свободных людей. Его открытость в своих жизненных позициях и взглядах миру и городу необыкновенны тем, что всё, выраженное в них, по сути есть слово, без допущений; Хвостенко жил по собственному своему слову. Вернее, как хотел, и как сказал. Он видел себя поэтом на пиру, кифаредом и вагантом, и потому самые знаменитые его произведения - песни.
Друзья рассказывают, что сам поэт называя себя Хвостом, и придумал расшифровку своего псевдонима. "Хвост - как Христос Воскреси, "ост" - как Восток и "о" - как горловина гитары посередине..." - говорил он.
Алексей Хвостенко родился 14 ноября 1940 г. в Свердловске. С детства жил в Ленинграде.
Оставшись один в 18 лет, после смерти родителей, он вел жизнь битника (его даже считают первым русским хиппи), образ жизни которого не предполагал постоянной работы. Хвостенко два раза арестовывали за тунеядство, но до суда дело не доходило, два раза его отправляли в психиатрическую больницу ‑ в первый раз на месяц, а второй раз он полгода провел в Ленинградской областной психиатрической больнице. Иногда органы внутренних дел обязывали его устраиваться на работу, но все обычно заканчивалось увольнением. Он работал в зоопарке, в Большом драматическом театре (БДТ) художником по рекламе, художником в Обществе слепых и т. д.
Хочу лежать с любимой рядом
Хочу лежать с любимой рядом
Хочу лежать с любимой рядом
А расставаться не хочу
Моя любимая прелестна
Моя любимая чудесна
Моя любимая небесна
С ней расставаться не хочу
Хочу любить-трубить на флейте
На деревянной тонкой флейте
На самой новой-новой флейте
А на работу не хочу
Пускай работает рабочий
Иль не рабочий если хочет
Пускай работает кто хочет
А я работать не хочу
Хочу лежать с любимой рядом
Всегда вдвоем с любимой рядом
И день и ночь с любимой рядом
А на войну я не пойду
Пускай воюют пацифисты
Пускай стреляют в них буддисты
Пускай считают каждый выстрел
А мне на это наплевать
Пойду лежать на барабане
На барабане или в бане
Пойду прилягу на Татьяне
Пойду на флейте завывать
Хочу лежать с любимой рядом
Хочу сидеть с любимой рядом
Хочу стоять с любимой рядом
А с нелюбимой не хочу
«Игра на флейте», 1964, АХВ
Алексей Хвостенко был одним из завсегдатаев легендарного кафе "Сайгон", где собирался цвет питерского рока и назначали встречи поэты и философы. Там он познакомился с поэтом, метафизиком и эзотериком Анри Волохонским, который стал его другом. Вместе с ним сочинил более 100 песен и несколько пьес(под общим псевдонимом А. Х. В.).
- Вы человек больше диалогического или монологического склада? Вам нужны собеседники?
- В смысле собеседников мне хватает самого себя - это гораздо удобнее, надежнее и комфортабельнее. Иногда себя хвалю, иногда ругаю, иногда восхищаюсь, умиляюсь, иногда в полном негодовании от своих сочинений. Но тем не менее для того, чтобы продолжать то, что я делаю, мне хватает самого себя.
- Из «литературных» друзей есть люди, которые по-прежнему для вас много значат, с которыми вы ведете внутреннюю полемику?..
- Самый главный и абсолютный мой адресат - Анри Волохонский. Несколько человек уже умерли - Иван Алексеевич Лихачев, Юрий Домбровский.
- А общение с Бродским много для вас значило? На Пряжке вы на одной койке лежали - вначале он, потом вы.
- С Бродским мы совершенно не похожи. Тем не менее в молодости, в начале 1960-х, мы с ним были довольно близкими друзьями. Я учил его английскому.
- Он брал у вас уроки?
- Не то чтобы уроки… Я ему давал английские книжки, иногда помогал в переводах, которыми он начал заниматься.
...........................
- Что он, по-вашему, делает с языком?
- Хлебников или я?
- В ком вы компетентнее, о том и расскажите.
- Хорошо, скажу и за себя, и за Хлебникова. Главное, что определяет поэта, - не авангард сам по себе, авангардом можно считать все, что угодно, - а желание проникнуть в первозданную сущность языка, в его архаическую историю. Ведь за каждым обыденным словом стоит породивший его миф.
В этот период он общался по большей части с поэтами-шестидесятниками, джазовыми музыкантами и другими представителями художественной богемы. Писал стихи, которые в отдельных случаях ложились на музыку и быстро становились частью городского фольклора.
В начале 1960-х гг. Хвостенко увлекся живописью и современным искусством, учился в Высшей школе искусств, затем, решив стать режиссером, поступил в Ленинградский институт театра, музыки и кино (ЛГИТМиК), на курс знаменитого режиссера и художника Николая Акимова.
http://magazines.russ.ru/nlo/2005/72/hv19.html - интервью о своей жизни и семье
Заявил о себе в 1963, когда вместе со своим другом Анри Волохонским создал литературную группу «Верпа», ориентировав ее на зарубежный авангард.
В книге «Верпа» собраны произведения Алексея Хвостенко (1940-2004), публиковавшиеся в малотиражных изданиях в России и Франции и сохранившиеся в архивах его друзей. Первое полное собрание произведений А. Хвостенко подготовлено Анри Волохонским.
... Алеша, а правда, что “Верпа” - название вашей поэтической группы 1960-х годов - есть состояние, в котором будут пребывать все люди, когда станут художниками?
А.Х. “Верпа” - отчасти шутка. С одной стороны, это - муза, с другой - небольшой якорь, который служил на больших судах, чтобы вывести судно в море. Вернее, его называли “верп”. Этот верп вывозили на шлюпках в открытое море, закидывали в воду и подтягивали на него корабль. Вот так же действовал и я, маленьким камнем выводил большое судно в открытое море.
В.А. Выводя поэзию к классицизму?
А.Х. Скажем так...
В.А. Вам совсем не присуще трагическое мироощущение?
А.Х. Конечно, нет! Никакое трагическое мироощущение мне не присуще. Вообще.
(Последнее интервью. 22 ноября 2004 года, кухня на Скаковой улице в Москве.
Беседовал Вадим Алексеев)
Питерский "битник" Алексей Хвостенко с подругой Дуней Вологдиной, Ленинград 1964 год.
Девиз «Верпы» взят из «Телемского Аббатства» Рабле: «Каждый делает что хочет». В 1965 г. опубликовал в самиздате свою первую книгу «Подозритель». С 1966 г. входит в содружество «Хеленуктов».
"Тексты Хвостенко - поэзия тотальной возможности, полувоплощенный хаос. Его стихи имеют, безусловно, природу музыкальную: словно в процессе игры, как мяч, швыряется в клокочущий звуковой поток. Но музыка эта не минорная, а веселая, восторженная, ликующая.
Русский Журнал
"Как поэт Хвостенко наиболее оригинален. Ничего похожего на его «Верпу» или «Подозрителя» прежде не появлялось.
Генрих Сапгир
"Это поэзия, способная вызывать, прежде всего, восторг - не туманную меланхолию, не труднопостижимый и всеоправдывающий катарсис, не заживление родовых и благоприобретеных языковых травм, а буквально восторг - когда слово наяву шевелит усами, сосет под ложечкой, щиплет в носу, щекочет за ухом и или залезает на плечи.
Кирилл Медведев
Хвостенко был первым исполнителем песни «Город золотой» на слова Анри Волохонского и музыку Владимира Вавилова, прозвучавшей затем в исполнении Бориса Гребенщикова в фильме С. Соловьёва «Асса». Власти обвиняют поэта в тунеядстве и предлагают ему либо высылку из страны, либо арест. Хвостенко выбирает первое.
В 1977 г. Хвостенко эмигрирует во Францию, где вместе с Владимиром Марамзиным начинает издавать журнал «Эхо».
Ностальгическая песня
Пой, балалайка, серебряный лад, говорящие клавиши:
Волк-человек человеку - лиса и медведь,
Бисера свиньи похмельным гусям не товарищи,
Пар барабана титан в самоварную медь.
Пограничный народ вверх дном
На коне в телескоп верхом,
Ну а мы постоим, поглядим, полетим, поплывем
К полосатой версте на том
Берегу, что стоит вверх дном,
Постоим-поглядим, постоим-полетим, поплывем...
Пой, балалайка, серебряный вымысел тройку соловую,
Умница, ладно болтай по ладам, по складам, по пятам
Волк-человек человеку в обнимку на лапу с похмелья в столовую
Лить или пить, залепить по усам тарарам.
Так споем в телескоп и об
Полосатой лошадке, чтоб
В балалаечной будке на дудке свистела струна,
Чтобы лад хоть не в лад звучал
По серебряным клавишам,
Чтобы конь дохромал, добежал, долетел, доскакал.
Алексей Хвостенко и первая супруга Алиса (Москва, конец 60-х годов)
В 1989 г. снимается вместе с группой «Митьки» в фильме «Митьки в Париже». Вместе с Владимиром Толстым, Константином Кедровым и Игорем Холиным участвует в фестивале авангарда в Тарасконе. (сб. «Транстарасконщина» Вивризм Париж, 1989). В 1991 г. в Москве и в Париже выходит сборник «Чёрный квадрат» (Константин Кедров, Генрих Сапгир, Алексей Хвостенко, Слава Лён; с предисловием К. Кедрова).
За границей Хвостенко продолжает писать картины и издавать сборники стихотворений. В 1989 в Париже он знакомится с группой «Митьки» и снимается вместе с ними в фильме «Митьки в Париже». В 1990-х гг. его книги начинают издаваться в России. В частности, в 2000 под общим названием «Страна деталия» публикуются тексты песен, написанных им в период с 1963 по 1966 гг.
Вальс-жалоба Солженицину
Гуси летят и летят перелетные с красными лапками,
Встречные ветры несут им попутные пух одуванчиков,
Падают перья, взлетают, кружат неподвижные рваными хлопьями
Легкие с красными лапками утки летят перелетные грустные.
Ах, Александр Исаич, Александр Исаевич,
Что же ты, кто же ты, где же ты, право же, надо же.
По лесу, по полю белые прыгают беглые кролики,
С красными глазками прячутся в заросли зайцы бывалые,
Совы слепые, глухие медведи голодные белые-белые
Падают, пляшут, порхают, ползут и бегут перебежками,
Ах, Александр Исаич, Александр Исаевич,
Были бы, не были, ежели, нежели, дожили.
Хамелеоны, цепляясь за сучья, коряги багряные,
Цвет поминутно меняют на пристальный глаз постороннего,
Тут же с красивыми крыльями всякие разные бабочки -
Белые яйца да красные коконы - все муравьи подколодные.
Ах, Александр Исаич, Александр Исаевич,
Так ли, не так ли и то да не то, да не то еще.
Черной черникою синей кругом прорастет смородина,
Не было ягоды слаще березы рябиновой,
Красная-белая, красная-белая, красная-белая сквозь полосатая ягода,
Эко зеленое-мутное царство Канада-Мордовия - вселенская родина.
Ах, Александр Исаич, Александр Исаевич,
Что же ты, кто же ты, где же ты, право же, надо же.
Крапчатый дятел, пятнистая тварь, конопатая иволга,
Гриб сатанинский, большая поганка румяная,
Жаба косая-кривая-хромая, змея многоногая подлая,
Многоголовая да многоглавая мерзкая гадина,
Ох тяжело, нелегко, Александр Исаевич,
Так-то, вот так, Александр Исаич, Исаевич.
1990-е гг. стали периодом реализации музыкального дарования Хвостенко. В 1995 он дает ряд концертов в России, а так же записывает несколько альбомов, выступая в них в роли автора стихов и исполнителя. Так, в 1996 выходит магнитоальбом «Прощание со степью», в 1997 в Нью-Йорке записывается «Завтра Потом», в котором ряд его песен звучит в джазовой аранжировке. С 1998 начинается творческий союз Хвостенко с группой «АУКЦЫОН», которой он еще в 1988 помог записать в Париже их первый серьезный альбом.
Интервью, "Огонек", 2000 г.
-- Алексей! -- кричу я в трубку и радуюсь тому, что в мгновение ока переношусь практически в центр мира -- Что вы там делаете?
-- В данный момент начинается репетиция -- я ставлю спектакль «Пир» в своем театре, -- вдруг заявляет он -- Этот спектакль -- реминисценция платоновского «Пира». Он о нашей жизни, о жизни богемы.
-- А что это за театр? Откуда он взялся?
-- Этот театр возник два с половиной года назад в клубе, где каждую неделю на протяжении многих лет собирались русские художники. Теперь это единственный русский театр в Париже. Он находится на Рю-де-Паради, что переводится как Райская улица.
-- Так все-таки вы попали в рай, в ваш город золотой...
-- (Смеется.) Город золотой -- он в душе, он не зависит от пространства, от того, где ты находишься. Мой город золотой всегда присутствует во мне.
-- Кем бы вы хотели родиться в будущей жизни? -- провоцирую.
-- Я не особенно верю в реинкарнацию, -- задумывается. -- Но если она существует, то один знакомый индус предсказал мне, что в следующей жизни я буду раджой. Королем, то есть.
-- И что отличало бы ваше правление?
-- Я устраивал бы всевозможные шествия, праздники и представления для народа.
-- А не собираетесь устроить что-нибудь для России?
-- Конечно собираюсь. Постоянно я работаю с питерской группой «Аукцыон». В декабре мы должны встречаться и обсуждать наши дальнейшие планы.
-- То есть вы сейчас пишете пьесы, музыку и...
-- Но больше в настоящее время я работаю все-таки как скульптор.
-- Вот так?
-- Нет, не так. Кажется, я все-таки больше поэт..
Наталья ДОРОШЕВА
http://magazines.russ.ru/nlo/2005/72/hv20.html - роман "Максим"
В соавторстве записываются альбомы «Опыт постороннего творческого процесса» и «Жилец вершин», последний - на стихи Велимира Хлебникова.
В апреле 2004 г.получает российский паспорт и российское гражданство. На вечере в литературном музее «20 лет ДООСа» официально принимает титул «Друг ДООСА» - «Из всего, что делается сейчас в поэзии, мне ближе всего ДООС».
В апреле 2004 г. Хвостенко выступил на VIII фестивале "S.K.I.F." в питерском Балтийском Доме в сопровождении группы deГЕНЕРАТОРs, позже начал работу над новым студийным альбомом под рабочим названием "Рай" (с ними же), занимался подготовкой и проведением разнообразных художественных проектов.
На декабрь 2004 г. была запланирована серия концертов Алексея Хвостенко и выставка картин и скульптур "Колесо времени" в ЦДХ на Крымском Валу (открылась 7 декабря 2004 г.).
В последних числах ноября Алексей приехал в Москву. Здесь он почувствовал себя плохо, был госпитализирован в 61-ю больницу Москвы с диагнозом воспаление легких. Начался отек легких, который повлек остановку сердца.
Скончался Алексей Хвостенко от сердечной недостаточности, во сне, 30 ноября 2004 г. Похоронен в Москве на Перепеченском кладбище.
Алексей Хвостенко (цитаты)
-- Я сейчас прочту стишок. Нет, не Пушкина. Хотя вообще все стихи Пушкина. Пушкина, Лермонтова, Хлебникова... Просто Пушкин умер, а я еще жив. Помните, как у Стерна: «Наша старая, больная тетка Клара умерла. «А я еще жива», --- сказала придурковатая служанка». Так и я --- двадцать лет прожил в Париже, а все еще жив.
И вот в качестве комментария я прочитаю сейчас очень короткую басню. Настолько короткую, что в ней всего шесть или восемь строк. Вы потом подсчитаете и мне скажете сколько. Она называется «Вот».
-- Я спою сейчас «Вальс-жалобу Солженицыну». Вчера на вечере в ЦДЛ был один человек, похожий очень на Солженицына. Напился вдрабадан, его вытаскивали. Мне потом сказали, что вечер прошел хорошо, только очень много было пьяных. А там пьяных не было вообще, кроме этого псевдо-Солженицына.
Открыть окно? Не надо открывать окно! От сквозняков померло уже огромное количество народу, а от газовых камер --- гораздо меньше.
-- В сущности говоря, любое творчество является самовосхвалением. Самолюбованием художника по поводу своей способности сочинять книги, картины... Мы хотим себя украсить, сделать чище, лучше, надежнее, прекраснее. Длиннее, выше, шире, круче. А самое главное --- значительнее, глубже.
-- Я панический ужас испытываю перед мыслью о том, что когда-нибудь стану человеческим существом. Я панический ужас испытываю в этот момент! В сущности, все, что мы делаем, --- это есть пение. Вы одну фразу пропели, мы другую. Разница в тональности. Только с гармонией не всегда получается: главное --- лад выбрать правильный.
ЛУКРЕЦИЙ КАР
Я устал в проходящем улавливать смысл улыбки
“Для рождения цветов никакого не надобно чувства”[13]
Если жизнь удается прожить хоть с последней попытки
К нам вернется она на минуту изустно
И под грохот трубы нам обрушится радость признанья
“И без всяких начал смеющихся можно смеяться”
Если жизни конец есть начало ее узнаванья
Лопнув от смеха мы можем и с нею остаться
Ведь “начала вещей в существе своем просты и плотны”
Так и останется с тяжестью легкой в желудке
Мир как лангуста из крошева тонкого соткан
И края его вытканы пылью простой прибаутки
“Без пустоты ведь ничто очевидно разбиться не может”
Так вот и мы под могильным холмом умирая
Можем без трепета дни нашей смерти умножить
На бесконечное множество дней в ожидании рая
Те же мы вещи и я доказал “что вещам невозможно
Из ничего возникать и родившись в ничто обращаться”
Сложное наше устройство и все же несложно
Из-под кургана в наш мир навсегда возвращаться
23.02.00 Paris
Своего близкого друга Хвостенко писатель Константин Кедров назвал настоящим гением, но "не массовокультурный, не попсово раскрученный, а истинный".
"Он писал очень легко, на свободном дыхании - вот сидим, разговариваем, а потом он берет гитару и начинает петь что-то, только что придуманное - так, в продолжение разговора. Это такое моцартовское дарование, когда кажется, что все само собой льется, - сказал Кедров. - Это был Моцарт с гитарой. Он даже был похож на Моцарта, и косица была у него заплетена сзади, как у этого композитора. По складу своему, по антропологии он был моцартовским человеком".
Слепой
Слепой не увидел, как море над лесом
В стакане пылало у водки-реки,
А в лодке сидели два пьяных балбеса
И в сторону леса по небу гребли.
По небу гребли...
По небу гребли...
Глухой не услышал, как падали в парке
Огарки медведей на рыб корабле,
А в клетках колес по следам зоопарка
Росли самолеты росли по земле.
Росли по земле...
Росли по земле...
Глупец не узнал, что есть умное средство -
Быть глупым до дней своей жизни конца.
А умный, ту мысль получивши в наследство,
В соседстве с глупцом лишь блистал иногда.
Блистал иногда...
Блистал иногда...
Поэт не пропел, что другие поэты
Ни песен не знают, не знают стихов.
И спел он про то, что и эти куплеты
Одеты в лохмотья и тень этих слов
Лишь тень этих слов...
Лишь тень этих слов...
Лишь тень этих слов...
Лишь тень этих слов...
Тема свободы была главной в истории жизни Хвостенко, для которого, как пояснил Кедров, было важно быть свободным во всех отношениях. "Он таким и был, поэтому и стиль его музыкальный совершенно свободен - голос, неотделимый от человека, песня неотделима от общения, которая не поется, а проговаривается", - уверен поэт.
"Это человек-праздник. Как только он где-то появлялся, все вокруг сразу начинало кипеть и бурлить. Но себя он не жалел, потому и уход такой скоропостижный и преждевременный. Я видел его за месяц до его неожиданного ухода, когда он простудился и вот", - заключил писатель.
чайник вина
Не пойду ли и я собирать коноплю
Ведь любимой уж нету со мной
В одиночестве мухоморы коплю
Пропадаю в тоске неземной
А быть может иль мак шелушить мне пора
Раз уж сух шестопаловый цвет
Или попросту сесть на иглу на ура
Буде милой со мной уже нет
Волчий жмых рыжий пестик дурные врачи
А колес лекарь в дом не везет
Волки воют под зайцем на лунной печи
И луна черепахой ползет
Скоро тает гнила на язык белена
Мокнут в пене извивы ужей
Эй слуга! Завари-ка мне, чайник вина
Скоро ночь и проходит уже
Кира Сапгир, сценарист, детский писатель, поэт, журналист, переводчик (в ее квартире состоялась первая в СССР персональная выставка Хвостенко):
"День первый. Прихожу домой с работы и вижу, что моя комната превращена в выставочный зал. Со стен сняты все ранее висевшие картины, и вместо них красуются незнакомые абстракции, коллажи, рисунки тушью, какие-то чугунные ядра, разбивающие храм. Ночью - шквал звонков: ревнивые дамы требуют к телефону Алешу, а меня чуть не к барьеру - и не верят, когда я говорю, что его нет.
День второй. Валит народ. В квартире яблоку негде упасть. Соседи грозятся вызвать милицию: в коридоре коммуналки проложены тропки меж бутылок, как в луговой траве.
В центре «выставочного зала» и всеобщего внимания два странных человека - никогда таких не видела!
Один, в бархатном темно-зеленом берете, смахивающий на средневекового ваганта, - поэт Анри Волохонский.
Другой менестрель, в широкополой шляпе с заткнутой за тулью веткой цветущей бузины, - Алексей Хвостенко, Хвост, перебирающий струны кифары (так на античный лад зовет он гитару). Звучит дуэт: Степь ты полустепь, полупустыня"
Анри Волохонский, в берете...
Вадим Алексеев, художественный критик:
"Про Алексея Хвостенко можно сказать, что он был любимцем муз, женщин и богов Олимпа. Каждый поэт живет в созданном им мире, но это не относилось к Хвосту. При кажущемся внешнем бездействии он все это время создавал песни, которые сорок лет спустя молодые люди слушают с замиранием сердца, отравляясь сладким ядом богемной жизни. Алексей Хвостенко был русским битником, по мировосприятию близким к Игорю Холину и Эдуарду Лимонову, и он же стал первым русским хиппи
Весь питерский авангард начался с фразы Хвостенко:
"Я говорю вам: жизнь красна в стране больших бутылок, здесь этикетки для вина - как выстрелы в затылок".
Это было написано им, когда он сидел в яме, под Самаркандом, куда его на пятнадцать суток посадили местные менты, за то, что он вместе с другими художниками расписал чайхану. Время все расставит на места, и Хвостенко будет оценен, в первую очередь, как поэт".
НЕБО
Прямой и ясный выстрел в небо
Весна. Скажу себе: Довольно!
Я в этом мире только не был
На небе - это очень больно.
Обидно, хочется реветь
Белугой, только слез не видно
Летать бесшумно, улететь
Без слез, как видите обидно
О небо! Так хотелось мне
В твои объятья провалиться
Как в омут золотой, на дне
Его сном недоступным раствориться
“Глагол времен, металла звон”
Взлетаю я и тут же в камень
Преображаюсь. Эмбрион
Луны во мне - холодный пламень
То плеск, то стон и облака
Летят стремительно в пустыню
Чтоб там исчезнуть на века
В растворе каменном застынув
Paris сент. 2003
Художник Дмитрий Шагин из питерской арт-группы "Митьки" рассказал РИА Новости, что перестал ездить в Париж после кончины Хвостенко.
"Я его помню с раннего детства - с Хвостом очень близко дружили мои родители, с конца 50-х годов. Мне было всего 10 лет, когда Хвост уехал жить в Москву, но детские впечатления остались: он такой был, подростковый очень. И при этом - невероятно светлый", - сказал Шагин.
"Митьки" тогда впервые приехали в Париж - я помню, что поразился, насколько по сути своей Хвост не изменился. Ну да, в Ленинграде он был нищий поэт и художник, а в Париже я уже видел такого матерого авангардиста, у него тогда вышла в Лондоне пластинка "Прощание со степью". Но по сути своей Хвост остался прежним - совершенно магнетическим человеком, который, где бы он ни находился, везде притягивал к себе людей", - рассказал Шагин.
http://www.leonidfedorov.ru/hvost.htm
Как рассказал РИА Новости шоумен группы "АукцЫон" Олег Гаркуша, музыканты рок-коллектива также познакомились с Хвостенко в Париже.
"Мы с ним познакомились, по-моему, в 89-м году в Париже. Он сразу произвел впечатление искреннего и харизматичного человека. Он очень хорошо относился ко мне. Добрый, отзывчивый, удивительный гений", - рассказал Гаркуша.
"В Хвосте будто уживались два совершенно разных человека: один - жизнерадостный, абсолютно непосредственный, даже ребячливый, а другой - по-настоящему умный, зрелый. Он мог, прихлебывая вино, всю ночь петь на кухне какие-то совершенно дикие, глупые песни, а мог долго и невозмутимо рассуждать об очень серьезных вещах - о религии, о политике, о культуре. Еще - это сейчас большая редкость, по-моему, - он бьи наделен неподдельной человечностью: был чуток, внимателен, милосерден. Мы познакомились году в 89-м, когда АукцЫон впервые приехал с концертами во Францию. Нам всем тогда не было еще и тридцати - то есть разница в возрасте была на самом деле весьма приличной, лет 25, - но что странно, она совершенно не чувствовалась."
"Трудно его описать. Он был светлым человеком, без пальцев, гонора и гордыни. Как правило, такие люди себя так и ведут - такие по-настоящему талантливые и гениальные, в отличие от других - бездарных и наглых", - считает музыкант.
Алексей Хвостенко:
"- В августе 1981-го года, в Лондоне, вместе с Паскалем ДеЛючеком и Андреем Шестопаловым я записал альбом старых блатных песен и романсов "Последняя малина"(впервые вышел в России на аудио-кассете в 1997 году, - прим.). Получился такой "вечер для своих"...
Еще в России, я слышал в записях Алёшу Димитриевича, а потом бывал на его концертах в Париже.
Мне нравится пластинка Юла Бриннера с Алешей, "Цыган и я". Мне нравилось, как все эти песни пел Аркадий Северный, но слышал я его только в записях... Зато, я ещё застал в Париже Володю Полякова. Ему уже было девяносто лет. Его 90-летие мы встречали в "Царевиче", и он пел..."
полчаса тишины
Полчаса тишины
До последнего танца
Полчаса тишины
Для последней игры
И по воздуху кружит
Осторожная птица
В невысокое небо
Поднимая крыло
И выходят из моря
Разноцветные кони
По темнеющим водам
У безмолвной земли
Остановятся губы
Золотого флейтиста
И высокую флейту
Не заставят звучать
А на пепельный берег
Вышли пегие кони
Вышли сильные кони
Из темнеющих вод
В серой радуге кружит
Осторожная птица
Неподвижное небо
Задевая крылом
О безмолвный флейтист
Голосистая птица
На крылатых конях
Мчится в каменный сад
Там где медные горы
Где бездонные воды
До границы безмолвья
До последней игры
Так оставь хоть мгновенье
Неподвижного неба
Для последней надежды
Полчаса тишины
Анри Волохонский: Алеша Хвостенко умирал в течение последних двух лет. Он бывал у меня за это время трижды... Как раз сейчас я составляю (то есть, уже составил) книгу его избранных стихотворений по материалам выпущенных им ранее восьми книжек и с особенной ясностью вижу его чрезвычайную роль вперёд смотрящего поэта.
Вспоминая о Хвосте, невозможно не сказать о его друге и соавторе - Анри Волохонском, писателе, поэте, философе и переводчике.
похвала топорову
за его поэму "поэт" в собрании "мифы народов мира"
Пусть конями иные хвалятся
В колесницах живых паров,
На других пусть хоть небо свалится,
А у нас-то есть Топоров.
И не волн невесомей золота,
Не алмазами синих глин -
Хвал поэзии мысль глагола та,
Сколь меандр его речи длин.
Как топорщится он топоровствуя,
Как топорствует, топорея -
Да здравствует, да с дров встает
До поры - да по топу рея!
Так хвала ж Топорову высокому!
Слава ему, широкому и глубокому!
Топорову аминь! Топорову ура!
Полощитесь над ним, полотнища пурпура!
Из произведений Волохонского наибольшую известность получило стихотворение «Рай» («Над небом голубым…»), написанное на музыку Владимира Вавилова и, как уже упоминалось, впоследствии исполненное Алексеем Хвостенко, а потом Борисом Гребенщиковым в фильме "Асса".
«Песня прозвучала на всю страну и стала, как это не забавно, своего рода гимном поколения, знаменем русского рока. БГ получил всенародную известность. И не только как исполнитель, но и как «автор». Музыкальный редактор фильма Мина Бланк не сочла нужным указать в титрах настоящих авторов песни, что, впрочем, частично оправдывает её (времена были еще советские), а исполнитель не был против такого положения вещей.
Мне, скажу честно, было весьма странно все это наблюдать.
В 1992 на одну из программ «Петербургского ангажемента» был приглашен режиссер Сергей Соловьев. Была съемка, банкет и продолжение банкета в номере отеля, где режиссер остановился. Там-то я и спросил его по поводу «Ассы» и авторства песни. Выяснилось, что все были в курсе дела. Но… «так было нужно».
В перепевке БГ предлог НАД в первой строчке изменился на предлог ПОД, что исказило смысл стихотворения, но, правда, Волохонский такую переделку позже благословил.
Кстати, «Академия» сопроводила ноты пометкой: «Произведение, на которое БГ положил слова "Под небом голубым..."» Да уж положил, положим… Прямо под небом голубым и положил.
А настоящая история этой песни уходит своими корнями в 1972 год, когда советская фирма грамзаписи «Мелодия» выпускает альбом «Лютневая музыка XVI-XVII веков» с именем Владимира Вавилова на обложке. На пластинке 10 произведений и лишь три из них исполнены Вавиловым. Среди них такие известные сейчас, как Аве Мария Джулио Каччини и Ричеркар Николо Негрини. Лишь три композиции действительно, исполняет В. Вавилов (лютня). Так почему же только его фамилия на обложке?..
Но именно Владимир Вавилов - настоящий автор «средневековой лютневой музыки». В советские времена композитор без высшего музыкального образования предпочел выяснению отношений с худсоветом невинную мистификацию, состоящую в преписывании собственных мелодий малоизвестным музыкантам эпохи возрождения.
И так родилась эта мелодия. Через год после выхода пластинки 11 марта 1973 г., умер ее настоящий автор Вавилов. Примерно в это же время не выходит эта музыка из головы поэта с инженерным образованием, автора песен Анри Волхонского.
На телефоне - Анри Гиршевич Волохонский:
«Я услышал эту пластинку [Вавилова - З.Г.], где было написано, что это музыка - Франческо ди Милано. Ходил ее и мурлыкал. Был я тогда в подавленном настроении, так как Хвостенко, с которым мы написали много песен, уехал в Москву, а я остался в Питере. С мыслями "Как же я теперь песни буду писать?" я ходил по Питеру и зашел в мастерскую своего друга Акселя [замечательного художника Бориса Аксельрода, благословенна его память, недавно умершего в Израиле - З.Г.], и минут за 15 написал этот текст. Было это в ноябре-декабре 1972 года.»
Волхонский не скрывает, что заимствовал образы для стихотворения из ветхозаветных преданий: "Аксель делал тогда это самое «Небо на земле»… А мы делали вид, что помогаем Акселю - кололи смальту и составляли куски мозаик по его росписям, впрочем довольно бездарно. Акселю приходилось нас поправлять. А я вообще по большей части лодырничал. В прямом смысле слова он мне ничего не говорил и не советовал, но атмосфера была та самая."
http://www.israbard.net/israbard/pressview.php?press_id=1049809438 -по материалам публикации Зеева Гейзеля, который распутывал весь запутанный клубок мистификаций вокруг «Золотого города»
http://www.youtube.com/watch?v=T-rRDSKjzqE&feature=related - видео с рассказом и музыкой Вавилова
http://www.youtube.com/watch?v=RcZM17pk5A0&feature=related - Сноп снов, Рай, Хвостенко - необычно, музыка несколько другая - и никакой салонной приторности.
Впрочем, об этом всем написано уже очень много.
http://sim-life.spb.ru/post116432519/ - о спектакле "Квартирник" Хвостенко
Страшный суд
Нам архангелы пропели:
Нас давно на небе ждут,
Ровно через две недели
Начинаем Страшный суд.
На суд, на суд,
Архангелы зовут,
На суд, на суд
Нас ангелы зовут,
На суд, на суд,
На самый страшный суд,
На самый страшный суд.
Две недели пролетели,
Наступил последний день,
Снова ангелы запели,
Было небо - стала темь.
На суд, на суд
Архангелы зовут
На суд, на суд
Нас ангелы зовут,
На суд, на суд
Торопится народ,
А мы наоборот.
Михаил гремит тромбоном,
Гавриил трубит трубой,
Рафаил за саксофоном,
Уриил гудит в гобой.
На суд, на суд
Картавые идут,
На суд, на суд
Плюгавые идут,
На суд, на суд
Слюнявые идут,
Сопливые бегут.
Ну-ка грянь жезлом железным
Да по глиняным по лбам,
По красивым, по облезлым,
По повапленным гробам.
На суд, на суд
Покойники идут,
На суд, на суд
Полковники идут,
За ними под-
Полковники идут,
Хреновину несут.
В Вавилоне треснет башня,
Небеса стоят верх дном,
Все дрожат, а нам не страшно,
Пусть смолой горит Содом.
А нас, а нас
Давно на небе ждут,
Пускай еще
Немного подождут,
Пускай сперва
Гоморру подожгут
А нам протянут жгут.
Мы невинные младенцы -
Двенадцать тысяч дюжин душ,
Чистой истины владельцы -
Мы всегда мололи чушь.
А нас, а нас
Не тронут в этот час,
А нас, а нас
Сперва посадят в таз,
Потом слегка водою обольют -
Вот весь наш Страшный суд.
