Пиратская лирическая
Капитан Мартин Фробишер "среди биндюжников слыл грубияном". То есть среди морских ястребов он был известен как человек совершенно самоубийственной храбрости и, как бы это выразиться поделикатнее, не самый приятный деловой партнер.
Дошло до того, что голландские каперы подали официальную жалобу Елизавете о том, что Фробишер совершенно не соблюдает "Сухаревскую конвенцию", не чтит границ и систематически охотится в чужих угодьях. Елизавету эта жалоба привела в сильное удивление, потому что ей казалось, что морские разбойники свои "конфликты хозяйствующих субьектов" решают как-то по-другому. Впрочем, неудовольствие свое она Фробишеру выразила и он даже на какое-то время прекратил.
===
Де Ритер больше всего прославился своими сражениями на море, где не раз бивал англичан, испанцев, французов и алжирских пиратов, - словом вообще всех, кто из себя хоть что-то представлял на море в то время. Однако одна операция, общее руководство которой было возложено на него, была уникальной.
Ее инициатива исходила от его подчиненных и учеников. Сам наш старый знакомый считал ее очень рискованной и сомневался в ее успехе, но адмирала убедили. Непосредственно рейдом руководил Ян ван дер Рийн.
Дело было так. Голландцы здорово потрепали британский флот, и англичане увели его на стоянки на Темзе для ремонта, перевооружения и отдыха. Экипажи были распущены и отправились по кабакам в скверном настроении - парламент опять зажал жалование. Адмиралы - прежде всего буйный принц Руперт - отправились ругаться с адмиралтейством и всякими чиновниками по поводу нехватки людей, денег, материалов и хронического казнокрадства и интриг. Ну а корабли остались стоять на речке.
А надо сказать, что осадка у британских судов была очень большой и что Темза-речка не из мелких. Так что туда вошли даже трехпалубные линейные суда. А там, где пройдет с помощью лоцмана такой монстр, пройдет без лоцмана мелко сидящий голландский фрегат. Что и произошло.
Слишком далеко по Темзе голландцы забираться не стали. Но до первой же стоянки британских кораблей добрались без труда. Место это называлось Медуэй (почти Мидуэй!) и защищено было только цепью, перегораживавшей Темзу. Это было препятствием разве что для какой-нибудь низко сидящей баржи. Ван дер Рийна и Ко она не остановила.
Другой защиты не обнаружилось; сами корабли чинились и были далеко не в боевой готовности. Голландцы сожгли и потопили несколько британских кораблей, в том числе линейных - причем совершенно беспрепятственно. Они могли бы пойти и выше по реке и заняться остальным флотом, но решили не рисковать - дальше река была мельче, риск сесть на мель - выше. Но и без того вышло недурно: британцы потеряли 7 крупных судов, причем один, стопушечный "Ройял Чарлз", Рийн увел к себе в Голландию. Кстати, "Ройял Чарлз" стал самым крупным кораблем голландского военного флота и потом воевал против англичан.
Такого щелчка по носу британский ВМФ не получал, наверное, ни до, ни после этого рейда. Паника была такой, что перепуганные британцы ждали голландских десантов и блокады Лондона, цены взлетели неимоверно, а партия мира стремительно набирала очки. Мир вскоре был заключен на выгодных для голландцев условиях, так что затея полностью себя оправдала.
===
С королями по имени Карл (и Стюартами вообще) британцам крупно не везло. Карл Первый обладал удивительным даром последовательно выбирать в политике и войне наихудшие из возможных вариантов. Проиграл все, что можно и нельзя. Самые мстительные бритты отрубили ему голову и создали тем самым новую европейскую традицию.
Его сын, Карл II, поклялся, что ни за что не лишится такой ценной части тела и постарался усидеть на британском престоле. Потому решил во всем ладить со старыми союзниками (тем же королем Франции) и заигрывал с новыми подданными, от католиков до пуритан, не храня верности вполне никому из них. В итогде был непостоянен как флюгер, изворотлив как змей, и ввязывался во всякие военные и политические авантюры, дорого обходившиеся королевству. В том числе дорогостоящие, с треском проигранные военные кампании - под французским нажимом, кстати. Но голову и трон этот Карл все же сохранил.
До Британии новоявленного монарха подбрасывал флагман британского флота, линейный корабль "Нейсби". Назван он был в честь той самой знаменитой битвы, где роялисты и казненный отец нового короля были окончательно разгромлены.
Получалось как-то уж очень неприлично. Поэтому судно срочно переименовали в честь пассажира и его почтенного родителя. Теперь оно называлось "Ройял Чарлз".
В прежнюю, кромвелевскую, эпоху этот корабь был флагманом победоносного флота, под командованием Блейка громившего всех противников, - оправдывая имя "Нейзби". В Реставрацию, будучи флагманом уже в качестве "Ройял Чарлза", сам получил изрядную взбучку. Это произошло во вторую англо-голландскую войну,затеянную Карлом II. После трепки, уже под конец этой войны, "Ройял Чарлз" был угнан голландцами из Медуэя, что было унизительно для Британии, тамошнего ВМФ, и вдвойне - для одноименного монарха.
Так что имя "Карл" оказалось несчастливым не только для британских монархов и их подданных, но и для британских судов. Вот уж действительно: "как вы яхту назовете, так она и поплывет".
===
Капитан Джон Ланкастер был всем хороший капитан, но, как это случается с моряками, был привержен всяческим предрассудкам и суевериям. В частности, он считал, что грязь - жилище дьявола и источник всякой заразы, и что нет лучшего средства от цынги, чем лимонный сок пополам с муравьями. Соответственно, на его кораблях были вылизаны даже стоки для грязной воды, а члены экипажа под бдительными взглядами офицеров глотали по утрам эту кислую мерзость с брр... насекомыми - иногда довольно крупными.
Когда Ланкастер бросил "частную практику" и стал одним из капитанов Ост-Индской компании, его новое начальство попыталось покончить со всеми этими предрассудками, но... за это время матросы успели усвоить, что муравьи муравьями, а на кораблях Ланкастера цынгой действительно не болеют. А поскольку матросы и сами народ суеверный, то убедить их, что дело не в лимонном соке, а в воле Божьей, уже никакая сила не могла.
Так и остался на кораблях компании странный этот обычай.
===
В 1595 году капитан Ланкастер нанес неожиданный визит в португальский порт Ресифи (ныне Пернамбуко), Бразилия. Результат: разнесенный форт, слегка пострадавший город, начисто утонувшая португальская эскадра, теперь уже окончательно приписанная к порту Ресифи - и капитан Ланкастер в состоянии глубокой задумчивости. Причиной задумчивости были пряности. Ланкастер попал к отправке флота. Поэтому на рейде стояла одна, прописью одна, уже груженая каракка, а на складах в порту этого груза нашлось еще по меньшей мере столько же. Но вот ввиду обстоятельств захвата порта находившийся в Ресифи грузовой тоннаж совершенно не годился для перевозки чего бы то ни было и большей частью вообще пребывал ниже уровня моря. Вывезти добычу невозможно. Оставлять - как-то неправильно. Жечь - вандализм.
Но Ланкастер не был бы Ланкастером, если бы не нашел выход. Он отправил пинассу в ближайший португальский порт и зафрахтовал там два транспорта. Надо сказать, что португальские капитаны, уже на рейде Ресифи обнаружив, кто, зачем и на что их подрядил, почему-то не возражали.
По прибытии в Плимут Ланкастер сбыл свой груз оптом Левантийской компании и расплатился с португальцами. Кроме того, он добился, чтобы адмирал Ховард выдал обоим капитанам документ, позволяющий им беспрепятственно проследовать из английских вод домой. Потому что пиратство пиратством, а сделки сделками.
===
5 июня 1602 года первый флот Ост-Индской компании прибыл в Ачин - порт на западной оконечности Суматры - и встретил там самый радушный прием. Местный правитель, Ала-аддин Шах, не только слышал про англичан, но и был к ним до крайности расположен, поскольку откуда-то прознал, что англичане и испанцы воюют на море, а на испанцев и португальцев из Макао и Гоа у Ала-аддина был зуб размером со средний нарвалий рог. Так что - после, естественно, всяческих благопожеланий королеве - Ала-аддин тут же поинтересовался, как часто англичане намерены заходить в его порт и не продадут ли они ему сколько-нибудь замечательных корабельных пушек для защиты от этих бандитов-христиан. Командовавший эскадрой капитан Джон Ланкастер принял во внимание что а) перевалочный порт на островах необходим; б) Англия и Испания находятся в состоянии войны, тяжело вздохнул и совершенно безвозмездно подарил Ала-аддину запасные каронады с «Дракона», «Гектора» и «Сюзанны» и обещал следующим рейсом привезти еще. После чего был заключен в объятия, снабжен всем необходимым и упиршествляем в течении недели.
Последнее затянулось бы и на более долгий срок, но тут в Ачин пришла весть, что какое-то португальское судно направляется к Ала-аддиновым владениям с явно недобрыми намерениями. Когда избранный за быстроходность «Дракон» добрался до места происшествия милях в ста по побережью от самого Ачина, португальцы уже вовсю что-то грабили. Надо сказать, что капитан португальской каракки «Сан Антонио» (вообще-то торговой, но решившей подработать на стороне), видимо, провел большую часть жизни в Индийском океане и с англичанами ранее не сталкивался. Потому что увидев 400-тонного «Дракона», он даже не удосужился повернуться к нему кормой. Так что спустя несколько минут пятый или шестой выстрел «Дракона» - тут очевидцы не сошлись во мнениях - свалил вторую и последнюю мачту «Сан Антонио», на чем сражение и закончилось. Португальцы спустили флаг, с «Дракона» выслали шлюпку...
А надо сказать, что Ланкастер, естественно, пригласил Ала-аддина поучаствовать в экспедиции. И естественно, принимал его в своей каюте. А скуку в дальнем плавании все убивают по своему. И поэтому, когда португальский капитан поднялся на борт, взору его открылось следующее зрелище - на палубе между гротом и бизанью седой и очень благообразный (что-то около центнера) суматранец в цветных шелках и строго - и очень не по климату - одетый английский джентльмен исполняют дуэтом псалмы Давида. На иврите. Под аккомпанимент вирджинела.
Ну Ланкастер-то был наполовину марран, а вот откуда Ала-аддин Шах знал иврит, история молчит. Но баритон у него по свидетельству присутствовавших был очень приятный.
===
С Ала-аддином вышла одна заминка. Помимо пушек султан-англофил еще заказал Ланкастеру жену-англичанку. И когда тот привез заказ в Лондон, господа компаньоны вошли в очередной штопор. Во-первых, как может компания поощрять многоженство? Во-вторых, он мусульманин. В-третьих, как отреагирует Его Величество на то, что этот вопрос вообще рассматривается. В-четвертых...
Но пока обсуждалось в-четвертых, слух уже разошелся по Лондону. И компанию буквально затопили прошения от кандидаток и родителей кандидаток.
Прошения в красках описывали красоту и добродетели предлагаемых девствениц, их умение шить, играть на музыкальных инструментах, знание языков. Одна девица, стремясь доказать свою пригодность на роль подарка, даже написала трактат о пользе смешанных браков... и перевела его на арабский (хотя Ала-аддина-то убеждать в оной пользе было незачем).
Реакция Иакова, естественно, была "Никого, никогда, никуда." Напор петиционеров, однако, не уменьшился.
Однако, пока правление пыталось найти очередное соломоново решение, проблема самоликвидировалась по методу Ходжи Насреддина. Следующий курьер привез известие о том, что, к великой скорби подданых и союзников, Ала-аддин Шах изволил скончаться в возрасте 104 лет - а его внук и наследник, не обладая космополитизмом деда, в своих аппетитах ограничивается артиллерией.
И кандидатки, вздыхая, разошлись по домам.
===
Campbell: Lives of the Admirals
1666 год, Четырёхдневное сражение, голландцы под командованием де Ритера, англичане под командованием Монка.
"Будучи весьма скоро лишен возможности управляться, корабль был настигнут одним из неприятельских брандеров, сцепившимся с ним с правого борта, однако он был спасен почти невероятными усилиями лейтенанта, который, отцепив крючья брандера посреди огня, спрыгнул назад на палубу корабля невредимым. Голландцы, настаивая на уничтожении этого несчастного корабля, послали второй брандер, который сцепился с ним с левого борта и с большим успехом, чем первый, ибо паруса мгновенно загорелись и экипаж был объят такой паникой, что почти пятьдесят человек его бросились за борт. Адмирал, сэр Джон Харман, видя такое смятение, вбежал со шпагой наголо в толпу оставшихся и угрожал немедленной смертью первому, кто попытается покинуть корабль или кто не употребит всех усилий для потушения огня. Экипаж возвратился тогда к своим обязанностям и потушил огонь, но все-таки такелаж успел обгореть настолько, что одна из марса-рей упала и сломала адмиралу ногу. Посреди скопления этих несчастий третий брандер приготовился сцепиться с кораблем, но был потоплен снарядами орудий прежде, чем успел достигнуть какого-нибудь результата. Голландский вице-адмирал Эвертцен подошел к нему и предложил сдаться, но сэр Джон отвечал: "Нет-нет, до этого еще не дошло", - и дал по противнику залп, которым, между прочим, был убит командир голландского судна, после этого другие противники удалились."
===
О капитане Фрэнсисе Дрейке ходили странные слухи. Говорили, что его корабли всегда реагируют на угрозу - или хороший шанс - несколько быстрее, чем положено. Испанцы так и просто утверждали, что у Дрейка в каюте живет ручной демон, которого тот гоняет за разведданными, а также, что у Дрейка есть "волшебное стекло, в котором он видит даже самые тайные маневры своих врагов."
Не знаю, как насчет первого, а вот второе вполне может быть правдой. Подзорную трубу запатентовали только в 1608, но уже во второй половине 16 века Рекорд и Диггс работали с линзами "чтобы увеличить удаленные объекты", а Томас Хэриот, отправляясь в плавание в Виргинию, взял с собой нечто, описанное очевидцем как "стекло для дали". Так что у флота вполне могли быть какие-то ранние и более неуклюжие аналоги телескопа. И если такой инструмент имелся, то само существование его должно было быть военной тайной особой важности. Отсюда и секретность, и слухи.
А с другой стороны, Дрейк есть Дрейк - с него сталось бы и демона себе завести, в самом деле.
(подборка с http://www.wirade.ru/cgi-bin/wirade/YaBB.pl)
Дошло до того, что голландские каперы подали официальную жалобу Елизавете о том, что Фробишер совершенно не соблюдает "Сухаревскую конвенцию", не чтит границ и систематически охотится в чужих угодьях. Елизавету эта жалоба привела в сильное удивление, потому что ей казалось, что морские разбойники свои "конфликты хозяйствующих субьектов" решают как-то по-другому. Впрочем, неудовольствие свое она Фробишеру выразила и он даже на какое-то время прекратил.
===
Де Ритер больше всего прославился своими сражениями на море, где не раз бивал англичан, испанцев, французов и алжирских пиратов, - словом вообще всех, кто из себя хоть что-то представлял на море в то время. Однако одна операция, общее руководство которой было возложено на него, была уникальной.
Ее инициатива исходила от его подчиненных и учеников. Сам наш старый знакомый считал ее очень рискованной и сомневался в ее успехе, но адмирала убедили. Непосредственно рейдом руководил Ян ван дер Рийн.
Дело было так. Голландцы здорово потрепали британский флот, и англичане увели его на стоянки на Темзе для ремонта, перевооружения и отдыха. Экипажи были распущены и отправились по кабакам в скверном настроении - парламент опять зажал жалование. Адмиралы - прежде всего буйный принц Руперт - отправились ругаться с адмиралтейством и всякими чиновниками по поводу нехватки людей, денег, материалов и хронического казнокрадства и интриг. Ну а корабли остались стоять на речке.
А надо сказать, что осадка у британских судов была очень большой и что Темза-речка не из мелких. Так что туда вошли даже трехпалубные линейные суда. А там, где пройдет с помощью лоцмана такой монстр, пройдет без лоцмана мелко сидящий голландский фрегат. Что и произошло.
Слишком далеко по Темзе голландцы забираться не стали. Но до первой же стоянки британских кораблей добрались без труда. Место это называлось Медуэй (почти Мидуэй!) и защищено было только цепью, перегораживавшей Темзу. Это было препятствием разве что для какой-нибудь низко сидящей баржи. Ван дер Рийна и Ко она не остановила.
Другой защиты не обнаружилось; сами корабли чинились и были далеко не в боевой готовности. Голландцы сожгли и потопили несколько британских кораблей, в том числе линейных - причем совершенно беспрепятственно. Они могли бы пойти и выше по реке и заняться остальным флотом, но решили не рисковать - дальше река была мельче, риск сесть на мель - выше. Но и без того вышло недурно: британцы потеряли 7 крупных судов, причем один, стопушечный "Ройял Чарлз", Рийн увел к себе в Голландию. Кстати, "Ройял Чарлз" стал самым крупным кораблем голландского военного флота и потом воевал против англичан.
Такого щелчка по носу британский ВМФ не получал, наверное, ни до, ни после этого рейда. Паника была такой, что перепуганные британцы ждали голландских десантов и блокады Лондона, цены взлетели неимоверно, а партия мира стремительно набирала очки. Мир вскоре был заключен на выгодных для голландцев условиях, так что затея полностью себя оправдала.
===
С королями по имени Карл (и Стюартами вообще) британцам крупно не везло. Карл Первый обладал удивительным даром последовательно выбирать в политике и войне наихудшие из возможных вариантов. Проиграл все, что можно и нельзя. Самые мстительные бритты отрубили ему голову и создали тем самым новую европейскую традицию.
Его сын, Карл II, поклялся, что ни за что не лишится такой ценной части тела и постарался усидеть на британском престоле. Потому решил во всем ладить со старыми союзниками (тем же королем Франции) и заигрывал с новыми подданными, от католиков до пуритан, не храня верности вполне никому из них. В итогде был непостоянен как флюгер, изворотлив как змей, и ввязывался во всякие военные и политические авантюры, дорого обходившиеся королевству. В том числе дорогостоящие, с треском проигранные военные кампании - под французским нажимом, кстати. Но голову и трон этот Карл все же сохранил.
До Британии новоявленного монарха подбрасывал флагман британского флота, линейный корабль "Нейсби". Назван он был в честь той самой знаменитой битвы, где роялисты и казненный отец нового короля были окончательно разгромлены.
Получалось как-то уж очень неприлично. Поэтому судно срочно переименовали в честь пассажира и его почтенного родителя. Теперь оно называлось "Ройял Чарлз".
В прежнюю, кромвелевскую, эпоху этот корабь был флагманом победоносного флота, под командованием Блейка громившего всех противников, - оправдывая имя "Нейзби". В Реставрацию, будучи флагманом уже в качестве "Ройял Чарлза", сам получил изрядную взбучку. Это произошло во вторую англо-голландскую войну,затеянную Карлом II. После трепки, уже под конец этой войны, "Ройял Чарлз" был угнан голландцами из Медуэя, что было унизительно для Британии, тамошнего ВМФ, и вдвойне - для одноименного монарха.
Так что имя "Карл" оказалось несчастливым не только для британских монархов и их подданных, но и для британских судов. Вот уж действительно: "как вы яхту назовете, так она и поплывет".
===
Капитан Джон Ланкастер был всем хороший капитан, но, как это случается с моряками, был привержен всяческим предрассудкам и суевериям. В частности, он считал, что грязь - жилище дьявола и источник всякой заразы, и что нет лучшего средства от цынги, чем лимонный сок пополам с муравьями. Соответственно, на его кораблях были вылизаны даже стоки для грязной воды, а члены экипажа под бдительными взглядами офицеров глотали по утрам эту кислую мерзость с брр... насекомыми - иногда довольно крупными.
Когда Ланкастер бросил "частную практику" и стал одним из капитанов Ост-Индской компании, его новое начальство попыталось покончить со всеми этими предрассудками, но... за это время матросы успели усвоить, что муравьи муравьями, а на кораблях Ланкастера цынгой действительно не болеют. А поскольку матросы и сами народ суеверный, то убедить их, что дело не в лимонном соке, а в воле Божьей, уже никакая сила не могла.
Так и остался на кораблях компании странный этот обычай.
===
В 1595 году капитан Ланкастер нанес неожиданный визит в португальский порт Ресифи (ныне Пернамбуко), Бразилия. Результат: разнесенный форт, слегка пострадавший город, начисто утонувшая португальская эскадра, теперь уже окончательно приписанная к порту Ресифи - и капитан Ланкастер в состоянии глубокой задумчивости. Причиной задумчивости были пряности. Ланкастер попал к отправке флота. Поэтому на рейде стояла одна, прописью одна, уже груженая каракка, а на складах в порту этого груза нашлось еще по меньшей мере столько же. Но вот ввиду обстоятельств захвата порта находившийся в Ресифи грузовой тоннаж совершенно не годился для перевозки чего бы то ни было и большей частью вообще пребывал ниже уровня моря. Вывезти добычу невозможно. Оставлять - как-то неправильно. Жечь - вандализм.
Но Ланкастер не был бы Ланкастером, если бы не нашел выход. Он отправил пинассу в ближайший португальский порт и зафрахтовал там два транспорта. Надо сказать, что португальские капитаны, уже на рейде Ресифи обнаружив, кто, зачем и на что их подрядил, почему-то не возражали.
По прибытии в Плимут Ланкастер сбыл свой груз оптом Левантийской компании и расплатился с португальцами. Кроме того, он добился, чтобы адмирал Ховард выдал обоим капитанам документ, позволяющий им беспрепятственно проследовать из английских вод домой. Потому что пиратство пиратством, а сделки сделками.
===
5 июня 1602 года первый флот Ост-Индской компании прибыл в Ачин - порт на западной оконечности Суматры - и встретил там самый радушный прием. Местный правитель, Ала-аддин Шах, не только слышал про англичан, но и был к ним до крайности расположен, поскольку откуда-то прознал, что англичане и испанцы воюют на море, а на испанцев и португальцев из Макао и Гоа у Ала-аддина был зуб размером со средний нарвалий рог. Так что - после, естественно, всяческих благопожеланий королеве - Ала-аддин тут же поинтересовался, как часто англичане намерены заходить в его порт и не продадут ли они ему сколько-нибудь замечательных корабельных пушек для защиты от этих бандитов-христиан. Командовавший эскадрой капитан Джон Ланкастер принял во внимание что а) перевалочный порт на островах необходим; б) Англия и Испания находятся в состоянии войны, тяжело вздохнул и совершенно безвозмездно подарил Ала-аддину запасные каронады с «Дракона», «Гектора» и «Сюзанны» и обещал следующим рейсом привезти еще. После чего был заключен в объятия, снабжен всем необходимым и упиршествляем в течении недели.
Последнее затянулось бы и на более долгий срок, но тут в Ачин пришла весть, что какое-то португальское судно направляется к Ала-аддиновым владениям с явно недобрыми намерениями. Когда избранный за быстроходность «Дракон» добрался до места происшествия милях в ста по побережью от самого Ачина, португальцы уже вовсю что-то грабили. Надо сказать, что капитан португальской каракки «Сан Антонио» (вообще-то торговой, но решившей подработать на стороне), видимо, провел большую часть жизни в Индийском океане и с англичанами ранее не сталкивался. Потому что увидев 400-тонного «Дракона», он даже не удосужился повернуться к нему кормой. Так что спустя несколько минут пятый или шестой выстрел «Дракона» - тут очевидцы не сошлись во мнениях - свалил вторую и последнюю мачту «Сан Антонио», на чем сражение и закончилось. Португальцы спустили флаг, с «Дракона» выслали шлюпку...
А надо сказать, что Ланкастер, естественно, пригласил Ала-аддина поучаствовать в экспедиции. И естественно, принимал его в своей каюте. А скуку в дальнем плавании все убивают по своему. И поэтому, когда португальский капитан поднялся на борт, взору его открылось следующее зрелище - на палубе между гротом и бизанью седой и очень благообразный (что-то около центнера) суматранец в цветных шелках и строго - и очень не по климату - одетый английский джентльмен исполняют дуэтом псалмы Давида. На иврите. Под аккомпанимент вирджинела.
Ну Ланкастер-то был наполовину марран, а вот откуда Ала-аддин Шах знал иврит, история молчит. Но баритон у него по свидетельству присутствовавших был очень приятный.
===
С Ала-аддином вышла одна заминка. Помимо пушек султан-англофил еще заказал Ланкастеру жену-англичанку. И когда тот привез заказ в Лондон, господа компаньоны вошли в очередной штопор. Во-первых, как может компания поощрять многоженство? Во-вторых, он мусульманин. В-третьих, как отреагирует Его Величество на то, что этот вопрос вообще рассматривается. В-четвертых...
Но пока обсуждалось в-четвертых, слух уже разошелся по Лондону. И компанию буквально затопили прошения от кандидаток и родителей кандидаток.
Прошения в красках описывали красоту и добродетели предлагаемых девствениц, их умение шить, играть на музыкальных инструментах, знание языков. Одна девица, стремясь доказать свою пригодность на роль подарка, даже написала трактат о пользе смешанных браков... и перевела его на арабский (хотя Ала-аддина-то убеждать в оной пользе было незачем).
Реакция Иакова, естественно, была "Никого, никогда, никуда." Напор петиционеров, однако, не уменьшился.
Однако, пока правление пыталось найти очередное соломоново решение, проблема самоликвидировалась по методу Ходжи Насреддина. Следующий курьер привез известие о том, что, к великой скорби подданых и союзников, Ала-аддин Шах изволил скончаться в возрасте 104 лет - а его внук и наследник, не обладая космополитизмом деда, в своих аппетитах ограничивается артиллерией.
И кандидатки, вздыхая, разошлись по домам.
===
Campbell: Lives of the Admirals
1666 год, Четырёхдневное сражение, голландцы под командованием де Ритера, англичане под командованием Монка.
"Будучи весьма скоро лишен возможности управляться, корабль был настигнут одним из неприятельских брандеров, сцепившимся с ним с правого борта, однако он был спасен почти невероятными усилиями лейтенанта, который, отцепив крючья брандера посреди огня, спрыгнул назад на палубу корабля невредимым. Голландцы, настаивая на уничтожении этого несчастного корабля, послали второй брандер, который сцепился с ним с левого борта и с большим успехом, чем первый, ибо паруса мгновенно загорелись и экипаж был объят такой паникой, что почти пятьдесят человек его бросились за борт. Адмирал, сэр Джон Харман, видя такое смятение, вбежал со шпагой наголо в толпу оставшихся и угрожал немедленной смертью первому, кто попытается покинуть корабль или кто не употребит всех усилий для потушения огня. Экипаж возвратился тогда к своим обязанностям и потушил огонь, но все-таки такелаж успел обгореть настолько, что одна из марса-рей упала и сломала адмиралу ногу. Посреди скопления этих несчастий третий брандер приготовился сцепиться с кораблем, но был потоплен снарядами орудий прежде, чем успел достигнуть какого-нибудь результата. Голландский вице-адмирал Эвертцен подошел к нему и предложил сдаться, но сэр Джон отвечал: "Нет-нет, до этого еще не дошло", - и дал по противнику залп, которым, между прочим, был убит командир голландского судна, после этого другие противники удалились."
===
О капитане Фрэнсисе Дрейке ходили странные слухи. Говорили, что его корабли всегда реагируют на угрозу - или хороший шанс - несколько быстрее, чем положено. Испанцы так и просто утверждали, что у Дрейка в каюте живет ручной демон, которого тот гоняет за разведданными, а также, что у Дрейка есть "волшебное стекло, в котором он видит даже самые тайные маневры своих врагов."
Не знаю, как насчет первого, а вот второе вполне может быть правдой. Подзорную трубу запатентовали только в 1608, но уже во второй половине 16 века Рекорд и Диггс работали с линзами "чтобы увеличить удаленные объекты", а Томас Хэриот, отправляясь в плавание в Виргинию, взял с собой нечто, описанное очевидцем как "стекло для дали". Так что у флота вполне могли быть какие-то ранние и более неуклюжие аналоги телескопа. И если такой инструмент имелся, то само существование его должно было быть военной тайной особой важности. Отсюда и секретность, и слухи.
А с другой стороны, Дрейк есть Дрейк - с него сталось бы и демона себе завести, в самом деле.
(подборка с http://www.wirade.ru/cgi-bin/wirade/YaBB.pl)