Капитан Хара, японский императорский флот
Борьба с топ-мачтовиками
Японцы никак не могут решить, как бороться с методом топ-мачтового бомбометания, когда американский бомбардировщик сбрасывает бомбу на бреющем полёте и та, скользя по воде, ударяет в борт корабля. От торпеды уклониться можно, от бомбы - никак.
Так обсуждают они вопрос регулярно - безо всяких выводов. Пока не выходят на эсминец капитана Хара сразу два таких бомбардировщика. От стресса мозги начинают работать со страшной силой и проблема решается в два счёта.
Эсминец не уклоняется от бомбардировщиков. Он разворачивается и идёт прямо на них. Попасть бомбой по узкому фронтальному силуэту эсминца - задача ещё та. Зато самолётам приходится идти под огнём всей зенитной артиллерии корабля - подбиты оба.
Мы патриотки, али нет?!
Капитан Хара получает назначение на эсминец "Сигурэ" - самую старую развалюху Императорской армии - вдобавок с деморализованной командой. Он делает из корабля легенду.
Под командованием капитана Хара эсминец оказывается во всех больших заварушках этого периода войны на Тихом океане - при том не получает ни единого попадания и не теряет ни одного человека.
Так вот, после возвращения из очередной экспедиции, команда в полном составе решает заняться культурным отдыхом - сиречь завалиться по гейшам, дабы расслабить нервы. И вот заваливаются они в некий, известный всему флоту кабак - и резко балдеют. Потому как мама-гейша (со всеми офицерами вплоть до адмирала на "Эй, касатик!") со всеми девочками стоят в официальных кимоно по стойке смирно и отдают салют по полной форме.
Капитан осторожно интересуется, не ошиблись ли они дверью, на что получает ответ, что для капитана, который смог сберечь всю команду до последнего человека, и всей команды:
а) Все долги заведению считаются досадным недоразумением и списываются.
б) Девочки работают за кайф.
в) Выпивка - на халяву.
Потому как гейши, они, конечно, б..., но такие же патриотки страны, как и всё остальное население.
Сакэ - всем!
Ситуация обычная: флот разгромлен, эсминец капитана Хара возвращается без единой вмятины. По такому случаю для всех выживших организуется банкет с раздачей наград и распиванием сакэ.
Капитан Хара получает церемониальный меч.
Сей факт его не радует и он медленно продолжает накачиваться сакэ. На определённом этапе количество выпитого сакэ закономерно переходит в качество. Капитан возвигается и заявляет, что меча недостоин, потому как во флоте всё прогнило. И вообще, какого васаби ему нужен меч на боевом корабле? Посему он требует забрать меч, а на вырученные деньги разлить сакэ всей команде. На фразе "Не для себя прошу, люди!" его тактично подхватывают и выносят на свежий воздух - просыпаться.
Утром мужик просыпается в самом мрачном настроении, ожидая крупных неприятностей.
Реальных последствий оказывается два:
1) Команда, проведав насчёт "Сакэ - всем", командира начинает боготворить.
2) Мужика ещё долго приводят в страшное смущение всяческие адмиралы, приподносящие ему по 30-40 иен - на "Сакэ - команде"...
Ох уж эти сказочники
Может ли древний эсминец уйти от двух современных пикирующих бомбардировщиков? А если ночь? А если у пикировщиков есть радары?
Вопрос очень интересует капитана Хара. И не абстрактно, а вполне конкретно: бомбардировщики идут на второй заход и уж на этот раз точно не промахнутся.
Ответ очевиден, но от полной безнадёги капитан отдаёт приказ: "Тридцать узлов и всё, что можно. Немедленно!". В общем-то риск огромный: переход с режима на режим занимает минимум 15 минут. Иначе можно испортить турбины. Но тут случай особый: "Тогда испорчусь я".
Двигатель выдерживает. Зато из трубы ударяет пламя - в темноте обозначив положение корабля как мишень на стрельбах: "мало ж тебе было застрелить вождя". Тут уж не промахнёшься.
Команда ждёт бомбардировщиков. А их нет. Минуту, другую... А потом самолёты передают открытым текстом, что эсминец взорвался, горит и тонет, идём на базу.
Типа, сверху так видно.
(Ирукан)
Японцы никак не могут решить, как бороться с методом топ-мачтового бомбометания, когда американский бомбардировщик сбрасывает бомбу на бреющем полёте и та, скользя по воде, ударяет в борт корабля. От торпеды уклониться можно, от бомбы - никак.
Так обсуждают они вопрос регулярно - безо всяких выводов. Пока не выходят на эсминец капитана Хара сразу два таких бомбардировщика. От стресса мозги начинают работать со страшной силой и проблема решается в два счёта.
Эсминец не уклоняется от бомбардировщиков. Он разворачивается и идёт прямо на них. Попасть бомбой по узкому фронтальному силуэту эсминца - задача ещё та. Зато самолётам приходится идти под огнём всей зенитной артиллерии корабля - подбиты оба.
Мы патриотки, али нет?!
Капитан Хара получает назначение на эсминец "Сигурэ" - самую старую развалюху Императорской армии - вдобавок с деморализованной командой. Он делает из корабля легенду.
Под командованием капитана Хара эсминец оказывается во всех больших заварушках этого периода войны на Тихом океане - при том не получает ни единого попадания и не теряет ни одного человека.
Так вот, после возвращения из очередной экспедиции, команда в полном составе решает заняться культурным отдыхом - сиречь завалиться по гейшам, дабы расслабить нервы. И вот заваливаются они в некий, известный всему флоту кабак - и резко балдеют. Потому как мама-гейша (со всеми офицерами вплоть до адмирала на "Эй, касатик!") со всеми девочками стоят в официальных кимоно по стойке смирно и отдают салют по полной форме.
Капитан осторожно интересуется, не ошиблись ли они дверью, на что получает ответ, что для капитана, который смог сберечь всю команду до последнего человека, и всей команды:
а) Все долги заведению считаются досадным недоразумением и списываются.
б) Девочки работают за кайф.
в) Выпивка - на халяву.
Потому как гейши, они, конечно, б..., но такие же патриотки страны, как и всё остальное население.
Сакэ - всем!
Ситуация обычная: флот разгромлен, эсминец капитана Хара возвращается без единой вмятины. По такому случаю для всех выживших организуется банкет с раздачей наград и распиванием сакэ.
Капитан Хара получает церемониальный меч.
Сей факт его не радует и он медленно продолжает накачиваться сакэ. На определённом этапе количество выпитого сакэ закономерно переходит в качество. Капитан возвигается и заявляет, что меча недостоин, потому как во флоте всё прогнило. И вообще, какого васаби ему нужен меч на боевом корабле? Посему он требует забрать меч, а на вырученные деньги разлить сакэ всей команде. На фразе "Не для себя прошу, люди!" его тактично подхватывают и выносят на свежий воздух - просыпаться.
Утром мужик просыпается в самом мрачном настроении, ожидая крупных неприятностей.
Реальных последствий оказывается два:
1) Команда, проведав насчёт "Сакэ - всем", командира начинает боготворить.
2) Мужика ещё долго приводят в страшное смущение всяческие адмиралы, приподносящие ему по 30-40 иен - на "Сакэ - команде"...
Ох уж эти сказочники
Может ли древний эсминец уйти от двух современных пикирующих бомбардировщиков? А если ночь? А если у пикировщиков есть радары?
Вопрос очень интересует капитана Хара. И не абстрактно, а вполне конкретно: бомбардировщики идут на второй заход и уж на этот раз точно не промахнутся.
Ответ очевиден, но от полной безнадёги капитан отдаёт приказ: "Тридцать узлов и всё, что можно. Немедленно!". В общем-то риск огромный: переход с режима на режим занимает минимум 15 минут. Иначе можно испортить турбины. Но тут случай особый: "Тогда испорчусь я".
Двигатель выдерживает. Зато из трубы ударяет пламя - в темноте обозначив положение корабля как мишень на стрельбах: "мало ж тебе было застрелить вождя". Тут уж не промахнёшься.
Команда ждёт бомбардировщиков. А их нет. Минуту, другую... А потом самолёты передают открытым текстом, что эсминец взорвался, горит и тонет, идём на базу.
Типа, сверху так видно.
(Ирукан)