Украинское шпионское
Начало сороковых. Организации украинских националистов нужно срочно прятать свой архив. Архив это дело ведь какое? "Без архивов работать нельзя. А с архивами жить нельзя".
Проще всего было бы притопить его где-нибудь в районе Марианской впадины. Или сунуть в списанный звездолёт и загнать в подпространство до окончания времен. К сожалению второе невозможно по техническим причинам, а первое по географическим: архив находится не в Тихом океане и даже не в родном Львове. А совсем даже наоборот, в кишащем НКВД Ленинграде.
И главное - с архивом ведь надо ещё работать. Короче, требуется место, чтобы хранить кучу неопрятной бумаги, исписанной непонятными словами, да ещё не просто хранить, а обеспечить всем заинтересованным лицам доступ к ней. Причём такой доступ, чтобы у НКВД не возникло даже тени подозрения "Ребят, а чё это вы сюда ходите?"
...Нашли архив только через десять лет, в 1949 году.
В библиотеке имени Салтыкова-Щедрина. В отделе редких рукописей.
(Ирукан)
===
Служба контрразведки украинских националистов сумела довольно быстро выследить некоторые явочные квартиры НКВД во Львове.
Метод их слежки был крайне прост; они начинали ее возле зданиягоротдела НКВД и сопровождали каждого, кто выходил оттуда в штатском и в сапогах, что выдавало в нем военного: украинские чекисты, скрывая под пальто форму, забывали такой "пустяк", как обувь. Они, видимо, не учли, что на Западной Украине сапоги носили одни военные.
Впрочем, откуда им было об этом знать, когда в советской части Украины сапоги носили все, поскольку другой обуви просто нельзя было достать.
(Ирукан)
===
Отца арестовали и отправили в пермские лагеря. Мама ему писала каждый день - буквально по нескольку строчек - чтобы отец чувствовал ее поддержку. Но некоторое время спустя из ответного письма (отцу разрешалось писать одно письмо в месяц) мама узнала, что ее послания вовремя не доходят. Поехала в КГБ и учинила куратору отца допрос: почему, мол, не доходят мои письма? «Да что вы такое говорите, Валентина Сергеевна, - отвечал тот. - Да мы ничего не проверяем...» И тогда моя изобретательная мать придумала. Взяла лист бумаги, накорябала на нем «круги и пружины», сделала копию для себя, и послала этот листок с Главпочтамта на свой адрес.
Прошла неделя. Письма нет. Прошло десять дней. Письма нет. Прошло две недели. Письма нет. Поехала мама в КГБ к куратору и спрашивает: «Где мое письмо?» - «Какое письмо?» - «Я вас поймала. Я послала себе вот такое письмо, и оно идет уже две недели», - и показывает куратору листок бумаги. Тот аж руками всплеснул, говорит: «Парни из шифровального отдела уже с ног сбились, пытаясь расшифровать, что это за шифровку Бердникам послали... А это вы! Вы... вы... Не переживайте, будет ваше письмо».
Четыре дня спустя мама получила свое «послание».
А отец с той поры получал все ее письма вовремя.
(Громовица)
Проще всего было бы притопить его где-нибудь в районе Марианской впадины. Или сунуть в списанный звездолёт и загнать в подпространство до окончания времен. К сожалению второе невозможно по техническим причинам, а первое по географическим: архив находится не в Тихом океане и даже не в родном Львове. А совсем даже наоборот, в кишащем НКВД Ленинграде.
И главное - с архивом ведь надо ещё работать. Короче, требуется место, чтобы хранить кучу неопрятной бумаги, исписанной непонятными словами, да ещё не просто хранить, а обеспечить всем заинтересованным лицам доступ к ней. Причём такой доступ, чтобы у НКВД не возникло даже тени подозрения "Ребят, а чё это вы сюда ходите?"
...Нашли архив только через десять лет, в 1949 году.
В библиотеке имени Салтыкова-Щедрина. В отделе редких рукописей.
(Ирукан)
===
Служба контрразведки украинских националистов сумела довольно быстро выследить некоторые явочные квартиры НКВД во Львове.
Метод их слежки был крайне прост; они начинали ее возле зданиягоротдела НКВД и сопровождали каждого, кто выходил оттуда в штатском и в сапогах, что выдавало в нем военного: украинские чекисты, скрывая под пальто форму, забывали такой "пустяк", как обувь. Они, видимо, не учли, что на Западной Украине сапоги носили одни военные.
Впрочем, откуда им было об этом знать, когда в советской части Украины сапоги носили все, поскольку другой обуви просто нельзя было достать.
(Ирукан)
===
Отца арестовали и отправили в пермские лагеря. Мама ему писала каждый день - буквально по нескольку строчек - чтобы отец чувствовал ее поддержку. Но некоторое время спустя из ответного письма (отцу разрешалось писать одно письмо в месяц) мама узнала, что ее послания вовремя не доходят. Поехала в КГБ и учинила куратору отца допрос: почему, мол, не доходят мои письма? «Да что вы такое говорите, Валентина Сергеевна, - отвечал тот. - Да мы ничего не проверяем...» И тогда моя изобретательная мать придумала. Взяла лист бумаги, накорябала на нем «круги и пружины», сделала копию для себя, и послала этот листок с Главпочтамта на свой адрес.
Прошла неделя. Письма нет. Прошло десять дней. Письма нет. Прошло две недели. Письма нет. Поехала мама в КГБ к куратору и спрашивает: «Где мое письмо?» - «Какое письмо?» - «Я вас поймала. Я послала себе вот такое письмо, и оно идет уже две недели», - и показывает куратору листок бумаги. Тот аж руками всплеснул, говорит: «Парни из шифровального отдела уже с ног сбились, пытаясь расшифровать, что это за шифровку Бердникам послали... А это вы! Вы... вы... Не переживайте, будет ваше письмо».
Четыре дня спустя мама получила свое «послание».
А отец с той поры получал все ее письма вовремя.
(Громовица)