Мы устали хоронить героев
*Мы устали хоронить героев...
Господь, ты знаешь, у каждого ополченца на руке 90 псалом, они все молятся перед смертью, но погибают. Знаешь у нас тут идет настоящая гражданская война, в бой уходят самые смелые и их жены и дети остаются с медалями, их мужья, отцы герои, но мне так тоскливо каждый раз называть своих друзей 200-ми. Так уж вышло, что сердце мое не камень и не могу я всех просто вычеркивать из головы. Знаешь недавно одному парню снайпер прострелил обе ноги, другой наш друг пришел с позиции с раздробленной челюстью и принес в руке собственный нос, не знаю поможешь ли ты им, тем кто без рук, без глаз, без ног остался. Но они стойкие и никогда не жалуются на жизнь, умирают со слезами на глазах, но не жалуются. Недавно я познакомился с парнем, позывной Худой, ему только заштопали живот, много осколочных ранений, удалили часть кишечника, когда начинали бахать он шутливо с иронией говорит "Пишу рапорт, а то убить хотят", я старался ему помогать, привез ему бронежилет, когда были тугие времена покупал клубнику, землянику и первому ему привозил, чтобы хоть немного его поддержать, ведь на передовой кроме тушенки и хлеба редко что бывает. Единственная радость в его жизни была, это щенок маленький, он все время был с ним, но ночью стали падать снаряды, от так называемой "Шилки", кругом стало все гореть, начали падать стены, он еле выбрался, но бросился в пекло за своим щенком, пес высунул мордочку в последний раз, увидел хозяина и сверху рухнуло бетонное перекрытие, у Худого обгорели руки. Все его вещи сгорели, я нашел его номер позвонил ему "Братик, ты как, живой? Помощь нужна? -
Да, нужны берцы и разгрузка, мне есть за что мстить".
Мне часто пишут, "Алексей, когда это закончится", я не знаю, но мы устали хоронить героев", и я точно знаю, что через неделю нескольких моих друзей уже не будет*
(Алексей Смирнов)
Господь, ты знаешь, у каждого ополченца на руке 90 псалом, они все молятся перед смертью, но погибают. Знаешь у нас тут идет настоящая гражданская война, в бой уходят самые смелые и их жены и дети остаются с медалями, их мужья, отцы герои, но мне так тоскливо каждый раз называть своих друзей 200-ми. Так уж вышло, что сердце мое не камень и не могу я всех просто вычеркивать из головы. Знаешь недавно одному парню снайпер прострелил обе ноги, другой наш друг пришел с позиции с раздробленной челюстью и принес в руке собственный нос, не знаю поможешь ли ты им, тем кто без рук, без глаз, без ног остался. Но они стойкие и никогда не жалуются на жизнь, умирают со слезами на глазах, но не жалуются. Недавно я познакомился с парнем, позывной Худой, ему только заштопали живот, много осколочных ранений, удалили часть кишечника, когда начинали бахать он шутливо с иронией говорит "Пишу рапорт, а то убить хотят", я старался ему помогать, привез ему бронежилет, когда были тугие времена покупал клубнику, землянику и первому ему привозил, чтобы хоть немного его поддержать, ведь на передовой кроме тушенки и хлеба редко что бывает. Единственная радость в его жизни была, это щенок маленький, он все время был с ним, но ночью стали падать снаряды, от так называемой "Шилки", кругом стало все гореть, начали падать стены, он еле выбрался, но бросился в пекло за своим щенком, пес высунул мордочку в последний раз, увидел хозяина и сверху рухнуло бетонное перекрытие, у Худого обгорели руки. Все его вещи сгорели, я нашел его номер позвонил ему "Братик, ты как, живой? Помощь нужна? -
Да, нужны берцы и разгрузка, мне есть за что мстить".
Мне часто пишут, "Алексей, когда это закончится", я не знаю, но мы устали хоронить героев", и я точно знаю, что через неделю нескольких моих друзей уже не будет*
(Алексей Смирнов)