О библиотеке Владимира Высоцкого 📖 📕 📚
В День книголюба.
МЫ ЖЕ КНИГИ "ГЛОТАЛИ", ПЬЯНЕЯ ОТ СТРОК...
Нина Максимовна Высоцкая о библиотеке сына.
Володя интересовался книгами всегда. Какие-то книги были в доме, где мы с ним жили. Появлялось много новых изданий, и ему, конечно, хотелось все это приобрести. Но, во-первых, для них не было определенного места, а во-вторых, в те годы доставать книги было трудно. Даже было время, еще на Первой Мещанской, когда наши соседи Яковлевы - Миша и его мама Гися Моисеевна - стояли ночами в очереди для того, чтобы подписаться на какое-то издание. Кое-что из книг было у нас и в Черемушках...
Когда они жили с Люсей, то собирали библиотеку фантастики. Фантастикой интересовалась Люся, но и Володю ею, конечно, увлекла. В результате появились Володины «фантастические» песни. Эта библиотека осталась у Люси, так как в основном там были ее книги, из которых было много подаренных Стругацкими, Ариадной Громовой, другими авторами. И к тому же росли дети...
А когда Володя переехал в свою собственную квартиру, тогда уже он стал искать возможности приобретать книги. Я помню, он часто привозил их из своих поездок по другим городам. Какие-то ему дарили, какие-то покупал сам. Стали появляться книги с дарственными надписями от авторов. Среди них очень много интересных и трогательных. Репринтное издание Библии он купил в «Берёзке». Книги и альбомы по искусству в основном привозил из-за рубежа.
У меня в Институте были такие «книгоноши», которые тоже привозили к нам на работу литературу, и сотрудники по отделам тянули жребий: что достанется. Мне хотелось пополнить Володину библиотеку, и я тоже участвовала в жеребьёвках. Однажды мне достался первый том воспоминаний о Шаляпине. Остальные два тома, когда они вышли, мне полагались автоматически.
Потом были ещё какие-то малоинтересные книжки. И когда я их принесла, он мне сказал: «Мамочка, не надо мне любые книги брать, - я сам знаю, какие мне нужно». Среди них даже была книга, которая называлась «Надежда» - о Крупской. Я подумала и решила, что эту книжку надо хранить для будущих детей. Она и сейчас стоит на полке, хотя уже едва ли кого-нибудь заинтересует.
Сначала книги на новой квартире стояли в большой комнате. Володя с Мариной обустраивались, и, когда я однажды пришла, увидела в кабинете эти громадные полки из струганых досок. Пахло свежей смолой. «Какой ужас!» - вырвалось у меня. «Вы не беспокойтесь, - ответила Марина, - мы это покрасим под цвет стен». Я ответила, что жить здесь - им: «Как хотите, так и делайте, но, по-моему, это страшно». Марина рассказала, что пришли солдаты и очень быстро сколотили этот стеллаж. Володя все время просил сделать сами полки толще. «Как! И так пять сантиметров!» Он говорит: «Неплохо бы и десять. По крайней мере, когда поставим книги - прогибаться не будут»... Одновременно на кухню был сделан комплект мебели - стол и лавки, из которых тоже до недавних пор текла смола. Позже доски немного покоробились, но сейчас их подремонтировали. Говорят, что все это солдаты сколотили буквально за два-три часа.
Потом Володя с Ваней Бортником перенесли книги на новый стеллаж. Когда всё расставили, Володя сказал: «Ну вот, я счастлив!» Он действительно был очень доволен, что книги стали библиотекой, которая в дальнейшем начала расти.
Все это его очень увлекало. Для Володи книга была - как друг, как необходимость. Он, мне кажется, никогда не приобретал книги для интерьера, ни одной книжки не ставил на полку прежде чем ее хотя бы не перелистать, если не прочитать. Об этом вспоминал и журналист «Известий» Владимир Надеин - он был удивлен, когда Володя цитировал книгу Сенеки, подаренную ему накануне.
Конечно, он доверял книги своим друзьям. Но я замечала, что книги исчезали. У него была чудная книга «Пушкин в Петербурге» - очень хорошее издание, с хорошей печатью. Она была сделана в виде альбома - с фотографиями, с гравюрами, с текстом... По-моему, ее нет. Еще по квартире на Матвеевской я очень хорошо помню четыре тома Пастернака, которые он привез из своей первой поездки за границу. Как ему это удалось, не знаю. Эти книги тоже пропали. Когда я его спросила: «Володя, а где же у тебя Пастернак?», - он ответил: «Дал почитать». - «Почему же не вернули до сих пор?» - «Ну, не вернули, - значит, не могли». Исчезла и маленькая книжечка М. Цветаевой «Мой Пушкин» (потом я купила другое издание). Я уверена, что и еще что-то не вернулось.
Я знала каждую книжку - какая где лежит. Когда они появлялись в доме, я их расставляла по своим - архивным и библиотечным - правилам: русская литература, советская, зарубежная, поэзия, проза... И даже один раз сделала соответствующие наклеечки на полки. Володе это не понравилось, и он их все содрал: «Зачем ты это написала?! Я и так знаю...» Он, конечно, сам помнил, что где стоит.
Когда Володя умер, боялись, что зарубежные издания могут конфисковать. К тому же люди, хранившие запрещенную литературу, могли быть привлечены к ответственности (такое было время). Поэтому часть книг из дома унесли. Среди них я хорошо помню четыре тома Н. Гумилева, три тома О. Мандельштама, двухтомник Н. Клюева, одну или две книжки Б. Пильняка, несколько отдельных изданий В. Набокова, В. Хлебникова - почти все в мягких переплетах. Все это он привозил из-за границы. По-моему, эти книги не сохранились. Зарубежное издание А. Синявского (или с его предисловием) и, возможно, с дарственной надписью - я отдала Марине.
Тогда же был телефонный звонок от одной дамы, которая сказала, что давала ему для работы какую-то книгу, по-моему, о Суворове. Я ответила, что эту книгу знаю, она цела, и вернула ее. Потом, тоже вскоре после смерти Володи, позвонил М. Козаков - спрашивал о книге И. Бродского, которую Володя должен был ему привезти. Я ответила, что такой не знаю, не встречала, но на полке стоит совершенно крошечная книжечка - просто как маленький блокнот из 10 - 15 страниц, скрепленных обычными скрепками. Она даже скорее походила на «самиздат» и была без автографа. Я тогда не понимала ее значения и отдала Козакову. Кстати, книгу Бродского с дарственной надписью Володе, о которой пишет Марина в своей книге, я никогда не видела.
С тех пор, как я поселилась в этой квартире, больше ничего из Володиной библиотеки не пропало - все цело до сих пор.
P. S. Однажды, когда мы с работниками Музея готовили книги к описанию, в одном месте среди всяких листочков и мелочей, связанных с Володей, я нашла две книжечки И. Бродского, которые раньше не видела. Такого же маленького формата и объёма, но другие. Одна - подписанная автором Михаилу Козакову, вторая, - по-видимому, Василию Аксёнову. Наверное, Володя не успел их передать.
http://vysotskiy-lit.ru/vysotskiy/kritika/spisok-knig-iz-biblioteki-vysockogo.htm
Публикация İgal Kazarsky!
Спасибо за интересный материал и за фото этажерки с Первой Мещанской
Наталья Маслова!
