Крестный Путь сальвадорского народа
На эти рисунки художника Роберто Уэсо вдохновили боль и страдание сальвадорского народа. Годы, предшествовавшие военному обострению конфликта, отмечены появлением тел убитых и подвергнутых пыткам людей в любом, самом незаметном местечке страны. Итог насилия - 75 тысяч погибших. И оно все еще продолжается...
Рисунки выражают боль, которую народ нес, как огромный крест, дорогой освобождения. Четырнадцать рисунков, четырнадцать стояний: Крестный Путь всей страдающей страны. Четырнадцать стояний в ожидании желанного пятнадцатого, картины Воскресения этого народа, где красный цвет крови превратится в прекрасный алый - цвет рассветных облаков...
Присутствие в часовне этих жестоких рисунков, изображений голых тел со следами насилия, потрясает, а иногда удивляет посетителей.
Однако именно таким образом Иисус, воплощенный в народе Сальвадора, проходит сегодня по этой земле свой Крестный Путь...
Стояние первое
Много раз меня спрашивали здесь, в Сальвадоре: что делать? Неужели это безвыходная ситуация? А я с надеждой и верой, верой не только в Бога, но и в человека, говорю: выход есть! (Проповедь архиепископа Ромеро, 18.2.1979)
Стояние второе
Я хочу заверить вас всех, и прошу вас молиться, чтобы я исполнил это обещание, что я не покину мой народ, что не испугаюсь риска, которого требует мое служение. (11.11.1979)
Стояние третье
Я верю, что столько пролитой крови, столько скорби родных стольких жертв не будут тщетными. Эти кровь и скорбь напитают и оплодотворят семена - все более многочисленных сальвадорцев, которые осознают свою ответственность за построение более справедливого и человечного общества, дадут плод в виде смелых, быстрых и радикальных структурных реформ, необходимых нашей родине. (27.1.1980)
Стояние четвертое
Я горжусь тем, что архиепархия Сан-Сальвадора не хочет равнодушно взирать на происходящее, не хочет быть сообщницей в ситуации греха и насилия в нашей стране. Таковы церковные праздники. С кровью мучеников, с христианской надеждой. (24.6.1979)
В этом обезличенном мире таинство страдающего раба Яхве воплотилось в Церкви моей архиепархии. (2.2.1987)
Стояние пятое
Сколько преступлений совершается во имя законности! (21.6.1979)
Во имя национальной безопасности жертвуют безопасностью отдельных людей. (6.8.1979)
Мы сыты по горло оружием и пулями. Мы алчем справедливости, пищи, лекарств, образования и эффективных программ равноправного развития. Если говорить об уважении прав человека, меньше всего в этом деле нам нужно оружие и методы убийства. (21.10.1979)
Стояние шестое
Правда в том, что преследуют бедных, народ, ставший сегодня Телом Христовым в истории. Это народ распятый, как Иисус, гонимый, как раб Яхве. Это они, бедные, восполняют в плоти своей недостаток скорбей Христовых. (2.2.1980)
Стояние седьмое
Здесь нет другого выбора: или молчать и смотреть, как убивают твою семью, или обвинять и ждать такой же смерти. Печальная ситуация! (24.6.1979)
Смерть - знак присутствия греха, когда ее так обильно порождает грех, как здесь, у нас: насилие, убийство, пытки, где мертвых просто оставляют на пустыре, рубят мачете и бросают в море, выкидывают на свалку. Всё это - империя ада! Убийцы - исчадия дьявола! Это совершают продавшие душу дьяволу. (1.7.1979)
Стояние восьмое
Клич освобождения этого народа восходит к Богу, и никто и ничто его уже не остановит. (27.1.1980)
Стояние девятое
Жизнь священна. Заповедь Божья «не убий» делает всякую жизнь священной. Даже если речь идет о грешнике, пролитая кровь всегда вопиет к Богу. Проливающие кровь - человекоубийцы. (24.6.1979).
Стояние десятое
Самое важное для Церкви - сама жизнь, живой человек. И прежде всего бедные и угнетенные, они не только люди, они еще и божественные существа, потому что это о них сказал Иисус: все, что вы сделали одному из сих братьев Моих меньших, вы сделали Мне. (16.3.1980)
Стояние одиннадцатое
Важнее всего для меня человеческая жизнь. Это так серьезно, так глубоко, нарушение права на жизнь страшнее нарушения всякого другого права человека, потому что это жизнь детей Божьих. Нужнее всего сейчас прекратить репрессии! (16.3.1980)
Стояние двенадцатое
Как жаждет наш народ хоть весточки, чтобы прийти на могилы пропавших без вести, или похоронить их как подобает, или узреть хоть лучик надежды найти живыми так давно потерянных! (28.10.1979)
Где пропавшие без вести? Когда вернутся на родину изгнанники? Когда придет конец пыткам и незаконным арестам? Почему не судят органы безопасности, виновные в стольких актах насилия? (8.7.1979)
Стояние тринадцатое
Наш высокочтимый Верховный Суд не исправил этих ситуаций, столь противоречащих общественным свободам и правам человека, которые он призван защищать. Вот и получается, что основные права сальвадорцев попираются каждый день, и ни одно учреждение не обличает произвол и не пытается искренне и эффективно оздоровить обстановку. (14.5.1978)
Стояние четырнадцатое
Мне выпало слышать об издевательствах и подбирать трупы. (19.6.1977)
Мое положение пастыря обязывает меня к солидарности со всеми страдающими и к поддержке всякого деяния во имя человеческого достоинства. (7.1.1979)
Часовня во имя монсеньора Ромеро в Центральноамериканском университете с той мученической ночи 16 ноября 1989 года превратилась в место паломничества, в очаг, который разжигает сердца и волю для борьбы за истинный мир - плод целостной справедливости и аромат солидарности...
Фернандо Асуэла S.J.
ноябрь 1990
С тех пор, как были были написаны предыдущие слова, тысячи людей, от крестьян до президентов, прошли через часовню во имя монсеньора Ромеро. Со временем не уменьшается тяга людей к мученикам, похороненным там, символизирующим великое мученичество всего сальвадорского народа. Паломники созерцают в молчании, молятся, порой плачут. И выходят с надеждой.
Перед картинами страдания и пыток их охватывает ужас. Перед изображениями монсеньора Ромеро, указывающими на утопию, они успокаиваются и радуются. Перед могилами семи иезуитов убеждаются, что всё в этой часовне правда, а не только плод вдохновения художника. Правдив ужас, правдивы верность и любовь мучеников.
В часовне служат Евхаристию, Пасху Иисусову. И рисунки выражают это средствами искусства: в присутствии смерти последнее слово принадлежит жизни. Иезуиты выражают это средствами реальности: мертвые и похороненные, они живы и дарят жизнь. Слова монсеньора Ромеро на фасаде говорят об этом ясно: «Если меня убьют, я воскресну в сальвадорском народе». Часовня во имя монсеньора Ромеро призывает служить Евхаристию как литургией, так и всей жизнью.
Йон Собрино S.J.
ноябрь 1999
Отсюда