Интернационал
Эдуардо Галеано, из книги "Память огня III. Столетие ветра":
Дом Неруды. 1973. Сантьяго-де-Чили
Среди разорения, в своем доме, изуродованном ударами топора, лежит Неруда, умерший от рака, умерший от горя. Его смерти им не хватило, он человек огромного выживания, и солдаты убивали вещи: превратили в щепки его счастливое ложе и счастливый стол, взрезали матрас и сожгли книги, расколотили его лампы и бутылки цветного стекла, его вазы, его картины, его ракушки. Из настенных часов вырвали с мясом маятник и стрелки; его жене на портрете проткнули глаз штыком.
Из своего разоренного дома, затопленного водой и грязью, поэт отправляется на кладбище. С ним только близкие друзья, во главе с Матильдой Уррутиа. (Он писал ей: "Так дивно было жить, когда рядом жила ты").
Квартал за кварталом кортеж все растет. Со всех углов подходят люди, идут, идут, несмотря на военные грузовики, ощетинившиеся пулеметами, на карабинеров и солдат, которые снуют туда-сюда на мотоциклах и бронемашинах, сея шум, сея страх. За окном кто-то махнул рукой. На балконе вспорхнул платок. Сегодня двенадцать дней перевороту, двенадцать дней молчания и смерти, и в первый раз в Чили слышен "Интернационал", бормотание, стон, рыдание, а не песнь; и кортеж становится шествием, а шествие демонстрацией, и народ, поднявшийся против страха, поет на улицах Сантьяго во всю глотку, во весь весь голос, чтобы проводить как должно Неруду, поэта, своего поэта, в последний путь.
Отсюда