О пользе непослушания
Моя младшая упряма, как сто диких ослов. Или как тысяча. Иногда мне кажется, что мир еще не видел такой упрямой и непослушной девчонки.
По вечерам она не хочет идти спать, и борьба за спокойную ночь родителей продолжается до самого начала этой спокойной ночи, когда устав уговаривать неспящую дитятку, родители сваливаются сами. Утром точно таким же образом дитя не хочет вставать, и приходится сажать в школьный автобус спящего и голодного зомби.
Кроме того, она не даёт себя расчёсывать и стричь, и волосы время от времени превращаются в прекрасное птичье гнездо, в котором спокойно удержится целый выводок ласточек. А челку можно иногда заплетать в натуральную косичку, элегантно свисающую с носа. Конечно, время от времени под самыми страшными угрозами ребенок приводится в надлежащий вид, но надолго этого не хватает - ни вида, ни угроз. "Ну и накажите меня", - спокойно предлагает ребенок, и на это родителям практически нечего ответить.
У более взрослых детей такое упрямство, в конце концов, переходит в самостоятельность, а у таких мелких это - просто бессмысленная козлиная упертость, назло другим и порой во вред себе, но лишь бы по-своему.
Ничего, это пройдет, говорю я себе, я тоже такая была. Правда, кажется, не в восемь лет, но ведь прошло же, в конце концов...частично.
И вот мне приснился сон. В лучших традициях Доктора, Торчвуда и прочего РТД.
Начался сон как классический ужастик: на Землю прилетели инопланетяне и собрали всех детей, начиная с младшего школьного возраста. Сказали, что будут улучшать их способности. Дети, как полагается в таких сценариях, послушно собрались целыми классами и пришли за пришельцами на стадион. А родители в ожидании наблюдали с трибун. Я, насмотревшая всякого Торчвуда, сразу заподозрила неладное, но поделать уже ничего не могла, только наблюдать. Я знала, что среди детей находятся и Элинор, и Томас, но не видела их в толпе детей.
И вот пришельцы установили посреди стадиона прибор, напоминающий аэропортовский металлодетектор, вызвали первую группу детей, самых маленьких, и стали по одному пропускать через прибор.
И тут я вдруг увидела, что среди этой первой группы находится моя Элинор. Увидела, как ее сверстники входят в ворота прибора, а из него выходят маленькие инопланетяне, по точному образу и подобию - мерзкие огромные толстые гусеницы, передвигающиеся почему-то прямохождением. Тут все немедленно догадались, зачем инопланетянам понадобились дети, а пришельцы сразу объявили в микрофон, что кто из родителей пошевельнется - будут убивать лазерными ружьями на месте. И показательно стрельнули пару раз.
Притихшие трибуны в ужасе наблюдали за происходящим на поле - за превращениеми малышей в маленьких инопланетян, напоминающих - ну точно же! Водяного из "Летучего Корабля". Все это было бы смешно, когда бы не было так страшно.
И вот настала очередь Элинор. Я закрыла глаза, понимая, что сейчас случится непоправимое, что я не хочу видеть, как моя дочь превращается во что-то абсолютно чуждое. А когда открыла, она стояла уже за воротами - Элинор собственной персоной, а вовсе не гусеница-пришелец. Трибуны ахнули. А инопланетяне заверещали, засуетились, схватили Элинор и снова заставили ее пройти через ворота. Элинор спокойно прошла - и снова не превратилась! Это повторилось еще раз, с тем же результатом.
Тут инопланетяне всполошились, прекратили трансформировать детей и начали копаться в приборе - проверять, что же в нем не сработало, почему он одних детей превращает, а других нет. Продолжалось это разбирательство довольно долго, может, час или два. Все это время ни родителей, ни детей не отпускали со стадиона.
Я, воспользовавшись замешательством, подобралась поближе к Элинор, и увидела, что она начала обучать детей, как не превращаться: нужно всего-то читать про себя стишок, про то, что я-это я, сам собой, и больше ничто другое. Стишок был на иврите, и я, разумеется, его уже не помню, помню то, что услышала пару строф, и все.
И вот инопланетяне снова установили прибор, приказали всем оставаться на местах, и повели к прибору следующую группу. Первой пошла подружка Элинор девочка Лиран. И я увидела, что Лиран идет задом наперед, и что-то шепчет.
Но она так и не вошла в ворота - над стадионом зависли темные тени летающих тарелок, и началась новая заварушка - прилетели другие инопланетяне, противники первых, и немедленно начали их колбасить огнеметами, прямо с тарелок.
Рядом со мной откуда-то оказалась Вика; я быстренько схватила Элинор, отыскала Томаса, собрала какие-то гайки-булки-вилки, которые раздавали на месте, и мы побежали занимать места в автобусах. Автобусы, которые привезли детей, теперь эвакуировали с места военных действий.
Автобусы тоже явно пахли Торчвудом, но в этом сценарии увозили, вроде бы, в безопасное будущее - переждать, пока все эти инопланетяне друг друга доколбасят, чтобы потом можно было вернуться домой.
Хотя судя по тому же РТД, история на этом заканчиваться не должна.
Но сон кончился. Нужно было вставать.
Таким образом, Элинор своим упрямством спасла мир, и мне удалась ее разбудить рассказом про это.
Так что она даже успела позавтракать.
По вечерам она не хочет идти спать, и борьба за спокойную ночь родителей продолжается до самого начала этой спокойной ночи, когда устав уговаривать неспящую дитятку, родители сваливаются сами. Утром точно таким же образом дитя не хочет вставать, и приходится сажать в школьный автобус спящего и голодного зомби.
Кроме того, она не даёт себя расчёсывать и стричь, и волосы время от времени превращаются в прекрасное птичье гнездо, в котором спокойно удержится целый выводок ласточек. А челку можно иногда заплетать в натуральную косичку, элегантно свисающую с носа. Конечно, время от времени под самыми страшными угрозами ребенок приводится в надлежащий вид, но надолго этого не хватает - ни вида, ни угроз. "Ну и накажите меня", - спокойно предлагает ребенок, и на это родителям практически нечего ответить.
У более взрослых детей такое упрямство, в конце концов, переходит в самостоятельность, а у таких мелких это - просто бессмысленная козлиная упертость, назло другим и порой во вред себе, но лишь бы по-своему.
Ничего, это пройдет, говорю я себе, я тоже такая была. Правда, кажется, не в восемь лет, но ведь прошло же, в конце концов...частично.
И вот мне приснился сон. В лучших традициях Доктора, Торчвуда и прочего РТД.
Начался сон как классический ужастик: на Землю прилетели инопланетяне и собрали всех детей, начиная с младшего школьного возраста. Сказали, что будут улучшать их способности. Дети, как полагается в таких сценариях, послушно собрались целыми классами и пришли за пришельцами на стадион. А родители в ожидании наблюдали с трибун. Я, насмотревшая всякого Торчвуда, сразу заподозрила неладное, но поделать уже ничего не могла, только наблюдать. Я знала, что среди детей находятся и Элинор, и Томас, но не видела их в толпе детей.
И вот пришельцы установили посреди стадиона прибор, напоминающий аэропортовский металлодетектор, вызвали первую группу детей, самых маленьких, и стали по одному пропускать через прибор.
И тут я вдруг увидела, что среди этой первой группы находится моя Элинор. Увидела, как ее сверстники входят в ворота прибора, а из него выходят маленькие инопланетяне, по точному образу и подобию - мерзкие огромные толстые гусеницы, передвигающиеся почему-то прямохождением. Тут все немедленно догадались, зачем инопланетянам понадобились дети, а пришельцы сразу объявили в микрофон, что кто из родителей пошевельнется - будут убивать лазерными ружьями на месте. И показательно стрельнули пару раз.
Притихшие трибуны в ужасе наблюдали за происходящим на поле - за превращениеми малышей в маленьких инопланетян, напоминающих - ну точно же! Водяного из "Летучего Корабля". Все это было бы смешно, когда бы не было так страшно.
И вот настала очередь Элинор. Я закрыла глаза, понимая, что сейчас случится непоправимое, что я не хочу видеть, как моя дочь превращается во что-то абсолютно чуждое. А когда открыла, она стояла уже за воротами - Элинор собственной персоной, а вовсе не гусеница-пришелец. Трибуны ахнули. А инопланетяне заверещали, засуетились, схватили Элинор и снова заставили ее пройти через ворота. Элинор спокойно прошла - и снова не превратилась! Это повторилось еще раз, с тем же результатом.
Тут инопланетяне всполошились, прекратили трансформировать детей и начали копаться в приборе - проверять, что же в нем не сработало, почему он одних детей превращает, а других нет. Продолжалось это разбирательство довольно долго, может, час или два. Все это время ни родителей, ни детей не отпускали со стадиона.
Я, воспользовавшись замешательством, подобралась поближе к Элинор, и увидела, что она начала обучать детей, как не превращаться: нужно всего-то читать про себя стишок, про то, что я-это я, сам собой, и больше ничто другое. Стишок был на иврите, и я, разумеется, его уже не помню, помню то, что услышала пару строф, и все.
И вот инопланетяне снова установили прибор, приказали всем оставаться на местах, и повели к прибору следующую группу. Первой пошла подружка Элинор девочка Лиран. И я увидела, что Лиран идет задом наперед, и что-то шепчет.
Но она так и не вошла в ворота - над стадионом зависли темные тени летающих тарелок, и началась новая заварушка - прилетели другие инопланетяне, противники первых, и немедленно начали их колбасить огнеметами, прямо с тарелок.
Рядом со мной откуда-то оказалась Вика; я быстренько схватила Элинор, отыскала Томаса, собрала какие-то гайки-булки-вилки, которые раздавали на месте, и мы побежали занимать места в автобусах. Автобусы, которые привезли детей, теперь эвакуировали с места военных действий.
Автобусы тоже явно пахли Торчвудом, но в этом сценарии увозили, вроде бы, в безопасное будущее - переждать, пока все эти инопланетяне друг друга доколбасят, чтобы потом можно было вернуться домой.
Хотя судя по тому же РТД, история на этом заканчиваться не должна.
Но сон кончился. Нужно было вставать.
Таким образом, Элинор своим упрямством спасла мир, и мне удалась ее разбудить рассказом про это.
Так что она даже успела позавтракать.