Осень
Каждую осень я праздную окончание Дня Сурка. Наконец, выдыхаю и перестаю ждать: мир выходит из состояния зашкаливающей спячки, дышащего машинным жаром скринсейвера с бледно-голубеньким сверху и искусственно-зеленым снизу. Мир оживает, начинает проживать и меняться. И я тоже оживаю, и встречаю каждую перемену, и радуюсь тому, что скринсейвер подняли, как занавес, и на сцене наконец-то происходит настоящая жизнь.
Вот стало холоднее по утрам - счастье! Вот уже стало прохладнее днем, а в машину я положила два одеяла для садящихся спозаранку детей: "Мама, почему у тебя машина утром замерзшая, хотя вокруг тепло?"
Вот начали собираться тучи, и я поняла, что не знаю, будет ли дождь через час или снова солнце, и эта неопределенность меня несказанно радует. Жизнь должна быть изменчивой, иначе это не жизнь, а фотография.
Летом небо - нарисованное трехлеткой, на ровном фоне заранее выданного голубого листа черточки самолетов и облака из крошащегося пенопласта. Вариантов нет, других фломастеров не выдано - и работы всей группы аккуратно наклеиваются на утреннее небо.
А сегодня я смотрела на небо и понимала, что такое сфотографировать невозможно, все эти слои и переливы: серого цвета, сизого, графитного, пасмурного. Все оттенки синеватого, желтого и розового, всю эту объемность и волнистость, и наклон, и движение, будто небесный флот идет в наступление на голубой скринсейвер.
Нет, не любому художнику я бы доверила такое небо: должен быть опытный маринист. И картина должна быть такой: уровень горизонта над нижней кромкой листа, и торчащие, как гномьи шапки, островерхие головы домов, а над ними вот это море-небо, и вся жизнь происходит в нем, и только потом спускается на землю.
И название должно быть абсолютно дурацким, вроде, "Я стою".
Но и на земле это бесконечное ровное зеленое, выкрашенное единым оттенком RGB, со скопированным с одного трафарета листком, без излишней повторяемости вдруг ожило, стало настоящим, вздохнуло, зашелестело и стало менять цвета. Среди зеленого просвечивает желтоватый - наша поздняя золотая осень, и даже натуральный красноватый, без всяких капризов с заморозками.
Дети катаются по траве в парке и встают, облепленные бурыми опавшими, тонкими прелыми листьями. Я ругаюсь, вычищая ломкую труху из волос.
Земля усыпана заряженными бурыми гильзами пеканов и оранжевыми - несъедобных декоративных фиников.
Осень.
Вот стало холоднее по утрам - счастье! Вот уже стало прохладнее днем, а в машину я положила два одеяла для садящихся спозаранку детей: "Мама, почему у тебя машина утром замерзшая, хотя вокруг тепло?"
Вот начали собираться тучи, и я поняла, что не знаю, будет ли дождь через час или снова солнце, и эта неопределенность меня несказанно радует. Жизнь должна быть изменчивой, иначе это не жизнь, а фотография.
Летом небо - нарисованное трехлеткой, на ровном фоне заранее выданного голубого листа черточки самолетов и облака из крошащегося пенопласта. Вариантов нет, других фломастеров не выдано - и работы всей группы аккуратно наклеиваются на утреннее небо.
А сегодня я смотрела на небо и понимала, что такое сфотографировать невозможно, все эти слои и переливы: серого цвета, сизого, графитного, пасмурного. Все оттенки синеватого, желтого и розового, всю эту объемность и волнистость, и наклон, и движение, будто небесный флот идет в наступление на голубой скринсейвер.
Нет, не любому художнику я бы доверила такое небо: должен быть опытный маринист. И картина должна быть такой: уровень горизонта над нижней кромкой листа, и торчащие, как гномьи шапки, островерхие головы домов, а над ними вот это море-небо, и вся жизнь происходит в нем, и только потом спускается на землю.
И название должно быть абсолютно дурацким, вроде, "Я стою".
Но и на земле это бесконечное ровное зеленое, выкрашенное единым оттенком RGB, со скопированным с одного трафарета листком, без излишней повторяемости вдруг ожило, стало настоящим, вздохнуло, зашелестело и стало менять цвета. Среди зеленого просвечивает желтоватый - наша поздняя золотая осень, и даже натуральный красноватый, без всяких капризов с заморозками.
Дети катаются по траве в парке и встают, облепленные бурыми опавшими, тонкими прелыми листьями. Я ругаюсь, вычищая ломкую труху из волос.
Земля усыпана заряженными бурыми гильзами пеканов и оранжевыми - несъедобных декоративных фиников.
Осень.