Капсула времени
Я выиграла! Капсула времени была всего одна на всю комнату, мы играли в покер, потом резались в "Битву миров" по сетке, потом Джим устроил математическую олимпиаду, а Линда литературную. Судил Фердинанд как старший - он уже свое отжил и в наших щенячьих турнирах не участвует.
Честно говоря, я даже не рассчитывала на победу. Мне никогда не везет. Я уже восемьсот светопарсеков не выигрывала. Капсулы вообще редко достаются, а тут Антон постарался, спустили нам одну по разнарядке. Одну крохотную голубую таблеточку на десять человек. Мы положили ее в центр стола в хрустальную пепельницу. В чистую пепельницу, а не то, что вы подумали. Все же драгоценность. Сейчас, когда у нас мегаперенаселение, эти штуки - страшный дефицит.
Когда я выиграла у Джима в покер, Джим смеялся - такого просто не может быть. Мы с покером вообще по разные стороны дороги, он на мне не женился, и даже в мою сторону не смотрел ни разу. А потом эта игрушка - тут, если б Антон не спекся, мне б никогда не выиграть. На самом деле, здесь у нас с Джимом была ничья, по оставшимся жизням выигрывал он, а по заработанным очкам - я. Но если общим счетом....А потом меня понесло. Задачки я прощелкала, мысленно подсоединившись к Дио, да, я знаю, все к нему ходят, но меня он пускает дальше всех. А на литературном расписала свои же собственные вирши, те, что ваяла, когда сюда только добралась - был у меня такой духоподъемный период. Сейчас-то мне никакие стихи уже в голову не лезут - живем себе и живем. Болтаем, телек смотрим, по сетке режемся, чай пьем. Точнее, то, что они называют чаем. Жизнь как жизнь, как у всех, ничего особенного.
Капсулу я положила под подушку, чтоб никто не забрал. А то знаете ли, выигрыш выигрышем, но уж больно приз сладок. А то, что под подушкой - святое, этого никто не может взять. Так заведено, и ныне, и присно, и во веки веков.
Во веки веков, через полпарсека, завтра я проснусь и проглочу ее. Ее должно хватить на 90 солнечных лет.
Честно говоря, мне теперь даже стыдно. Я буду жить, я буду дышать свежим напоенным влагой и всевозможными прекрасными запахами воздухом, а Джим нет. И Антон нет, и Линда. Но ее никак, никак, нельзя разрезать на двоих. И на четверых. И на десятерых. Все это нечаянное, долгожданное, незаслуженное счастье досталось мне одной.
Я буду смотреть на солнце, траву, снег, дождь, деревья - смотреть по-настоящему, а не только представлять их в 7D психопроекторе, в который мы когда-то бежали со всех ног, а потом перестали, потому что когда выходишь, тебя всегда накрывает, сейчас-то, конечно, меньше, но поначалу было совершенно жутко. Сейчас мы с трудом появляемся там раз в три парсека - обязательный минимум, иначе отключают сетку.
Я буду ходить. Как последняя дура, ходить ногами, и чувствовать каждый шаг, и бежать в гору, чувствуя тяжесть, и мне будет не хватать дыхания, и тогда я буду останавливаться и дышать, и воздух будет влажен и сладок.
Я буду говорить - ртом, легкими, и слова будут слышны ушами, и слова утекут по воздуху, недалеко утекут, и их услышат только те, кто близко. Я буду дышать носом, я буду свистеть губами, я буду петь. Я спою, наконец, эти свои дурацкие авангардные космические вирши, и я даже знаю, на какую мелодию, ведь должен же кто-то их услышать.
Я увижу Землю - на самом деле, господи, глазами, хлопающими черными девичьими ресницами. У меня будет тонкое, сильное, чудесное тело. Я буду чувствовать. Я буду любить. Я буду....
Анжелика сидела на полу и рисовала принцесс. Принцессы жили в высоком синем дворце. Принцессы были контурными и сквозь них просвечивал розоватый фон бумаги.
Анжелика моя, я достала нам с тобой еще по одной капсуле времени. На три года - хватит пока что до твоих восьми лет. А потом - или повезет, или нас снова отключат - пока в компьютере государственной лотереи не выпадет снова наша очередь. Твоя или моя - поэтому у нас с тобой двойной шанс, и нас разбудят одновременно. Говорят, у нас тут мегаперенаселение, ресурсов не хватает, так что жизнь теперь в дефиците. Ее распределяют по карточкам, чтоб хватило на всех.
Ты проживешь все положенные тебе 90 лет, я обещаю.Государственные регуляторы обязаны предоставить полную продолжительность жизни, пусть по кусочкам, по частям, по мгновениям, но полную. Ты будешь жить 500 лет, а, может, и тысячу, ты увидишь будущее. Ты увидишь своих собственных праправнуков, если вас разбудят одновременно.
Все мы теперь - поколение Мафусаилов. Спящих Мафусаилов, дышащих по карточкам. Говорят, перенаселение. Что ж, тоже жизнь, как у всех, ничего особенного.
Мы целых долгих три года будем дышать настоящим воздухом, бегать по песку и жевать настоящие яблоки. Долгое-долгое чудесное пробуждение, и даже ночной сон будет таким же легким и наполненным яркими чувствами. Хотя мне часто хочется никогда здесь не спать, но так не бывает. Это совсем другой сон - не тот, страшный черный многолетний провал, когда тебя просто нет нигде. Они объясняли, что так лучше сохраняется тело и разум, когда тебя нет.
А здесь, даже во сне - ты есть.
И впереди - еще целых три года этого "есть".
Как хорошо. Просто безумно хорошо.
Давай сгрызем за это яблоко. Твое любимое, красное.
Честно говоря, я даже не рассчитывала на победу. Мне никогда не везет. Я уже восемьсот светопарсеков не выигрывала. Капсулы вообще редко достаются, а тут Антон постарался, спустили нам одну по разнарядке. Одну крохотную голубую таблеточку на десять человек. Мы положили ее в центр стола в хрустальную пепельницу. В чистую пепельницу, а не то, что вы подумали. Все же драгоценность. Сейчас, когда у нас мегаперенаселение, эти штуки - страшный дефицит.
Когда я выиграла у Джима в покер, Джим смеялся - такого просто не может быть. Мы с покером вообще по разные стороны дороги, он на мне не женился, и даже в мою сторону не смотрел ни разу. А потом эта игрушка - тут, если б Антон не спекся, мне б никогда не выиграть. На самом деле, здесь у нас с Джимом была ничья, по оставшимся жизням выигрывал он, а по заработанным очкам - я. Но если общим счетом....А потом меня понесло. Задачки я прощелкала, мысленно подсоединившись к Дио, да, я знаю, все к нему ходят, но меня он пускает дальше всех. А на литературном расписала свои же собственные вирши, те, что ваяла, когда сюда только добралась - был у меня такой духоподъемный период. Сейчас-то мне никакие стихи уже в голову не лезут - живем себе и живем. Болтаем, телек смотрим, по сетке режемся, чай пьем. Точнее, то, что они называют чаем. Жизнь как жизнь, как у всех, ничего особенного.
Капсулу я положила под подушку, чтоб никто не забрал. А то знаете ли, выигрыш выигрышем, но уж больно приз сладок. А то, что под подушкой - святое, этого никто не может взять. Так заведено, и ныне, и присно, и во веки веков.
Во веки веков, через полпарсека, завтра я проснусь и проглочу ее. Ее должно хватить на 90 солнечных лет.
Честно говоря, мне теперь даже стыдно. Я буду жить, я буду дышать свежим напоенным влагой и всевозможными прекрасными запахами воздухом, а Джим нет. И Антон нет, и Линда. Но ее никак, никак, нельзя разрезать на двоих. И на четверых. И на десятерых. Все это нечаянное, долгожданное, незаслуженное счастье досталось мне одной.
Я буду смотреть на солнце, траву, снег, дождь, деревья - смотреть по-настоящему, а не только представлять их в 7D психопроекторе, в который мы когда-то бежали со всех ног, а потом перестали, потому что когда выходишь, тебя всегда накрывает, сейчас-то, конечно, меньше, но поначалу было совершенно жутко. Сейчас мы с трудом появляемся там раз в три парсека - обязательный минимум, иначе отключают сетку.
Я буду ходить. Как последняя дура, ходить ногами, и чувствовать каждый шаг, и бежать в гору, чувствуя тяжесть, и мне будет не хватать дыхания, и тогда я буду останавливаться и дышать, и воздух будет влажен и сладок.
Я буду говорить - ртом, легкими, и слова будут слышны ушами, и слова утекут по воздуху, недалеко утекут, и их услышат только те, кто близко. Я буду дышать носом, я буду свистеть губами, я буду петь. Я спою, наконец, эти свои дурацкие авангардные космические вирши, и я даже знаю, на какую мелодию, ведь должен же кто-то их услышать.
Я увижу Землю - на самом деле, господи, глазами, хлопающими черными девичьими ресницами. У меня будет тонкое, сильное, чудесное тело. Я буду чувствовать. Я буду любить. Я буду....
Анжелика сидела на полу и рисовала принцесс. Принцессы жили в высоком синем дворце. Принцессы были контурными и сквозь них просвечивал розоватый фон бумаги.
Анжелика моя, я достала нам с тобой еще по одной капсуле времени. На три года - хватит пока что до твоих восьми лет. А потом - или повезет, или нас снова отключат - пока в компьютере государственной лотереи не выпадет снова наша очередь. Твоя или моя - поэтому у нас с тобой двойной шанс, и нас разбудят одновременно. Говорят, у нас тут мегаперенаселение, ресурсов не хватает, так что жизнь теперь в дефиците. Ее распределяют по карточкам, чтоб хватило на всех.
Ты проживешь все положенные тебе 90 лет, я обещаю.Государственные регуляторы обязаны предоставить полную продолжительность жизни, пусть по кусочкам, по частям, по мгновениям, но полную. Ты будешь жить 500 лет, а, может, и тысячу, ты увидишь будущее. Ты увидишь своих собственных праправнуков, если вас разбудят одновременно.
Все мы теперь - поколение Мафусаилов. Спящих Мафусаилов, дышащих по карточкам. Говорят, перенаселение. Что ж, тоже жизнь, как у всех, ничего особенного.
Мы целых долгих три года будем дышать настоящим воздухом, бегать по песку и жевать настоящие яблоки. Долгое-долгое чудесное пробуждение, и даже ночной сон будет таким же легким и наполненным яркими чувствами. Хотя мне часто хочется никогда здесь не спать, но так не бывает. Это совсем другой сон - не тот, страшный черный многолетний провал, когда тебя просто нет нигде. Они объясняли, что так лучше сохраняется тело и разум, когда тебя нет.
А здесь, даже во сне - ты есть.
И впереди - еще целых три года этого "есть".
Как хорошо. Просто безумно хорошо.
Давай сгрызем за это яблоко. Твое любимое, красное.