Сын лейтенанта Шмидта
Возглавивший мятеж в 1905 г. на крейсере "Очаков" Петр Петрович Шмидт на суде сказал:
"В такое время государственного хаоса, когда все в стране так спуталось … нельзя руководствоваться статьями закона, нужно искать иных общих, всем народом признанных определений преступного и непреступного. В такое время, чтобы оставаться законным, приходится изменять присяге, приходится нарушать законы. Не преступен я, раз мои стремления разделяются всем народом и не противоречат присяге, а, наоборот, опираются на нее".
Под этими словами может подписаться и другой российский моряк - замполит Валерий Михайлович Саблин, спустя семьдесят лет поднявший восстание на противолодочном корабле "Сторожевой". Вообще отличительной особенностью заместителя командира подразделения по политико-воспитательной работе в советской армии было наличие партбилета, составление регулярных донесений о настроении коллектива, а также практически полное отсутствие военной подготовки. Вся сущность советских замполитов отражена в анекдоте:
- Рядовой, почему не убрали своё рабочее место?!
- Вам, товарищ замполит, хорошо: вы рот закрыли и рабочее место убрано.
Однако же Валерия Саблина скорее можно назвать последним русским офицером, а не типичным политработником: он был образованным морским офицером в третьем поколении, проявлял искреннюю заботу о нуждах моряков и пользовался заслуженным уважением у членов экипажа.
Середина 1970-х годов - это время, когда многие граждане СССР стоя в перманентных советских очередях за дефицитными товарами снова стали задавать извечные русские вопросы: "Кто виноват? " и "Что делать?", разбавляя их анекдотами типа:
"Товарищу Брежневу обещали присвоить звание генералиссимуса при условии, если он сможет выговорить это слово".
И вот 8 ноября 1975 года Валерий Саблин арестовал командира корабля Потульного, заперев того в одном из помещений, и объявил экипажу, что "Сторожевой" идет из Риги в Кронштадт, а затем в Ленинград для того, чтобы всенародно заявить о тяжёлом кризисе, в котором находится страна, и построении "социализма с человеческим лицом":
"Назрела крайняя необходимость открыто поставить ряд вопросов о политическом, социальном и экономическом развитии нашей страны, о будущем нашего народа, требующих коллективного, именно всенародного обсуждения без давления государственных и партийных органов".
В ходе захвата Саблиным власти на корабле не пролилась ни одна капля крови: все несогласные с его предложением были изолированы в одном из нижних отсеков.
Узнав о восстании, советское руководство, как и следовало ожидать, направило против взбунтовавшегося "Сторожевого" военные корабли, по тревоге в воздух была поднята штурмовая авиация, которая нанесла по судну предупредительные удары. В итоге некоторые "одумавшиеся" члены команды освободили капитана Потульного, который позже вспоминал:
"Я взял пистолет, остальные вооружились автоматами и двумя группами - одни со стороны бака, а я по внутреннему переходу - стали подниматься на мостик. Увидев Саблина, первое побуждение было его тут же пристрелить, но потом мелькнула мысль: "Он еще пригодится правосудию!" Я выстрелил ему в ногу. Он упал. Мы поднялись на мостик, и я по радио объявил, что порядок на корабле восстановлен".
Саблин был обезврежен и доблестные работники КГБ приступили к своей работе. Согласно официально придуманной версии Валерий Саблин якобы пытался угнать корабль в Швецию. Военной коллегией Верховного суда СССР он был признан виновным в измене Родине и был расстрелян 3 августа 1976 года. Как писал сам Саблин:
"Моими действиями руководит только одно желание - сделать, что в моих силах, чтобы народ наш, хороший, могучий народ Родины нашей, разбудить от политической спячки, ибо она сказывается губительно на всех сторонах жизни нашего общества".
К слову, "Союз нерушимый" развалился спустя каких-то пятнадцать лет...
Стоит отметить, что отдельные заскорузлые личности (главным образом, старые маразматики из числа пенсионеров ВМФ СССР) в своих воспоминаниях представляют Валерия Саблина как "обыкновенного террориста", "предателя Родины" и "замполита с манией величия". Их-то в принципе можно понять - по истечении времени хочется, прикрываясь верностью военной присяге, выдать свой трусливый карьеризм за офицерскую доблесть.
Полковник Клаус фон Штауффенберг накануне своего покушения против Гитлера в 1944 г. сказал своему брату:
"Кто найдет в себе мужество сделать это, войдет в историю как предатель, но если он откажется это сделать, то будет предателем перед своей совестью".
Suum cuique …