Winternacht
Вот выпал снег. К полуночи оставишь людей пространство тёмное, их пламя красных очагов, вином пурпурным пьян. О затменье!
Морозом чёрным отвердела почва, вкус воздуха стал горек, и звёзды над тобою сошлись в недобрые знаменья.
Окаменевшими шагами ты преодолеешь насыпь - выпучив глаза, будто солдат, что чёрный вал штурмует. Avanti!
Горьки луна и снег.
Волк красный ангелом удушен.
Ноги при ходьбе твоей - звон голубого льда; улыбка, печалью высокомерною полна, окаменела на твоём лице, бледнеет лоб от поцелуев мороза сладострастных;
Дремотой скован сторож в своей игрушечной сторожке дощатой - склоняешься над ними.
Дым. Мороз. Ткань белоснежная рубахи, сотканной из звёзд, обжигает плечи. Металл холодный сердца твоего клюёт стервятник Бога, терзает, рвёт на части.
Холм каменный. Тает тишина, холодный труп, в забвенье погружаясь, исчезает на серебряном снегу.
Чёрный сон. Слух долго странствует по тропам звёзд, средь льда.
В деревне колокольный звон, я пробудился. День розовый в серебряном сверканье возносился сквозь врата Востока.
Морозом чёрным отвердела почва, вкус воздуха стал горек, и звёзды над тобою сошлись в недобрые знаменья.
Окаменевшими шагами ты преодолеешь насыпь - выпучив глаза, будто солдат, что чёрный вал штурмует. Avanti!
Горьки луна и снег.
Волк красный ангелом удушен.
Ноги при ходьбе твоей - звон голубого льда; улыбка, печалью высокомерною полна, окаменела на твоём лице, бледнеет лоб от поцелуев мороза сладострастных;
Дремотой скован сторож в своей игрушечной сторожке дощатой - склоняешься над ними.
Дым. Мороз. Ткань белоснежная рубахи, сотканной из звёзд, обжигает плечи. Металл холодный сердца твоего клюёт стервятник Бога, терзает, рвёт на части.
Холм каменный. Тает тишина, холодный труп, в забвенье погружаясь, исчезает на серебряном снегу.
Чёрный сон. Слух долго странствует по тропам звёзд, средь льда.
В деревне колокольный звон, я пробудился. День розовый в серебряном сверканье возносился сквозь врата Востока.