"Новая газета": позорная обязанность
Заставлять призывников приходить за повестками - значит признавать, что армию ненавидят.
Призывников хотят заставить добровольно («заставить добровольно» - это вообще традиционный российский метод решения проблем) приходить за повестками в военкомат. То, что казалось дежурным милитаристским бредом военных пенсионеров, сохранивших позиции в российской политике, вдруг обрело силу законопроекта, имеющего реальные шансы быть принятым. Группа членов Совета Федерации внесла в Госдуму поправки к Федеральному закону «О воинской обязанности и военной службе». Согласно поправкам, если призывник в течение двух недель самостоятельно не явится за повесткой в военкомат по месту приписки, ему впаяют 328-ю статью УК - «Уклонение от прохождения военной и альтернативной гражданской службы».
Идеолог закона, глава сенатского Комитета по обороне и безопасности Виктор Озеров, уже строит публичные прогнозы относительно судьбы своего детища: «По моим оценкам, этот законопроект вряд ли будет принят в эту весеннюю сессию. Я рассчитываю, что он в течение осенней сессии будет рассмотрен в Совете Федерации и представлен на подпись президенту». С Министерством обороны закон согласован. Ответственный секретарь Комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова выразила робкую надежду, что закон не пройдет: «В XXI веке существует достаточно технических средств, например, SMS, чтобы оповестить призывника». Но дело не в способах оповещения призывников. Дело в том, как этот закон влияет на престиж армейской службы и насколько он вообще исполним.
Закон Озерова со товарищи не только обещает стать одним из самых непопулярных у населения. Непопулярность, когда дело касается решений, связанных с дальнейшей милитаризацией страны, нашу власть обычно не останавливает. Достаточно вспомнить, что Минобороны несколько лет назад добилось законодательного уменьшения оснований для отсрочек, хотя эту меру, согласно социологическим опросам, не поддерживало 82% населения. «Озеровский» документ, если вдуматься, является еще и предельно антиармейским. Никаким пацифистам не снилась такая дискредитация родимых вооруженных сил.
По Конституции служба в армии - почетная обязанность. Принуждение к исполнению почетной обязанности, приказ призывникам самостоятельно являться за повестками под страхом уголовной кары в случае неисполнения этого требования - настоящий приговор призывной армии. Да, количество злостных уклонистов, по оценкам Минобороны, постоянно растет и уже превышает 200 тысяч. Но силой заставлять исполнять почетную обязанность - значит признавать, что никакая она не почетная. Да и трудно себе представить, что военкоматы организуют десятки тысяч уголовных дел против уклонистов по факту их неявки за повесткой в установленные сроки. Если начать исполнять этот закон, никаких судей не хватит. Расчет прост: взять на испуг.
Введение уголовной ответственности за неполучение повестки в военкомате еще больше усилит ненависть к армии в российском обществе. К тому же это идет вразрез с главной, относительно гуманистической, хотя и половинчатой мерой армейской реформы, - сокращением с двух лет до года срочной службы в армии и с трех лет до двух на флоте. Впрочем, реформу уходящий президент официально объявил завершенной. Гуманизм кончился. Теперь можно принимать драконовские меры.
Российская власть не хочет переходить к полноценной профессиональной армии под совершенно надуманным предлогом о ее якобы непомерной дороговизне, что не мешает Путину обещать закачать в армию и ВПК колоссальную сумму в 20 триллионов рублей за ближайшие 8 лет. Но она и призывную армию не смогла сделать сколько-нибудь привлекательной для населения. От нашей армии спасаются, как от чумы, хотя войн она, к счастью, пока не ведет, а в горячие точки посылают только контрактников. И законопроект сенаторов подтверждает это.
Если уж нет политической воли отказаться от призыва, куда честнее было бы принять многократно отвергавшуюся думцами идею ЛДПР - узаконить откуп от армии. Де-факто он ведь все равно существует, а с коррупцией в военкоматах наша власть давно не борется даже на словах.