Гегель и категорический императив Канта
Гегель как нельзя более прав - проблема с императивом Канта в том, что он пуст. Оба классических примера показывают это:
Что будет, если все станут лгать?
Что будет, если все станут красть?
Если все станут лгать, то понятие "ложь" утратит свой смысл, ибо изменится лингвистическая традиция. Так, если на вопрос "вам это нравится?" стандартным ответом станет "нет" если нравится, и "да" если не нравится, то изменится понимание значения этих ответов.
Но еще более характерна проблема со вторым вопросом. Ведь сам ответ на него целиком зависит от нашего отношения к институту частной собственности. Мы изначально базируемся на том, что еще нужно доказать - а почему право частной собственности священно?
При этом Гегель не отрицает право частной собственности; он лишь указывает на очевидную проблему с императивом. Вне содержания (например, "право на частную собственность священно!") императив не имеет смысла. Но откуда берется содержание? Если это - результат консенсуса (все так считают!), то положение, основанное на "что будет, если все" абсолютно бессмысленно, ибо тавтологично, то есть повторяет само себя! ("Что будет, если все перестанут делать так, как все считают нужным делать?")
Если же нет, то откуда вообще берется императив?
И это имеет куда более серьезные последствия, чем кажется. Ибо если мы считаем, что императив дан "свыше", то все понятно. А если нет, то сразу возникает соблазн ответить "я крал и буду красть, поскольку лично мне так удобнее, и пошли вы все лесом со своими императивами! Докажите их вначале!"
Это, опять же, не обязательно "доказывает", что императивы должны быть даны только "свыше", но сильно подмывает основания для "само регуляции" императива. Гегель предлагает не зацикливаться на "я", на индивидуализме, но и не уходить в абсолютное "мы", в универсализм. И то, и другое - крайности, от которых один только вред. Эти крайности, по его мнению, уже порвали на части Античную Грецию (как пример - Антигона).
Выход - в их интеграции, когда "я" не мыслимо без "мы", а "мы" - без "я". Но интеграции не механической, а органической.
Здесь и находится ключ к его диалектике. Помните, я уже писал о том, что диалектика Гегеля это не "тезис - антитезис - синтез", а более сложный процесс? На самом деле диалектический процесс проходит по схеме "механическое единство - разделение - органическое единство".
Античная Греция познала механическое единство индивидуализма (Антигона) и универсализма (Креонт).
Тезис индивидуализма уже сходился с антитезисом универсализма в механическом синтезе.
Далее произошло их разделение - Антигона и Креонт не поняли друг друга, индивидуализм семьи и универсализм полиса наткнулись друг на друга и развалились, приведя греческую цивилизацию к упадку.
Антигона перед телом мертвого Полиника:
За этим последовала эпоха разделения, и только теперь, в обществе современности появилась надежда на создание нового единства индивида и универсала - их органическое соединение.
Что это может означать на практике? Понимание себя как части общества, но не растворенной в нем, а органически с ним связанной. Так члены являются частями человеческого тела - рука это не "я", и нога это не "я", но все вместе - "я", и "я", хотя и возможен без любой из них в отдельности, не мыслим без них всех вместе.
Возвращаясь к императиву Канта - императив действительно создается консенсусом, и сам по себе консенсус является его доказательством. Если каждый думает об интересах всех и все думают об интересах каждого, то общество двигается вперед, к прогрессу. Если нет, то оно снова и снова разваливается на части. Дух общества и есть его собственное содержание, ибо иного содержания у него нет. Если хотите, зовите этот дух "Богом", имя тут не важно. Важно понять, что это - все мы и каждый из нас в отдельности, а не "дедушка на облаке". НО "мы" только как союз каждого из нас, и каждый из нас - только как часть этого "мы", органического единства.
Что будет, если все станут лгать?
Что будет, если все станут красть?
Если все станут лгать, то понятие "ложь" утратит свой смысл, ибо изменится лингвистическая традиция. Так, если на вопрос "вам это нравится?" стандартным ответом станет "нет" если нравится, и "да" если не нравится, то изменится понимание значения этих ответов.
Но еще более характерна проблема со вторым вопросом. Ведь сам ответ на него целиком зависит от нашего отношения к институту частной собственности. Мы изначально базируемся на том, что еще нужно доказать - а почему право частной собственности священно?
При этом Гегель не отрицает право частной собственности; он лишь указывает на очевидную проблему с императивом. Вне содержания (например, "право на частную собственность священно!") императив не имеет смысла. Но откуда берется содержание? Если это - результат консенсуса (все так считают!), то положение, основанное на "что будет, если все" абсолютно бессмысленно, ибо тавтологично, то есть повторяет само себя! ("Что будет, если все перестанут делать так, как все считают нужным делать?")
Если же нет, то откуда вообще берется императив?
И это имеет куда более серьезные последствия, чем кажется. Ибо если мы считаем, что императив дан "свыше", то все понятно. А если нет, то сразу возникает соблазн ответить "я крал и буду красть, поскольку лично мне так удобнее, и пошли вы все лесом со своими императивами! Докажите их вначале!"
Это, опять же, не обязательно "доказывает", что императивы должны быть даны только "свыше", но сильно подмывает основания для "само регуляции" императива. Гегель предлагает не зацикливаться на "я", на индивидуализме, но и не уходить в абсолютное "мы", в универсализм. И то, и другое - крайности, от которых один только вред. Эти крайности, по его мнению, уже порвали на части Античную Грецию (как пример - Антигона).
Выход - в их интеграции, когда "я" не мыслимо без "мы", а "мы" - без "я". Но интеграции не механической, а органической.
Здесь и находится ключ к его диалектике. Помните, я уже писал о том, что диалектика Гегеля это не "тезис - антитезис - синтез", а более сложный процесс? На самом деле диалектический процесс проходит по схеме "механическое единство - разделение - органическое единство".
Античная Греция познала механическое единство индивидуализма (Антигона) и универсализма (Креонт).
Тезис индивидуализма уже сходился с антитезисом универсализма в механическом синтезе.
Далее произошло их разделение - Антигона и Креонт не поняли друг друга, индивидуализм семьи и универсализм полиса наткнулись друг на друга и развалились, приведя греческую цивилизацию к упадку.
Антигона перед телом мертвого Полиника:
За этим последовала эпоха разделения, и только теперь, в обществе современности появилась надежда на создание нового единства индивида и универсала - их органическое соединение.
Что это может означать на практике? Понимание себя как части общества, но не растворенной в нем, а органически с ним связанной. Так члены являются частями человеческого тела - рука это не "я", и нога это не "я", но все вместе - "я", и "я", хотя и возможен без любой из них в отдельности, не мыслим без них всех вместе.
Возвращаясь к императиву Канта - императив действительно создается консенсусом, и сам по себе консенсус является его доказательством. Если каждый думает об интересах всех и все думают об интересах каждого, то общество двигается вперед, к прогрессу. Если нет, то оно снова и снова разваливается на части. Дух общества и есть его собственное содержание, ибо иного содержания у него нет. Если хотите, зовите этот дух "Богом", имя тут не важно. Важно понять, что это - все мы и каждый из нас в отдельности, а не "дедушка на облаке". НО "мы" только как союз каждого из нас, и каждый из нас - только как часть этого "мы", органического единства.