АЕС+Ф: искусство где-то между жизнью и смертью
UPDATE: В ОБЩЕМ, ВСЕ ЭТО ПОЛНАЯ ЧУШь! И вопросы глупые и ответы дикие. Лучше б я никогда не читала это интервью! Жаль потерянного времени...
Удивительное по своему формату интервью взял не известный мне до акции группы "Война" журналист
plucer . Сами по-себе вопросы выдают в нем человека, весьма далекого от проблем как искусства, так и художественного рынка. Интервью получилось длинное и читать невозможно.
Поэтому я взяла на себя смелость укоротила и отредактировала его немного, для наглядности сопровождая своими собственными ответами, а также кратким резюме ответов участников интервью. Конечно, редакция весьма субъективна. Для получения полной картины, читайте здесь. (ссылка via
kovalev_org)
Плуцер: Сегодняшний арт-рынок является сетевой глобальной структурой, почему же он развивается так медленно?
Евзович: Чтобы быть успешным художником, нужно знать коньюнктуру и быть продюсером собственного творчества. Чтобы сделать имя, необходимо попасть в музей, для чего, в свою очередь, необходимо обеспечить рост цен на собственные работы, как это делали живописцы типа Базелица, Кифера или Поллока. Они группировались вокруг крупных галерей, которые создавали арт-тренд... По мере роста цен на картины мастера современного искусства от галерей плавно переходили к работе с музеями... В 1990-1991 гг. в связи с кризисом на бирже цены на картины сильно упали... Нынешние художники начали сотрудничать с медиа, стали более интерактивными. Образовалась арт-система, в которой скульптура и живопись отошли на второй план. (Хотя сейчас эти формы искусства вновь вернулись, но это произошло в связи с новым подъемом арт-рынка)... В то время фотография была признана новой формой концептуального искусства... Так, например, одна фотография Гурского может стоить более $1 млн... Затем появилось видео, которое также нашло свое место на рынке высокого искусства... [Как известно, АЕС+Ф специализируются на фотографии и видео, в последнее время делают скульптуры - Ю.В.].
Ю.В.: Поскольку арт-рынок - уже глобален, то ему больше некуда развиваться.
Плуцер: Ваши скульптурные проекты достаточно инновационны... Но ведь мы не знаем, как будут через сто лет восприниматься подобные скульптуры...
Евзович: Возможно, памятники Церетели перенесут.
Арзамасова: Памятник Дзержинскому убрали, потому что он был слишком хорош, выделяясь на фоне всей остальной посредственности
Ю.В.: Художников не волнует, как будет восприниматься их творчество через 100 лет.
Плуцер: Какими будут музеи будущего?
Евзович: Смена кураторов и директоров будет происходить чаще... Границы между арт-рынком и музеем постепенно размоются. Международные арт-ярмарки будут конкурировать с биеннале. Арт-ярмарка - чисто коммерческое предприятие - бывает намного интересней, чем чисто кураторское биеннале.
Арзамасова: В недалеком будущем будет образована глобальная музейная сеть, которая будет иметь огромное количество площадок по всему миру.
Ю.В.: Этого никто не знает
Плуцер: Государственные музеи преимущественно экспозиционируют масло и скульпутуру, а частные современные музеи больше внимания уделяют перформансам, видео и инсталляциям. Значит ли это, что современный музей кардинально меняет свои функции, становится не только хранилищем и выставочной площадкой, но и мастерской, где в реальном времени происходит творение искусства?
Святский: Музеи действительно превратились в площадку, где творится искусство, то есть в мастерскую. Это произошло в силу того, что, во-первых, музеи используют не только свои ресурсы, но и ресурсы инвесторов... Поэтому возникла возможность создавать произведения к выставкам и непосредственно на выставках.
Ю.В.: Нет, не значит. И различия такого между частными и государственными музеями не существует. Возможно, оно имеется на уровне музеев современного искусства и классических художественных музеев.
Плуцер: Что принесет художнику единое глобальное музейное пространство?
Святский: Последние пятнадцать лет уже существует практика глобализации музейного пространства. Существует сеть «пятизвездочных» музеев...
Евзович: Художник сможет избежать пресса сугубо местных вкусов и начинет ориентироваться на глобальный рынок.
Ю.В.: Ничего. Такое пространство погубит искусство окончательно. Именно поэтому Томас Кренс - "отец" идеи музея как корпорации - был недавно уволен со своего поста в Гуггенхайме.
Плуцер: на арт-рынке существует большое количество талантливых художников, которые не востребованы, многие из них так и умирают в безызвестности.
Евзович: К сожалению, эту систему очень сложно преобразовать.
Святский: Если произойдет затоваривание рынка и число художников увеличится, то рынок себя попросту убьет и не сможет сам себя финансировать.
Ю.В.: Художника это не волнует
Плуцер: Существует проблема рисков на арт-рынке. Когда, к примеру, меняются идеологические парадигмы, то коллекционеры в одно мгновение теряют интерес к тому или иному типу искусства. Риски здесь непредсказуемы.
Евзович: Вопрос рисков - это проблема моды. Если изменилась мода, появилась у какого-либо влиятельного коллекционера или галериста новая идея, и они пытаются создать новый тренд, то риск понятен. Луиза Буржуа стала модной, когда ей было 80 лет. Понятно, что она не исчезнет никогда.
Святский: Здесь произошла некоторая путаница в терминах, потому что внутри искусства не может быть моды. ведь никто не стал ценить Рембрандта или Ван Гога меньше, хотя он жил абсолютно в другую эпоху.
Ю.В.: Художника это не должно волновать
Плуцер: Каким ты видишь музей будущего?
Святский: Музей должен быть таким, чтобы в нем можно было бы все.
Ю.В.: Я не вижу музей будущего
Плуцер: Представим ситуацию, что ваши финансовые и музейные возможности безграничны, рынок вам больше ничего не диктует. Какие проекты вы бы реализовали?
Евзович: Мы, например, организовывали перформанс на Таймс Сквер со ста самыми дорогими детьми фото-моделями в США из агентства Форд Моделс. Также участвовали в выставке с французским художником, который при помощи оружия разрушает объекты, возведенные специально для него. То о чем, ты говоришь, это не будущее, а настоящее. Настоящее искусство всегда уходит от форм, которые социум от него ожидает.
Святский: Я думаю, что в ситуации неограниченных возможностей человека начинают интересовать маленькие незначительные вещи, мелкие нюансы, не требующие ни больших денег, ни особых пространств. Понимая неограниченность своих возможностей, человек начинает обращать внимание на мелочи. [т.е. начинает заниматься искусством? - Ю.В.]
Арзамасова: Элизабет Пэйтон (Елисабетх Пеытон) рисует малюсенькие картиночки и становится суперзвездой.
-------------
Удивительное по своему формату интервью взял не известный мне до акции группы "Война" журналист
plucer . Сами по-себе вопросы выдают в нем человека, весьма далекого от проблем как искусства, так и художественного рынка. Интервью получилось длинное и читать невозможно.
Поэтому я взяла на себя смелость укоротила и отредактировала его немного, для наглядности сопровождая своими собственными ответами, а также кратким резюме ответов участников интервью. Конечно, редакция весьма субъективна. Для получения полной картины, читайте здесь. (ссылка via
kovalev_org)
Плуцер: Сегодняшний арт-рынок является сетевой глобальной структурой, почему же он развивается так медленно?
Евзович: Чтобы быть успешным художником, нужно знать коньюнктуру и быть продюсером собственного творчества. Чтобы сделать имя, необходимо попасть в музей, для чего, в свою очередь, необходимо обеспечить рост цен на собственные работы, как это делали живописцы типа Базелица, Кифера или Поллока. Они группировались вокруг крупных галерей, которые создавали арт-тренд... По мере роста цен на картины мастера современного искусства от галерей плавно переходили к работе с музеями... В 1990-1991 гг. в связи с кризисом на бирже цены на картины сильно упали... Нынешние художники начали сотрудничать с медиа, стали более интерактивными. Образовалась арт-система, в которой скульптура и живопись отошли на второй план. (Хотя сейчас эти формы искусства вновь вернулись, но это произошло в связи с новым подъемом арт-рынка)... В то время фотография была признана новой формой концептуального искусства... Так, например, одна фотография Гурского может стоить более $1 млн... Затем появилось видео, которое также нашло свое место на рынке высокого искусства... [Как известно, АЕС+Ф специализируются на фотографии и видео, в последнее время делают скульптуры - Ю.В.].
Ю.В.: Поскольку арт-рынок - уже глобален, то ему больше некуда развиваться.
Плуцер: Ваши скульптурные проекты достаточно инновационны... Но ведь мы не знаем, как будут через сто лет восприниматься подобные скульптуры...
Евзович: Возможно, памятники Церетели перенесут.
Арзамасова: Памятник Дзержинскому убрали, потому что он был слишком хорош, выделяясь на фоне всей остальной посредственности
Ю.В.: Художников не волнует, как будет восприниматься их творчество через 100 лет.
Плуцер: Какими будут музеи будущего?
Евзович: Смена кураторов и директоров будет происходить чаще... Границы между арт-рынком и музеем постепенно размоются. Международные арт-ярмарки будут конкурировать с биеннале. Арт-ярмарка - чисто коммерческое предприятие - бывает намного интересней, чем чисто кураторское биеннале.
Арзамасова: В недалеком будущем будет образована глобальная музейная сеть, которая будет иметь огромное количество площадок по всему миру.
Ю.В.: Этого никто не знает
Плуцер: Государственные музеи преимущественно экспозиционируют масло и скульпутуру, а частные современные музеи больше внимания уделяют перформансам, видео и инсталляциям. Значит ли это, что современный музей кардинально меняет свои функции, становится не только хранилищем и выставочной площадкой, но и мастерской, где в реальном времени происходит творение искусства?
Святский: Музеи действительно превратились в площадку, где творится искусство, то есть в мастерскую. Это произошло в силу того, что, во-первых, музеи используют не только свои ресурсы, но и ресурсы инвесторов... Поэтому возникла возможность создавать произведения к выставкам и непосредственно на выставках.
Ю.В.: Нет, не значит. И различия такого между частными и государственными музеями не существует. Возможно, оно имеется на уровне музеев современного искусства и классических художественных музеев.
Плуцер: Что принесет художнику единое глобальное музейное пространство?
Святский: Последние пятнадцать лет уже существует практика глобализации музейного пространства. Существует сеть «пятизвездочных» музеев...
Евзович: Художник сможет избежать пресса сугубо местных вкусов и начинет ориентироваться на глобальный рынок.
Ю.В.: Ничего. Такое пространство погубит искусство окончательно. Именно поэтому Томас Кренс - "отец" идеи музея как корпорации - был недавно уволен со своего поста в Гуггенхайме.
Плуцер: на арт-рынке существует большое количество талантливых художников, которые не востребованы, многие из них так и умирают в безызвестности.
Евзович: К сожалению, эту систему очень сложно преобразовать.
Святский: Если произойдет затоваривание рынка и число художников увеличится, то рынок себя попросту убьет и не сможет сам себя финансировать.
Ю.В.: Художника это не волнует
Плуцер: Существует проблема рисков на арт-рынке. Когда, к примеру, меняются идеологические парадигмы, то коллекционеры в одно мгновение теряют интерес к тому или иному типу искусства. Риски здесь непредсказуемы.
Евзович: Вопрос рисков - это проблема моды. Если изменилась мода, появилась у какого-либо влиятельного коллекционера или галериста новая идея, и они пытаются создать новый тренд, то риск понятен. Луиза Буржуа стала модной, когда ей было 80 лет. Понятно, что она не исчезнет никогда.
Святский: Здесь произошла некоторая путаница в терминах, потому что внутри искусства не может быть моды. ведь никто не стал ценить Рембрандта или Ван Гога меньше, хотя он жил абсолютно в другую эпоху.
Ю.В.: Художника это не должно волновать
Плуцер: Каким ты видишь музей будущего?
Святский: Музей должен быть таким, чтобы в нем можно было бы все.
Ю.В.: Я не вижу музей будущего
Плуцер: Представим ситуацию, что ваши финансовые и музейные возможности безграничны, рынок вам больше ничего не диктует. Какие проекты вы бы реализовали?
Евзович: Мы, например, организовывали перформанс на Таймс Сквер со ста самыми дорогими детьми фото-моделями в США из агентства Форд Моделс. Также участвовали в выставке с французским художником, который при помощи оружия разрушает объекты, возведенные специально для него. То о чем, ты говоришь, это не будущее, а настоящее. Настоящее искусство всегда уходит от форм, которые социум от него ожидает.
Святский: Я думаю, что в ситуации неограниченных возможностей человека начинают интересовать маленькие незначительные вещи, мелкие нюансы, не требующие ни больших денег, ни особых пространств. Понимая неограниченность своих возможностей, человек начинает обращать внимание на мелочи. [т.е. начинает заниматься искусством? - Ю.В.]
Арзамасова: Элизабет Пэйтон (Елисабетх Пеытон) рисует малюсенькие картиночки и становится суперзвездой.
-------------