"...в пятом часу пополудни" /загадка/
Перед кем снял шапочку тореро?
Ответы пока скрою.
UPD Большое вам всем спасибо за внимание! Это микробиолог Александр Флеминг, облагодетельствовавший нас всех и тореадоров в том числе антибиотиками.
Сходство внешнее с известными фотографиями и правда весьма условное, гражданки из Дома Дюпле нашли бюст, выполненный в 1948 году другим скульптором, это изображение наиболее близкое к мадридскому бюсту.
А вообще коррида... Мне недавно попалась впервые на глаза поэма Евгения Евтушенко. Близко к моим ощущениям, хоть на корриде я никогда не был и никто никогда меня туда не затащит, но мы с тетей и ББ вышли в крайне тягостном состоянии из всего-навсего сувенирной лавки около арены Маэстранса в Севилье. Мне хватило, что называется (
«Я тореро.
Я в домах принимаем
актрисами, графами, даже прелатами.
Все таверны
мои фото на стены свои закопчённые
гордо приляпали.
Только где-то
в одиноком крестьянском домишке,
заросшем полынью и мятою,
нет портрета,
и закрыты мне двери туда, -
это дом моей матери.
Взгляд кристален,
будто горный родник.
Говорит он мне горько, задумчиво:
«Ты крестьянин.
Ты обязан к земле возвратиться.
Земля так запущена.
Ты забылся.
Ты заносчиво предал свой плуг,
и поля без тебя - безголосые.
Ты убийца
тех быков,
что лизали нетвёрдое темя твоё
безволосое…»
Я тореро.
Мне не вырваться, мама.
Я жить не могу без опасности.
Яд арены:
кто однажды убил,
должен вновь убивать по обязанности.
Как вернуться
в моё детство?
Какою молитвой убийства отмолятся?
Отвернутся
от меня все цветы -
на руках моих кровь не отмоётся.
И врагами
все быки будут мрачно смотреть на меня,
плугаря незаконного,
и рогами
отомстят мне за братьев,
которые мною заколоты.
Знаю - старость
будет страшной, угрюмой,
в ней славы уже не предвидится.
Что осталось?
Посвятить, как положено, бой, - но кому?
От отчаянья -
ложе правительства?»
Ответы пока скрою.
UPD Большое вам всем спасибо за внимание! Это микробиолог Александр Флеминг, облагодетельствовавший нас всех и тореадоров в том числе антибиотиками.
Сходство внешнее с известными фотографиями и правда весьма условное, гражданки из Дома Дюпле нашли бюст, выполненный в 1948 году другим скульптором, это изображение наиболее близкое к мадридскому бюсту.
А вообще коррида... Мне недавно попалась впервые на глаза поэма Евгения Евтушенко. Близко к моим ощущениям, хоть на корриде я никогда не был и никто никогда меня туда не затащит, но мы с тетей и ББ вышли в крайне тягостном состоянии из всего-навсего сувенирной лавки около арены Маэстранса в Севилье. Мне хватило, что называется (
«Я тореро.
Я в домах принимаем
актрисами, графами, даже прелатами.
Все таверны
мои фото на стены свои закопчённые
гордо приляпали.
Только где-то
в одиноком крестьянском домишке,
заросшем полынью и мятою,
нет портрета,
и закрыты мне двери туда, -
это дом моей матери.
Взгляд кристален,
будто горный родник.
Говорит он мне горько, задумчиво:
«Ты крестьянин.
Ты обязан к земле возвратиться.
Земля так запущена.
Ты забылся.
Ты заносчиво предал свой плуг,
и поля без тебя - безголосые.
Ты убийца
тех быков,
что лизали нетвёрдое темя твоё
безволосое…»
Я тореро.
Мне не вырваться, мама.
Я жить не могу без опасности.
Яд арены:
кто однажды убил,
должен вновь убивать по обязанности.
Как вернуться
в моё детство?
Какою молитвой убийства отмолятся?
Отвернутся
от меня все цветы -
на руках моих кровь не отмоётся.
И врагами
все быки будут мрачно смотреть на меня,
плугаря незаконного,
и рогами
отомстят мне за братьев,
которые мною заколоты.
Знаю - старость
будет страшной, угрюмой,
в ней славы уже не предвидится.
Что осталось?
Посвятить, как положено, бой, - но кому?
От отчаянья -
ложе правительства?»