Чем бы дитя не тешилось…
На урок к Масику Р. вкатился грудью вперёд. Школьника младших классов ничто не смущало. Он был весел. Размахивал портфелем. А пятый размер распирало от гордости и собственной неотразимости. Улыбаясь ямочками и придерживая мощный бюст, ребёнок поздоровался и приготовился снять верхнюю одежду. Повисла гробовая тишина. Разом перестали шуметь соседи. Затихло радио. Умерли стрелки на часах.
Тайна имплантатов вскрылась вместе с молнией куртки. На стол в коридоре легло нечто - подобие двух мотков шерстяных ниток, жестоко истерзанных молью-переростком. Дырчатые шарики ничем не напоминали грудь и производили впечатление самодеятельного рукоделья с уроков девчачьего домоводства. За стенкой загоготали соседи. Часы пробили полдень. Проснулся приёмник. Жизнь в доме потекла своим чередом.
- Что это? - очнувшись после короткого анабиоза, полюбопытствовала Масик.
- Эммм… - Р. запнулся, подыскивая русские слова, и, не найдя, продолжил, - мы в школе сегодня делали.
- А! - послышалось в ответ.
При ближайшем рассмотрении у шариков обнаружился эстетический дефект - ярко выраженная асимметрия. То ли врождённая - сказался острый приступ криворукости в процессе производства. То ли приобретённая - долго неудобно нёс, придавил под курткой. Как бы то ни было, а в будущем карьера пластического хирурга Р. явно не светит - затаскают по судам с целью найти и «отблагодарить». Копируя оригинал, мальчик не соврал - анатомия женского тела предполагает некую неодинаковость. Но, как и подобает Творцу, Р. мог бы сыграть на эволюции и приукрасить готовое изделие. Снизошёл же он до пятого размера. Вот и с остальным поэкспериментировал бы.
- Нужно взять воздушный шарик. Надуть. Потом обмазать клеем, - делился юный скульптор секретной технологией преобразования бабушкиных запасов в сферический объект. - На клей намотать нитки. Подождать пока высохнет и лопнуть шар.
Последнюю часть фразы Р. произнёс на тон выше, как будто исключительно от этой манипуляции зависел успех предприятия. О пропорциях клея и ниток намеренно умолчал. Не сообщалось и о том, чем удалить остатки белёсой плёнки, намертво въевшейся в шерсть.
Вспомнилось: «А какого он был цвета, когда был шариком?». Путём нехитрого дедуктивного расследования установили: изначальная ориентация образцов дизайнерской мысли - оранжевый и зелёный. Ох, и потрепала же их судьба, прежде чем перекроить в фиолетовые.
Р. скромно посетовал: ещё не решил, куда приткнуть роковые яйца. Дилеммой нависла и другая перспектива - понравятся ли они домашним. Отрицательная реакция не рассматривалась.
Шедевры рукоделия целый час пылились в коридоре, пока Р. остервенело барабанил по клавишам. Урок закончился, и гость засобирался восвояси. Нацепил куртку. Заботливо упаковал грудь за пазуху. Погладил. Бюст спружинил. На предложение переложить трофей в кулёк замотал головой. Уходя, игриво заулыбался ямочками и пообещал в следующий раз принести что-нибудь ещё. Переглянувшись, мы с Масиком подумали: «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы… не гей».
© Jana Jermakova-Zaikovska
