Италия-9, день 6, часть 7: Basilica di Sant'Eustorgio (Cappella Portinari)
Капелла Портинари, о которой у нас сейчас пойдет речь - не совсем обычная капелла. Или даже совсем необычная, если посмотреть глубже. Она была заложена по указанию Пиджелло Портинари, миланского представителя банка Медичи, в качестве двойного мавзолея - собственно, банкира Портинари и головы того самого Св. Петра-мученика, главным образом известной тем, что в нее воткнули тесак. Семейство Портинари вообще славилось немалыми запросами: так, брат Пиджелло, Томмазо, тоже представитель банка Медичи, только в Брюгге, заказал Гуго ван дер Гусу алтарный триптих, теперь известный как триптих Портинари из Уффици, вместе с женой позировал Гансу Мемлингу для двойного портрета и нескольких других картин. А если углубляться в еще более давние времена, то именно к семейству Портинари принадлежала возлюбленная Данте Беатриче.
Ясное дело, семейство с такими запросами не ограничилось простой часовенкой 2 на 3 или даже 5 на 7. Ранее считалось, что капелла была построена самим Микелоццо или в крайнем случае Филарете, но современные исследования приписывают эту честь уже известному нам Джунифорте Солари, главному инженеру Дуомо и Чертозы, а заодно и основателю династии архитекторов Солари. Основному помещению капеллы, спроектированному под явным влиянием Старой сакристии Брунеллески (куб, накрытый куполом), предшествует большой и просторный вестибюль, структурно продолжающий левый неф базилики Сант-Эусторджо, в котором сейчас размещены несколько фресок разной степени интересности.
Но на фоне самой капеллы они, разумеется, меркнут. Большой радужный купол...
...опирается на барабан с рельефным изображением трубящих и танцующих ангелов.
По углам, как и в капелле Пацци того же Брунеллески, располагаются медальоны (только здесь на них отцы церкви - все росписи работы Винченцо Фоппы).
С внешней стороны они продублированы изображением евангелистов (правда, без бестиария).
На арках "Успение Богоматери" (в варианте "Вознесение")...
...и традиционное "Благовещение"...
(правда, Мария, судя по выражению лица и складкам на животе, уже глубоко беременна).
Бог-отец перемещен из своего обычного левого угла в центр и завис над прекрасным фальшбалкончиком.
Справа и слева - традиционное, всем знакомое житие Св. Петра-мученика: чудо с облаком (катары, которым Петр-еще-не-мученик проповедовал, взроптали, что им приходится стоять под жарким солнцем, и Петр вызвал облако)...
...изгнание беса из статуи Богородицы ("Царь не настоящий!")...
...(а вот Богородица похожа на саму себя из "Благовещения")...
...чудо в Нарни (где Петр излечил человека, ударившего мать ногой и заработавшего перелом ампутацию, пришив ему новые ножки)
...и, наконец, мученическую смерть с тесаком в голове (а заодно и смертельное ранение брата Доминика).
Перейдем теперь от живописи к скульптуре, потому что рака Св. Петра-мученика - одно из самых выдающихся произведений итальянской готической скульптуры, в котором автор, Джованни ди Бальдуччо, во многом ориентировался на работу своего учителя, Николо Пизано, а именно раку Св. Доминика в Болонье (тогда еще не расширенную Никколо дель Арка).
Как нетрудно заметить, она состоит из трех основных частей: верхнего балдахина и окружающих его статуй, собственно саркофага с барельефами и добродетелей-кариатид.
Рассмотрим их по порядку, сверху вниз. Про балдахин известно довольно мало: ясно только, что Богоматерь окружают два из первых трех доминиканских святых, т.е. сам Св. Доминик и, естественно, Св. Петр-мученик.
Восемь статуй (которые я по какой-то причине не сфотографировал) - это, согласно аннотации, Свв. Иоанн и Павел (Дзаниполо), король и королева Кипрские, кардинал-доминиканец Маттео с прелатом, Св. Екатерина Александрийская, Св. Николай и два неназванных епископа с паствой. Прямо скажем, захотелось вернуться и распознать каждого, а еще больше - понять, в чем смысл их изображения (особенно тех, кто не удостоился канонизации). Но только вот одна фоточка осталась.
Однако продолжим со следующим ярусом. Тут у нас снова житие Св. Петра-мученика, на тот момент куда более интересное (видимо, за два века, составляющие разницу между саркофагом и фресками, особо ретивых агиографов несколько приструнили). Итак: "Исцеление немого"...
...уже известное нам "Чудо с облаком"...
..."Исцеление немощного и бесноватого" (насколько я понимаю, если "бесноватый", т.е. эпилептик, лежит в постели - это настоящее чудо)...
...на торце, ясное дело, "Мученичество Св. Петра".
На второй стороне начинаются посмертные приключения святого: "Усмирение бури" (чудо, со временем окончательно отошедшее к Св. Николаю)...
..."Погребение Св. Петра"...
..."Канонизация Св. Петра папой Иннокентием IV" (очень удачно случившееся менее чем через год после смерти - новомученики, знаете ли, такая редкость. что приходится поторопиться пока кто другой их не канонизировал). Лошадки с собачками очень трогательные...
...и на торце "Перенесение мощей святого из Сан-Симпличиано на кладбище Сант-Эусторджо".
Как мы видим, посмертное существование брата Петра выдалось ничуть не менее (если не более) многолюдным. Занятно, что при этом совершенно не упомянута деятельность означенного брата на посту руководителя инквизиции и прочих репрессивных механизмов - видимо, Церковь уже в то время понимала. что это вещь необходимая, а не повод для гордости.
Сюжеты перемежаются фигурами Св. Евсторгия, Св. Амвросия, Св. Петр-не-мученика, Св. Павла и докторов церкви: Св. Григория Великого, Св. Иеронима, Св. Фомы Аквинского и Бл. Августина. (Кусь!)
Перейдем на следующий ярус, к добродетелям: это Справедливость с мечом и весами (точнее, тем, что от них осталось)...
...Умеренность, разбавляющая вино водой...
...Стойкость в львиной шкуре а-ля Геракл и с Ахиллесовым щитом, о котором Гомер писал:
И вначале работал он щит и огромный и крепкий,
Весь украшая изящно; кругом его вывел он обод
Белый, блестящий, тройной; и приделал ремень серебристый.
Щит из пяти составил листов и на круге обширном
Множество дивного бог по замыслам творческим сделал.
Там представил он землю, представил и небо, и море,
Солнце, в пути неистомное, полный серебряный месяц,
Все прекрасные звезды, какими венчается небо...
Ну, и так далее, там еще долго - кто хочет, может почитать песнь XVIII - практически "Конек-горбунок" с городом на ките...
...Благоразумие, поглядывающее в три стороны одновременно (тут до меня вдруг дошло, что изображено на плите из Сфорцеско)...
...а также Послушание с ярмом на плечах...
...Вера с крестом и чашей для евхаристии...
...Надежда, обратившая взор к небесам...
...и Любовь-милосердие (сharitas), вскармливающая близнецов.
Наконец, есть еще и четвертый, неочевидный ярус с бестиарием.
"Эт' не я..."
Наконец, в прямоугольной апсиде, над скромным алтарем...
...расположено единственное, что осталось от заказчика, Пиджелло Портинари: его портрет (не факт, что достоверный) на коленях перед святым. Когда-то на стене была еще мраморная доска, обозначавшая последнее пристанище банкира, но в процессе барочной реставрации она перекочевала на другую стену, а потом и вовсе исчезла. Sic transit gloria mundi.
На этом я наконец заканчиваю рассказ о Сант-Эусторджо и, так получается, о Милане. Осталось сказать только традиционные заключительные слова.
окончание следует
Ясное дело, семейство с такими запросами не ограничилось простой часовенкой 2 на 3 или даже 5 на 7. Ранее считалось, что капелла была построена самим Микелоццо или в крайнем случае Филарете, но современные исследования приписывают эту честь уже известному нам Джунифорте Солари, главному инженеру Дуомо и Чертозы, а заодно и основателю династии архитекторов Солари. Основному помещению капеллы, спроектированному под явным влиянием Старой сакристии Брунеллески (куб, накрытый куполом), предшествует большой и просторный вестибюль, структурно продолжающий левый неф базилики Сант-Эусторджо, в котором сейчас размещены несколько фресок разной степени интересности.
Но на фоне самой капеллы они, разумеется, меркнут. Большой радужный купол...
...опирается на барабан с рельефным изображением трубящих и танцующих ангелов.
По углам, как и в капелле Пацци того же Брунеллески, располагаются медальоны (только здесь на них отцы церкви - все росписи работы Винченцо Фоппы).
С внешней стороны они продублированы изображением евангелистов (правда, без бестиария).
На арках "Успение Богоматери" (в варианте "Вознесение")...
...и традиционное "Благовещение"...
(правда, Мария, судя по выражению лица и складкам на животе, уже глубоко беременна).
Бог-отец перемещен из своего обычного левого угла в центр и завис над прекрасным фальшбалкончиком.
Справа и слева - традиционное, всем знакомое житие Св. Петра-мученика: чудо с облаком (катары, которым Петр-еще-не-мученик проповедовал, взроптали, что им приходится стоять под жарким солнцем, и Петр вызвал облако)...
...изгнание беса из статуи Богородицы ("Царь не настоящий!")...
...(а вот Богородица похожа на саму себя из "Благовещения")...
...чудо в Нарни (где Петр излечил человека, ударившего мать ногой и заработавшего перелом ампутацию, пришив ему новые ножки)
...и, наконец, мученическую смерть с тесаком в голове (а заодно и смертельное ранение брата Доминика).
Перейдем теперь от живописи к скульптуре, потому что рака Св. Петра-мученика - одно из самых выдающихся произведений итальянской готической скульптуры, в котором автор, Джованни ди Бальдуччо, во многом ориентировался на работу своего учителя, Николо Пизано, а именно раку Св. Доминика в Болонье (тогда еще не расширенную Никколо дель Арка).
Как нетрудно заметить, она состоит из трех основных частей: верхнего балдахина и окружающих его статуй, собственно саркофага с барельефами и добродетелей-кариатид.
Рассмотрим их по порядку, сверху вниз. Про балдахин известно довольно мало: ясно только, что Богоматерь окружают два из первых трех доминиканских святых, т.е. сам Св. Доминик и, естественно, Св. Петр-мученик.
Восемь статуй (которые я по какой-то причине не сфотографировал) - это, согласно аннотации, Свв. Иоанн и Павел (Дзаниполо), король и королева Кипрские, кардинал-доминиканец Маттео с прелатом, Св. Екатерина Александрийская, Св. Николай и два неназванных епископа с паствой. Прямо скажем, захотелось вернуться и распознать каждого, а еще больше - понять, в чем смысл их изображения (особенно тех, кто не удостоился канонизации). Но только вот одна фоточка осталась.
Однако продолжим со следующим ярусом. Тут у нас снова житие Св. Петра-мученика, на тот момент куда более интересное (видимо, за два века, составляющие разницу между саркофагом и фресками, особо ретивых агиографов несколько приструнили). Итак: "Исцеление немого"...
...уже известное нам "Чудо с облаком"...
..."Исцеление немощного и бесноватого" (насколько я понимаю, если "бесноватый", т.е. эпилептик, лежит в постели - это настоящее чудо)...
...на торце, ясное дело, "Мученичество Св. Петра".
На второй стороне начинаются посмертные приключения святого: "Усмирение бури" (чудо, со временем окончательно отошедшее к Св. Николаю)...
..."Погребение Св. Петра"...
..."Канонизация Св. Петра папой Иннокентием IV" (очень удачно случившееся менее чем через год после смерти - новомученики, знаете ли, такая редкость. что приходится поторопиться пока кто другой их не канонизировал). Лошадки с собачками очень трогательные...
...и на торце "Перенесение мощей святого из Сан-Симпличиано на кладбище Сант-Эусторджо".
Как мы видим, посмертное существование брата Петра выдалось ничуть не менее (если не более) многолюдным. Занятно, что при этом совершенно не упомянута деятельность означенного брата на посту руководителя инквизиции и прочих репрессивных механизмов - видимо, Церковь уже в то время понимала. что это вещь необходимая, а не повод для гордости.
Сюжеты перемежаются фигурами Св. Евсторгия, Св. Амвросия, Св. Петр-не-мученика, Св. Павла и докторов церкви: Св. Григория Великого, Св. Иеронима, Св. Фомы Аквинского и Бл. Августина. (Кусь!)
Перейдем на следующий ярус, к добродетелям: это Справедливость с мечом и весами (точнее, тем, что от них осталось)...
...Умеренность, разбавляющая вино водой...
...Стойкость в львиной шкуре а-ля Геракл и с Ахиллесовым щитом, о котором Гомер писал:
И вначале работал он щит и огромный и крепкий,
Весь украшая изящно; кругом его вывел он обод
Белый, блестящий, тройной; и приделал ремень серебристый.
Щит из пяти составил листов и на круге обширном
Множество дивного бог по замыслам творческим сделал.
Там представил он землю, представил и небо, и море,
Солнце, в пути неистомное, полный серебряный месяц,
Все прекрасные звезды, какими венчается небо...
Ну, и так далее, там еще долго - кто хочет, может почитать песнь XVIII - практически "Конек-горбунок" с городом на ките...
...Благоразумие, поглядывающее в три стороны одновременно (тут до меня вдруг дошло, что изображено на плите из Сфорцеско)...
...а также Послушание с ярмом на плечах...
...Вера с крестом и чашей для евхаристии...
...Надежда, обратившая взор к небесам...
...и Любовь-милосердие (сharitas), вскармливающая близнецов.
Наконец, есть еще и четвертый, неочевидный ярус с бестиарием.
"Эт' не я..."
Наконец, в прямоугольной апсиде, над скромным алтарем...
...расположено единственное, что осталось от заказчика, Пиджелло Портинари: его портрет (не факт, что достоверный) на коленях перед святым. Когда-то на стене была еще мраморная доска, обозначавшая последнее пристанище банкира, но в процессе барочной реставрации она перекочевала на другую стену, а потом и вовсе исчезла. Sic transit gloria mundi.
На этом я наконец заканчиваю рассказ о Сант-Эусторджо и, так получается, о Милане. Осталось сказать только традиционные заключительные слова.
окончание следует