с лапшой
La mien... mmmmmm... я люблю лапшу, ничего с этим не поделаешь. Мы уплетали ее в забегаловке на китайском рынке, говорили о том о сем. Эрик (mein Vetter) замученный проблемами его студии в Кёльне и нашими общими не--состыковками в последнее время, рассказывал о февральском выступлении интересующего меня М.М., я пила 甜型.
- Schon gut, Эрик, тебе нравится, что бросовость (традиционная нищета) уже G-кристаллизуется и вписывается в мир выставочных залов и мебельных ярмарок.
- Да, но ты хотела бы представить этот процесс, как определенную кражу остатков традиционного (как бы вывоз в британский музей египетских мумий и пр.)? Выставить на показ или попробовать свести к объекту значения, или побороть страх, что-то из этого? Возможно. Теперь нищета (как знак) вообще становится актуальной. Да и еще этот занос жизни вне правил, вне циклов всегда интригует и завораживает. Хочется быть свободным? Да. Но можно ли им стать? Нет, потому что ты подчиняешься определенным кодам и в твоих интересах исключить всякую возможность альтернативы. Поэтому свободу можно сделать, например, объектом восприятия.
- Ок. Но М.М. ведь искренне любит то, с чем работает. Застарелая, покрытая корочкой, но все же liebe dich:))
Проект Майка Мейре (представленный среди нагромождения мебели Imm cologne в Кёльне) отсылает к образу, ощущению и (кажется) запаху уличной еды. = Импровизированным кухням (пристроям в отлаженных общественных местах); дешевой, живой эстетике - тому, что невозможно повторить (~ к эквилибристике chai wallah मसाला चाय - продавца с индийской улицы); замедляющему созерцанию, (маленького пространства токийской закусочной на углу двух улиц (=столы-перевертыши из пластмассовых ящиков из-под пива, и не просто место встречи, времяпровождение, но и наблюдение за тем, что и как происходит в мире).
Мейре соблазнен импровизационным аспектом этих неофициальных открытых кухонь, их смысловой легкостью, их естественным счастьем. Улицы Гонконга =закусочные, где нет проточной воды; углы Бангкока, где повара-кочевники (алюминиевые тележки) готовят что-то на шипящей железке; рыночные площади Пекина, где лапша срезается с бруска теста в кипящий котел.
"Я думаю, что повар похож на перформансиста, хорошего перформансиста, но об этом никто не знает. И он не знает".
Концептуальная кухонность Мейре могла бы сойти за своего рода искусство. Но необходима ли повторная эстетизация этих объектов? Надо ли отмечать то, что продукт этой эстетизации (возможной glamourisation) - самая настоящая бедность, или достаточно преднамеренно заставить очень дорогое место быть похожим на очень дешевое, исключив любую документальность (чтобы эта преднамеренность не была на виду у потребителей)?
Great вычеркивание контекста, работа нового механизма означивания, классификация опустошенных киосков. Теперь восприятие работает на новую позицию сглаживания (циркулируя от одного объекта к другому, обходя стороны белого куба, в котором obj. аккуратно выставлены) =правда, пока не натыкается на угловатость тесака и рыбы абсолютно равнодушных друг к другу.
"(Man Push Cart=Человек с тележкой".
- Schon gut, Эрик, тебе нравится, что бросовость (традиционная нищета) уже G-кристаллизуется и вписывается в мир выставочных залов и мебельных ярмарок.
- Да, но ты хотела бы представить этот процесс, как определенную кражу остатков традиционного (как бы вывоз в британский музей египетских мумий и пр.)? Выставить на показ или попробовать свести к объекту значения, или побороть страх, что-то из этого? Возможно. Теперь нищета (как знак) вообще становится актуальной. Да и еще этот занос жизни вне правил, вне циклов всегда интригует и завораживает. Хочется быть свободным? Да. Но можно ли им стать? Нет, потому что ты подчиняешься определенным кодам и в твоих интересах исключить всякую возможность альтернативы. Поэтому свободу можно сделать, например, объектом восприятия.
- Ок. Но М.М. ведь искренне любит то, с чем работает. Застарелая, покрытая корочкой, но все же liebe dich:))
Проект Майка Мейре (представленный среди нагромождения мебели Imm cologne в Кёльне) отсылает к образу, ощущению и (кажется) запаху уличной еды. = Импровизированным кухням (пристроям в отлаженных общественных местах); дешевой, живой эстетике - тому, что невозможно повторить (~ к эквилибристике chai wallah मसाला चाय - продавца с индийской улицы); замедляющему созерцанию, (маленького пространства токийской закусочной на углу двух улиц (=столы-перевертыши из пластмассовых ящиков из-под пива, и не просто место встречи, времяпровождение, но и наблюдение за тем, что и как происходит в мире).
Мейре соблазнен импровизационным аспектом этих неофициальных открытых кухонь, их смысловой легкостью, их естественным счастьем. Улицы Гонконга =закусочные, где нет проточной воды; углы Бангкока, где повара-кочевники (алюминиевые тележки) готовят что-то на шипящей железке; рыночные площади Пекина, где лапша срезается с бруска теста в кипящий котел.
"Я думаю, что повар похож на перформансиста, хорошего перформансиста, но об этом никто не знает. И он не знает".
Концептуальная кухонность Мейре могла бы сойти за своего рода искусство. Но необходима ли повторная эстетизация этих объектов? Надо ли отмечать то, что продукт этой эстетизации (возможной glamourisation) - самая настоящая бедность, или достаточно преднамеренно заставить очень дорогое место быть похожим на очень дешевое, исключив любую документальность (чтобы эта преднамеренность не была на виду у потребителей)?
Great вычеркивание контекста, работа нового механизма означивания, классификация опустошенных киосков. Теперь восприятие работает на новую позицию сглаживания (циркулируя от одного объекта к другому, обходя стороны белого куба, в котором obj. аккуратно выставлены) =правда, пока не натыкается на угловатость тесака и рыбы абсолютно равнодушных друг к другу.
"(Man Push Cart=Человек с тележкой".