Новые обстоятельства Игоря Изместьева
http://flb.ru/2/3431.html
FLB: Генеральная прокуратура и суд, вопреки закону, отказываются проверять новые обстоятельства в деле бывшего сенатора Игоря Изместьева
НОВЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ИГОРЯ ИЗМЕСТЬЕВА
ПРОЧИТАТЬ ПОЗЖЕ ПОДЕЛИТЬСЯ
Корольков Игорь
INFO@FLB.RU
FLB.RU
FLBRU
FLB: Генеральная прокуратура и суд, вопреки закону, отказываются проверять новые обстоятельства в деле бывшего сенатора Игоря Изместьева
0 9315 0
В 2010-м году Московский городской суд приговорил к различным срокам заключения одиннадцать человек. Двенадцатый, Игорь Изместьев, получил пожизненное. Его обвинили в бандитизме, организации убийств и террористических актов. Приговор был основан на прямых показаниях только одного человека - Сергея Финагина. Шесть лет назад, оказавшись в исправительной колонии строго режима, Финагин сделал сенсационное заявление: он признался, что оговорил Изместьева. Это признание осуждённый сделал адвокату бывшего сенатора Александру Гусаку.
Игорь Изместьев в колонии особого режима
Заявление чрезвычайно серьёзное. Оно делало несостоятельной всю доказательную базу в обвинении бизнесмена и политического деятеля. Пирамида его прегрешений, увенчанная суровым приговором, не просто дала трещину - она рассыпалась. Признание Сергея Финагина - это, говоря правовым языком, возникшие «иные новые обстоятельства», которые являются поводом для возбуждения производства по уголовному делу и основанием для проверки новых сведений следственным путём. Так говорит закон. В связи с этим Генеральная прокуратура обязана была начать проверку. Однако отказалась это сделать. В многочисленных ответах на заявления осуждённого и его адвокатов прокуратура давала ответы: оснований для «принятия мер прокурорского реагирования» нет.
ПОЧЕМУ ОНИ ОГОВОРИЛИ БЫВШЕГО СЕНАТОРА
Вот что говорил в своём признании Сергей Финагин 5 сентября 2012-го года:
«В момент дачи мною показаний на следствии на меня оказывалось психологическое давление со стороны сотрудников, в то время под стражей находился мой брат Финагин Михаил. Сотрудники поставили передо мной дилемму: или Изместьев, или брат. Так же со стороны сотрудников были угрозы, что посадят моего племянника... Не выдержав напора и угроз со стороны сотрудников, я дал лживые показания в отношении Изместьева о том, что он являлся организатором и руководителем преступлений. В этой ситуации я защищал себя и своих родных. Поручений на убийство Булатова, Бушева, Сперанского, Перепелкиной, Хитаришвили, Урала Рахимова, на «террористический» акт, на поджог типографии в г. Златоусте мне от Изместьева не поступало».
Один этот короткий абзац требует нового расследования. Но адвокат Гусак опросил ещё целый ряд свидетелей, которые дополнили показания Сергея Финагина. Вот что 5 июня 2012-го года показал его брат Михаил Финагин:
«В протоколах допроса я давал другие показания, так как на меня оказывали соответствующее давление сотрудники правоохранительных органов П. и О. Сотрудники органов приходили в изолятор и требовали от меня дать показания в отношении Изместьева Игоря как организатора и руководителя банды. Вначале я не понимал, почему Сергей оговаривает Изместьева... Но если в отношении него применялись такие же методы давления, как на меня, то это и не удивительно... Мне сейчас стыдно даже смотреть в глаза матери Изместьева, я приходил к ней и извинялся и за себя, и за брата...»
А вот показания Игоря Рожнева, которые тот дал адвокату в следственном изоляторе 9 июля 2012-го года.
«Александр Иванов (второй свидетель, на чьих показаниях построено обвинение Изместьева - авт.) заявил мне, что если он, Иванов, не оговорит Изместьева в организации группы для совершения преступлений, то он, Иванов, может реально получить пожизненное лишение свободы. Дословно он сказал: «Если не оболгу Изместьева, то получу ПЛС...»
Чтобы в этих трёх показаниях не увидеть оснований для «принятия мер прокурорского реагирования», нужно или относиться к закону как к фантику, или иметь установку: приговорённого к пожизненному заключению не выпускать на свободу ни при каких обстоятельствах. В таком случае логика Генеральной прокуратуры обретает смысл.
О ЧЁМ ПОЛКОВНИК ДОКЛАДЫВАЛ МИНИСТРУ
Признания, которые получил адвокат Изместьева, были не единственным поводом для пересмотра дела вчерашнего сенатора. Седьмого августа 2012 года бывший эксперт-консультант организационно-инспекторского департамента МВД РФ полковник в отставке Дмитрий Артемов дал адвокату показания, которые могли привести к арестам и отставкам крупных политических и милицейских фигур Башкирии. Могли, но не привели.
«С 2002 г., - свидетельствовал бывший офицер, - я неоднократно выезжал по поручению Министра внутренних дел РФ в Республику Башкортостан с целью проверки организации деятельности республиканского министерства внутренних дел, в том числе по обращению граждан и депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации. В процессе проверки фактов, изложенных в обращении депутата Бабурина о неправомерных действиях министра внутренних дел РБ Диваева Р.У., ко мне стала поступать информация о лицах, совершавших террористические акты и другие преступления в г. Уфе… Так как в материалах оперативного дела ничто не указывало на причастность Изместьева к преступлениям, у меня сложилось твёрдое убеждение, что Изместьев И.В. был искусственно введён в расследование уголовного дела как подозреваемый, а впоследствии и как обвиняемый по теракту и другим преступлениям».
В протоколе опроса полковник МВД в отставке, ссылаясь на поступившую к нему информацию от оперативных источников, предположил, что к теракту могли быть причастны сотрудники МВД Башкирии и охрана президента РБ Муртазы Рахимова. По имеющимся у него данным, к изготовлению взрывного устройства, взорванного в автомобиле, причастен человек, привезённый из Чечни специально для теракта. Его особая примета - хромота. Экс-полковник заподозрил бывшего начальника уголовного розыска РБ в том, что именно он мог привлечь чеченца к сотрудничеству.
В специальном сообщении министру внутренних дел России полковник указал на необходимость проверки сведений о том, что к теракту и другим преступлениям причастны сотрудники МВД Башкортостана, в частности, сотрудник охраны президента республики, впоследствии пропавший без вести. В протоколе опроса экс-полковник высказал предположение: все акции, в которых обвинили Изместьева, могли координироваться тогдашним министром внутренних дел Башкирии Диваевым и его заместителем Патрикеевым. Бывший полковник не исключал, что все эти преступления совершались с санкции президента республики Рахимова.
Топливно-энергетический комплекс, незаконно приватизированный чиновничьей элитой Башкортостана, вывел из правового поля России целый регион.
Специальный посланник министра внутренних дел России информировал министра о том, что в республике ведётся незаконная добыча нефти и газа из разведанных, но законсервированных месторождений. Добытые углероды поступали для переработки на предприятия Башкирии и реализовывались. Бывший полковник предположил, что этот процесс мог проходить под контролем Муртазы Рахимова и его сына Урала, а получаемые средства могли идти на содержание близких президенту людей. «Для полного расследования всех обстоятельств хищения государственной собственности и использования незаконно полученных средств, - докладывал Артемов, - прокуратурой республики было возбуждено уголовное дело №40909203 от 09.12.2004 г. по части 2 ст.171 УК РФ. Ориентировочная сумма хищения составляла около двенадцати миллиардов рублей. Насколько мне известно, уголовное дело по указанию руководства республики было прекращено».
Показания экс-полковника вместе с показаниями других свидетелей были опубликованы на сайте FLB.ru в августе 2013 года. (См. «Второе дно «Кингисеппской банды» ). Таким образом, были преданы гласности сведения, которые в своё время представляли конфиденциальную информацию и требовали от руководства МВД России незамедлительных действий. В республике, располагающей мощной нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленностью, происходили процессы, представляющие угрозу безопасности страны. Тот факт, что в Башкирию, а точнее в её Министерство внутренних дел поставлялось оружие из Чечни, а самими поставками занимались сотрудники МВД, говорил о криминализации власти в республике, превращавшейся в могущественное противоправное сообщество, обладающее неограниченными финансовыми и административными возможностями. Во главе этой пирамиды, похоже, стояли президент республики Рахимов и его сын Урал. Во всяком случае, именно так воспринимаются эти две фигуры в показаниях экс-полковника.
Недавние хозяева республики
Подчеркну: министра внутренних дел Российской Федерации информировал не случайный человек, пользующийся слухами, а высокопоставленный офицер МВД, обладающий определёнными полномочиями, и посланный министром для того, чтобы получить объективную картину происходящего в Башкирии.
Тот факт, что министр внутренних дел России направил в Башкирию офицера с особым поручением, говорит о том, что события, происходящие в республике, вышли за рамки местечковости и вызывали тревогу в высших эшелонах федеральной власти. Бесцеремонная, нахрапистая приватизация, которую провела руководящая элита республики в суматошные 90-е, заложила основу для поступков, выводящих за пределы правового поля целый регион. Руководство Башкирии, вопреки законам Российской Федерации, прикарманило топливно-энергетический комплекс республики. Это был первый, роковой шаг, после чего начался делёж собственности между своими. Нефть и газ стремительно накачивали счета новых владельцев, это вскружило им головы настолько, что здравый смысл и чувство самосохранения покинули их. Служебная записка полковника Артемова, которую мы цитировали, отражает процессы, порождённые своеволием и высокомерием местной элиты.
ТЕРАКТЫ-ИНСЦЕНИРОВКИ
Игорь Изместьев имел неосторожность ошибиться в выборе друзей. Ему, видимо, льстило быть вхожим в семью самого президента Муртазы Рахимова, быть на короткой ноге с его сыном. Это открывало доступ к надёжному бизнесу и давало возможность строить политическую карьеру. Оказавшись вблизи Рахимовых, Изместьев попал в среду столь опасную, что любой из дней, когда он считал себя на пике удачи, мог стать для него последним.
Говорят, с волками жить - по-волчьи выть. Являясь бизнес-партнёром Урала, Изместьев не мог не следовать правилам, установленным семьёй Рахимовых, за что сегодня расплачивается сверх всякой меры. И следствием, и судом установлены его грехи. Но помимо того, что он заслужил и чего не отрицает, на бывшего сенатора, похоже, навесили и то, чего он никогда не совершал. В частности, его обвинили в подготовке одного теракта и в совершении другого. Непредвзятое исследование каждого из них ставит под сомнение вину приговорённого к пожизненному заключению. Начнём с подготовки теракта №1.
В конце сентября 2003 года у офиса сына президента Башкирии обнаружили «Жигули». В ней оказалась мина, аккумулятор, который должен был привести в действие взрывной механизм, и ручная граната, чека которой была привязана к дверной ручке. Сразу же пошла гулять версия: готовилось покушение на Урала Рахимова.
Однако покушение это, как вскоре выяснилось, было очень странным: аккумулятор, без которого невозможно взорвать мину, оказался полностью разряжен, а гранату привязали к дверце таким образом, что взорваться она не могла ни при каких обстоятельствах. Техническая экспертиза дала заключение: взрывной механизм для взрыва непригоден.
Что же это за террористы такие, что так бездарно смастерили адскую машину? Они или неумехи, или… не хотели никого взрывать. Многие обратили внимание на то, что автомобиль с сильно затенёнными окнами две недели простоял в месте, где и останавливаться-то не положено. Охрана президентского сына и сотрудники ГИБДД патрулировали главную улицу и прогоняли с неё всякого, кто задерживался напротив офиса хотя бы на минуту. А тут - подозрительная машина, в багажнике торчит радиоантенна для приёма сигнала на взрыв, на одном из покрывшихся пылью окон кто-то, видимо шутки ради, написал «бомба», а бдительные охранники и ухом не ведут. Насколько мне известно, в материалах дела есть показания сотрудника ЧОП «Щит», которое охраняло Урала Рахимова: он и некоторые другие охранники регулярно докладывали руководству о странной машине. Однако начальство на это никак не реагировало. Такое впечатление, что все ждали команду - когда можно будет «обнаружить» заминированное авто. И как только его «обнаружили», тут же объявили: на сына президента готовилось покушение. И названо направление, в котором следовало искать его организаторов - соперников действующего главы республики в борьбе за президентское кресло.
Надо сказать, что подготовка теракта номер один на самом деле не первая в Уфе. Целая бригада «готовила покушение» на Урала Рахимова ещё летом и намеревалась это сделать, вернее, продемонстрировать на улице Свободы. Способ такой: машина минируется и ждёт своего часа. Как только мимо проезжает автомобиль «объекта», срабатывает взрывной механизм. В отличие от второго случая, летом машину-мину снарядили всерьёз. Она должна была взорваться. Но почему-то злоумышленники от своего плана отказались. В материалах уголовного дела есть одна очень важная деталь, на которую суд почему-то не обратил внимание. Взрывной механизм устанавливался с задержкой взрыва на 90 секунд. Пояснений, для чего это было сделано, нет. Но не нужно быть большим специалистом, чтобы понять: это было сделано, чтобы не взорвать машину с сыном президента. Поэтому для большей гарантии безопасности задержку сделали не на 30, не на 60 секунд, а на полторы минуты. За это время кортеж Урала уже был бы очень далеко. Надо полагать, в покушении обвинили бы всё тех же оппонентов президента.
Однако почему инсценировка не состоялась? В тех же материалах дела есть признание одного из участников операции. Из него можно сделать вывод: Урал знал об имитации покушения, но боялся подвергать свою жизнь опасности. Видимо, именно поэтому и был разработан упрощённый план покушения - с парковкой автомобиля напротив окон кабинета Рахимова-младшего.
КИЛЛЕР, КОТОРЫЙ НЕ ВЗРЫВАЛ?
Однако эта инсценировка не достигла желаемого эффекта. Она прошла почти незамеченной. И вот спустя немногим более месяца, в ноябре 2003 года, в Уфе происходит реальный теракт, в котором погибает два охранника Урала Рахимова, а один получает ранения. Машина патрулировала улицы, прилегающие к офису сына президента, и когда поравнялась с брошенными «Жигулями», раздался взрыв. В суде это покушение выглядит предельно простым и понятным. Но это если закрыть глаза на детали, которые говорят о том, что всё происходило далеко не так, как это преподнесли следователи и как оформил своим решением суд.
В акции были задействованы те же члены банды, что и в предыдущих. По первоначальному замыслу решили установить в «Жигулях» автомат Калашникова. Как только джип с охраной поравняется с машиной-ловушкой, через пульт на специальный механизм поступит сигнал, и автомат даст очередь по колёсам. Никаких жертв не должно было быть. За начинку «Жигулей» отвечал теперь уже небезызвестный Пуманэ, бывший офицер-подводник, специалист по минированию, а в мирной жизни - киллер. Но всё случилось совсем не так, как планировалось. Вместо стрельбы из автомата произошёл направленный взрыв мины. Пуманэ не смог объяснить товарищам, почему изменил план. А теперь и не объяснит никогда - в московской милиции при допросе его забили до смерти.
В действие мину приводил Андрей Иванов. Именно он нажал на кнопку пульта дистанционного управления. Но вот что странно: взрыв произошёл не в то же мгновение, а спустя почти десять секунд. Как рассказывал следователям Андрей, он был в шоке. Порядки в банде суровые, за невыполнение приказа у него могли возникнуть большие неприятности. Он был уверен, что сорвал задание. Почему же взрыв произошёл с такой большой задержкой? Это принципиальный вопрос. Следствие обязано было, во-первых, поставить перед собой этот вопрос, а, во-вторых, попытаться ответить на него. Но оно почему-то предпочло серьёзнейшую деталь в операции не заметить. Мы же попытаемся разобраться в ней.
Андрей занял позицию на безлюдной улице Черняховского примерно в 150 метрах от заминированной машины. Начало ноября. Половина десятого вечера. Улица освещается плохо. В этих условиях Иванов должен на глаз точно определить, когда джип с охраной поравняется с машиной-ловушкой и попадёт в сектор направленного взрыва. Ошибка в метр могла свести на нет всю операцию. Особенность зрения человека такова, что если смотреть в даль, очень трудно зафиксировать момент, когда движущийся объект оказывается рядом с другим объектом. Может казаться, что они уже рядом, а на самом деле расстояние между ними может быть в несколько метров. Так что перед Ивановым стояла непростая задача - не промахнуться. И он не промахнулся! Хотя мина сработала спустя почти десять секунд после того, как он нажал кнопку. Очевидно, что что-то здесь не так.
Когда эксперты специальными приборами отсканировали корпус джипа охраны, у крышки капота приборы стали издавать щелчки. Такие щелчки, как утверждают специалисты, характерны для датчиков, работающих на передачу сигналов. Наличие датчиков говорило о том, что принцип подрыва джипа был совсем не таким, как признано следствием и судом: в заминированных «Жигулях» тоже должен был находиться прибор, который и привёл в действие мину при сближении машин.
Протокол осмотра взорванного автомобиля с помощью специальных приборов. Они выявили щелчки, характерные для датчиков, работающих на передачу сигналов.
Капот изъяли и отправили на экспертизу. Больше о нём в материалах уголовного дела упоминаний нет. И пропавший капот, и тот факт, что следствие не стало на месте взрыва проводить следственный эксперимент, чтобы выяснить - мог ли Андрей Иванов ночью на большом расстоянии точно уловить момент, когда нужно было нажать кнопку, наводят на мысль: у операции были иные организаторы.
У нас уже накопилось, по меньшей мере, три вопроса:
- почему план по безжертвенной стрельбе был заменён на взрыв с жертвами?
- почему в материалах дела нет сведений об обнаруженных в джипе охраны датчиков?
- какова истинная роль Андрея Иванова, нажавшего кнопку пульта дистанционного управления?
Начнём с последнего. Судя по всему, Иванов не взрывал автомобиль. Он лишь выполнил роль имитатора, которую ему кто-то отвёл. Кто? На этот вопрос мог бы ответить Пуманэ, но возможно, его и убили именно потому, чтобы никто не узнал, кто так мастерски организовал теракт. Очевидно, что это люди не только хорошо осведомлённые о возможностях и роли каждого члена банды, о задаче, которая была перед ними поставлена, но и обладающие определёнными техническими возможностями. Очень похоже на то, что они сумели каким-то способом вовлечь Пуманэ в свой план. Скорректировав его, они подставили банду, устранили бывшего подводника и остались в тени.
В пользу этой версии говорят и показания одного из бывших следователей Главного следственного управления при Министерстве внутренних дел Башкирии, а затем - сотрудника прокуратуры республики в управлении по расследованию особо важных дел Леонида Азнабаева. Он входил в состав группы следователей, проводивших первоначальные следственные действия по факту взрыва заминированных «Жигулей». Азнабаев утверждает, что его коллега допрашивал двух свидетельниц, которые оказались на месте взрыва. Девушки описали двух мужчин, которые тоже были на месте теракта. Один из них побежал во двор соседнего дома, где его ждал второй, и оба с криками «всё, всё, уходим!», скрылись во дворах. Как передаёт слова коллеги допрошенный следователь, один из убегавших по описанию был очень похож на командира СОБРа МВД Башкирии. Этот человек воевал в Чечне, имел опыт обращения с взрывчатыми веществами. Но в руководстве перспективную версию рассматривать не стали, а протоколы допроса свидетельниц из дела исчезли.
FLB: Генеральная прокуратура и суд, вопреки закону, отказываются проверять новые обстоятельства в деле бывшего сенатора Игоря Изместьева
НОВЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ИГОРЯ ИЗМЕСТЬЕВА
ПРОЧИТАТЬ ПОЗЖЕ ПОДЕЛИТЬСЯ
Корольков Игорь
INFO@FLB.RU
FLB.RU
FLBRU
FLB: Генеральная прокуратура и суд, вопреки закону, отказываются проверять новые обстоятельства в деле бывшего сенатора Игоря Изместьева
0 9315 0
В 2010-м году Московский городской суд приговорил к различным срокам заключения одиннадцать человек. Двенадцатый, Игорь Изместьев, получил пожизненное. Его обвинили в бандитизме, организации убийств и террористических актов. Приговор был основан на прямых показаниях только одного человека - Сергея Финагина. Шесть лет назад, оказавшись в исправительной колонии строго режима, Финагин сделал сенсационное заявление: он признался, что оговорил Изместьева. Это признание осуждённый сделал адвокату бывшего сенатора Александру Гусаку.
Игорь Изместьев в колонии особого режима
Заявление чрезвычайно серьёзное. Оно делало несостоятельной всю доказательную базу в обвинении бизнесмена и политического деятеля. Пирамида его прегрешений, увенчанная суровым приговором, не просто дала трещину - она рассыпалась. Признание Сергея Финагина - это, говоря правовым языком, возникшие «иные новые обстоятельства», которые являются поводом для возбуждения производства по уголовному делу и основанием для проверки новых сведений следственным путём. Так говорит закон. В связи с этим Генеральная прокуратура обязана была начать проверку. Однако отказалась это сделать. В многочисленных ответах на заявления осуждённого и его адвокатов прокуратура давала ответы: оснований для «принятия мер прокурорского реагирования» нет.
ПОЧЕМУ ОНИ ОГОВОРИЛИ БЫВШЕГО СЕНАТОРА
Вот что говорил в своём признании Сергей Финагин 5 сентября 2012-го года:
«В момент дачи мною показаний на следствии на меня оказывалось психологическое давление со стороны сотрудников, в то время под стражей находился мой брат Финагин Михаил. Сотрудники поставили передо мной дилемму: или Изместьев, или брат. Так же со стороны сотрудников были угрозы, что посадят моего племянника... Не выдержав напора и угроз со стороны сотрудников, я дал лживые показания в отношении Изместьева о том, что он являлся организатором и руководителем преступлений. В этой ситуации я защищал себя и своих родных. Поручений на убийство Булатова, Бушева, Сперанского, Перепелкиной, Хитаришвили, Урала Рахимова, на «террористический» акт, на поджог типографии в г. Златоусте мне от Изместьева не поступало».
Один этот короткий абзац требует нового расследования. Но адвокат Гусак опросил ещё целый ряд свидетелей, которые дополнили показания Сергея Финагина. Вот что 5 июня 2012-го года показал его брат Михаил Финагин:
«В протоколах допроса я давал другие показания, так как на меня оказывали соответствующее давление сотрудники правоохранительных органов П. и О. Сотрудники органов приходили в изолятор и требовали от меня дать показания в отношении Изместьева Игоря как организатора и руководителя банды. Вначале я не понимал, почему Сергей оговаривает Изместьева... Но если в отношении него применялись такие же методы давления, как на меня, то это и не удивительно... Мне сейчас стыдно даже смотреть в глаза матери Изместьева, я приходил к ней и извинялся и за себя, и за брата...»
А вот показания Игоря Рожнева, которые тот дал адвокату в следственном изоляторе 9 июля 2012-го года.
«Александр Иванов (второй свидетель, на чьих показаниях построено обвинение Изместьева - авт.) заявил мне, что если он, Иванов, не оговорит Изместьева в организации группы для совершения преступлений, то он, Иванов, может реально получить пожизненное лишение свободы. Дословно он сказал: «Если не оболгу Изместьева, то получу ПЛС...»
Чтобы в этих трёх показаниях не увидеть оснований для «принятия мер прокурорского реагирования», нужно или относиться к закону как к фантику, или иметь установку: приговорённого к пожизненному заключению не выпускать на свободу ни при каких обстоятельствах. В таком случае логика Генеральной прокуратуры обретает смысл.
О ЧЁМ ПОЛКОВНИК ДОКЛАДЫВАЛ МИНИСТРУ
Признания, которые получил адвокат Изместьева, были не единственным поводом для пересмотра дела вчерашнего сенатора. Седьмого августа 2012 года бывший эксперт-консультант организационно-инспекторского департамента МВД РФ полковник в отставке Дмитрий Артемов дал адвокату показания, которые могли привести к арестам и отставкам крупных политических и милицейских фигур Башкирии. Могли, но не привели.
«С 2002 г., - свидетельствовал бывший офицер, - я неоднократно выезжал по поручению Министра внутренних дел РФ в Республику Башкортостан с целью проверки организации деятельности республиканского министерства внутренних дел, в том числе по обращению граждан и депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации. В процессе проверки фактов, изложенных в обращении депутата Бабурина о неправомерных действиях министра внутренних дел РБ Диваева Р.У., ко мне стала поступать информация о лицах, совершавших террористические акты и другие преступления в г. Уфе… Так как в материалах оперативного дела ничто не указывало на причастность Изместьева к преступлениям, у меня сложилось твёрдое убеждение, что Изместьев И.В. был искусственно введён в расследование уголовного дела как подозреваемый, а впоследствии и как обвиняемый по теракту и другим преступлениям».
В протоколе опроса полковник МВД в отставке, ссылаясь на поступившую к нему информацию от оперативных источников, предположил, что к теракту могли быть причастны сотрудники МВД Башкирии и охрана президента РБ Муртазы Рахимова. По имеющимся у него данным, к изготовлению взрывного устройства, взорванного в автомобиле, причастен человек, привезённый из Чечни специально для теракта. Его особая примета - хромота. Экс-полковник заподозрил бывшего начальника уголовного розыска РБ в том, что именно он мог привлечь чеченца к сотрудничеству.
В специальном сообщении министру внутренних дел России полковник указал на необходимость проверки сведений о том, что к теракту и другим преступлениям причастны сотрудники МВД Башкортостана, в частности, сотрудник охраны президента республики, впоследствии пропавший без вести. В протоколе опроса экс-полковник высказал предположение: все акции, в которых обвинили Изместьева, могли координироваться тогдашним министром внутренних дел Башкирии Диваевым и его заместителем Патрикеевым. Бывший полковник не исключал, что все эти преступления совершались с санкции президента республики Рахимова.
Топливно-энергетический комплекс, незаконно приватизированный чиновничьей элитой Башкортостана, вывел из правового поля России целый регион.
Специальный посланник министра внутренних дел России информировал министра о том, что в республике ведётся незаконная добыча нефти и газа из разведанных, но законсервированных месторождений. Добытые углероды поступали для переработки на предприятия Башкирии и реализовывались. Бывший полковник предположил, что этот процесс мог проходить под контролем Муртазы Рахимова и его сына Урала, а получаемые средства могли идти на содержание близких президенту людей. «Для полного расследования всех обстоятельств хищения государственной собственности и использования незаконно полученных средств, - докладывал Артемов, - прокуратурой республики было возбуждено уголовное дело №40909203 от 09.12.2004 г. по части 2 ст.171 УК РФ. Ориентировочная сумма хищения составляла около двенадцати миллиардов рублей. Насколько мне известно, уголовное дело по указанию руководства республики было прекращено».
Показания экс-полковника вместе с показаниями других свидетелей были опубликованы на сайте FLB.ru в августе 2013 года. (См. «Второе дно «Кингисеппской банды» ). Таким образом, были преданы гласности сведения, которые в своё время представляли конфиденциальную информацию и требовали от руководства МВД России незамедлительных действий. В республике, располагающей мощной нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленностью, происходили процессы, представляющие угрозу безопасности страны. Тот факт, что в Башкирию, а точнее в её Министерство внутренних дел поставлялось оружие из Чечни, а самими поставками занимались сотрудники МВД, говорил о криминализации власти в республике, превращавшейся в могущественное противоправное сообщество, обладающее неограниченными финансовыми и административными возможностями. Во главе этой пирамиды, похоже, стояли президент республики Рахимов и его сын Урал. Во всяком случае, именно так воспринимаются эти две фигуры в показаниях экс-полковника.
Недавние хозяева республики
Подчеркну: министра внутренних дел Российской Федерации информировал не случайный человек, пользующийся слухами, а высокопоставленный офицер МВД, обладающий определёнными полномочиями, и посланный министром для того, чтобы получить объективную картину происходящего в Башкирии.
Тот факт, что министр внутренних дел России направил в Башкирию офицера с особым поручением, говорит о том, что события, происходящие в республике, вышли за рамки местечковости и вызывали тревогу в высших эшелонах федеральной власти. Бесцеремонная, нахрапистая приватизация, которую провела руководящая элита республики в суматошные 90-е, заложила основу для поступков, выводящих за пределы правового поля целый регион. Руководство Башкирии, вопреки законам Российской Федерации, прикарманило топливно-энергетический комплекс республики. Это был первый, роковой шаг, после чего начался делёж собственности между своими. Нефть и газ стремительно накачивали счета новых владельцев, это вскружило им головы настолько, что здравый смысл и чувство самосохранения покинули их. Служебная записка полковника Артемова, которую мы цитировали, отражает процессы, порождённые своеволием и высокомерием местной элиты.
ТЕРАКТЫ-ИНСЦЕНИРОВКИ
Игорь Изместьев имел неосторожность ошибиться в выборе друзей. Ему, видимо, льстило быть вхожим в семью самого президента Муртазы Рахимова, быть на короткой ноге с его сыном. Это открывало доступ к надёжному бизнесу и давало возможность строить политическую карьеру. Оказавшись вблизи Рахимовых, Изместьев попал в среду столь опасную, что любой из дней, когда он считал себя на пике удачи, мог стать для него последним.
Говорят, с волками жить - по-волчьи выть. Являясь бизнес-партнёром Урала, Изместьев не мог не следовать правилам, установленным семьёй Рахимовых, за что сегодня расплачивается сверх всякой меры. И следствием, и судом установлены его грехи. Но помимо того, что он заслужил и чего не отрицает, на бывшего сенатора, похоже, навесили и то, чего он никогда не совершал. В частности, его обвинили в подготовке одного теракта и в совершении другого. Непредвзятое исследование каждого из них ставит под сомнение вину приговорённого к пожизненному заключению. Начнём с подготовки теракта №1.
В конце сентября 2003 года у офиса сына президента Башкирии обнаружили «Жигули». В ней оказалась мина, аккумулятор, который должен был привести в действие взрывной механизм, и ручная граната, чека которой была привязана к дверной ручке. Сразу же пошла гулять версия: готовилось покушение на Урала Рахимова.
Однако покушение это, как вскоре выяснилось, было очень странным: аккумулятор, без которого невозможно взорвать мину, оказался полностью разряжен, а гранату привязали к дверце таким образом, что взорваться она не могла ни при каких обстоятельствах. Техническая экспертиза дала заключение: взрывной механизм для взрыва непригоден.
Что же это за террористы такие, что так бездарно смастерили адскую машину? Они или неумехи, или… не хотели никого взрывать. Многие обратили внимание на то, что автомобиль с сильно затенёнными окнами две недели простоял в месте, где и останавливаться-то не положено. Охрана президентского сына и сотрудники ГИБДД патрулировали главную улицу и прогоняли с неё всякого, кто задерживался напротив офиса хотя бы на минуту. А тут - подозрительная машина, в багажнике торчит радиоантенна для приёма сигнала на взрыв, на одном из покрывшихся пылью окон кто-то, видимо шутки ради, написал «бомба», а бдительные охранники и ухом не ведут. Насколько мне известно, в материалах дела есть показания сотрудника ЧОП «Щит», которое охраняло Урала Рахимова: он и некоторые другие охранники регулярно докладывали руководству о странной машине. Однако начальство на это никак не реагировало. Такое впечатление, что все ждали команду - когда можно будет «обнаружить» заминированное авто. И как только его «обнаружили», тут же объявили: на сына президента готовилось покушение. И названо направление, в котором следовало искать его организаторов - соперников действующего главы республики в борьбе за президентское кресло.
Надо сказать, что подготовка теракта номер один на самом деле не первая в Уфе. Целая бригада «готовила покушение» на Урала Рахимова ещё летом и намеревалась это сделать, вернее, продемонстрировать на улице Свободы. Способ такой: машина минируется и ждёт своего часа. Как только мимо проезжает автомобиль «объекта», срабатывает взрывной механизм. В отличие от второго случая, летом машину-мину снарядили всерьёз. Она должна была взорваться. Но почему-то злоумышленники от своего плана отказались. В материалах уголовного дела есть одна очень важная деталь, на которую суд почему-то не обратил внимание. Взрывной механизм устанавливался с задержкой взрыва на 90 секунд. Пояснений, для чего это было сделано, нет. Но не нужно быть большим специалистом, чтобы понять: это было сделано, чтобы не взорвать машину с сыном президента. Поэтому для большей гарантии безопасности задержку сделали не на 30, не на 60 секунд, а на полторы минуты. За это время кортеж Урала уже был бы очень далеко. Надо полагать, в покушении обвинили бы всё тех же оппонентов президента.
Однако почему инсценировка не состоялась? В тех же материалах дела есть признание одного из участников операции. Из него можно сделать вывод: Урал знал об имитации покушения, но боялся подвергать свою жизнь опасности. Видимо, именно поэтому и был разработан упрощённый план покушения - с парковкой автомобиля напротив окон кабинета Рахимова-младшего.
КИЛЛЕР, КОТОРЫЙ НЕ ВЗРЫВАЛ?
Однако эта инсценировка не достигла желаемого эффекта. Она прошла почти незамеченной. И вот спустя немногим более месяца, в ноябре 2003 года, в Уфе происходит реальный теракт, в котором погибает два охранника Урала Рахимова, а один получает ранения. Машина патрулировала улицы, прилегающие к офису сына президента, и когда поравнялась с брошенными «Жигулями», раздался взрыв. В суде это покушение выглядит предельно простым и понятным. Но это если закрыть глаза на детали, которые говорят о том, что всё происходило далеко не так, как это преподнесли следователи и как оформил своим решением суд.
В акции были задействованы те же члены банды, что и в предыдущих. По первоначальному замыслу решили установить в «Жигулях» автомат Калашникова. Как только джип с охраной поравняется с машиной-ловушкой, через пульт на специальный механизм поступит сигнал, и автомат даст очередь по колёсам. Никаких жертв не должно было быть. За начинку «Жигулей» отвечал теперь уже небезызвестный Пуманэ, бывший офицер-подводник, специалист по минированию, а в мирной жизни - киллер. Но всё случилось совсем не так, как планировалось. Вместо стрельбы из автомата произошёл направленный взрыв мины. Пуманэ не смог объяснить товарищам, почему изменил план. А теперь и не объяснит никогда - в московской милиции при допросе его забили до смерти.
В действие мину приводил Андрей Иванов. Именно он нажал на кнопку пульта дистанционного управления. Но вот что странно: взрыв произошёл не в то же мгновение, а спустя почти десять секунд. Как рассказывал следователям Андрей, он был в шоке. Порядки в банде суровые, за невыполнение приказа у него могли возникнуть большие неприятности. Он был уверен, что сорвал задание. Почему же взрыв произошёл с такой большой задержкой? Это принципиальный вопрос. Следствие обязано было, во-первых, поставить перед собой этот вопрос, а, во-вторых, попытаться ответить на него. Но оно почему-то предпочло серьёзнейшую деталь в операции не заметить. Мы же попытаемся разобраться в ней.
Андрей занял позицию на безлюдной улице Черняховского примерно в 150 метрах от заминированной машины. Начало ноября. Половина десятого вечера. Улица освещается плохо. В этих условиях Иванов должен на глаз точно определить, когда джип с охраной поравняется с машиной-ловушкой и попадёт в сектор направленного взрыва. Ошибка в метр могла свести на нет всю операцию. Особенность зрения человека такова, что если смотреть в даль, очень трудно зафиксировать момент, когда движущийся объект оказывается рядом с другим объектом. Может казаться, что они уже рядом, а на самом деле расстояние между ними может быть в несколько метров. Так что перед Ивановым стояла непростая задача - не промахнуться. И он не промахнулся! Хотя мина сработала спустя почти десять секунд после того, как он нажал кнопку. Очевидно, что что-то здесь не так.
Когда эксперты специальными приборами отсканировали корпус джипа охраны, у крышки капота приборы стали издавать щелчки. Такие щелчки, как утверждают специалисты, характерны для датчиков, работающих на передачу сигналов. Наличие датчиков говорило о том, что принцип подрыва джипа был совсем не таким, как признано следствием и судом: в заминированных «Жигулях» тоже должен был находиться прибор, который и привёл в действие мину при сближении машин.
Протокол осмотра взорванного автомобиля с помощью специальных приборов. Они выявили щелчки, характерные для датчиков, работающих на передачу сигналов.
Капот изъяли и отправили на экспертизу. Больше о нём в материалах уголовного дела упоминаний нет. И пропавший капот, и тот факт, что следствие не стало на месте взрыва проводить следственный эксперимент, чтобы выяснить - мог ли Андрей Иванов ночью на большом расстоянии точно уловить момент, когда нужно было нажать кнопку, наводят на мысль: у операции были иные организаторы.
У нас уже накопилось, по меньшей мере, три вопроса:
- почему план по безжертвенной стрельбе был заменён на взрыв с жертвами?
- почему в материалах дела нет сведений об обнаруженных в джипе охраны датчиков?
- какова истинная роль Андрея Иванова, нажавшего кнопку пульта дистанционного управления?
Начнём с последнего. Судя по всему, Иванов не взрывал автомобиль. Он лишь выполнил роль имитатора, которую ему кто-то отвёл. Кто? На этот вопрос мог бы ответить Пуманэ, но возможно, его и убили именно потому, чтобы никто не узнал, кто так мастерски организовал теракт. Очевидно, что это люди не только хорошо осведомлённые о возможностях и роли каждого члена банды, о задаче, которая была перед ними поставлена, но и обладающие определёнными техническими возможностями. Очень похоже на то, что они сумели каким-то способом вовлечь Пуманэ в свой план. Скорректировав его, они подставили банду, устранили бывшего подводника и остались в тени.
В пользу этой версии говорят и показания одного из бывших следователей Главного следственного управления при Министерстве внутренних дел Башкирии, а затем - сотрудника прокуратуры республики в управлении по расследованию особо важных дел Леонида Азнабаева. Он входил в состав группы следователей, проводивших первоначальные следственные действия по факту взрыва заминированных «Жигулей». Азнабаев утверждает, что его коллега допрашивал двух свидетельниц, которые оказались на месте взрыва. Девушки описали двух мужчин, которые тоже были на месте теракта. Один из них побежал во двор соседнего дома, где его ждал второй, и оба с криками «всё, всё, уходим!», скрылись во дворах. Как передаёт слова коллеги допрошенный следователь, один из убегавших по описанию был очень похож на командира СОБРа МВД Башкирии. Этот человек воевал в Чечне, имел опыт обращения с взрывчатыми веществами. Но в руководстве перспективную версию рассматривать не стали, а протоколы допроса свидетельниц из дела исчезли.