Ценные идеи, которые дал мне радикальный феминизм. Много слов и размышлений
Моё примерно двухмесячное наблюдение за радфем-сообществом - причина многих размышлений и открытий. И хоть всё ещё остаётся очень много острых углов в моём отношении к радикальному феминизму (которые, полагаю, никуда не денутся), я скорее за, чем против.
1. Я почувствовала радость. Серьёзную такую радость и благодарность за возможность вникать в женские проблемы, возможность обсуждать их, не сворачивая никуда с темы. Не переходя на котиков, козликов, жертв землетрясений, проблемы мужчин и тому подобное. Поверьте мне, это потрясающее чувство. Знать, что вот эта проблема, коснувшаяся меня лично по признаку пола, заслуживает внимания сама по себе. Без оправданий. Без попыток сделать себя хорошей и ценной для всех проблемных групп, чтобы, наконец, заслужить право на внимание к своей проблеме.
Потому что вот эта попытка "заслужить право на внимание" - она и есть одно из ярчайших проявлений жгс. Более того, на психологическом уровне этот фактор ставит женщину в позицию ребёнка (и, вероятно, культивируется в раннем детстве), стремящегося быть хорошим, очень хорошим, чтобы заслужить право быть услышанным, заслужить - подчёркиваю - базовое право человека на безопасность, физическую и эмоциональную безопасность. Это явление очень хорошо знакомо детям плохих родителей. И многим, если не всем, женщинам.
И радфем, категорично и агрессивно отстаивающие это право женщины, таки создают поле безусловного внимания. Поле, в котором, наконец, можно выдохнуть и позаботиться о себе прямо, без этого отчаянного детского создания "честное слово, хорошей" себя. Это очень прогрессивно. Это очень по-европейски и даже более того, чего добились в Европе. Это и есть реализация базового права человека на безопасность и неприкосновенность жизни и здоровья, чести и достоинства - озвучить проблему, решать проблему, быть серьёзно воспринятой вместе с проблемой.
2. Право на агрессию. Вот это само по себе заслуживает особого внимания. Серьёзно. Это так круто. Так здорово. Задуматься, наконец, о том, чтобы дать себе право на агрессию для отстаивания собственных границ. Я поделюсь опытом - и уже могу сказать, что мой опыт будет близок очень большому проценту женщин. Потому что работа с психологом помогла, но только радикальный феминизм дал нужную социальную контекстуальную базу.
Мне было - и во многом сейчас так - проще плакать, чем кричать. Проще давить на жалость, чем агрессивно отстаивать себя. Потому что в голове звучало чёткое "некрасиво". Некрасиво злиться. И морально, и в прямом смысле, физически некрасиво. Когда злились на меня - я признавала право злящихся, даже если спорила с ними (привет, папа, имевший обыкновение ебануть не глядя по чему попадёт и объяснять, как я сама в этом виновата и как всё это делалось для моего блага). Но злиться самой? Ну, разве что защищая кого-то. Не себя, нет. Злость для защиты себя была под запретом. И если вырывалась, давала столько самобичевания, что следующий раз уж точно неповадно было.
Упражнение, вполне одобряемое психологами, для вывода злости - бить подушку. Оно на мне не работает. До сих пор не берусь. Потому что подушку жалко - невинный предмет (серьёзно). Потому что в голове звучит "ты выглядишь глупо". Просто потому что.
Упражнение на крик. Я подходила к нему несколько раз. Нужно было кричать две минуты, пять минут. Я до сих пор помню, как включала музыку на полную громкость. Чтобы заглушить собственный крик. Чтобы его никто не услышал. Как сжималось горло, как трясло, бросало в жар. Как было страшно кричать. Потому что за криком следует наказание. В виде неодобрения. Осуждения. Удара. Не важно, для чего кричишь - больно, страшно, от неожиданности.
Как-то на танцевальном занятии партнёрша резко обхватила меня, и я вскрикнула. Рефлекторно, воздух вышел из лёгких и мучительные пару секунд я не могла дышать - короткое и пугающее ощущение беспомощности. Преподаватели-мужчины, хорошие друзья, выразили своё неудовольствие. Оба, один за другим. И я сжалась. А потом я ругала свою партнёршу. За резкое движение. За то, что не вступилась за меня в этот момент. Но суть проста - так же, как не могу кричать, я пока ещё не могу проявить агрессию по отношению к тем, кто затыкает мне рот. Мне очень хотелось орать на этих мужчин - какого ёбаного чёрта вы делаете из моего случайного вскрика нечто, причиняющее вам адский дискомфорт? Почему не было простой человеческой реакции - что случилось, не больно ли, как ты? Я не могла это сказать. И, очень вероятно, я точно так же начну душить чужой крик. Слишком много примеров.
И да, поэтому, крича две минуты дома под орущую песню, я не кричала - я скулила. У меня не получался крик-агрессия. На очень глубоком уровне памяти ребёнка, которому закрывали род насилием, даже во время упражнения я могла кричать лишь так, чтобы видно было - это крик человека, который нуждается в защите - пожалейте. До сих пор я не знаю, если вот так прямо убивать будут - смогу ли я закричать, чтобы позвать на помощь. Только эта, весьма практичная мысль, заставляла меня возвращаться к проблеме снова и снова.
И радикальный феминизм дал мне вторую точку размышления - право на агрессию тоже очень практичная и нужная штука. И - нет, это не о злых бабах, которые берут на себя право тиранить бедолаг-мужичков и детей. Выраженная, не подавляемая страхом или жгс, агрессия - это как раз самый прочный гарант переключения на рассудочное и адекватное поведение _для женщин_. Иногда для мужчин тоже (потому что шквал дерьма, выливаемый на социально слабого, это сжавшееся очко при мысли защитить себя перед "социально сильным").
Возвращаясь к словам о социальной базе, поддерживающей право на гнев. Все ещё жгс. Всё ещё отсутствие права на гнев для защиты самой себя. У меня. У многих женщин. И то, что это стало вопросом, обсуждаемым значимой частью социальной группы "женщины" - это нехилая такая поддержка. Богиня, благослови их.
3. То, в чём я частично до сих пор расхожусь с радфем. Но для меня этот вопрос актуальнее, чем для многих женщин. Некоторое время я волонтёрила в ЛГБТ-группе. Я была тем человеком, который по выбранной самою миссии должен был быть голосом равенства, справедливости, внимания к проблемам самых разных групп, входящих в эту аббревиатуру. Это было сложно. Потому что ни одна дискриминируемая группа по факту длительной дискриминации не ведёт себя, как няшная и милая конфетка. Это было особенно сложно, потому что травмированный человек, не разобравшийся со своей травмой - это как человек с перебитыми ногами, бегущий совершать подвиги. А жгс содержит в себе столько травмирующих факторов, что, по сути, очень многие женщины, не отработавшие травмы жгс и занимающиеся защитой чего бы то ни было, кроме себя, это (добавлю для корректности - на мой взгляд) - те самые герои, бегущие на подвиги на культях ног, а ноги постепенно превращаются в кровавое месиво.
Среди геев, например - и я не сообщу новость - очень высок процент мизогинии. Которая особенно ранит, когда ты погружён в пресловутую защиту прав ЛГБТ. Вроде как "я для нас, для всех, и за них, а они…". И этот момент стоит признать: можно бросаться грудь на всякого, кто оскорбит гея, и этот конкретный гей даже сочтёт тебя полезной и почувствует себя лучше. Но лучше относиться к женщинам он не станет, и от мизогинии это его не излечит. И в беседе о том, как неправы гомофобы, тот же гей вполне искренне расскажет, как неправы феминистки и как они ущемляют всех мужчин (и его в частности). И заодно расскажет какой-нибудь мизогинный анекдот. Постепенно в ЛГБТ-активизме стало всё больше феминисток, стало проще дышать. Но начало было гнетущим.
Камень преткновения многих направлений феминизма - трассексуалы. Адаптировавшиеся просто не пойдут на контакт - они решили для себя свою проблему. ЛГБТ-активистке достанутся остальные, и это логично. Это проблема в кубе. Это неимоверно тяжело. И я огребла очень много всего. Личностей разного пола и гендера, которые - может быть, вообще об этом не задумываясь - нажали на все болевые моей жгс, да ещё и чутка прошлись по личным травмам. Самым тяжёлым были типы с сексуальной перверсией, почти всегда мтф, внезапно и много писавшие о сексе так, что видно было - подрочить пришли. Славшие обнажёнку, через слово писавшие про "писечку". Хотелось блевать. Было мерзко. Из соображений корректности к тс, кстати, активисток об этом не предупреждают, к этому не готовят. Я молчала из соображений той же корректности - то есть, сжав зубы, вставала на обрубки ног - и старалась сохранять адекватный диалог. Я не помню ни одного психологического семинара, где активисток бы готовили и снабжали методами психологической защиты при работе с людьми, ушедшими в сексуальные перверсии. Хотя всяких полезных и славных семинаров было много. Таких - ни одного. Среди мтф было много и тех, кто по памяти мгс не отказывал себе в агрессии, не слушал, давил, хамил. Среди фтм самой тяжёлой штукой при контакте была мизогиния. При том, что на тот момент во мне и внутренней мизогинии было достаточно - но нет, их уровень перешибал. Это тоже ожидаемо. НО.
И перед тем, как я подробно распишу своё но, ещё момент. В прошлом году было много новостей о мероприятии, проводимом феминистками - чаще всего в Питере. "Вернём ночь женщинам", как-то так. И очень неплохие ребята фтм и мтф обижались на то, что мероприятия были фем-онли. Воспринимали как личное оскорбление. По итогам того года я могу сказать - женщины собирались вместе, чтобы отработать свой страх перед насилием. Страх, мешающий выходить на улицу, особенно в тёмное время суток, особенно без сопровождения мужчин. Женщины собирались вместе, выходили, подвергались преследованию. Женщины собирали себя в кучу, мужество, волю, старались отработать весь негативный опыт. А неплохих ребят тс это оскорбляло. Что я могу сказать? Я могу сказать, в чём но.
Год назад я говорила себе, что важно объединяться. Что решение проблем - это решение проблем своих и чужих. Что в этом сила, что на этом строится изменение общества. Долг хорошего человека, особенно знающего на своей шкуре, что такое дискриминация - помогать в борьбе с дискриминацией разным группам. НО проблемы разных групп действительно разные. А возможность нажимать на болевые точки друг друга - близка к 100%. Поэтому, не решив проблемы своей группы, бросаться на помощь другим - это калечить себя. Поэтому однозначно не должны и не обязаны. Поэтому однозначно в приоритете - исцелить себя и помочь себе. Разобраться с проблемами своей группы. Там, где проблемы пересекаются, можно пытаться работать вместе. Если есть силы, желание, знание, готовность. НО не терпеть, сжав зубы, весь приходящий неадекват. Вот сейчас ко мне в друзья добавляется парень с гей-страницы. А у него вся стена - это полуобнажённые мужики. И в группах "гей-шлюшки". И мне тошно. Это не то, что я хочу видеть. Это не то оформление, через которое мне хотелось бы общаться с кем бы то ни было. Но я не говорю "давай, покеда" - потому что в голове мысль "а вдруг у чувака проблемы? ему плохо? одиноко? вдруг я могу по-человечески помочь"? Сейчас, в этот конкретный момент у меня нет ресурса на этот контакт, но жгс не отпускает. Могу спрогнозировать - не закончится это ничем хорошим.
Так вот, я благодарна радфем за отсечение всех других дискриминируемых групп от своей. Потому что они создают за счёт собственного ресурса зону комфорта, когда травмированным женщинам (а жгс включает в себя травму - хотя бы "ставь других выше себя") не нужно никого тащить на себе и подавлять неприязнь из политкорректности. Я очень положительно отношусь к существованию и лесбиянок, и геев, и бисексуалов. Меня не смущает транссексуальность - я старый ролевик - и могу называть любого человека в том имени и роде, в каком он пожелает. Я хотела бы стереть из реалий нашего общества слова пол и гендер, чтобы на людей, наконец, перестали вешать ярлыки. Но я не демонизирую людей, к которым относятся слова гей или тс. Потому что человек может быть человеком, а может быть говном, может быть близким мне по духу, а может быть таким, к кому я вообще никак обращаться не стану. Но это не зависит ни от одной буквы в пресловутой, всё время удлиняющейся аббревиатуры ЛГБТ. Это лишь объединяет людей в условные группы по видам чего-нибудь + проблем. А вот сопутствующие проблемы - они уже имеют значение. Потому что из них и мне, и многим женщинам попадает по болевым. В этом я расхожусь с радфем.
4. И последнее, самое кардинальное расхождение. Я хотела подождать с ним до получения "третьего контрольного" в своей любимой радфем-группе, да богиня с ним. Это связано с моими предыдущими словами - очень много лишнего и вредящего женщинам на этапе острой жгс радфем отсекают за счёт собственного ресурса, собственной энергии. И единственный сильный способ делать это достаточно долго - злость. От этой злости перепадает и женщинам. Потому что поддерживать стойкую убеждённую сепарацию на мармеладках невозможно. И да, часто злость выплёскивается даже не в ответ на слово, но на мысль, совсем другую фразу, которая может привести к какому-то слову. Это утомляет.
Мы ведь помним, что феминистки, борющиеся за права женщин, это только часть женщин. И как при объединении всех букв в ЛГБТ, разные группы женщин нажимают на болевую друг другу самыми разнообразными способами. Я понимаю, почему так происходит. Я понимаю, за что и почему взрывается злость. Но мне очень нужно сейчас, и это хороший этап, сказать, выругаться (так, как мать ругалась на меня когда-то): "Убоища, твари, каждый раз, когда вы срываетесь на меня, мой внутренний ребёнок получает охуенную оплеуху. И мне похуй, для чьего блага это делается - это насилие, надо мной и всеми другими женщинами. Сначала нас били мужики, потом патриархалки, а теперь бьёте вы - какого хуя? Вы правда думаете, что пиздить женщин - это способ привести их к свободе?"
.
Я благодарна радфем за перечисленное в трёх первых пунктах, и много ещё за что. Эти женщины действительно очень помогли мне. В том числе помогли сейчас сказать стоп. Помогли восстать против многих агрессоров, включая вас самих. Я сейчас где-то посередине между либфем и радфем. А значит, много нелестного мне могли бы сказать и те, и другие. Мне не интересно. Если я что-то захочу уточнить для себя, пойти дальше - я приду сама. Пока я хочу закрепиться со своими открытиями и обновлённым видением вопросов. Спрашивать и уточнять можно. Спорить, пожалуйста, не надо.
1. Я почувствовала радость. Серьёзную такую радость и благодарность за возможность вникать в женские проблемы, возможность обсуждать их, не сворачивая никуда с темы. Не переходя на котиков, козликов, жертв землетрясений, проблемы мужчин и тому подобное. Поверьте мне, это потрясающее чувство. Знать, что вот эта проблема, коснувшаяся меня лично по признаку пола, заслуживает внимания сама по себе. Без оправданий. Без попыток сделать себя хорошей и ценной для всех проблемных групп, чтобы, наконец, заслужить право на внимание к своей проблеме.
Потому что вот эта попытка "заслужить право на внимание" - она и есть одно из ярчайших проявлений жгс. Более того, на психологическом уровне этот фактор ставит женщину в позицию ребёнка (и, вероятно, культивируется в раннем детстве), стремящегося быть хорошим, очень хорошим, чтобы заслужить право быть услышанным, заслужить - подчёркиваю - базовое право человека на безопасность, физическую и эмоциональную безопасность. Это явление очень хорошо знакомо детям плохих родителей. И многим, если не всем, женщинам.
И радфем, категорично и агрессивно отстаивающие это право женщины, таки создают поле безусловного внимания. Поле, в котором, наконец, можно выдохнуть и позаботиться о себе прямо, без этого отчаянного детского создания "честное слово, хорошей" себя. Это очень прогрессивно. Это очень по-европейски и даже более того, чего добились в Европе. Это и есть реализация базового права человека на безопасность и неприкосновенность жизни и здоровья, чести и достоинства - озвучить проблему, решать проблему, быть серьёзно воспринятой вместе с проблемой.
2. Право на агрессию. Вот это само по себе заслуживает особого внимания. Серьёзно. Это так круто. Так здорово. Задуматься, наконец, о том, чтобы дать себе право на агрессию для отстаивания собственных границ. Я поделюсь опытом - и уже могу сказать, что мой опыт будет близок очень большому проценту женщин. Потому что работа с психологом помогла, но только радикальный феминизм дал нужную социальную контекстуальную базу.
Мне было - и во многом сейчас так - проще плакать, чем кричать. Проще давить на жалость, чем агрессивно отстаивать себя. Потому что в голове звучало чёткое "некрасиво". Некрасиво злиться. И морально, и в прямом смысле, физически некрасиво. Когда злились на меня - я признавала право злящихся, даже если спорила с ними (привет, папа, имевший обыкновение ебануть не глядя по чему попадёт и объяснять, как я сама в этом виновата и как всё это делалось для моего блага). Но злиться самой? Ну, разве что защищая кого-то. Не себя, нет. Злость для защиты себя была под запретом. И если вырывалась, давала столько самобичевания, что следующий раз уж точно неповадно было.
Упражнение, вполне одобряемое психологами, для вывода злости - бить подушку. Оно на мне не работает. До сих пор не берусь. Потому что подушку жалко - невинный предмет (серьёзно). Потому что в голове звучит "ты выглядишь глупо". Просто потому что.
Упражнение на крик. Я подходила к нему несколько раз. Нужно было кричать две минуты, пять минут. Я до сих пор помню, как включала музыку на полную громкость. Чтобы заглушить собственный крик. Чтобы его никто не услышал. Как сжималось горло, как трясло, бросало в жар. Как было страшно кричать. Потому что за криком следует наказание. В виде неодобрения. Осуждения. Удара. Не важно, для чего кричишь - больно, страшно, от неожиданности.
Как-то на танцевальном занятии партнёрша резко обхватила меня, и я вскрикнула. Рефлекторно, воздух вышел из лёгких и мучительные пару секунд я не могла дышать - короткое и пугающее ощущение беспомощности. Преподаватели-мужчины, хорошие друзья, выразили своё неудовольствие. Оба, один за другим. И я сжалась. А потом я ругала свою партнёршу. За резкое движение. За то, что не вступилась за меня в этот момент. Но суть проста - так же, как не могу кричать, я пока ещё не могу проявить агрессию по отношению к тем, кто затыкает мне рот. Мне очень хотелось орать на этих мужчин - какого ёбаного чёрта вы делаете из моего случайного вскрика нечто, причиняющее вам адский дискомфорт? Почему не было простой человеческой реакции - что случилось, не больно ли, как ты? Я не могла это сказать. И, очень вероятно, я точно так же начну душить чужой крик. Слишком много примеров.
И да, поэтому, крича две минуты дома под орущую песню, я не кричала - я скулила. У меня не получался крик-агрессия. На очень глубоком уровне памяти ребёнка, которому закрывали род насилием, даже во время упражнения я могла кричать лишь так, чтобы видно было - это крик человека, который нуждается в защите - пожалейте. До сих пор я не знаю, если вот так прямо убивать будут - смогу ли я закричать, чтобы позвать на помощь. Только эта, весьма практичная мысль, заставляла меня возвращаться к проблеме снова и снова.
И радикальный феминизм дал мне вторую точку размышления - право на агрессию тоже очень практичная и нужная штука. И - нет, это не о злых бабах, которые берут на себя право тиранить бедолаг-мужичков и детей. Выраженная, не подавляемая страхом или жгс, агрессия - это как раз самый прочный гарант переключения на рассудочное и адекватное поведение _для женщин_. Иногда для мужчин тоже (потому что шквал дерьма, выливаемый на социально слабого, это сжавшееся очко при мысли защитить себя перед "социально сильным").
Возвращаясь к словам о социальной базе, поддерживающей право на гнев. Все ещё жгс. Всё ещё отсутствие права на гнев для защиты самой себя. У меня. У многих женщин. И то, что это стало вопросом, обсуждаемым значимой частью социальной группы "женщины" - это нехилая такая поддержка. Богиня, благослови их.
3. То, в чём я частично до сих пор расхожусь с радфем. Но для меня этот вопрос актуальнее, чем для многих женщин. Некоторое время я волонтёрила в ЛГБТ-группе. Я была тем человеком, который по выбранной самою миссии должен был быть голосом равенства, справедливости, внимания к проблемам самых разных групп, входящих в эту аббревиатуру. Это было сложно. Потому что ни одна дискриминируемая группа по факту длительной дискриминации не ведёт себя, как няшная и милая конфетка. Это было особенно сложно, потому что травмированный человек, не разобравшийся со своей травмой - это как человек с перебитыми ногами, бегущий совершать подвиги. А жгс содержит в себе столько травмирующих факторов, что, по сути, очень многие женщины, не отработавшие травмы жгс и занимающиеся защитой чего бы то ни было, кроме себя, это (добавлю для корректности - на мой взгляд) - те самые герои, бегущие на подвиги на культях ног, а ноги постепенно превращаются в кровавое месиво.
Среди геев, например - и я не сообщу новость - очень высок процент мизогинии. Которая особенно ранит, когда ты погружён в пресловутую защиту прав ЛГБТ. Вроде как "я для нас, для всех, и за них, а они…". И этот момент стоит признать: можно бросаться грудь на всякого, кто оскорбит гея, и этот конкретный гей даже сочтёт тебя полезной и почувствует себя лучше. Но лучше относиться к женщинам он не станет, и от мизогинии это его не излечит. И в беседе о том, как неправы гомофобы, тот же гей вполне искренне расскажет, как неправы феминистки и как они ущемляют всех мужчин (и его в частности). И заодно расскажет какой-нибудь мизогинный анекдот. Постепенно в ЛГБТ-активизме стало всё больше феминисток, стало проще дышать. Но начало было гнетущим.
Камень преткновения многих направлений феминизма - трассексуалы. Адаптировавшиеся просто не пойдут на контакт - они решили для себя свою проблему. ЛГБТ-активистке достанутся остальные, и это логично. Это проблема в кубе. Это неимоверно тяжело. И я огребла очень много всего. Личностей разного пола и гендера, которые - может быть, вообще об этом не задумываясь - нажали на все болевые моей жгс, да ещё и чутка прошлись по личным травмам. Самым тяжёлым были типы с сексуальной перверсией, почти всегда мтф, внезапно и много писавшие о сексе так, что видно было - подрочить пришли. Славшие обнажёнку, через слово писавшие про "писечку". Хотелось блевать. Было мерзко. Из соображений корректности к тс, кстати, активисток об этом не предупреждают, к этому не готовят. Я молчала из соображений той же корректности - то есть, сжав зубы, вставала на обрубки ног - и старалась сохранять адекватный диалог. Я не помню ни одного психологического семинара, где активисток бы готовили и снабжали методами психологической защиты при работе с людьми, ушедшими в сексуальные перверсии. Хотя всяких полезных и славных семинаров было много. Таких - ни одного. Среди мтф было много и тех, кто по памяти мгс не отказывал себе в агрессии, не слушал, давил, хамил. Среди фтм самой тяжёлой штукой при контакте была мизогиния. При том, что на тот момент во мне и внутренней мизогинии было достаточно - но нет, их уровень перешибал. Это тоже ожидаемо. НО.
И перед тем, как я подробно распишу своё но, ещё момент. В прошлом году было много новостей о мероприятии, проводимом феминистками - чаще всего в Питере. "Вернём ночь женщинам", как-то так. И очень неплохие ребята фтм и мтф обижались на то, что мероприятия были фем-онли. Воспринимали как личное оскорбление. По итогам того года я могу сказать - женщины собирались вместе, чтобы отработать свой страх перед насилием. Страх, мешающий выходить на улицу, особенно в тёмное время суток, особенно без сопровождения мужчин. Женщины собирались вместе, выходили, подвергались преследованию. Женщины собирали себя в кучу, мужество, волю, старались отработать весь негативный опыт. А неплохих ребят тс это оскорбляло. Что я могу сказать? Я могу сказать, в чём но.
Год назад я говорила себе, что важно объединяться. Что решение проблем - это решение проблем своих и чужих. Что в этом сила, что на этом строится изменение общества. Долг хорошего человека, особенно знающего на своей шкуре, что такое дискриминация - помогать в борьбе с дискриминацией разным группам. НО проблемы разных групп действительно разные. А возможность нажимать на болевые точки друг друга - близка к 100%. Поэтому, не решив проблемы своей группы, бросаться на помощь другим - это калечить себя. Поэтому однозначно не должны и не обязаны. Поэтому однозначно в приоритете - исцелить себя и помочь себе. Разобраться с проблемами своей группы. Там, где проблемы пересекаются, можно пытаться работать вместе. Если есть силы, желание, знание, готовность. НО не терпеть, сжав зубы, весь приходящий неадекват. Вот сейчас ко мне в друзья добавляется парень с гей-страницы. А у него вся стена - это полуобнажённые мужики. И в группах "гей-шлюшки". И мне тошно. Это не то, что я хочу видеть. Это не то оформление, через которое мне хотелось бы общаться с кем бы то ни было. Но я не говорю "давай, покеда" - потому что в голове мысль "а вдруг у чувака проблемы? ему плохо? одиноко? вдруг я могу по-человечески помочь"? Сейчас, в этот конкретный момент у меня нет ресурса на этот контакт, но жгс не отпускает. Могу спрогнозировать - не закончится это ничем хорошим.
Так вот, я благодарна радфем за отсечение всех других дискриминируемых групп от своей. Потому что они создают за счёт собственного ресурса зону комфорта, когда травмированным женщинам (а жгс включает в себя травму - хотя бы "ставь других выше себя") не нужно никого тащить на себе и подавлять неприязнь из политкорректности. Я очень положительно отношусь к существованию и лесбиянок, и геев, и бисексуалов. Меня не смущает транссексуальность - я старый ролевик - и могу называть любого человека в том имени и роде, в каком он пожелает. Я хотела бы стереть из реалий нашего общества слова пол и гендер, чтобы на людей, наконец, перестали вешать ярлыки. Но я не демонизирую людей, к которым относятся слова гей или тс. Потому что человек может быть человеком, а может быть говном, может быть близким мне по духу, а может быть таким, к кому я вообще никак обращаться не стану. Но это не зависит ни от одной буквы в пресловутой, всё время удлиняющейся аббревиатуры ЛГБТ. Это лишь объединяет людей в условные группы по видам чего-нибудь + проблем. А вот сопутствующие проблемы - они уже имеют значение. Потому что из них и мне, и многим женщинам попадает по болевым. В этом я расхожусь с радфем.
4. И последнее, самое кардинальное расхождение. Я хотела подождать с ним до получения "третьего контрольного" в своей любимой радфем-группе, да богиня с ним. Это связано с моими предыдущими словами - очень много лишнего и вредящего женщинам на этапе острой жгс радфем отсекают за счёт собственного ресурса, собственной энергии. И единственный сильный способ делать это достаточно долго - злость. От этой злости перепадает и женщинам. Потому что поддерживать стойкую убеждённую сепарацию на мармеладках невозможно. И да, часто злость выплёскивается даже не в ответ на слово, но на мысль, совсем другую фразу, которая может привести к какому-то слову. Это утомляет.
Мы ведь помним, что феминистки, борющиеся за права женщин, это только часть женщин. И как при объединении всех букв в ЛГБТ, разные группы женщин нажимают на болевую друг другу самыми разнообразными способами. Я понимаю, почему так происходит. Я понимаю, за что и почему взрывается злость. Но мне очень нужно сейчас, и это хороший этап, сказать, выругаться (так, как мать ругалась на меня когда-то): "Убоища, твари, каждый раз, когда вы срываетесь на меня, мой внутренний ребёнок получает охуенную оплеуху. И мне похуй, для чьего блага это делается - это насилие, надо мной и всеми другими женщинами. Сначала нас били мужики, потом патриархалки, а теперь бьёте вы - какого хуя? Вы правда думаете, что пиздить женщин - это способ привести их к свободе?"
.
Я благодарна радфем за перечисленное в трёх первых пунктах, и много ещё за что. Эти женщины действительно очень помогли мне. В том числе помогли сейчас сказать стоп. Помогли восстать против многих агрессоров, включая вас самих. Я сейчас где-то посередине между либфем и радфем. А значит, много нелестного мне могли бы сказать и те, и другие. Мне не интересно. Если я что-то захочу уточнить для себя, пойти дальше - я приду сама. Пока я хочу закрепиться со своими открытиями и обновлённым видением вопросов. Спрашивать и уточнять можно. Спорить, пожалуйста, не надо.