Если от метро Шаболовка долго идти по трамвайным путям вниз, то сразу за поворотом на Даниловское кладбище в глухом заборе есть ворота. Но дело совсем не в воротах, а в собаках, которые там живут, то есть выбегают оттуда, когда я иду мимо. И дело даже не сразу во всех собаках, относящихся к этим воротам, а только в одной собаке, рыжей, хвост калачиком... какое дело? да, собственно и дела-то никакого нет, просто когда я иду, собака обычно мне улыбается, а потом бежит кусать за колесо проезжающие машины, причем кусать именно за переднее колесо и настолько по-настоящему, прямо нос засовывает под подкрылок, у меня сердце замирает, и кажется, что нос застрянет, и эта чертова улыбчивая собака сейчас-таки намотается на кусаемое колесо, как шарфик Айседоры, а задохнусь я. Ведь даже и без наматывания я задыхаюсь, а с наматыванием, уж поверьте, попаду прямиком на кладбище, до которого к счастью - два шага, хотя какое уж тут счастье. С одной стороны мне даже приятно, что собака понимает, что я ЖИВОЙ, а машина ЖЕЛЕЗНАЯ, и поэтому надо кусать её, а улыбаться мне. Если бы в сутках было больше времени, я тоже успевал бы кусать машины, от них ведь одни пробки, а у людей растут животы, которые они годами туда-сюда возят, и редко в этих животах бывает что-то путное, скорее стыд какой. Но вернемся к собаке. Я хочу провести с ней беседу, сказать, что машины надо кусать как-то иначе, с соблюдением техники безопасности, ведь у проходящего мимо (меня) в конце концов нервы-то не железные, а если бы и были железные, то кусать бы уже пришлось и меня. Ведь по-хорошему, не только машины надо кусать, а вообще всё железное, так как от железного одно только безобразие. Не верьте в ерунду, что оно вам нужно, вспомните хотя бы тот автобусно-трамвайный турникет, от которого я бы треногу-то оторвал, да и засунул изобретателю этого самого турникета в то самое место, которым он думал, когда свой турникет изобретал.
Но только что-то я опять отвлекся. Вернемся к уважаемой собаке. Поймет ли меня её мохнатая голова? Я ведь как на грех не могу сформулировать, как же именно кусать это чертово колесо, чтобы было правильно. То есть, конечно, не то чертово, которое на ВДНХ, а чертово кусательное собакино колесо, при касании которого собачим носом у меня происходит замирание сердца. А точнее, не только у меня, а у каждого сочувствующего и относящегося правильно к собачьему выбору кого кусать человека. То есть, конечно, кусать не человека, а машину, а «человек» относится к слову «сочувствующий». Кусать надо обязательно, ибо машин теперь совсем невозможное количество, и если их не кусать, то ездить они скоро будут в два слоя, а по мне, так и одного слоя чересчур много. Беседа с собакой обязательно должна случиться, хоть слово "случиться" звучит здесь пугающе. Как и сегодня, я каждый раз чуть-чуть опаздываю на работу, и беседу приходится переносить, только не поймите неправильно, переносить тут значит не как хворь или мебель всякую, а в смысле - откладывать, но только не так, как откладывают яйца, ибо люди вообще не должны откладывать яиц, а если бы и были должны, то не весть что они бы там откладывали, ибо яйца в некоторых случаях есть, но они используются для других целей и совершенно неоткладываемы, по крайней мере на большие расстояния, и даже на маленькие, а стало быть отложить их решительно невозможно без последствий, которые несомненно дурны. Прошу Вас, уважаемые друзья, если только вы располагаете возможностью, придите за меня к воротам и отговорите собаку от засовывания носа за подкрылок на полном машинном ходу. Скажите ей, что мы и так охотно верим, что она кусает колесо по-настоящему, и вовсе незачем так рисковать. Собака, которая понимает кого кусать, а кому улыбаться, даже среди людей большая редкость, а потому её надо беречь. Спасибо.
P.S. благодарю всех сочувствующих, собаку удалось отговорить от кусательных рисков. Фрагмент беседы, когда собака дает обещание больше не совать нос за подкрылок запечатлен на фото:
Собака передает вам привет, и если хотите, может прийти в гости, попить с вами кисель, поиграть на транзисторе.