Философия стен
Оригинал взят у a_klubkov в Философия стен
Год назад киевские власти начали строительство стены между Украиной и Россией. Эта стена по замыслу авторов идеи должна стать границей между Европой и Азией. То есть к Западу от этой стены будут находиться Украина и прочие «европейские» страны, а к Востоку будет находиться «азиатская» Россия. Дурной пример заразителен. В августе возможность строительства стен на границе с Россией всерьез обсуждалась русофобской общественностью в Латвии и Эстонии. Но самое удивительное это то, что и на Западе тоже есть много желающих построить стену на своих границах. Правда, там, на Западе, огораживаться собираются не от России. Например, Венгрия желает огородиться стеной от Сербии, а США от Мексики. Такой всплеск стеностроительства во всем мире невольно наводит на философские размышления о значении стен в истории государств и цивилизаций.
Конечно, самый грандиозный пример, который всплывает в памяти - это великая китайская стена. Эта великая стена, построенная неимоверными усилиями народа, задумывалась как защита от внешних угроз и стала в итоге рукотворной границей китайской цивилизации и иллюстрацией регионального, почти изоляционистского, менталитета китайцев.
А вот в нашей, российской истории со стенами обстоит дела совершенно иначе. Строить заградительные барьеры от внешней опасности - это не по-русски. Если возникали проблемы со стороны соседней территории, от которой исходила опасность, Россия устанавливала контроль над этой территорий, расширяя свои границы. В истории России не было завоевательных войн. Россия прирастала территориями либо оборонительными войнами, либо путем добровольного вхождения различных народов в ее состав. Сначала Русь оборонялась от остатков Золотой Орды, устанавливая контроль над новыми землями, и со временем стала огромной страной. Затем уже в XIX веке Российская империя была вынуждена, защищая свои южные рубежи от набегов извне, продвигаться в Среднюю Азию.
Россия как государство и как цивилизация возникла на абсолютно открытом пространстве. Она не была защищена от неприятеля морями, океанами. Находясь на открытом евразийском пространстве, Россия должна была либо стать великой державой, установив порядок и безопасность вокруг, либо и вовсе исчезнуть. Мысли о созидании стен в подобных природных условиях могли быть губительны. Россия предпочитала решать проблемы, а не огораживаться о них.
Современная Европа, напротив, желает огородиться от проблем, а не решать их. Возникшая в европейском общественном мнении идея возведения стен, способных якобы защитить от миграционной волны из африканских стран, свидетельствует о сдвиге в менталитете западного человека. На наших глазах на смену глобализму приходит региональная местечковость. Западный человек уже не мыслит себя глобальным вершителем судеб, упорядочивающим весь мир. Стеностроительные настроения в Украине, Латвии и Эстонии - это все плоды влияния Запада. Вряд ли мы увидим когда-нибудь «великую украинскую стену». Очевидно, это будет и вовсе не стена, а забор, который станет иллюстрацией тщетности попыток бегства от своих корней в угоду западническим иллюзиям.
Год назад киевские власти начали строительство стены между Украиной и Россией. Эта стена по замыслу авторов идеи должна стать границей между Европой и Азией. То есть к Западу от этой стены будут находиться Украина и прочие «европейские» страны, а к Востоку будет находиться «азиатская» Россия. Дурной пример заразителен. В августе возможность строительства стен на границе с Россией всерьез обсуждалась русофобской общественностью в Латвии и Эстонии. Но самое удивительное это то, что и на Западе тоже есть много желающих построить стену на своих границах. Правда, там, на Западе, огораживаться собираются не от России. Например, Венгрия желает огородиться стеной от Сербии, а США от Мексики. Такой всплеск стеностроительства во всем мире невольно наводит на философские размышления о значении стен в истории государств и цивилизаций.
Конечно, самый грандиозный пример, который всплывает в памяти - это великая китайская стена. Эта великая стена, построенная неимоверными усилиями народа, задумывалась как защита от внешних угроз и стала в итоге рукотворной границей китайской цивилизации и иллюстрацией регионального, почти изоляционистского, менталитета китайцев.
А вот в нашей, российской истории со стенами обстоит дела совершенно иначе. Строить заградительные барьеры от внешней опасности - это не по-русски. Если возникали проблемы со стороны соседней территории, от которой исходила опасность, Россия устанавливала контроль над этой территорий, расширяя свои границы. В истории России не было завоевательных войн. Россия прирастала территориями либо оборонительными войнами, либо путем добровольного вхождения различных народов в ее состав. Сначала Русь оборонялась от остатков Золотой Орды, устанавливая контроль над новыми землями, и со временем стала огромной страной. Затем уже в XIX веке Российская империя была вынуждена, защищая свои южные рубежи от набегов извне, продвигаться в Среднюю Азию.
Россия как государство и как цивилизация возникла на абсолютно открытом пространстве. Она не была защищена от неприятеля морями, океанами. Находясь на открытом евразийском пространстве, Россия должна была либо стать великой державой, установив порядок и безопасность вокруг, либо и вовсе исчезнуть. Мысли о созидании стен в подобных природных условиях могли быть губительны. Россия предпочитала решать проблемы, а не огораживаться о них.
Современная Европа, напротив, желает огородиться от проблем, а не решать их. Возникшая в европейском общественном мнении идея возведения стен, способных якобы защитить от миграционной волны из африканских стран, свидетельствует о сдвиге в менталитете западного человека. На наших глазах на смену глобализму приходит региональная местечковость. Западный человек уже не мыслит себя глобальным вершителем судеб, упорядочивающим весь мир. Стеностроительные настроения в Украине, Латвии и Эстонии - это все плоды влияния Запада. Вряд ли мы увидим когда-нибудь «великую украинскую стену». Очевидно, это будет и вовсе не стена, а забор, который станет иллюстрацией тщетности попыток бегства от своих корней в угоду западническим иллюзиям.