Русский о Русском
Оригинал взят у waspono в Русский о Русском
я вижу, что мир хаотичен не первородно, т. е. это не первородный хаос, а сознательно организованный ералаш, за которым можно различить контуры той идеи, которая его организует
Местами резко и спорно.
Но - интересно.
И важно.
Писал русский о своей Родине.
Великий русский о своей великой Родине.
И про тех, для кого Россия только "эта страна".
{Всё чаще прихожу у мысли: гланый ВОДОРАЗДЕЛ - здесь!}
Его мысли много добавляют к пониманию: откуда взялась победившая "фарца".
Рахманинов
Борьба, разумеется, шла не с формами музыки Рахманинова, а, прежде всего, с ее смыслом, с ее внутренним пафосом. Было неприемлемо ее духовное содержание. Вот что было неприемлемо, вот против чего восставали критики. Критика в эти годы активно поддерживала всякий музыкальный демонизм, язычество, скифство, дикарство, "шутовство", скоморошество (балеты) и т.д. Начавшееся, и очень сильно, движение Русского Модернизма, представленное рядом высоко талантливых имен <...>. Критика, поддерживающая это движение, активно боролась с Рахманиновым, находя музыку его устарелой, по чувствам, несовершенной по музыкальному языку и форме, слишком эмоциональной и т.д.
[...]
Технический прогресс - это еще не прогресс человечества, путать эти понятия нельзя и, я бы сказал, вредно.
[...]
То, что теперь называется Советской музыкой, лишь в очень малой степени наследует многовековым традициям Русского искусства. Это - эклектическая мешанина, в основе которой лежат немецкие формы, немецкий же способ движения материала, безнациональная, общеупотребительная музыкальная интонация.
Для того, чтобы Русский композитор наших дней обозначил свою национальную принадлежность, он должен прибегать к вставлению в свое сочинение кусков из Русских классиков. Эти цитаты являются чужеродным телом, не имеющим ничего общего с остальной тканью музыки ничего общего с ее посылом, внутренним смыслом, типом эмоции и миросозерцания. Это - неорганичное соединение чуждых здравых элементов, не более того. Возникновение подобных вставок, и не всегда из отечественной музыки прошлого, - чисто умозрительная идея композитора. Это - тот вид искусства, который должен объяснить стоящий рядом критик или специально напечатанная программа. Удел такого искусства - поистине жалок!
Журнал[6]
...Но на деле редакция журнала несомненно ведет борьбу с нашими музыкальными традициями. Конечно, это делается гораздо более тонко, умело и ловко, чем 50 лет назад, когда в журнале "За пролетарскую музыку" критик Л. Лебединский называл Сергея Прокофьева "фашистом", а творчество Рахманинова характеризовалось им же как "фашизм в поповской рясе""". Но, по сути дела, современные руководители журнала - наследники РАПМа или ЛЕФа. Они руководствуются одной и той же идеей, поддерживая голый техницизм, искусство - как проповедь зла, безнравственности. Сочинительство Щ. - духовно бесплодное, своего рода духовный онанизм.
Во главе редакции стоят опытные и ловкие в своем деле люди. Композиторы четко разделены ими на несколько "своих" и всех "остальных". "Своих" безудержно расхваливают. За много лет почти ни одна точка зрения редакции не была в журнале оспорена. Статьи эти печатаются, как правило, без просмотра редколлегии.
Животрепещущие проблемы отношения к классике (классическому искусству как русскому, так и искусству братских республик) не находят почти никакого отражения в журнале. Тем самым сознательно углубляется разрыв с классической традицией.
Журнал выпячивает, главным образом, агрессивный отечественный додекафонизм (шенгбергианство). Одновременно с этим, на протяжении многих лет систематически унижается искусство, развивающее национально-народные традиции. В том числе творчество активно работающих выдающихся мастеров, гордость Советской музыки (например, Б. Чайковского, В. Тормиса, О.Тактакишвили, В. Гаврилина). Я не называю здесь имена авторов, но если дело дойдет до того, то можно будет назвать известные имена. Люди, заправляющие редакцией, абсолютно обнаглели от вседозволенности. Ни одна статья их никогда не была оспорена.
+ + +
Большой театр должен быть театром по-настоящему большого масштаба. А он превращен в своем ядре в маленький, однообразный, НЭПовский коллектив типа театра Мейерхольда, созданный для постановочных экспериментов одного режиссера. Театр перестал быть театром, прежде всего, национальной оперы и превратился в разбухший эклектический организм, невысокого художественного вкуса. Упадок театрального дела так велик, что трудно даже вообразить, кого можно поставить на место давно себя исчерпавшего Покровского.
Чего только стоят некоторые оперы или балеты, идущие на сцене Б.[олыпого] Т.[еатра], в которых великие, глубочайшие произведения русской и зарубежной литературы обращены в рыночную дешевку.
Кто же пойдет работать в этот еврейский лабаз? Тот, кому недорога жизнь, и это - не преувеличение. Там запросто убьют и тут же ошельмуют после убийства, и опозорят навеки. Судьба Есенина доныне в памяти у всех людей (моего поколения, во всяком случае).
[...]
РУССКИЕ ПИСАТЕЛИ
Мощный, суровый, эпичный Федор Абрамов
Возвышенно-поэтический Василий Белов
Пронзительный, щемящий Виктор Астафьев
Драматичный Валентин Распутин
Мягкий, лиричный южанин, мой земляк Евгений Носов
Сергей Залыгин - тонкий и умный
Блестящий эссеист Владимир Солоухин
Я люблю и необыкновенно высоко [ставлю - С. Б.] их творчество, они - украшение сегодняшней нашей литературы, не говоря, конечно, о классиках Леонове и Шолохове. То, что это люди - мои современники, не дает мне с такой силой почувствовать свое одиночество. Прекрасный, свежий, благоуханный, сильный, новый и, вместе с тем, "вечный" Русский язык. По-новому раскрытые современные Русские характеры.
[...]
Фашизм - это, конечно, никуда негодное явление, справедливо осужденное всем миром [и антифашизм был благотворен и благороден - зачеркнуто - С. Б]. Но, оказывается, бывает такой антифашизм, который ничем не лучше фашизма.
[...]
О потере ДУХОВНОЙ самостоятельности. Важнейший вопрос для всей нашей культуры и всего искусства.
Когда-то, лет 30-40 тому назад, была в моде борьба с "формализмом", под которым в нашей музыкальной среде подразумевалось очень многое и очень разное. Мне, лично, казалось, что "новое" искусство (главным образом ХХ-го века) - есть продолжение старого, его следующая ступень и совсем не обязательно более высокая, ведь движение искусства не идет обязательно по восходящей линии. Рассуждать так - было бы большой ошибкой (нельзя, например, сказать, что теперь стихотворения и поэмы пишут лучше, чем это делали Пушкин и Лермонтов). Так вот мне казалось, что новые оперы, допустим, займут свое место на сценах театров рядом рядом с операми Глинки, Даргомыжского, Бородина, Чайковского, Римского-Корсакова. Подчеркиваю: займут свое место, являясь их как бы продолжением и, в свою очередь, родив естественную реакцию у слушателей, дадут толчок к созданию композиторами произведений (неясно! сбивчиво!). Но теперь ясно видно: это искусство обладает глубокими чертами "несовместимости". Оно призвано не продолжать ряд классического искусства, а заменить его собою, уничтожить его. Да, такова - идея, такова платформа этого нового искусства. Всем своим строем, всем смыслом оно активно направлено против основной идеи, основного пафоса классического Русского искусства и предназначено сменить его. И не то, чтобы эта смена произошла естественно, как бы по желанию публики, слушателей, народа, назовите как угодно. Совсем даже наоборот: сами эти вкусы народа, вкусы публики будут объявлены отсталыми, косными, национально-ограниченными, вредными или, согласно появившемуся теперь термину, "мещанскими" и, следовательно, подлежащими упразднению, что ли, осмеянию и сдаче в архив. Силой, огромной силой, организованностью в государственном (не менее!) масштабе будет это искусство отброшено, сдано в архив, как, например, сдано в архив, уничтожено великое, гениальное искусство Русского православного хора, как попросту уничтожены десятки тысяч церквей и монастырей, икон и других бесценных сокровищ, творений Русского гения, саму память, о котором стараются уничтожить. Мы и сейчас видим много посильных помощников Сатаны (который имеет, конечно, вполне земное свое воплощение!) в деле уничтожения Русской культуры как идейной культуры. Против нее двинуты могучие силы, в том числе и новое искусство. Оно обладает обязательным качеством - агрессивностью, ибо не несет в себе позитивного заряда, а предназначено для борьбы, для разрушения... Не надо обладать особым умом для того, чтобы провозглашать: "Сбросим Толстого, Достоевского и других с парохода современности", "время пулям по залам музеев тенькать", "Расстреливайте Расстрелли" - неправда ли, как остроумно! Или "Я люблю смотреть, как умирают дети" - провозглашаемого вместо скучного, постного "Не убий!" "Выбирайте забившихся под Евангелие Толстых, за полу худую, об камни бородой!" "Если Казбек помешает - срыть!" А как унижено Русское творчество! Например, возьмем Ленинградский Эрмитаж. Есть ли где, в какой-либо стране музей Мирового искусства, в котором не было бы произведений своих национальных художников? Можно ли представить Лувр. Британский музей, музей Будапешта или Мюнхенскую Пинакотеку без произведений французских, английских, венгерских или немецких мастеров?
У нас же в Эрмитаже нет ни одной иконы, ни одного полотна Русского художника [9] [даже Дионисия или Рублева - зачеркнуто - С. Б.]
[...]
План разрушений: архитектура, живопись, работы из драгоценностей, хоровая музыка; далее - театр, далее - музыкальный театр, который более другого сопротивлялся, далее - литература (а сначала была философская - самостоятельная - мысль и идея жизни народной, критика и прочее), как путем отрицания и запрета (полного, либо частного: Достоевский, Мельников, Писемский, Лесков, Крестовский и многие другие + Есенин, Сологуб, Мережковский, Бунин, Замятин, Ахматова, Пастернак, Мандельштам, Клюев), так и путем ложного толкования, переделки (постановки с ног на голову), извращения - в театре, в чем особенно преуспел театр наших дней, в том числе - музыкальный.
Комиксы - в которых глубина содержания (никогда даже не делается попытки ее раскрыть!) подменяется поверхностным гаерством, а то и вообще отбрасывается и заменяется мыслью, находящейся в прямом противоречии с писательским замыслом.
[...]
В послевоенное время, особенно со второй половины 50-х годов, с появлением скрыто (а позже и открыто) буржуазных тенденций, в нашем искусстве все больше стал распространяться тип делового человека, дельца ловкого, небрезгливого, хорошо ориентирующегося в обстоятельствах жизни (нового для подобного рода людей), умеющего найти ключ к действию в этих новых обстоятельствах.
Подобного рода тип (в сущности - Чичиков) очень распространяется. Появились: певцы-Чичиковы, дирижеры-Чичиковы (их очень много) и прочие. Торговля стала валютной, международной. Торговать стали крупно, вплоть до Христопродавства. Мелкие выжиги и кулаки уступили место дельцам международного типа <...>.
+ + +
Существует искусство - как голос души, как исповедь души. Такова была русская традиция. В 19-м веке, а может быть и раньше, из Европы пришла (и особенно распространилась) идея искусства - как развлечения для богатых, для сытых, искусства - как индустрии, искусства - как коммерции. Искусство - как удовольствие, как комфорт. Искусство - принадлежность комфорта.
+ + +
Все это - пустоватое жонглирование словами или звуками, какое-то устарелое стремление поразить "оригинальностью", которое уже давным-давно неспособно поразить никого кроме тех, кто специально желает быть пораженным (кроме "заведомых простаков").
Все это, повторяю, уводит искусство в сторону от чего-то важного, значительного в жизни, серьезного, глубоко касающегося всех нас, сокровенного, скрытого от глаз, что лишь подлинному художнику дано обнаружить и явить людям в слове ли, в звуках, красках или мраморе. Это лишь - единственное, думается мне, и является настоящим искусством, которое останется во времени или выразит сокровенную сущность наших дней.
+ + +
Распространилось, как в 20-е годы, эпатирование Русского человека, русского национального чувства, стремление унизить Россию, во что бы то ни стало унизить ее народ, представив его сборищем скотов, унизить и опошлить его культуру [сознательно окарикатурив - зачеркнуто - С. Б.], разрушить архитектуру, разграбить ценности (заниматься "музыкальной фарцовкой").
Целая бездна лежит между страданием и болью души Гоголя, который видел несовершенство окружающей его жизни, [убогость - зачеркнуто - С. Б.] жалкость человеческих помыслов и желаний, порой убогость души человеческой, от которой сердце его обливалось кровью и слезами, которые мы чувствуем в его творениях. Целая бездна, повторяю я, лежит между этими чувствами и САМОДОВОЛЬНОСТЬЮ современного сытого пошляка, обращающего в пошлый фарс, в эстрадный скетч то, что для высокого художника (гения) было исполненным трагизма.
[...]
Прожив 66 лет, я вижу, что мир хаотичен не первородно, т. е. это не первородный хаос, а сознательно организованный ералаш, за которым можно различить контуры той идеи, которая его организует. Идея эта - ужасна, она сулит гибель всему, что мне дорого, что я любил и люблю, всему, что я сделал (и что будет истреблено за ненадобностью) и самому мне.
[...]
Анти-музыка, как и всякая анти-культура, появляется (за последнее время) тут же (рядом) с подлинной культурой. Она как бы оттеняет эту последнюю, являясь в значительной мере пародией на нее, противоположением ей. Именно таким был, например, буржуазно-декадентский театр Мейерхольда, возникший и противостоящий по всем своим тенденциям коренному пути нашей [Русской национальной - зачеркнуто - С. Б.] культуры, если понимать под нею: Пушкина, Глинку, Мусоргского, Достоевского, Блока, Рахманинова, Нестерова.
После Октябрьского] переворота Мейерх[ольд], сменивший до той поры несколько] духовных убеждений: из еврея превратившийся в католика, из католика Карла Франца Казимира в православного с многозначным именем Всеволод, из православного [в партийного атеиста - зачеркнуто - С. Б.] (такой человек должен был примкнуть к силе) в члена партии, занявшего сразу же пост управ[ляющего] всеми театрами РСФСР, почетного красноармейца войск внутренней охраны, вождя Театрального Октября. Под руководством этого деятеля была предпринята попытка разрушения Русского театра, не совсем удавшаяся при жизни ее инициатора, но успешно довершаемая теперь его последователями типа: Ефремова, Эфроса, Покровского, Темирка-нова и др[угих].
Можно ли возродить Русский театр? А почему бы и нет? Существует же, например, во Франции театр Французской Комедии, Театр Мольера. Наряду с ним существуют бесчисленные (возникающие и умирающие) маленькие буржуазные театры, иногда очень интересные. Но это театры обычно одного режиссера, одного или двух актеров, а иногда и ансамбля. Но это не национальный театр, театр Французской] Комедии, театр Мольера, воплощающий для всего мира дух Франции. Удалось ли сохранить во Франции такой же Музыкальный театр? В известной мере - да, но только в известной мере. Несмотря на величие французского музыкального гения и в опере выразившегося с изумительной силой и своеобразием, достаточно назвать Бизе, Гуно, Дебюсси, "Кармен", "Фауста", "Пеллеаса и Мелизанду", в опере у французов нет своего Мольера.
Оперный стиль французского театра несколько пестроват и не столь, м. б., целен.
Иное дело - Русская опера. Это - монолит. Без всякого преувеличения мы можем сказать, что здесь Россия сказала одно из своих самых заветных, сокровенных слов в мировой культуре, в жизни мирового духа. Рахманинов - наследник культуры Русской оперы, наследник "Китежа" и продолжатель этой линии [в Русском искусстве - зачеркнуто - С. Б.], самой глубокой и значительной в русском музыкальном искусстве. Русская опера XIX-го века - это горная гряда, горный кряж, великие вершины которого и по сей день остаются недоступными, а отходя в даль времени от нас, делаются все более и более недосягаемыми.
"Иван Сусанин", "Князь Игорь", "Борис", "Хованщина" и "Китеж" - этот ряд принадлежит к величайшим созданиям мирового искусства, я бы сказал, мирового духа. Тут же, рядом с этим грандиозным и глубоко самобытным эпосом, стоят изумительные образцы романтической оперы: "Русалка", "Евгений Онегин", "Пиковая Дама", "Черевички", "Царская Невеста", "Золотой Петушок", "Ночь перед Рождеством", "Сорочинская ярмарка", лирико-драматической (как "Пиковая Дама" или "Онегин"), сказочной, комической, исторической... Что за богатство, что за красота и разнообразие!
Это - миф о России, возвышенный, величественный и трагический миф. Вот против чего ведется война. Вот что оплевывается, замалчивается, пачкается. Россия предстает в этом мифе как народ, одержимый великой и благороднейшей идеей братства и вселенской любви, верности и самопожертвования. Вот против чего ведется борьба, вот что ненавидят эти духовно злобные, хорошо обученные творческие скопцы. Не надо быть специально культурным человеком, чтобы понять разницу между "Борисом Годуновым", "Хованщиной" и "Игроком" или "Катериной Измайловой". В конце концов: "Там, где для понимания произведения искусства требуется специальное образование, там кончается искусство". Так сказал один талантливый "левый" критик предреволюционных лет (Н. Пунин) [13].
[...]
+ + +
Есенин - постоянно оплевываемый, до сих пор третируемый "интеллигентной" литературной средой (говнюк Мандельштам, презренный и бездарный книжный человек Тынянов, не говоря о множестве других - Олеша, Катаев и прочие), удавленный веревкой в номере гостиницы, после смерти извергнутый из жизненного обихода, запрещенный к изданию и упоминанию, ошельмованный в статьях негодяев Сосновского и Бухарина, униженный в стихах подлеца и убийцы Маяковского, остался жив в сознании народа, любим им и неотделим от народной души. Это поэт народа, гибнущего в окопах, в лагерных бараках, в тюрьмах, казармах и кабаках - всюду, где судьба уготовила жить и быть русскому человеку. О, судьба! И народа, и его поэтов.
+ + +
Мусоргский и Вагнер были величайшими из композиторов (величайшими художниками, людьми), а не "спекулянтами", умевшими вылепить форму (по образцу!) и т.д., которых плодят в огромном количестве Мендельсоновские и Ру-бинштейновские консерватории. Они (М[усоргекий] и В(агнер]) видели судьбу наций, крестный их путь!
[...]
Союз композиторов из творческой организации, каковой он был задуман, давно превратился в деловую контору по распределению житейских благ и славы. Его теперешние руководители это - крупные дельцы, умело эксплуатирующие свою общественно-выборную должность, имеющие свои издательства, свою печать, фактически зависящие от них театры, исполнительские организации и учебные заведения.
[...]
Об "эстрадных" поэтах 60-х годов. Закричав громко против вранья и объявив себя глашатаями истины (правды), эти (они) демагоги принесли с собою новый тип "вечноживу-чей" лжи, взамен "старой", которая к тому времени уже явно себя исчерпала.
3/VII-82года
Два типа художников
Первый тип - А. Блок, С. Есенин, Н. Рубцов, Мусоргский, Корсаков, Рахманинов - поэты национальные (народные). Они никому не служат, но выражают дух нации, дух народа, на него же опираясь. Подобного типа художники могут быть, разумеется, в любом народе, если есть предпосылки к их появлению, время как бы само рождает их. Второй тип художника - прислуга. Такой поэт или художник СЛУЖИТ силе. стоящей над народом и, как правило, чужеродной силе. Под видом национального беспристрастия, "интернационализма", в его, главным образом, американском понимании, он служит интересам обычно чужой нации, стремящейся установить свое господство над коренным народом. Примеров этого - много.
Когда-то, в годы перед первой мировой войной в России существовал такой футуристический салон братьев Бурлюков, салон был художественный и литературный. Позднее, когда начались Революционные события, эти братья быстро смекнули, что здесь происходит, им стало неуютно и они сочли за благо уехать, кажется, в США (где по слухам позднее неплохо жили, имея в Нью-Йорке ряд собственных доходных домов).
Это были весьма зажиточные буржуа, которые прикармливали молодого Маяковского, весьма активно, надо сказать, идеологически его обрабатывая и ориентируя всемерно, рекламируя его талант и сделали, надо сказать, ему большую и громкую славу этому талантливому поэту. Но они же и погубили его, в конечном счете!
Речь, однако, сейчас не о нем. Речь о том, что традиции этого салона оказались очень живучими. Именно в этом салоне был сформулирован лозунг "сбросить Толстого, Достоевского, Пушкина и прочих с парохода современности". "Рог времени трубит нами" и что-то в этом духе (? Проверить).[18]
Короче говоря, там были разные поэты, занявшие свое место в Русской литературе, Хлебников - свое, Бурлюк - свое, во всяком случае, они заняли большое место в Русской культуре, раз мы о них вспоминаем и говорим; негативное место.
Я не говорю о Маяковском (сложной и очень противоречивой фигуре), который у нас усиленно насаждался, особенно после знаменитой тирады, в которой он был назван: "Лучшим, талантливейшим поэтом нашей эпохи". Теперь - снова к нему возвратились и снова он насаждается в ущерб, надо сказать, другим поэтическим именам, особенно Есенину, имя которого как-то опять уведено в тень.
+ + +
Современный театр: Ефремова, Покровского, Эфроса, Любимова и tuti guanti. Царство вульгарности. Изгрязнили, загадили все русское: драму, оперу, поэзию, музыку, все, все!
[...]
Вы люди принципиальные, в этом Вам не откажешь, Вы насаждаете в России шенбергианство, колонизируете нас по заветам Ант. Рубинштейна, который также насаждал здесь мендельсоновщину.
Возможно, что Вы и подобные Вам люди, делающие похожее в других областях жизни и преуспеет - обратите Русских в колониальный, бесправный народ (и сейчас он - полубесправный) без веры, без Бога, с выборочно дозволенной собственной культурой и историей, с оплеванным прошлым и неясным будущим. Тогда - Вы будете на коне и силой утверждаемые насаждаемые Вами кумиры обретут известность, но все равно никогда не обретут любви. Но возможно и другое, возможно что Вам не удастся попрать и окончательно унизить достоинство Русского человека, тогда Вы будете названы своими именами.
СВИРИДОВ ГЕОРГИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
"Из записных книжек"
Подготовка текста к публикации - Серафима Белоненко.
Общая редакция, сопроводительная статья и комментарии - Александр Белоненко.
Источник: журнал "Роман-газета XXI век"
Подготовка текста к публикации - Серафима Белоненко. Общая редакция, сопроводительная статья и комментарии - Александр Белоненко.
я вижу, что мир хаотичен не первородно, т. е. это не первородный хаос, а сознательно организованный ералаш, за которым можно различить контуры той идеи, которая его организует
Местами резко и спорно.
Но - интересно.
И важно.
Писал русский о своей Родине.
Великий русский о своей великой Родине.
И про тех, для кого Россия только "эта страна".
{Всё чаще прихожу у мысли: гланый ВОДОРАЗДЕЛ - здесь!}
Его мысли много добавляют к пониманию: откуда взялась победившая "фарца".
Рахманинов
Борьба, разумеется, шла не с формами музыки Рахманинова, а, прежде всего, с ее смыслом, с ее внутренним пафосом. Было неприемлемо ее духовное содержание. Вот что было неприемлемо, вот против чего восставали критики. Критика в эти годы активно поддерживала всякий музыкальный демонизм, язычество, скифство, дикарство, "шутовство", скоморошество (балеты) и т.д. Начавшееся, и очень сильно, движение Русского Модернизма, представленное рядом высоко талантливых имен <...>. Критика, поддерживающая это движение, активно боролась с Рахманиновым, находя музыку его устарелой, по чувствам, несовершенной по музыкальному языку и форме, слишком эмоциональной и т.д.
[...]
Технический прогресс - это еще не прогресс человечества, путать эти понятия нельзя и, я бы сказал, вредно.
[...]
То, что теперь называется Советской музыкой, лишь в очень малой степени наследует многовековым традициям Русского искусства. Это - эклектическая мешанина, в основе которой лежат немецкие формы, немецкий же способ движения материала, безнациональная, общеупотребительная музыкальная интонация.
Для того, чтобы Русский композитор наших дней обозначил свою национальную принадлежность, он должен прибегать к вставлению в свое сочинение кусков из Русских классиков. Эти цитаты являются чужеродным телом, не имеющим ничего общего с остальной тканью музыки ничего общего с ее посылом, внутренним смыслом, типом эмоции и миросозерцания. Это - неорганичное соединение чуждых здравых элементов, не более того. Возникновение подобных вставок, и не всегда из отечественной музыки прошлого, - чисто умозрительная идея композитора. Это - тот вид искусства, который должен объяснить стоящий рядом критик или специально напечатанная программа. Удел такого искусства - поистине жалок!
Журнал[6]
...Но на деле редакция журнала несомненно ведет борьбу с нашими музыкальными традициями. Конечно, это делается гораздо более тонко, умело и ловко, чем 50 лет назад, когда в журнале "За пролетарскую музыку" критик Л. Лебединский называл Сергея Прокофьева "фашистом", а творчество Рахманинова характеризовалось им же как "фашизм в поповской рясе""". Но, по сути дела, современные руководители журнала - наследники РАПМа или ЛЕФа. Они руководствуются одной и той же идеей, поддерживая голый техницизм, искусство - как проповедь зла, безнравственности. Сочинительство Щ. - духовно бесплодное, своего рода духовный онанизм.
Во главе редакции стоят опытные и ловкие в своем деле люди. Композиторы четко разделены ими на несколько "своих" и всех "остальных". "Своих" безудержно расхваливают. За много лет почти ни одна точка зрения редакции не была в журнале оспорена. Статьи эти печатаются, как правило, без просмотра редколлегии.
Животрепещущие проблемы отношения к классике (классическому искусству как русскому, так и искусству братских республик) не находят почти никакого отражения в журнале. Тем самым сознательно углубляется разрыв с классической традицией.
Журнал выпячивает, главным образом, агрессивный отечественный додекафонизм (шенгбергианство). Одновременно с этим, на протяжении многих лет систематически унижается искусство, развивающее национально-народные традиции. В том числе творчество активно работающих выдающихся мастеров, гордость Советской музыки (например, Б. Чайковского, В. Тормиса, О.Тактакишвили, В. Гаврилина). Я не называю здесь имена авторов, но если дело дойдет до того, то можно будет назвать известные имена. Люди, заправляющие редакцией, абсолютно обнаглели от вседозволенности. Ни одна статья их никогда не была оспорена.
+ + +
Большой театр должен быть театром по-настоящему большого масштаба. А он превращен в своем ядре в маленький, однообразный, НЭПовский коллектив типа театра Мейерхольда, созданный для постановочных экспериментов одного режиссера. Театр перестал быть театром, прежде всего, национальной оперы и превратился в разбухший эклектический организм, невысокого художественного вкуса. Упадок театрального дела так велик, что трудно даже вообразить, кого можно поставить на место давно себя исчерпавшего Покровского.
Чего только стоят некоторые оперы или балеты, идущие на сцене Б.[олыпого] Т.[еатра], в которых великие, глубочайшие произведения русской и зарубежной литературы обращены в рыночную дешевку.
Кто же пойдет работать в этот еврейский лабаз? Тот, кому недорога жизнь, и это - не преувеличение. Там запросто убьют и тут же ошельмуют после убийства, и опозорят навеки. Судьба Есенина доныне в памяти у всех людей (моего поколения, во всяком случае).
[...]
РУССКИЕ ПИСАТЕЛИ
Мощный, суровый, эпичный Федор Абрамов
Возвышенно-поэтический Василий Белов
Пронзительный, щемящий Виктор Астафьев
Драматичный Валентин Распутин
Мягкий, лиричный южанин, мой земляк Евгений Носов
Сергей Залыгин - тонкий и умный
Блестящий эссеист Владимир Солоухин
Я люблю и необыкновенно высоко [ставлю - С. Б.] их творчество, они - украшение сегодняшней нашей литературы, не говоря, конечно, о классиках Леонове и Шолохове. То, что это люди - мои современники, не дает мне с такой силой почувствовать свое одиночество. Прекрасный, свежий, благоуханный, сильный, новый и, вместе с тем, "вечный" Русский язык. По-новому раскрытые современные Русские характеры.
[...]
Фашизм - это, конечно, никуда негодное явление, справедливо осужденное всем миром [и антифашизм был благотворен и благороден - зачеркнуто - С. Б]. Но, оказывается, бывает такой антифашизм, который ничем не лучше фашизма.
[...]
О потере ДУХОВНОЙ самостоятельности. Важнейший вопрос для всей нашей культуры и всего искусства.
Когда-то, лет 30-40 тому назад, была в моде борьба с "формализмом", под которым в нашей музыкальной среде подразумевалось очень многое и очень разное. Мне, лично, казалось, что "новое" искусство (главным образом ХХ-го века) - есть продолжение старого, его следующая ступень и совсем не обязательно более высокая, ведь движение искусства не идет обязательно по восходящей линии. Рассуждать так - было бы большой ошибкой (нельзя, например, сказать, что теперь стихотворения и поэмы пишут лучше, чем это делали Пушкин и Лермонтов). Так вот мне казалось, что новые оперы, допустим, займут свое место на сценах театров рядом рядом с операми Глинки, Даргомыжского, Бородина, Чайковского, Римского-Корсакова. Подчеркиваю: займут свое место, являясь их как бы продолжением и, в свою очередь, родив естественную реакцию у слушателей, дадут толчок к созданию композиторами произведений (неясно! сбивчиво!). Но теперь ясно видно: это искусство обладает глубокими чертами "несовместимости". Оно призвано не продолжать ряд классического искусства, а заменить его собою, уничтожить его. Да, такова - идея, такова платформа этого нового искусства. Всем своим строем, всем смыслом оно активно направлено против основной идеи, основного пафоса классического Русского искусства и предназначено сменить его. И не то, чтобы эта смена произошла естественно, как бы по желанию публики, слушателей, народа, назовите как угодно. Совсем даже наоборот: сами эти вкусы народа, вкусы публики будут объявлены отсталыми, косными, национально-ограниченными, вредными или, согласно появившемуся теперь термину, "мещанскими" и, следовательно, подлежащими упразднению, что ли, осмеянию и сдаче в архив. Силой, огромной силой, организованностью в государственном (не менее!) масштабе будет это искусство отброшено, сдано в архив, как, например, сдано в архив, уничтожено великое, гениальное искусство Русского православного хора, как попросту уничтожены десятки тысяч церквей и монастырей, икон и других бесценных сокровищ, творений Русского гения, саму память, о котором стараются уничтожить. Мы и сейчас видим много посильных помощников Сатаны (который имеет, конечно, вполне земное свое воплощение!) в деле уничтожения Русской культуры как идейной культуры. Против нее двинуты могучие силы, в том числе и новое искусство. Оно обладает обязательным качеством - агрессивностью, ибо не несет в себе позитивного заряда, а предназначено для борьбы, для разрушения... Не надо обладать особым умом для того, чтобы провозглашать: "Сбросим Толстого, Достоевского и других с парохода современности", "время пулям по залам музеев тенькать", "Расстреливайте Расстрелли" - неправда ли, как остроумно! Или "Я люблю смотреть, как умирают дети" - провозглашаемого вместо скучного, постного "Не убий!" "Выбирайте забившихся под Евангелие Толстых, за полу худую, об камни бородой!" "Если Казбек помешает - срыть!" А как унижено Русское творчество! Например, возьмем Ленинградский Эрмитаж. Есть ли где, в какой-либо стране музей Мирового искусства, в котором не было бы произведений своих национальных художников? Можно ли представить Лувр. Британский музей, музей Будапешта или Мюнхенскую Пинакотеку без произведений французских, английских, венгерских или немецких мастеров?
У нас же в Эрмитаже нет ни одной иконы, ни одного полотна Русского художника [9] [даже Дионисия или Рублева - зачеркнуто - С. Б.]
[...]
План разрушений: архитектура, живопись, работы из драгоценностей, хоровая музыка; далее - театр, далее - музыкальный театр, который более другого сопротивлялся, далее - литература (а сначала была философская - самостоятельная - мысль и идея жизни народной, критика и прочее), как путем отрицания и запрета (полного, либо частного: Достоевский, Мельников, Писемский, Лесков, Крестовский и многие другие + Есенин, Сологуб, Мережковский, Бунин, Замятин, Ахматова, Пастернак, Мандельштам, Клюев), так и путем ложного толкования, переделки (постановки с ног на голову), извращения - в театре, в чем особенно преуспел театр наших дней, в том числе - музыкальный.
Комиксы - в которых глубина содержания (никогда даже не делается попытки ее раскрыть!) подменяется поверхностным гаерством, а то и вообще отбрасывается и заменяется мыслью, находящейся в прямом противоречии с писательским замыслом.
[...]
В послевоенное время, особенно со второй половины 50-х годов, с появлением скрыто (а позже и открыто) буржуазных тенденций, в нашем искусстве все больше стал распространяться тип делового человека, дельца ловкого, небрезгливого, хорошо ориентирующегося в обстоятельствах жизни (нового для подобного рода людей), умеющего найти ключ к действию в этих новых обстоятельствах.
Подобного рода тип (в сущности - Чичиков) очень распространяется. Появились: певцы-Чичиковы, дирижеры-Чичиковы (их очень много) и прочие. Торговля стала валютной, международной. Торговать стали крупно, вплоть до Христопродавства. Мелкие выжиги и кулаки уступили место дельцам международного типа <...>.
+ + +
Существует искусство - как голос души, как исповедь души. Такова была русская традиция. В 19-м веке, а может быть и раньше, из Европы пришла (и особенно распространилась) идея искусства - как развлечения для богатых, для сытых, искусства - как индустрии, искусства - как коммерции. Искусство - как удовольствие, как комфорт. Искусство - принадлежность комфорта.
+ + +
Все это - пустоватое жонглирование словами или звуками, какое-то устарелое стремление поразить "оригинальностью", которое уже давным-давно неспособно поразить никого кроме тех, кто специально желает быть пораженным (кроме "заведомых простаков").
Все это, повторяю, уводит искусство в сторону от чего-то важного, значительного в жизни, серьезного, глубоко касающегося всех нас, сокровенного, скрытого от глаз, что лишь подлинному художнику дано обнаружить и явить людям в слове ли, в звуках, красках или мраморе. Это лишь - единственное, думается мне, и является настоящим искусством, которое останется во времени или выразит сокровенную сущность наших дней.
+ + +
Распространилось, как в 20-е годы, эпатирование Русского человека, русского национального чувства, стремление унизить Россию, во что бы то ни стало унизить ее народ, представив его сборищем скотов, унизить и опошлить его культуру [сознательно окарикатурив - зачеркнуто - С. Б.], разрушить архитектуру, разграбить ценности (заниматься "музыкальной фарцовкой").
Целая бездна лежит между страданием и болью души Гоголя, который видел несовершенство окружающей его жизни, [убогость - зачеркнуто - С. Б.] жалкость человеческих помыслов и желаний, порой убогость души человеческой, от которой сердце его обливалось кровью и слезами, которые мы чувствуем в его творениях. Целая бездна, повторяю я, лежит между этими чувствами и САМОДОВОЛЬНОСТЬЮ современного сытого пошляка, обращающего в пошлый фарс, в эстрадный скетч то, что для высокого художника (гения) было исполненным трагизма.
[...]
Прожив 66 лет, я вижу, что мир хаотичен не первородно, т. е. это не первородный хаос, а сознательно организованный ералаш, за которым можно различить контуры той идеи, которая его организует. Идея эта - ужасна, она сулит гибель всему, что мне дорого, что я любил и люблю, всему, что я сделал (и что будет истреблено за ненадобностью) и самому мне.
[...]
Анти-музыка, как и всякая анти-культура, появляется (за последнее время) тут же (рядом) с подлинной культурой. Она как бы оттеняет эту последнюю, являясь в значительной мере пародией на нее, противоположением ей. Именно таким был, например, буржуазно-декадентский театр Мейерхольда, возникший и противостоящий по всем своим тенденциям коренному пути нашей [Русской национальной - зачеркнуто - С. Б.] культуры, если понимать под нею: Пушкина, Глинку, Мусоргского, Достоевского, Блока, Рахманинова, Нестерова.
После Октябрьского] переворота Мейерх[ольд], сменивший до той поры несколько] духовных убеждений: из еврея превратившийся в католика, из католика Карла Франца Казимира в православного с многозначным именем Всеволод, из православного [в партийного атеиста - зачеркнуто - С. Б.] (такой человек должен был примкнуть к силе) в члена партии, занявшего сразу же пост управ[ляющего] всеми театрами РСФСР, почетного красноармейца войск внутренней охраны, вождя Театрального Октября. Под руководством этого деятеля была предпринята попытка разрушения Русского театра, не совсем удавшаяся при жизни ее инициатора, но успешно довершаемая теперь его последователями типа: Ефремова, Эфроса, Покровского, Темирка-нова и др[угих].
Можно ли возродить Русский театр? А почему бы и нет? Существует же, например, во Франции театр Французской Комедии, Театр Мольера. Наряду с ним существуют бесчисленные (возникающие и умирающие) маленькие буржуазные театры, иногда очень интересные. Но это театры обычно одного режиссера, одного или двух актеров, а иногда и ансамбля. Но это не национальный театр, театр Французской] Комедии, театр Мольера, воплощающий для всего мира дух Франции. Удалось ли сохранить во Франции такой же Музыкальный театр? В известной мере - да, но только в известной мере. Несмотря на величие французского музыкального гения и в опере выразившегося с изумительной силой и своеобразием, достаточно назвать Бизе, Гуно, Дебюсси, "Кармен", "Фауста", "Пеллеаса и Мелизанду", в опере у французов нет своего Мольера.
Оперный стиль французского театра несколько пестроват и не столь, м. б., целен.
Иное дело - Русская опера. Это - монолит. Без всякого преувеличения мы можем сказать, что здесь Россия сказала одно из своих самых заветных, сокровенных слов в мировой культуре, в жизни мирового духа. Рахманинов - наследник культуры Русской оперы, наследник "Китежа" и продолжатель этой линии [в Русском искусстве - зачеркнуто - С. Б.], самой глубокой и значительной в русском музыкальном искусстве. Русская опера XIX-го века - это горная гряда, горный кряж, великие вершины которого и по сей день остаются недоступными, а отходя в даль времени от нас, делаются все более и более недосягаемыми.
"Иван Сусанин", "Князь Игорь", "Борис", "Хованщина" и "Китеж" - этот ряд принадлежит к величайшим созданиям мирового искусства, я бы сказал, мирового духа. Тут же, рядом с этим грандиозным и глубоко самобытным эпосом, стоят изумительные образцы романтической оперы: "Русалка", "Евгений Онегин", "Пиковая Дама", "Черевички", "Царская Невеста", "Золотой Петушок", "Ночь перед Рождеством", "Сорочинская ярмарка", лирико-драматической (как "Пиковая Дама" или "Онегин"), сказочной, комической, исторической... Что за богатство, что за красота и разнообразие!
Это - миф о России, возвышенный, величественный и трагический миф. Вот против чего ведется война. Вот что оплевывается, замалчивается, пачкается. Россия предстает в этом мифе как народ, одержимый великой и благороднейшей идеей братства и вселенской любви, верности и самопожертвования. Вот против чего ведется борьба, вот что ненавидят эти духовно злобные, хорошо обученные творческие скопцы. Не надо быть специально культурным человеком, чтобы понять разницу между "Борисом Годуновым", "Хованщиной" и "Игроком" или "Катериной Измайловой". В конце концов: "Там, где для понимания произведения искусства требуется специальное образование, там кончается искусство". Так сказал один талантливый "левый" критик предреволюционных лет (Н. Пунин) [13].
[...]
+ + +
Есенин - постоянно оплевываемый, до сих пор третируемый "интеллигентной" литературной средой (говнюк Мандельштам, презренный и бездарный книжный человек Тынянов, не говоря о множестве других - Олеша, Катаев и прочие), удавленный веревкой в номере гостиницы, после смерти извергнутый из жизненного обихода, запрещенный к изданию и упоминанию, ошельмованный в статьях негодяев Сосновского и Бухарина, униженный в стихах подлеца и убийцы Маяковского, остался жив в сознании народа, любим им и неотделим от народной души. Это поэт народа, гибнущего в окопах, в лагерных бараках, в тюрьмах, казармах и кабаках - всюду, где судьба уготовила жить и быть русскому человеку. О, судьба! И народа, и его поэтов.
+ + +
Мусоргский и Вагнер были величайшими из композиторов (величайшими художниками, людьми), а не "спекулянтами", умевшими вылепить форму (по образцу!) и т.д., которых плодят в огромном количестве Мендельсоновские и Ру-бинштейновские консерватории. Они (М[усоргекий] и В(агнер]) видели судьбу наций, крестный их путь!
[...]
Союз композиторов из творческой организации, каковой он был задуман, давно превратился в деловую контору по распределению житейских благ и славы. Его теперешние руководители это - крупные дельцы, умело эксплуатирующие свою общественно-выборную должность, имеющие свои издательства, свою печать, фактически зависящие от них театры, исполнительские организации и учебные заведения.
[...]
Об "эстрадных" поэтах 60-х годов. Закричав громко против вранья и объявив себя глашатаями истины (правды), эти (они) демагоги принесли с собою новый тип "вечноживу-чей" лжи, взамен "старой", которая к тому времени уже явно себя исчерпала.
3/VII-82года
Два типа художников
Первый тип - А. Блок, С. Есенин, Н. Рубцов, Мусоргский, Корсаков, Рахманинов - поэты национальные (народные). Они никому не служат, но выражают дух нации, дух народа, на него же опираясь. Подобного типа художники могут быть, разумеется, в любом народе, если есть предпосылки к их появлению, время как бы само рождает их. Второй тип художника - прислуга. Такой поэт или художник СЛУЖИТ силе. стоящей над народом и, как правило, чужеродной силе. Под видом национального беспристрастия, "интернационализма", в его, главным образом, американском понимании, он служит интересам обычно чужой нации, стремящейся установить свое господство над коренным народом. Примеров этого - много.
Когда-то, в годы перед первой мировой войной в России существовал такой футуристический салон братьев Бурлюков, салон был художественный и литературный. Позднее, когда начались Революционные события, эти братья быстро смекнули, что здесь происходит, им стало неуютно и они сочли за благо уехать, кажется, в США (где по слухам позднее неплохо жили, имея в Нью-Йорке ряд собственных доходных домов).
Это были весьма зажиточные буржуа, которые прикармливали молодого Маяковского, весьма активно, надо сказать, идеологически его обрабатывая и ориентируя всемерно, рекламируя его талант и сделали, надо сказать, ему большую и громкую славу этому талантливому поэту. Но они же и погубили его, в конечном счете!
Речь, однако, сейчас не о нем. Речь о том, что традиции этого салона оказались очень живучими. Именно в этом салоне был сформулирован лозунг "сбросить Толстого, Достоевского, Пушкина и прочих с парохода современности". "Рог времени трубит нами" и что-то в этом духе (? Проверить).[18]
Короче говоря, там были разные поэты, занявшие свое место в Русской литературе, Хлебников - свое, Бурлюк - свое, во всяком случае, они заняли большое место в Русской культуре, раз мы о них вспоминаем и говорим; негативное место.
Я не говорю о Маяковском (сложной и очень противоречивой фигуре), который у нас усиленно насаждался, особенно после знаменитой тирады, в которой он был назван: "Лучшим, талантливейшим поэтом нашей эпохи". Теперь - снова к нему возвратились и снова он насаждается в ущерб, надо сказать, другим поэтическим именам, особенно Есенину, имя которого как-то опять уведено в тень.
+ + +
Современный театр: Ефремова, Покровского, Эфроса, Любимова и tuti guanti. Царство вульгарности. Изгрязнили, загадили все русское: драму, оперу, поэзию, музыку, все, все!
[...]
Вы люди принципиальные, в этом Вам не откажешь, Вы насаждаете в России шенбергианство, колонизируете нас по заветам Ант. Рубинштейна, который также насаждал здесь мендельсоновщину.
Возможно, что Вы и подобные Вам люди, делающие похожее в других областях жизни и преуспеет - обратите Русских в колониальный, бесправный народ (и сейчас он - полубесправный) без веры, без Бога, с выборочно дозволенной собственной культурой и историей, с оплеванным прошлым и неясным будущим. Тогда - Вы будете на коне и силой утверждаемые насаждаемые Вами кумиры обретут известность, но все равно никогда не обретут любви. Но возможно и другое, возможно что Вам не удастся попрать и окончательно унизить достоинство Русского человека, тогда Вы будете названы своими именами.
СВИРИДОВ ГЕОРГИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
"Из записных книжек"
Подготовка текста к публикации - Серафима Белоненко.
Общая редакция, сопроводительная статья и комментарии - Александр Белоненко.
Источник: журнал "Роман-газета XXI век"
Подготовка текста к публикации - Серафима Белоненко. Общая редакция, сопроводительная статья и комментарии - Александр Белоненко.