такой странный день...
В маршрутке на переднем сиденье сидела девочка лет 12. Она была одета совсем не по погоде, легкая спортивная куртка, джинсы, шапочка. У нее были накрашены ногти ярко-красным лаком, в руках кошелек, а в кармане мобильный телефон самсунг с треснутыи экраном. Этот самсунг девочка все время доставала из кармана, смотрела пристально в экран, набирала смски, говорила але и недовольно цокала языком. Это выглядело странно, потому что телефон не работал. Девочка все время злобно оглядывалась в салон. В руках она еще вертела огромную булавку (да, булавку, да, признаюсь, я одернула руку с ее сиденья, ибо она посмотрела на меня настолько злобно, что моей руке стало неуютно в предчувствии воткнутой в нее огромной острой штуковины). Но булавкой она меня не уколола... Она ее грызла. Да. Грызла. Вот такая вот картина: маленькая девочка, грызущая булавку и разговаривающая по неработающему телефону.
Двумя часами позже в другой маршрутке напротив меня сидели два огромных мужчины и бережно держали на коленях огромный красный чемодан. Повторюсь, на всех четырех своих коленях дяди бережно держали свой один красный чемодан. Дяди были слегка подшофе, и по обрывкам фраз их нетрезвого разговора я поняла, что в чемодане они везут гравицапу. Повторюсь, в одном красном чемодане дяди везут одну гравицапу. Они вышли на Калининском рынке: два пьяных дяди и один красный чемодан. Мысленно на прощание я сделала им ку.
Какой-то очень странный день...
Двумя часами позже в другой маршрутке напротив меня сидели два огромных мужчины и бережно держали на коленях огромный красный чемодан. Повторюсь, на всех четырех своих коленях дяди бережно держали свой один красный чемодан. Дяди были слегка подшофе, и по обрывкам фраз их нетрезвого разговора я поняла, что в чемодане они везут гравицапу. Повторюсь, в одном красном чемодане дяди везут одну гравицапу. Они вышли на Калининском рынке: два пьяных дяди и один красный чемодан. Мысленно на прощание я сделала им ку.
Какой-то очень странный день...