wave, they are carried on the wave
В полчетвёртого утра голова как расстроенный приёмник. Обрывки чьих-то фраз, новости на чужом языке, осколок песни, пьеса, зачитанная задом наперёд - некто безумный переключает каналы, вертит ручку, пытается поймать нужную волну. Настроить себя на сон, который распадается в текст, и наоборот, побыть не собой, но одним из многих, для которых вымели дом. За окном сумерки, мир застыл перед рассветом, как чистая доска, с которой стёрли вчерашние знаки и следы. Нет птиц, деревьев и людей, всё зыбко и туманно, как отражение в мутном стекле, отпечаток луны на воде. То, что снаружи равноценно тому, что внутри, перефразируя известную максиму, но разум не принимает этой простоты. Шипение помех, звуки с далёких звёзд, мелодия детства, какофония и хаос. И в самом её центре ты, блуждающий впотьмах - о, эти утрешние бдения, спуститься по лестнице, налить воды, размять затёкший сустав - на автопилоте, не думая ни о завтра, ни о вчера, не присутствуя здесь и сейчас, как андроид, что вот-вот узреет овцу и, поражённый, осознает себя. Но это ещё не конец, о нет, сэр; переход из ночного в дневное бардо и назад, лицом кверху, малая смерть ждёт, и наступит беззвучно, когда первая птица проявит себя, и ни дворники, ни пьяные гуляки не разомкнут её объятий, а мутный настройщик сгинет без следа, уступая место визионеру, у которого ни рук, ни глаз, ни головы нет совсем, идеальному макету того, что всё же с каждым из нас случится