сны о чём-то большем
приснился Т., и зубы его были как ножи. мы с ним никогда не были особенно близки, но и не разлучались надолго. смутно помню, как он появился ещё подростком в кругу тогдашних друзей, волосы до плеч, глупая голова. вместе выпивали, говорили о всякой ерунде, как это видится сейчас. в то время он был то ли язычником, то ли дьяволопоклонником, и стоял на своём ревностно. базы у него не было никакой, так что брал нахрапом, придумывая детали на ходу, и это было настолько смешно, что сходило за точку зрения. с ним не спорили, потому что любой спор заходил в тупик, но это не мешало нам встречаться, выпивать, убивать выходные. он почти не менялся со временем, такой же тощий, с длинными волосами, только зубы становились всё хуже. отсюда проблемы с желудком, плюс дешёвое курево, дрянная диета, опять же регулярное пьянство. пустые споры о боге, Кастанеде, о бабах, совести, погоде за окном. обшарпанные стены трёхкомнатной квартиры с бабушкой, выжившей из ума. потраченные впустую годы, деградация личности, если она и была, эта личность. один раз дело дошло до драки, у меня остался на голове шрам, Т. сломал руку. после не виделись полгода, и того дольше не разговаривали. всё шло по наклонной, волчок крутился медленнее, кренился влево. так бы всё и кончилось лет через десять, но случился поворот - продал квартиру, купил другую, на комнату меньше, поближе к кольцевой дороге, машину на механике. вставил наконец зубы, стал похож на человека, работает теперь, крутит баранку. а дурацкий сон забудется, как лицо случайного прохожего в толпе, что знает про своё уродство
***
...К. не снилась давно. увидел её как-то в гостях у друга на подмосковной даче, и пропал. мы были тогда совсем ещё дети, а казалось, что взрослые, но опыта быть с ней не хватало, я терялся, путался в словах. или так кажется сейчас, через время? ну как же: тонкая, с тёмными глазами, сфинкс, принявший женскую форму, и говорила - загадками. помню, играла на гитаре, пела хриплым голосом про то, как “она не вышла замуж”. были и другие песни, но эта запомнилась мне больше всего, въелась в память. К. училась на музыканта, и выучилась, занялась репетиторством, но много позже. а тогда, в переходный наш период, когда мы были юны, эти встречи значили для меня многое. конечно, я её хотел, ничего не мог с этим поделать, и добиться не мог. короткие встречи, долгие, на периферии, в разных компаниях, она была так близко, руку протяни, и вместе с тем - недосягаема. пару раз мы встречались в городе, меня била дрожь, но не от холода, а будто шёл по тонкому льду. хотели сходить на одну известную рок-оперу, но так и не сходили. хотели встретиться ещё раз, но так и не встретились - стоит ли продолжать? не понимая (не принимая) очевидного, я звонил К. после, говорил в трубку глупые, слабые слова. это бывает с каждым, хотя бы раз; лучше бы, конечно, такого опыта не было совсем. даже сейчас, когда мы стали старше и циничнее, даже сейчас - голос в трубке, старая память. ёкает под ложечкой, распускается, как цветок, звучит пьеса для механического пианино. заигранная, да, но это всё, что есть, и поступиться - значит признать, что ничего не было, ни-че-го. а недавно виделись, после пяти, что ли, лет, огромный срок. она почти не изменилась, глаза всё те же, утонуть можно. немного заострились черты, но такая же изящная, милая. работает в школе, учит детей музыке, прежнее амплуа. посидели в ресторане, поговорили тепло, что-то ей обещал, а сам думал - не ты, но образ твой, ностальгия по тому, чего не никогда уже не случится. не приходи ко мне во сне, я тебя не приму, как раньше, хотя бы там я смогу без тебя
***
...К. не снилась давно. увидел её как-то в гостях у друга на подмосковной даче, и пропал. мы были тогда совсем ещё дети, а казалось, что взрослые, но опыта быть с ней не хватало, я терялся, путался в словах. или так кажется сейчас, через время? ну как же: тонкая, с тёмными глазами, сфинкс, принявший женскую форму, и говорила - загадками. помню, играла на гитаре, пела хриплым голосом про то, как “она не вышла замуж”. были и другие песни, но эта запомнилась мне больше всего, въелась в память. К. училась на музыканта, и выучилась, занялась репетиторством, но много позже. а тогда, в переходный наш период, когда мы были юны, эти встречи значили для меня многое. конечно, я её хотел, ничего не мог с этим поделать, и добиться не мог. короткие встречи, долгие, на периферии, в разных компаниях, она была так близко, руку протяни, и вместе с тем - недосягаема. пару раз мы встречались в городе, меня била дрожь, но не от холода, а будто шёл по тонкому льду. хотели сходить на одну известную рок-оперу, но так и не сходили. хотели встретиться ещё раз, но так и не встретились - стоит ли продолжать? не понимая (не принимая) очевидного, я звонил К. после, говорил в трубку глупые, слабые слова. это бывает с каждым, хотя бы раз; лучше бы, конечно, такого опыта не было совсем. даже сейчас, когда мы стали старше и циничнее, даже сейчас - голос в трубке, старая память. ёкает под ложечкой, распускается, как цветок, звучит пьеса для механического пианино. заигранная, да, но это всё, что есть, и поступиться - значит признать, что ничего не было, ни-че-го. а недавно виделись, после пяти, что ли, лет, огромный срок. она почти не изменилась, глаза всё те же, утонуть можно. немного заострились черты, но такая же изящная, милая. работает в школе, учит детей музыке, прежнее амплуа. посидели в ресторане, поговорили тепло, что-то ей обещал, а сам думал - не ты, но образ твой, ностальгия по тому, чего не никогда уже не случится. не приходи ко мне во сне, я тебя не приму, как раньше, хотя бы там я смогу без тебя