"Трубадур" в Баварской опере 27 июня 2013 г. - Кауфманн, Хартерос, Марков, Манистина
Мюнхен наносит ответный удар, или
Бавария Милан
1 : 1
После открытия сезона в Ла Скала "странным" "Лоэнгрином" с немецкой командой певцов поговаривали, что итальянцы поиздевались над Вагнером.
Что ж, баварцы ответили им вполне достойно, поиздевавшись над Верди! Я скажу больше: миланцы нервно курят в сторонке -:))
Вот состав:
Musikalische Leitung Paolo Carignani
Inszenierung Olivier Py
Bühne und Kostüme Pierre-André Weitz
Licht Bertrand Killy
Chor Sören Eckhoff
Conte di Luna Alexey Markov
Leonora Anja Harteros
Azucena Elena Manistina
Manrico Jonas Kaufmann
Ferrando Kwangchul Youn
Ines Golda Schultz
Ruiz Francesco Petrozzi
Ein Zigeuner Rafał Pawnuk
Ein Bote Joshua Stewart
В день премьеры 27 июня 2013 года на фасаде Баварской оперы, выходящем на Максимилианштрассе, появились фотографии из грядущего "Трубадура" (ещё накануне их было всего 3-4, и все эти фотографии были также опубликованы на сайте театра). "Мамадарагая!" - подумала я (и не только я). "Это что - издевательство? И почему там голая баба постоянно маячит - то на первом плане, то на заднем?"
Судя по возрасту дамы, это была мать Азучены. Хотя - если её сожгли, когда Азучена была молодой, а Манрико - и вовсе малюткой, то мамаше должно было быть от силы 45-50 лет, а то и меньше. Перед нами же на фото была жуткая и страшная старуха -:(
Вот хотя бы фото с сайта - тут эта старуха стоит к нам спиной:
А это я так неудачно сфотографировала плакат, вывешенный у театра:
Обратите внимание на молодость Азучены! Манрико ей почти ровесник -:) И это - не просто так.
А мамаша Азучены едва прикрыта красными шнурами, и это тоже не просто шнуры, но и... символы!
Впрочем, начну-ка я по порядку.
Мне чудом удалось попасть на этот премьерный спектакль. Когда он закончился, то я пожалела о том, что не догадалась подать заявку на любой другой спектакль этой серии. Почему? Да потому, что, во-первых, на премьере часто бывают накладки, а во-вторых - это была не просто премьера новой постановки, это было открытие фестиваля. Кто-то может спросить: "Ну и что , что открытие?" Отвечаю: на этом спектакле собрался весь бомонд Мюнхена. В глазах рябило от голых плеч (правда, прикрытых палантинами), смокингов, галстуков-бабочек, до блеска начищенных ботинок и прочих признаков шика. А после спектакля любители оперы, пришедшие не на "мероприятие", а на оперу, остались без общения с певцами, потому что в театре состоялся грандиозный банкет. Возможно, банкет был в соседнем ресторане, но это уже и не столь важно. Не удалось задать певцам простые вопросы типа: "Как вы на это согласились?" -:( Да и вообще - автограф хотелось всё-таки взять у всех главных героев -:)
Впрочем, подать заявку на другого "Трубадура" я могла бы, но вот получила бы я билеты - это вопрос! Так что уж что есть - то есть.
Погода была жуткая! 10-12 градусов, противный мелкий дождик... Не слишком удачная погода для открытия фестиваля, но что поделаешь...
Вы будете смеяться, но на тусовке у артистического выхода люди брали автограф у..... статистки, изображавшей мать Азучены -:)) Никто из главных исполнителей так и не вышел, увы -:(
Опять я отвлеклась! Итак, на первых же звуках увертюры у рампы возникла... голая старуха (та самая). Она практически постоянно торчала на сцене, только иногда исчезая за кулисами. Как я поняла, это было воплощение навязчивой идеи Азучены (или режиссер имел в виду что-то другое, недоступное моему пониманию).
Феррандо был слугой Луны - чистил ему сапоги и всячески пресмыкался перед ним. Впрочем, с подчиненными, то бишь хором, одетым в современные мужские костюмы, он держался вполне по-хозяйски.
Вот, взгляните на фото с сайта театра:
Вы спросите, что это за голый мужик? Это - манекен, которого кто-то пинает, кто-то бросает, кто-то - сажает на стул и т. п. Короче - на нём все вымещают свою досаду -:)
Декорация вращается вокруг своей оси. В данный момент мы видим что-то вроде эстрады, на которую выходят персонажи, чтобы спеть свои "хиты" -:)
Леонора появляется в сопровождении Инес и... статиста с голым торсом и головой волка. Рассказывая Инес о трубадуре и о страсти, которая её охватила, Леонора ощущает на себе эту страсть вполне физически - статист её "лапает" (правда, довольно деликатно). Вот фото с сайта театра:
Режиссёр считает публику дурой (это как раз очень знакомая ситуация), поэтому он иллюстрирует нам практически всё. Рассказ Азучены сопровождается сценой издевательств над её матерью, и там даже появляется живой огонь. Со старухи стягивают её черное платье и голой привязывают к дереву красными шнурами. Но сначала мы видим сцену в замке графа и гадание цыганки. Короче, Пю прекрасно смог бы работать в жанре "зримая песня".
Далее мы видим другую статистку, изображающую юную Азучену. Она мечется по сцене, буквально жонглируя... двумя младенцами! Младенцы ещё не обмыты, и на них видны кровавые пятна. Гениальный ход! Ну как Азучена могла перепутать своего ребёнка и графского сына? Получается, что виной всему - отсутствие гигиены при родах.
Впрочем, есть ещё и другое объяснение. Азучена - пьянчужка! Ходит с бутылкой, постоянно к ней прикладываясь. Очевидно, она страдает алкоголизмом с детства. Спьяну вполне могла кинуть своего ребёнка в огонь...
Что там ещё из жанра "зримая песня"? Рассказ Манрико о поединке с Луной. Всё тот же статист с головой волка сражается со статистом с головой быка.
Вообще, Кауфманну и Манистиной ужасно не повезло -:( Почему? А потому, что им пришлось изображать станнную парочку: моложавая мнимая мамаша довольно откровенно пристаёт к "сыночку". Я всё понимаю, но по-моему, это уже откровенный перебор -:(
Манрико после дуэли с графом отлёживается на сиротской коечке с железными спинками. Кстати, при первом же ударе графа Манрико оказывается на полуземле. "Манрико - хлюпик! Как же ему удалось победить соперника?" - вот мысль, которая меня преследовала после этой сцены.
Короче, лежит Манрико на подушечке, ботиночки у него сняты и аккуратно стоят под кроваткой. Всё те же красные шнуры обвязаны вокруг кровати. Вот моё неудачное фото (на сайте его нет):
Тут Кауфманн явно позирует фотографу, поэтому и ботинки надел.
Азучена появляется в комнате, ложится на кровать за "сыночком" и... смачно его целует -:) И начинает рассказ про погибшего в огне младенца. Манрико... закрывает голову подушкой! Похоже, что он уже сто раз всё это слышал. Он считает мамашу сумасшедшей (отсюда и его равнодушие к её плотским поцелуям), и поэтому ей подыгрывает, спрашивая, её ли он сын -:) И т. д., и т. п. Когда Манрико узнает о том, что Леонора собирается уйти в монастырь, он начинает довольно активно собираться в путь. Азучена отвязывает шнур от кровати и начинает обвязывать им "сыночка" (узы материнской любви). И тут Манрико надоедает подыгрывать матери, и он довольно решительно ставит её на место (естественно, шнур развязывется). И т. д., и т. п.
Перейдём к другой паре: Луна-Леонора. На мой взгляд, этим персонажам повезло больше -:) Луна всего-навсего фетишист. У него есть и садистские наклонности, но они вполне вписываются в эту историю. Ну, пару раз поднёс ножичек к горлу Леоноры (и кого-то ещё, я уже не помню). Ну, пропел основную арию, обнимая... платье любимой (оно висит на вешалке, ибо Леонора уже переоделась во что-то монашеское). В общем, вполне нормальные поступки совершает наш граф.
У Леоноры - комплекс. Уж не знаю, чего -:( Она носит чёрные очки. Такое впечатление, что "глаза бы её не видели"... кого? что? А кто её знает! Только на Манрико ей хочется смотреть -:)
И ещё немного - о цыганах. Они, вроде бы, циркачи. Азучена - фокусница, и в антракте распиливает Манрико на две части. Я очень пожалела, что увидела только концовку фокуса -:(
Знаменитый хор сопровождается появлением... паровоза! По нему и стучит статист своими молотками. На паровозе сидит... голая девица (как свежО!).
Ещё на сцене мы видим двух взрослых статистов, одетых как младенцы (трусы телесного цвета всё-таки закрывают первичные половые признаки). На головах у них - огромные маски пупсов, т. е. мы видим младенцев с непропорционально большими головами. Потом (или до?) мы видим рожающую женщину. Пуповину изображает всё тот же красный шнур.
Манрико погибает от руки Феррандо, который вонзает ему нож в шею. Падает. Вот очень неудачное фото (на сайте его я не нашла):
Леонора, уже никого не видя, бредёт к середине сцены и тоже падает. Кстати, вполне возможно, что чёрные очки у неё были потому, что она - слепая! Неужели я догадалась? Ай-да я!
Далее - по схеме всё как и должно быть. "Отомщена, родная!"
Вот фото с поклонов (малоудачные, увы):
Хартерос, Кауфманн
Инес, Гонец, Луна, Манрико, Азучена и дирижёр.
А теперь - о том, зачем я, собственно, пришла в театр - о пении.
Я специально сначала рассказала о постановке (кстати, далеко не всё), чтобы читатель понял, в какой обстановке пришлось петь певцам -:( Мне их было очень, очень жалко! -:( Мельтешение на сцене мешало слушать музыку и пение -:( Кого-то роняли, кто-то бегал туда-сюда. Голые женщины, возможно, кого-то порадовали, но не меня -:(
Кауфманну пришлось нелегко. Он бегал туда-сюда, вверх-вниз по лестницам этой конструкции, явно стараясь уложиться во времени и оказаться в нужном месте в нужное время. К тому же он прямо с первого акта начал откашливаться -:( Ужасная мюнхенская погода, похоже, испортила ему праздник, а вместе с ним - и нам, публике. Примерно с середины оперы он пел, что называется, на технике, но к финалу оперы всё-таки сумел меня тронуть в дуэте с Леонорой -:)
И вообще, его Манрико мне понравился. В этой бредовой постановке заглавный персонаж всё-таки остался человеком с чувствами.
А спел он очень неплохо, особенно начальную "песню за сценой" (а на самом деле - "песню на верхотуре декорации") и "Ah si, ben mio". Стретта была исполнена, как я поняла, в авторской редакции Верди, без верхнего "до". Если бы на Кауфманна не поставили клеймо "звезда", то можно было бы сказать, что Манрико в спектакле был очень хорошим. Но от этого певца ждёшь чего-то особенного. Может быть, поэтому я ему мысленно поставила четвёрку с минусом за пение и пятёрку за игру -:))
Прекрасно спел Марков, но и от него я ждала большего. Такая я придирчивая -:) Пару раз на верхах напрягся, но вытянул. Играл в рамках этого бреда сивой кобылы (я сразу же именно так окрестила эту постановку) очень хорошо.
Манистина иногда очень шумно забирала воздух, но в целом звучала хорошо.
Корейский бас Кван Чун Юн очень хорошо спел своего Феррандо.
Лидером спектакля для меня стала Хартерос. Именно после её финальной арии раздалась самая громкая овация (уже в третьем спектакле с её участием я слышу самую громкую овацию именно ей -:)) Но и Аня начала не слишком впечатляюще - так расходилась с оркестром в первой арии, что это заметил бы, наверное, даже человек с полным отсутствием слуха -:( Уж не знаю, кто там был виноват - она или дирижёр, но Хартерос просто боролась с оркестром вместо того чтобы петь -:(
Вообще, впервые на "Трубадуре" я поймала себя на мысли, что музыку не исполняют, а "докладывают"; певцы не поют, а работают -:( Ну, какие у меня могут быть чувства к Азучене-алкашке, пристающей к пусть и приёмному, но сыну? Нализалась до чёртиков - вот ей и мерещится её сожжённая мамаша. И мстит она за неё, уже не понимая толком, кому и за что ей надо мстить -:(
А Луна? Если он влюблён, то почему ножичком размахивает прямо у лица любимой?
Комплексующая (и тем более - слепая) Леонора, по-моему, тоже не слишком убедительно выглядит -:(
Манрико всё-таки жалеет свою убогую мать и любит Леонору - и на том спасибо.
На поклонах больше всех аплодировали Хартерос и Кауфманну. Все выглядели очень довольными, кроме главного героя -:( Я не смотрела в бинокль, но мне сказали, что певец кусал губы и вообще выглядел так, что вот-вот заплачет -:( В его слёзы мне не слишком верится, а вот в то, что вид у него был больной - вполне.
К моей великой радости, режиссёра дружно забукали -:) Я тоже внесла в эту акцию свою лепту -:))
5 июля сайт театра будет транслировать этот бред сивой кобылы. Очень любопытно будет посмотреть эту трансляцию! Во-первых, хочется всё-таки увидеть, как распилят Кауфманна (вообще-то певец в антракте должен отдыхать, а не устраивать шоу), а во-вторых - изменит ли режиссёр хотя бы какие-то мизансцены после того приёма, какой ему устроила мюнхенская публика?
Бавария Милан
1 : 1
После открытия сезона в Ла Скала "странным" "Лоэнгрином" с немецкой командой певцов поговаривали, что итальянцы поиздевались над Вагнером.
Что ж, баварцы ответили им вполне достойно, поиздевавшись над Верди! Я скажу больше: миланцы нервно курят в сторонке -:))
Вот состав:
Musikalische Leitung Paolo Carignani
Inszenierung Olivier Py
Bühne und Kostüme Pierre-André Weitz
Licht Bertrand Killy
Chor Sören Eckhoff
Conte di Luna Alexey Markov
Leonora Anja Harteros
Azucena Elena Manistina
Manrico Jonas Kaufmann
Ferrando Kwangchul Youn
Ines Golda Schultz
Ruiz Francesco Petrozzi
Ein Zigeuner Rafał Pawnuk
Ein Bote Joshua Stewart
В день премьеры 27 июня 2013 года на фасаде Баварской оперы, выходящем на Максимилианштрассе, появились фотографии из грядущего "Трубадура" (ещё накануне их было всего 3-4, и все эти фотографии были также опубликованы на сайте театра). "Мамадарагая!" - подумала я (и не только я). "Это что - издевательство? И почему там голая баба постоянно маячит - то на первом плане, то на заднем?"
Судя по возрасту дамы, это была мать Азучены. Хотя - если её сожгли, когда Азучена была молодой, а Манрико - и вовсе малюткой, то мамаше должно было быть от силы 45-50 лет, а то и меньше. Перед нами же на фото была жуткая и страшная старуха -:(
Вот хотя бы фото с сайта - тут эта старуха стоит к нам спиной:
А это я так неудачно сфотографировала плакат, вывешенный у театра:
Обратите внимание на молодость Азучены! Манрико ей почти ровесник -:) И это - не просто так.
А мамаша Азучены едва прикрыта красными шнурами, и это тоже не просто шнуры, но и... символы!
Впрочем, начну-ка я по порядку.
Мне чудом удалось попасть на этот премьерный спектакль. Когда он закончился, то я пожалела о том, что не догадалась подать заявку на любой другой спектакль этой серии. Почему? Да потому, что, во-первых, на премьере часто бывают накладки, а во-вторых - это была не просто премьера новой постановки, это было открытие фестиваля. Кто-то может спросить: "Ну и что , что открытие?" Отвечаю: на этом спектакле собрался весь бомонд Мюнхена. В глазах рябило от голых плеч (правда, прикрытых палантинами), смокингов, галстуков-бабочек, до блеска начищенных ботинок и прочих признаков шика. А после спектакля любители оперы, пришедшие не на "мероприятие", а на оперу, остались без общения с певцами, потому что в театре состоялся грандиозный банкет. Возможно, банкет был в соседнем ресторане, но это уже и не столь важно. Не удалось задать певцам простые вопросы типа: "Как вы на это согласились?" -:( Да и вообще - автограф хотелось всё-таки взять у всех главных героев -:)
Впрочем, подать заявку на другого "Трубадура" я могла бы, но вот получила бы я билеты - это вопрос! Так что уж что есть - то есть.
Погода была жуткая! 10-12 градусов, противный мелкий дождик... Не слишком удачная погода для открытия фестиваля, но что поделаешь...
Вы будете смеяться, но на тусовке у артистического выхода люди брали автограф у..... статистки, изображавшей мать Азучены -:)) Никто из главных исполнителей так и не вышел, увы -:(
Опять я отвлеклась! Итак, на первых же звуках увертюры у рампы возникла... голая старуха (та самая). Она практически постоянно торчала на сцене, только иногда исчезая за кулисами. Как я поняла, это было воплощение навязчивой идеи Азучены (или режиссер имел в виду что-то другое, недоступное моему пониманию).
Феррандо был слугой Луны - чистил ему сапоги и всячески пресмыкался перед ним. Впрочем, с подчиненными, то бишь хором, одетым в современные мужские костюмы, он держался вполне по-хозяйски.
Вот, взгляните на фото с сайта театра:
Вы спросите, что это за голый мужик? Это - манекен, которого кто-то пинает, кто-то бросает, кто-то - сажает на стул и т. п. Короче - на нём все вымещают свою досаду -:)
Декорация вращается вокруг своей оси. В данный момент мы видим что-то вроде эстрады, на которую выходят персонажи, чтобы спеть свои "хиты" -:)
Леонора появляется в сопровождении Инес и... статиста с голым торсом и головой волка. Рассказывая Инес о трубадуре и о страсти, которая её охватила, Леонора ощущает на себе эту страсть вполне физически - статист её "лапает" (правда, довольно деликатно). Вот фото с сайта театра:
Режиссёр считает публику дурой (это как раз очень знакомая ситуация), поэтому он иллюстрирует нам практически всё. Рассказ Азучены сопровождается сценой издевательств над её матерью, и там даже появляется живой огонь. Со старухи стягивают её черное платье и голой привязывают к дереву красными шнурами. Но сначала мы видим сцену в замке графа и гадание цыганки. Короче, Пю прекрасно смог бы работать в жанре "зримая песня".
Далее мы видим другую статистку, изображающую юную Азучену. Она мечется по сцене, буквально жонглируя... двумя младенцами! Младенцы ещё не обмыты, и на них видны кровавые пятна. Гениальный ход! Ну как Азучена могла перепутать своего ребёнка и графского сына? Получается, что виной всему - отсутствие гигиены при родах.
Впрочем, есть ещё и другое объяснение. Азучена - пьянчужка! Ходит с бутылкой, постоянно к ней прикладываясь. Очевидно, она страдает алкоголизмом с детства. Спьяну вполне могла кинуть своего ребёнка в огонь...
Что там ещё из жанра "зримая песня"? Рассказ Манрико о поединке с Луной. Всё тот же статист с головой волка сражается со статистом с головой быка.
Вообще, Кауфманну и Манистиной ужасно не повезло -:( Почему? А потому, что им пришлось изображать станнную парочку: моложавая мнимая мамаша довольно откровенно пристаёт к "сыночку". Я всё понимаю, но по-моему, это уже откровенный перебор -:(
Манрико после дуэли с графом отлёживается на сиротской коечке с железными спинками. Кстати, при первом же ударе графа Манрико оказывается на полуземле. "Манрико - хлюпик! Как же ему удалось победить соперника?" - вот мысль, которая меня преследовала после этой сцены.
Короче, лежит Манрико на подушечке, ботиночки у него сняты и аккуратно стоят под кроваткой. Всё те же красные шнуры обвязаны вокруг кровати. Вот моё неудачное фото (на сайте его нет):
Тут Кауфманн явно позирует фотографу, поэтому и ботинки надел.
Азучена появляется в комнате, ложится на кровать за "сыночком" и... смачно его целует -:) И начинает рассказ про погибшего в огне младенца. Манрико... закрывает голову подушкой! Похоже, что он уже сто раз всё это слышал. Он считает мамашу сумасшедшей (отсюда и его равнодушие к её плотским поцелуям), и поэтому ей подыгрывает, спрашивая, её ли он сын -:) И т. д., и т. п. Когда Манрико узнает о том, что Леонора собирается уйти в монастырь, он начинает довольно активно собираться в путь. Азучена отвязывает шнур от кровати и начинает обвязывать им "сыночка" (узы материнской любви). И тут Манрико надоедает подыгрывать матери, и он довольно решительно ставит её на место (естественно, шнур развязывется). И т. д., и т. п.
Перейдём к другой паре: Луна-Леонора. На мой взгляд, этим персонажам повезло больше -:) Луна всего-навсего фетишист. У него есть и садистские наклонности, но они вполне вписываются в эту историю. Ну, пару раз поднёс ножичек к горлу Леоноры (и кого-то ещё, я уже не помню). Ну, пропел основную арию, обнимая... платье любимой (оно висит на вешалке, ибо Леонора уже переоделась во что-то монашеское). В общем, вполне нормальные поступки совершает наш граф.
У Леоноры - комплекс. Уж не знаю, чего -:( Она носит чёрные очки. Такое впечатление, что "глаза бы её не видели"... кого? что? А кто её знает! Только на Манрико ей хочется смотреть -:)
И ещё немного - о цыганах. Они, вроде бы, циркачи. Азучена - фокусница, и в антракте распиливает Манрико на две части. Я очень пожалела, что увидела только концовку фокуса -:(
Знаменитый хор сопровождается появлением... паровоза! По нему и стучит статист своими молотками. На паровозе сидит... голая девица (как свежО!).
Ещё на сцене мы видим двух взрослых статистов, одетых как младенцы (трусы телесного цвета всё-таки закрывают первичные половые признаки). На головах у них - огромные маски пупсов, т. е. мы видим младенцев с непропорционально большими головами. Потом (или до?) мы видим рожающую женщину. Пуповину изображает всё тот же красный шнур.
Манрико погибает от руки Феррандо, который вонзает ему нож в шею. Падает. Вот очень неудачное фото (на сайте его я не нашла):
Леонора, уже никого не видя, бредёт к середине сцены и тоже падает. Кстати, вполне возможно, что чёрные очки у неё были потому, что она - слепая! Неужели я догадалась? Ай-да я!
Далее - по схеме всё как и должно быть. "Отомщена, родная!"
Вот фото с поклонов (малоудачные, увы):
Хартерос, Кауфманн
Инес, Гонец, Луна, Манрико, Азучена и дирижёр.
А теперь - о том, зачем я, собственно, пришла в театр - о пении.
Я специально сначала рассказала о постановке (кстати, далеко не всё), чтобы читатель понял, в какой обстановке пришлось петь певцам -:( Мне их было очень, очень жалко! -:( Мельтешение на сцене мешало слушать музыку и пение -:( Кого-то роняли, кто-то бегал туда-сюда. Голые женщины, возможно, кого-то порадовали, но не меня -:(
Кауфманну пришлось нелегко. Он бегал туда-сюда, вверх-вниз по лестницам этой конструкции, явно стараясь уложиться во времени и оказаться в нужном месте в нужное время. К тому же он прямо с первого акта начал откашливаться -:( Ужасная мюнхенская погода, похоже, испортила ему праздник, а вместе с ним - и нам, публике. Примерно с середины оперы он пел, что называется, на технике, но к финалу оперы всё-таки сумел меня тронуть в дуэте с Леонорой -:)
И вообще, его Манрико мне понравился. В этой бредовой постановке заглавный персонаж всё-таки остался человеком с чувствами.
А спел он очень неплохо, особенно начальную "песню за сценой" (а на самом деле - "песню на верхотуре декорации") и "Ah si, ben mio". Стретта была исполнена, как я поняла, в авторской редакции Верди, без верхнего "до". Если бы на Кауфманна не поставили клеймо "звезда", то можно было бы сказать, что Манрико в спектакле был очень хорошим. Но от этого певца ждёшь чего-то особенного. Может быть, поэтому я ему мысленно поставила четвёрку с минусом за пение и пятёрку за игру -:))
Прекрасно спел Марков, но и от него я ждала большего. Такая я придирчивая -:) Пару раз на верхах напрягся, но вытянул. Играл в рамках этого бреда сивой кобылы (я сразу же именно так окрестила эту постановку) очень хорошо.
Манистина иногда очень шумно забирала воздух, но в целом звучала хорошо.
Корейский бас Кван Чун Юн очень хорошо спел своего Феррандо.
Лидером спектакля для меня стала Хартерос. Именно после её финальной арии раздалась самая громкая овация (уже в третьем спектакле с её участием я слышу самую громкую овацию именно ей -:)) Но и Аня начала не слишком впечатляюще - так расходилась с оркестром в первой арии, что это заметил бы, наверное, даже человек с полным отсутствием слуха -:( Уж не знаю, кто там был виноват - она или дирижёр, но Хартерос просто боролась с оркестром вместо того чтобы петь -:(
Вообще, впервые на "Трубадуре" я поймала себя на мысли, что музыку не исполняют, а "докладывают"; певцы не поют, а работают -:( Ну, какие у меня могут быть чувства к Азучене-алкашке, пристающей к пусть и приёмному, но сыну? Нализалась до чёртиков - вот ей и мерещится её сожжённая мамаша. И мстит она за неё, уже не понимая толком, кому и за что ей надо мстить -:(
А Луна? Если он влюблён, то почему ножичком размахивает прямо у лица любимой?
Комплексующая (и тем более - слепая) Леонора, по-моему, тоже не слишком убедительно выглядит -:(
Манрико всё-таки жалеет свою убогую мать и любит Леонору - и на том спасибо.
На поклонах больше всех аплодировали Хартерос и Кауфманну. Все выглядели очень довольными, кроме главного героя -:( Я не смотрела в бинокль, но мне сказали, что певец кусал губы и вообще выглядел так, что вот-вот заплачет -:( В его слёзы мне не слишком верится, а вот в то, что вид у него был больной - вполне.
К моей великой радости, режиссёра дружно забукали -:) Я тоже внесла в эту акцию свою лепту -:))
5 июля сайт театра будет транслировать этот бред сивой кобылы. Очень любопытно будет посмотреть эту трансляцию! Во-первых, хочется всё-таки увидеть, как распилят Кауфманна (вообще-то певец в антракте должен отдыхать, а не устраивать шоу), а во-вторых - изменит ли режиссёр хотя бы какие-то мизансцены после того приёма, какой ему устроила мюнхенская публика?