Неожиданные враги: “Братья-Мусульмане” и Саудовская Аравия I
http://postskriptum.me/2012/10/18/enemie/
Победы исламистов на Ближнем Востоке создают ложное впечатление триумфа суннитского ислама, объединенного в коалицию Саудовская Аравия - Катар - Турция. Действительность, как всегда, сложнее стереотипов, и указанный альянс раздирают внутренние противоречия и конкуренция. Корнем является давняя ненависть между всемирным движением “Братья-Мусульмане” и саудовской монархией.
На поверхности может казаться, что Саудовская Аравия поддерживает рост влияния “Братьев”. На деле можно говорить о негласной, но растущей напряженности между Саудовской Аравией и Турцией, причиной которой является отношение к растущему влиянию исламистов. Эта напряженность еще раз демонстрирует саудовскую оппозицию в отношении самого старого и самого массового мусульманского политического движения в мире.
Идеологический и политический разлом между саудовским истеблишментом и “Братством” не есть нечто новое, и имеет исторические корни. Большинство граждан саудовского королевства - приверженцы идеологии ваххабизма. Ее основатель, Мухаммед ибн Абдель Ваххаб занимался чисткой мусульманской религиозной практики в Аравии 18-го века от наслоений язычества и безверия.
Ваххабизм основан на его суровой интерпретации учения салаф (соратников пророка Мухаммеда и двух последующих поколений). С точки зрения салафитов, любое отклонение от основных религиозных принципов есть загрязнение религии и должно быть немедленно отвергнуто. Альянс, заключенный в 1744 году между Абдель Ваххабом и патриархом саудовской королевской семьи, Мухаммедом бин Саудом фактически разделили политическую и религиозную сферы саудовского государства. Клан Сауд ведет политические дела, потомки и духовные наследники Абдель-Ваххаба продолжают доминировать в религиозном истеблишменте.
“Братья-Мусульмане”, с другой стороны, характеризуются более креативным и модернистским подходом к исламу. Смешивая современную западную политическую мысль с исламской традицией, движение рассматривает исламистскую идеологию в качестве лекарства от болезней, которыми мусульманство было заражено на протяжении нескольких предшествовавших столетий. К 1928, когда Хассан аль-Бана организовал “Братьев-Мусульман” в Египте, он опирался на теоретическую базу, созданную двумя поколениями исламских мыслителей поздней оттоманской эры. Они сконструировали идеологию, которая должна была стать ответом на европейский секуляризм. Такая идеология должна была помочь оживить ислам и позволить ему снова конкурировать с Западом. В отличие от большей частью аполитичных ( в тот ранний период) салафитов, исламисты активно пытались создавать государства по всему арабскому и мусульманскому миру - в качестве противоядия арабскому национализму.
К тому времени, когда королевство Саудовская Аравия твердо оформилось в его нынешних границах, “Братья-Мусульмане” находились в зародышевой стадии и не представляли угрозы саудовской королевской семье. Но уже к концу 40-х годов “Братья” превратились не только в основное политическое и социальное движение Египта, но стали быстро распространять дочерние организации по всему арабскому миру. С этого момента саудовская монархия стала смотреть на исламизм “Братства” с подозрением. В конце концов, “Братья-Мусульмане” призывают к установлению республиканской формы исламского правления, что резко контрастирует с абсолютной монархией клана Сауд.
Но, до начала борьбы с исламизмом, перед монархией возникла куда более страшная и немедленная угроза - пан-арабизм. Основание в 1952 году светской республики Гамаля Абделя Насера в Египте ознаменовало наступление левацкого арабского национализма во все регионе - при серьезной поддержке со стороны СССР. Насер видел своей целью экспорт данной идеологии в арабский мир. -
Нассерризм угрожал самим основам саудовской монархии, и, одновременно, загонял политический ислам - “Братьев-Мусульман” в подполье. Именно эти факторы привели к возникновению временного, и во многом противоестественного альянса между Саудовской Аравией и “Братьями-Мусульманами”. Клан Сауд пытался использовать движение в качестве противовеса распространению нассеризма, в то время как многие “Братья” нашли политическое убежище в пределах королевства. Среди них был Мухаммед Кутб - старший брат исламисткого “Карла Маркса” - Саида Кутба, повешенного в Египте в 1966 Мухаммед Кутб был одним из учителей и наставников Усамы бин Ладена. Обмен идеями между двумя лагерями был неизбежен, и салафиты, в союзе с “Братьями” начали долгую и упорную войну против нассеризма во всем регионе. В то время как идеология “Братьев-Мусульман”, в принципе, сохранилась, салафиты оказались под большим воздействием идей Кутба, что, в свою очередь, растворяло салафитскую поддержку клану Сауд внутри самого королевства.
Первый исламистский вызов саудовской монархии был брошен в 1979, когда иранская революция заложила фундамент исламской республики. Это был первый современный пример исламского государства. Его создание доказывало жизнеспособность предположения “Братьев-Мусульман” о том, что государством можно управлять, опираясь на исламские нормы. 1979 также стал годом глубокого раскола в самой саудовской верхушке, когда крайние салафиты, поверившие в неминуемый конец света и начала окончательной фазы борьбы с Шайтаном захватили мечеть аль-Харам в Мекке. Подробнее о захвате мечети можно прочитать в серии постов здесь.
Несмотря на то, что саудовские принцы были весьма озабочены возможностью распространения принципов революции в исламском мире, их проблемы были временно решены ирано-иракской войной, которая резко ограничила возможность экспорта персидской шиитской революции в преимущественно суннитские страны арабского мира.
То, что Сауды не сумели предотвратить - так это распространение исламистских идей на территории самого королевства и его ключевых союзников в арабском мире. Это стало особенно ясно в ходе первой войны в Заливе и немедленно после ее окончания.
В середине июля 1990 министр иностранных дел Ирака Тарик Азиз обвинил Кувейт в “краже” иракской нефти с месторождения Румалия. Через три дня министр обороны США Ричард Чейни заявил, что Америка поддержит Кувейт, в случае иракской угрозы. 2 августа Саддам вторгся в Кувейт. 6 августа саудовский король Фахд формально обратился за помощью к Соединенным Штатам. Цепь этих драматических событий неровно и неравно разделила арабский мир, создав новые, невероятные альянсы, и заложила основы будущих фундаментальных противоречий - прежде всего, внутри суннитского мира.
Идеологическое наступление Саддама было настоящим шедевром, и оно серьезно и на многие годы вперед подорвало авторитет консервативных режимов исламского мира.
10 августа Саддам выступил с “речью джихада” по иракскому национальному ТВ. Она была тщательно рассчитана на то, чтобы вызвать максимальный, исходящий из утробы мусульманской души, эффект. Саддам красочно описал как нефтяные шейхи “сталкивают наших женщин в проституирование”, при этом сами злодеи - не более, чем “верные слуги империалистов, отступников, извращенцев, торгашей и сионистских агентов”. “Ирак представляет собой совесть Арабской Нации и есть защитник ее чести. Ирак, о Ирак! Ты - свеча - разгоняющая тьму!”.
Саддам призвал всех мусульман и арабов “сжечь землю под ногами завоевателей”, “освободить Мекку и Медину от неверных, бесчестных правителей, крестоносцев и сионистов”.
Вместе с процессом увеличения сил коалиции рос позитивный отклик на речи Саддама в арабском мире. Запад рассматривал его как нестабильного, безумного правителя, одолеваемого инстинктом смерти. Арабы, очень значительная их часть, вне зависимости от политических убеждений и степени религиозности, видели в нем отважного “защитника мусульманской чести”.
Действия дома Сауд и деспотий Залива с одной стороны, и джихадистская риторика Саддаама, возбудившая арабские массы с другой, заставила лидеров “Братьев-Мусульман” в разных государствах забыть о своем отвращении к иракской БААС, известной репрессиями против исламистов.
Саддам напялил на себя мало ему подходивший наряд “исламского рыцаря” и назвал свою войну против атаки коалиции “джихадом”. “Братья-Мусульмане”, в лучшем случае, прикусили язык, в худшем - выразили открытую поддержку “джихаду”. Саддам дошел до того, что объявил себя потомком пророка Мухаммеда (что подразумевало его претензию на вакантную должность “халифа правоверных”) - но мусульманские теологи, ослепленные ненавистью к Западу, проигнорировали и это.
Наиболее драматичные события вторжение Саддама породило в Алжире, Иордании, Египте, Йемене и на палестинских территориях. В Сане десятки тысяч демонстрантов окружили американское посольство, распевая: “О, Фахд (король Саудовской Аравии), принц атеизма, ты сдохнешь, а Саддам будет жить”.
Алжирские исламисты - FIS (Фронт Исламского Спасения) сорвали максимально возможный куш, и их избирательная база стремительно расширилась за счет поддержки Саддама. Несмотря на то, что в начале представители всех ведущих алжирских политических сил осудили и Саддама, и его противников, и пытались выступить в качестве посредников в урегулировании конфликта, соблазн оказался слишком велик. Алжир стал первым государством Ближнего Востока, осудившим американское вмешательство, а FIS в начале 1991 стал открыто призывать к созданию на алжирской территории лагерей подготовки для алжирских бойцов, которых следовало отправить на помощь Хуссейну.
Лидер FIS, шейх Аббас Мадани персонально явился в Багдад, где рассказал польщенному Саддаму о вербовке и тренировке “алжирских эскадронов” и заверил его, что “агрессия против Ирака встретит повсеместное сопротивление правоверных”. Следует отметить, что энтузиазм FIS в отношении Саддама стал проявляться только после того, как Саддам подверг ракетному обстрелу Тель-Авив в январе 1991. Это вывело на улицы 400 тысяч ликующих алжирцев. В начале августа 1990 тот же шейх Маддани назвал иракское вторжение в Кувейт “багхи” (несправедливость, поругание).
Для палестинцев, чьи надежды первой интифады были раздавлены израильской реакцией, равнодушием внешнего мира и массовой иммиграцией евреев из СССР, Саддам явился последней надеждой. Саддам обещал нанести решительный удар по заклятому врагу - Израилю, казался единственным арабским правителем, неравнодушным к палестинским устремлениям, и смело выступил наперекор Западу в защиту арабской чести. Саддама поддерживало большинство палестинцев - на территориях и в Иордании. В Кувейте сложилась совершенно иная картина. Кувейтцы обвинили палестинцев в том, что те являются “пятой колонной” Саддама. Это, в конце концов, привело к депортации более 100 тысяч палестинцев с территории деспотий Залива. В то же время, часть палестинцев поддержала кувейтское “сопротивление” и даже устроила маленькую “интифаду” в Кувейте, забрасывая камнями иракских солдат.
Арафат, в то время получавшей весьма мало необходимой ему помощи от “арабских братьев” - в момент затухания интифады, пошел на отчаянный, и, с точки зрения некоторых лидеров ООП, безумный шаг - и выразил однозначную поддержку предприятию Саддама. Улица поддержала Арафата. Молодые палестинцы говорили: “То, что делают все остальные арабские лидеры - продают дешевую нефть Америке, так, чтобы Америка экономически им помогала, и поддержала нашего врага - Израиль. Саддам - не Гитлер, у американцев нет права находиться здесь. Саддам - наш новый Саладин”. Тысячи палестинцев выразили желание записаться волонтерами в армию Саддама. Дальше этого, однако, дело не пошло. Мало кто прислушивался к размышлениям стариков: “Пророк Мухаммед сказал, что люди должны честно делиться тремя вещами - огнем, водой и пастбищами. Может быть, эмир Кувейта плохо делился, но Саддам - не Саладин. Мы как тонущие люди, хватающие любую соломинку. Саддам - наша соломинка”.
Продолжение данного поста будет посвящено, главным образом, реакции египетских и иорданских “Братьев-Мусульман” на оккупацию Кувейта.
По материалам: Saudi Arabia and the Muslim Brotherhood: Unexpected Adversaries. Stratfor March 2012.
Islam, Democracy, and the Arab Future: Contested Islam in the Gulf Crisis by Raymond Baker in: The Gulf War and the New World Order : International Relations of the Middle East Edited ByTareq Y. Ismael and Jacqueline S. Ismael, 1994
Jerry M. Long Saddam’s War of Words POLITICS, RELIGION, AND THE IRAQI INVASIONOF KUWAIT, 2004
Победы исламистов на Ближнем Востоке создают ложное впечатление триумфа суннитского ислама, объединенного в коалицию Саудовская Аравия - Катар - Турция. Действительность, как всегда, сложнее стереотипов, и указанный альянс раздирают внутренние противоречия и конкуренция. Корнем является давняя ненависть между всемирным движением “Братья-Мусульмане” и саудовской монархией.
На поверхности может казаться, что Саудовская Аравия поддерживает рост влияния “Братьев”. На деле можно говорить о негласной, но растущей напряженности между Саудовской Аравией и Турцией, причиной которой является отношение к растущему влиянию исламистов. Эта напряженность еще раз демонстрирует саудовскую оппозицию в отношении самого старого и самого массового мусульманского политического движения в мире.
Идеологический и политический разлом между саудовским истеблишментом и “Братством” не есть нечто новое, и имеет исторические корни. Большинство граждан саудовского королевства - приверженцы идеологии ваххабизма. Ее основатель, Мухаммед ибн Абдель Ваххаб занимался чисткой мусульманской религиозной практики в Аравии 18-го века от наслоений язычества и безверия.
Ваххабизм основан на его суровой интерпретации учения салаф (соратников пророка Мухаммеда и двух последующих поколений). С точки зрения салафитов, любое отклонение от основных религиозных принципов есть загрязнение религии и должно быть немедленно отвергнуто. Альянс, заключенный в 1744 году между Абдель Ваххабом и патриархом саудовской королевской семьи, Мухаммедом бин Саудом фактически разделили политическую и религиозную сферы саудовского государства. Клан Сауд ведет политические дела, потомки и духовные наследники Абдель-Ваххаба продолжают доминировать в религиозном истеблишменте.
“Братья-Мусульмане”, с другой стороны, характеризуются более креативным и модернистским подходом к исламу. Смешивая современную западную политическую мысль с исламской традицией, движение рассматривает исламистскую идеологию в качестве лекарства от болезней, которыми мусульманство было заражено на протяжении нескольких предшествовавших столетий. К 1928, когда Хассан аль-Бана организовал “Братьев-Мусульман” в Египте, он опирался на теоретическую базу, созданную двумя поколениями исламских мыслителей поздней оттоманской эры. Они сконструировали идеологию, которая должна была стать ответом на европейский секуляризм. Такая идеология должна была помочь оживить ислам и позволить ему снова конкурировать с Западом. В отличие от большей частью аполитичных ( в тот ранний период) салафитов, исламисты активно пытались создавать государства по всему арабскому и мусульманскому миру - в качестве противоядия арабскому национализму.
К тому времени, когда королевство Саудовская Аравия твердо оформилось в его нынешних границах, “Братья-Мусульмане” находились в зародышевой стадии и не представляли угрозы саудовской королевской семье. Но уже к концу 40-х годов “Братья” превратились не только в основное политическое и социальное движение Египта, но стали быстро распространять дочерние организации по всему арабскому миру. С этого момента саудовская монархия стала смотреть на исламизм “Братства” с подозрением. В конце концов, “Братья-Мусульмане” призывают к установлению республиканской формы исламского правления, что резко контрастирует с абсолютной монархией клана Сауд.
Но, до начала борьбы с исламизмом, перед монархией возникла куда более страшная и немедленная угроза - пан-арабизм. Основание в 1952 году светской республики Гамаля Абделя Насера в Египте ознаменовало наступление левацкого арабского национализма во все регионе - при серьезной поддержке со стороны СССР. Насер видел своей целью экспорт данной идеологии в арабский мир. -
Нассерризм угрожал самим основам саудовской монархии, и, одновременно, загонял политический ислам - “Братьев-Мусульман” в подполье. Именно эти факторы привели к возникновению временного, и во многом противоестественного альянса между Саудовской Аравией и “Братьями-Мусульманами”. Клан Сауд пытался использовать движение в качестве противовеса распространению нассеризма, в то время как многие “Братья” нашли политическое убежище в пределах королевства. Среди них был Мухаммед Кутб - старший брат исламисткого “Карла Маркса” - Саида Кутба, повешенного в Египте в 1966 Мухаммед Кутб был одним из учителей и наставников Усамы бин Ладена. Обмен идеями между двумя лагерями был неизбежен, и салафиты, в союзе с “Братьями” начали долгую и упорную войну против нассеризма во всем регионе. В то время как идеология “Братьев-Мусульман”, в принципе, сохранилась, салафиты оказались под большим воздействием идей Кутба, что, в свою очередь, растворяло салафитскую поддержку клану Сауд внутри самого королевства.
Первый исламистский вызов саудовской монархии был брошен в 1979, когда иранская революция заложила фундамент исламской республики. Это был первый современный пример исламского государства. Его создание доказывало жизнеспособность предположения “Братьев-Мусульман” о том, что государством можно управлять, опираясь на исламские нормы. 1979 также стал годом глубокого раскола в самой саудовской верхушке, когда крайние салафиты, поверившие в неминуемый конец света и начала окончательной фазы борьбы с Шайтаном захватили мечеть аль-Харам в Мекке. Подробнее о захвате мечети можно прочитать в серии постов здесь.
Несмотря на то, что саудовские принцы были весьма озабочены возможностью распространения принципов революции в исламском мире, их проблемы были временно решены ирано-иракской войной, которая резко ограничила возможность экспорта персидской шиитской революции в преимущественно суннитские страны арабского мира.
То, что Сауды не сумели предотвратить - так это распространение исламистских идей на территории самого королевства и его ключевых союзников в арабском мире. Это стало особенно ясно в ходе первой войны в Заливе и немедленно после ее окончания.
В середине июля 1990 министр иностранных дел Ирака Тарик Азиз обвинил Кувейт в “краже” иракской нефти с месторождения Румалия. Через три дня министр обороны США Ричард Чейни заявил, что Америка поддержит Кувейт, в случае иракской угрозы. 2 августа Саддам вторгся в Кувейт. 6 августа саудовский король Фахд формально обратился за помощью к Соединенным Штатам. Цепь этих драматических событий неровно и неравно разделила арабский мир, создав новые, невероятные альянсы, и заложила основы будущих фундаментальных противоречий - прежде всего, внутри суннитского мира.
Идеологическое наступление Саддама было настоящим шедевром, и оно серьезно и на многие годы вперед подорвало авторитет консервативных режимов исламского мира.
10 августа Саддам выступил с “речью джихада” по иракскому национальному ТВ. Она была тщательно рассчитана на то, чтобы вызвать максимальный, исходящий из утробы мусульманской души, эффект. Саддам красочно описал как нефтяные шейхи “сталкивают наших женщин в проституирование”, при этом сами злодеи - не более, чем “верные слуги империалистов, отступников, извращенцев, торгашей и сионистских агентов”. “Ирак представляет собой совесть Арабской Нации и есть защитник ее чести. Ирак, о Ирак! Ты - свеча - разгоняющая тьму!”.
Саддам призвал всех мусульман и арабов “сжечь землю под ногами завоевателей”, “освободить Мекку и Медину от неверных, бесчестных правителей, крестоносцев и сионистов”.
Вместе с процессом увеличения сил коалиции рос позитивный отклик на речи Саддама в арабском мире. Запад рассматривал его как нестабильного, безумного правителя, одолеваемого инстинктом смерти. Арабы, очень значительная их часть, вне зависимости от политических убеждений и степени религиозности, видели в нем отважного “защитника мусульманской чести”.
Действия дома Сауд и деспотий Залива с одной стороны, и джихадистская риторика Саддаама, возбудившая арабские массы с другой, заставила лидеров “Братьев-Мусульман” в разных государствах забыть о своем отвращении к иракской БААС, известной репрессиями против исламистов.
Саддам напялил на себя мало ему подходивший наряд “исламского рыцаря” и назвал свою войну против атаки коалиции “джихадом”. “Братья-Мусульмане”, в лучшем случае, прикусили язык, в худшем - выразили открытую поддержку “джихаду”. Саддам дошел до того, что объявил себя потомком пророка Мухаммеда (что подразумевало его претензию на вакантную должность “халифа правоверных”) - но мусульманские теологи, ослепленные ненавистью к Западу, проигнорировали и это.
Наиболее драматичные события вторжение Саддама породило в Алжире, Иордании, Египте, Йемене и на палестинских территориях. В Сане десятки тысяч демонстрантов окружили американское посольство, распевая: “О, Фахд (король Саудовской Аравии), принц атеизма, ты сдохнешь, а Саддам будет жить”.
Алжирские исламисты - FIS (Фронт Исламского Спасения) сорвали максимально возможный куш, и их избирательная база стремительно расширилась за счет поддержки Саддама. Несмотря на то, что в начале представители всех ведущих алжирских политических сил осудили и Саддама, и его противников, и пытались выступить в качестве посредников в урегулировании конфликта, соблазн оказался слишком велик. Алжир стал первым государством Ближнего Востока, осудившим американское вмешательство, а FIS в начале 1991 стал открыто призывать к созданию на алжирской территории лагерей подготовки для алжирских бойцов, которых следовало отправить на помощь Хуссейну.
Лидер FIS, шейх Аббас Мадани персонально явился в Багдад, где рассказал польщенному Саддаму о вербовке и тренировке “алжирских эскадронов” и заверил его, что “агрессия против Ирака встретит повсеместное сопротивление правоверных”. Следует отметить, что энтузиазм FIS в отношении Саддама стал проявляться только после того, как Саддам подверг ракетному обстрелу Тель-Авив в январе 1991. Это вывело на улицы 400 тысяч ликующих алжирцев. В начале августа 1990 тот же шейх Маддани назвал иракское вторжение в Кувейт “багхи” (несправедливость, поругание).
Для палестинцев, чьи надежды первой интифады были раздавлены израильской реакцией, равнодушием внешнего мира и массовой иммиграцией евреев из СССР, Саддам явился последней надеждой. Саддам обещал нанести решительный удар по заклятому врагу - Израилю, казался единственным арабским правителем, неравнодушным к палестинским устремлениям, и смело выступил наперекор Западу в защиту арабской чести. Саддама поддерживало большинство палестинцев - на территориях и в Иордании. В Кувейте сложилась совершенно иная картина. Кувейтцы обвинили палестинцев в том, что те являются “пятой колонной” Саддама. Это, в конце концов, привело к депортации более 100 тысяч палестинцев с территории деспотий Залива. В то же время, часть палестинцев поддержала кувейтское “сопротивление” и даже устроила маленькую “интифаду” в Кувейте, забрасывая камнями иракских солдат.
Арафат, в то время получавшей весьма мало необходимой ему помощи от “арабских братьев” - в момент затухания интифады, пошел на отчаянный, и, с точки зрения некоторых лидеров ООП, безумный шаг - и выразил однозначную поддержку предприятию Саддама. Улица поддержала Арафата. Молодые палестинцы говорили: “То, что делают все остальные арабские лидеры - продают дешевую нефть Америке, так, чтобы Америка экономически им помогала, и поддержала нашего врага - Израиль. Саддам - не Гитлер, у американцев нет права находиться здесь. Саддам - наш новый Саладин”. Тысячи палестинцев выразили желание записаться волонтерами в армию Саддама. Дальше этого, однако, дело не пошло. Мало кто прислушивался к размышлениям стариков: “Пророк Мухаммед сказал, что люди должны честно делиться тремя вещами - огнем, водой и пастбищами. Может быть, эмир Кувейта плохо делился, но Саддам - не Саладин. Мы как тонущие люди, хватающие любую соломинку. Саддам - наша соломинка”.
Продолжение данного поста будет посвящено, главным образом, реакции египетских и иорданских “Братьев-Мусульман” на оккупацию Кувейта.
По материалам: Saudi Arabia and the Muslim Brotherhood: Unexpected Adversaries. Stratfor March 2012.
Islam, Democracy, and the Arab Future: Contested Islam in the Gulf Crisis by Raymond Baker in: The Gulf War and the New World Order : International Relations of the Middle East Edited ByTareq Y. Ismael and Jacqueline S. Ismael, 1994
Jerry M. Long Saddam’s War of Words POLITICS, RELIGION, AND THE IRAQI INVASIONOF KUWAIT, 2004