Оппозиция у стен Кремля: как это было 20 лет назад
В марте 1992 года в Москве состоялся самый массовый в постсоветской истории России митинг протеста.
Говоря о затухающей волне митингов последней зимы, их симпатизанты, да и не только они, забыли об одном из крупнейших, если не крупнейшем митинге в истории постсоветской России, которому 17 марта 2012 года исполнилось двадцать лет. Митинг, организованный РКРП (Российской коммунистической рабочей партией) и движением «Трудовая Россия» и названный Всенародным Вече советских народов, состоялся 17 марта 1992-го (в годовщину Всесоюзного референдума о сохранении СССР) на тогда еще не застроенной Манежной площади Москвы и собрал, по различным данным, от 170-180 до 350 и даже 500 тысяч человек. О масштабе этого мероприятия красноречиво говорят кадры фотохроники. Никогда после этого в истории РФ не было столь многолюдной мирной акции протеста.
Нынешние митинги даже близко не стояли, извините за невольный каламбур, с акцией двадцатилетней давности, какие бы цифры ни называли их участники или оппоненты. И, тем не менее, та акция 1992 года не привела к каким-либо практическим результатам. И тогдашняя оппозиция впоследствии практически ни разу не собирала под свои знамена подобное количество людей.
А ведь тогда ситуация давала много больше оснований полагать, что та митинговая волна сокрушит тогдашнюю власть, действительно терявшую на глазах популярность. Тот митинг требовал отставки ухода Ельцина, однако Ельцин продержался в своем кресле еще более семи лет. Тот митинг требовал пересмотра раздела страны и отмены Беловежских соглашений (подробнее о распаде СССР читайте в нашем фронт-проекте), но, хотя в России Беловежские соглашения так и не были ратифицированы, а в 1996 году Государственная Дума их, по сути, денонсировала, о реинтеграции постсоветского пространства относительно всерьез начинают говорить только сегодня, спустя 20 лет.
В марте 1992-го полмиллиона человек простояли несколько часов на Манежной площади, помахали флагами, поприветствовали ораторов и мирно разошлись. Хотя ситуация тогда была значительно более серьезная и напряженная, чем сегодня. Разбитое к концу лета 1991 года и казалось бы исчезнувшее с исторической сцены российское коммунистическое движение не только поднимало голову, но и, как на известном триптихе Коржева «Коммунисты» с центральной частью «Поднимающий знамя», с самими серьезными намерениями поднималось на новый бой.
Если в конце августа 1991-го, после запрета КПСС, лишь цепочка активистов вышла взять в живое кольцо Музей Ленина, то впоследствии едва ли не каждую неделю на митинги и шествия, которые тогда организовывал Виктор Анпилов, выходило все большее число людей. Сотни, тысячи, десятки тысяч. 7 Ноября 1991 года от Октябрьской площади до Красной прошли маршем 80 тысяч человек, и это - в условиях запрета компартии и жесткого антикоммунистического информационного террора, развязанного властью и и подконтрольными ей СМИ.
Уже к зиме 1991-92 годов практически через каждые две недели на манифестации выходили примерно по 20 тысяч человек. И когда в декабре 1991 года было объявлено о распаде СССР, когда затем началось дикое повышение цен, возмущенные люди пошли под те знамена, которые уже были подняты в ходе протеста против захвативших власть сторонников Ельцина. То есть, под красные знамена коммунистов. При этом на их стороне была почти половина Съезда народных депутатов России, а ряды депутатов-сторонников Ельцина таяли на глазах.
23 Февраля 1992 года произошли первые столкновения протестующих с частями милиции, попытавшимися, по приказу власти (сегодня это просто дико звучит), не позволить возложить участникам шествий цветы к Вечному Огню у Кремлевской стены. Первые заслоны были демонстрантами преодолены, и их головные колонны прорвались в центр города - вплоть до Библиотеки Ленина, где улица была перегорожена тяжелой техникой. Часть демонстрантов была отсечена от прорвавшихся: по свидетельству очевидцев, дюжие молодцы в милицейской форме избивали дубинками стариков, героев Великой Отечественной, кавалеров многих орденов и медалей. Лишь к вечеру того дня самые настойчивые и несгибаемые все же смогли пробиться к Могиле Неизвестного солдата и возложить цветы
Кстати, во власти тогда были многие из тех, кто сегодня выводит людей на улицы.
Впрочем, что касается событий 1991-1992 годов, то милиция не всегда решалась на разгон протестующих и во многих случаях просто уходила с пути шествий манифестантов. Из числа депутатов и нотаблей образовалась тогда «бело-красная оппозиция» - союз части коммунистов и национал-патриотов вплоть до православных монархистов, выступающих против того, что творила власть сторонников «свободного рынка».
Митинг 17 марта 1992 года, состоявшийся, как было сказано выше, в годовщину референдума о сохранении СССР, требовал выполнения решений референдума (а более трех четвертей граждан, принявших участие в референдуме, напоминаем, проголосовали за сохранение Союза). В этот же день был собран Съезд народных депутатов СССР, также объявивший юридически недействительными Беловежские соглашения. Ни одно московское учреждение не осмелилось предоставить Съезду помещение для заседания, и поэтому он прошел в Подмосковье, где, по распоряжению некоторых единомышленников сегодняшних организаторов митингов протеста, во время его работы в здании был просто отключен свет.
Полмиллиона у стен Кремля, поддержка законодательной власти России и формально высшего органа государственной власти страны, нередкое сочувствие протестующим со стороны представителей силовых структур, нарастающая волна народного возмущения - и, в итоге, практически ничего. Никакого значимого результата. И после того, как полмиллиона митингующих мирно разошлись, все больше людей в стране стало приходить к выводу о том, что ходить на такие митинги смысла нет.
Хотя митинги продолжались, и даже на самый малочисленный из них приходило больше людей, чем на самый многочисленный митинг нынешней зимы. Так, 1 мая 1992 года по заявке запрещенного, но не прекратившего действовать МГК КПСС, на манифестацию вышли, по разным данным, от 80 до100 тысяч человек. 7 Ноября 1992 года по Садовому кольцу через Пречистенку до Кремля пройдут 100 тысяч человек с транспарантами запрещенной КПСС. Можно посмотреть газеты тех дней, публиковавшие фотографии, казалось бы, грозных колонн с обозначениями районных организаций КПСС. Кстати, через две недели Конституционный суд запрет на КПСС отменит. Другое дело, что КПСС потом предадут ее же бывшие руководители, сменившие название «КПСС» на более мирное в сложившихся условиях имя - «КПРФ». Но это - другая история.
1 мая 1993 года на Ленинском проспекте 70-тысячная мирная демонстрация вступит в столкновение с пытающимся преградить ей путь ОМОНом. 9 Мая 1993 года от Белорусского вокзала через Красную площадь пройдет 300-тысячная демонстрация, а 3 октября 1993 года после двух недель уличных протестов и столкновений стихийно собравшаяся толпа прорвет блокаду Дома Советов, возьмет здание мэрии Москвы и покатится к Останкино. Тогда у Белого дома, согласно некоторым оценкам, собрался вообще исторический максимум - полтора миллиона человек.
К ночи они разойдутся. А утром танковые орудия будут расстреливать парламент России и - не только по приказу Ельцина, но по призыву и под рукоплескание, в том числе, тех, кто сегодня причастен к митингам на Болотной и Сахарова.
Но здесь важна не столько оценочная, сколько функциональная сторона. Самые большие митинги не приводят к смене власти (в лучшем случае - к внешним уступкам), если не подкреплены более серьезными факторами. В ближайшем рассмотрении таких факторов может быть три.
Первый: когда митинг организует самодостаточная и реальная политическая сила, способная на что-то большее. В июле 1917 года, улавливая настроения общества, большевики вышли вместе со стихийно протестующими на мирную демонстрацию, хотя считали взятие власти несвоевременным и неподготовленным. Демонстрация была расстреляна. Но через полтора месяца большевики принимают решение о вооруженном свержении Временного правительства и к концу октября вооруженным путем (но практически в тот момент бескровно) берут власть.
В феврале 1948 года Компартия Чехословакии, требуя передачи ей власти по итогам выборов, выводит на улицы Праги мирную массовую демонстрацию. Президент Бенеш через день поручает лидеру компартии Готвальду сформировать правительство, потому что армия, которой в этот момент располагала Чехословакия, была сформирована в значительной степени на территории СССР, костяк ее составляли коммунисты, а в стране стояли советские войска.
То есть, путем митинга можно победить тогда, когда ты обладаешь возможностью использовать и совсем иные средства в том случае, если твои требования будут не удовлетворены. Как звучало в марше некой специфической политической силы в одной европейской стране, «последний раз мы вышли без оружья, к борьбе давно готов любой из нас. Мы этот мир без сожаления разрушим - позору рабства отведен лишь час».
Путем митинга можно победить и в другом случае. Когда перед тобой - слабая нерешительная власть, неготовая за саму себя драться и вообще не понимающая, что на свете помимо элитных интриг бывает и настоящая реальная схватка, власть, у которой слабые нервы, которая привыкла, что ей все подчиняются почти добровольно, и испытывающая шок уже просто от самого факта неповиновения ей, власть, которая подобно Горбачеву или членам ГКЧП вообще не понимает, что элиты властвуют над массами, используя два инструмента - насилие и манипулирование. Как писал Парето, неспособность применить силу есть свидетельство деградации элиты. По большому счету, такой элите защищать нечего кроме собственного комфорта.
Третий случай, когда митинг приводит к смене власти, - это ситуация, когда элита уже расколота, а за формально антивластной митинговой активностью стоит на самом деле часть элиты, которая не удовлетворена внутриэлитным разделом ресурсов и хочет играть бОльшую роль в этом процессе либо - вообще освободиться от своих элитных партнеров. Эта часть элиты ведет игру и с частью оппозиции, и с той частью элиты, которую она хочет заместить. Оппозицию она непублично подталкивает - прямо или недомолвками - к активному выступлению, обещая максимальную поддержку и давая понять, что нужно только нажать, и власть не устоит. А элитных партнеров-конкурентов пугает нарастающим (или имитируемым) недовольством народа и убеждает отдать власть ей, обещая, что она, с одной стороны, с «оппозицией» сумеет договориться, а с другой - гарантирует тем, кто отдаст ей власть, неприкосновенность жизни, личности и состояния. Причем, эта тактика обычно приносит успех, если наряду с третьей ситуацией имеется и вторая, то есть, если одновременно с этим главенствующая элитная группа опять же слаба, разложена и имеет плохие нервы. Речь в таком случае идет исключительно об элитном заговоре, о замене одной властвующей группы элиты на другую, вряд ли лучшую. Обычные неоглашаемые, но реальные, во всяком случае, типичные претензии, условно говоря, «младшей» элиты в такой ситуации следующие: 1. Господствующая группа слишком много тратит на оборону страны, и самой элите достается меньше средств. 2. Господствующая группа слишком много тратит на социальные нужды и этим напрягает привилегированные экономические кланы. 3. Господствующая группа не в полной мере учитывает интересы внешних конкурентов и излишне портит, по мнению «младшей» элитной группы, отношения с этими странами.
При этом, особый смысл имеет подталкивание своих агентов влияния внутри оппозиции к мирным и ненасильственным методам, чтобы в том случае, если мобилизуемая масса выйдет из-под контроля, она оказалась бы безоружной перед властью. Если же господствующая группа сдастся и отдаст власть своему «младшему партнеру», а площадь сочтет, что это совсем не то, чего она хотела, то теперь уже эта «младшая» элита, провозгласив «завоеванную свободу», от имени «победившего народа» может разогнать и при необходимости расстрелять тех, кем он пугала своего прежнего патрона в лице господствующей элиты.
Сами по себе митинги в современном мире - это, в большинстве случаев, спектакль. Демонстрация - в собственном смысле слова. Обозначение удара. Элемент имитационной игры, которую ведут не те, кто выходит на митинги, а часть тех, против кого они выходят.
Митинги - это всего лишь психологическое оружие, которое служит тому, кто сильнее на самом деле. И двадцать лет назад те протестующие, кто выходил на площади и улицы в Москве, ничего, по большому счету, не добились потому, что верили, что одними лишь митингами можно чего-либо добиться.
Хотя на фоне тех митингов и тех требований акции, состоявшиеся нынешней зимой, - лишь гулянья безобидных обывателей. И у нынешней власти нервы, во всяком случае, не хуже, чем у той, которая была два десятилетия назад.
http://www.km.ru/v-rossii/2012/03/20/oppozitsiya-u-sten-kremlya-kak-eto-bylo-20-let-nazad
Говоря о затухающей волне митингов последней зимы, их симпатизанты, да и не только они, забыли об одном из крупнейших, если не крупнейшем митинге в истории постсоветской России, которому 17 марта 2012 года исполнилось двадцать лет. Митинг, организованный РКРП (Российской коммунистической рабочей партией) и движением «Трудовая Россия» и названный Всенародным Вече советских народов, состоялся 17 марта 1992-го (в годовщину Всесоюзного референдума о сохранении СССР) на тогда еще не застроенной Манежной площади Москвы и собрал, по различным данным, от 170-180 до 350 и даже 500 тысяч человек. О масштабе этого мероприятия красноречиво говорят кадры фотохроники. Никогда после этого в истории РФ не было столь многолюдной мирной акции протеста.
Нынешние митинги даже близко не стояли, извините за невольный каламбур, с акцией двадцатилетней давности, какие бы цифры ни называли их участники или оппоненты. И, тем не менее, та акция 1992 года не привела к каким-либо практическим результатам. И тогдашняя оппозиция впоследствии практически ни разу не собирала под свои знамена подобное количество людей.
А ведь тогда ситуация давала много больше оснований полагать, что та митинговая волна сокрушит тогдашнюю власть, действительно терявшую на глазах популярность. Тот митинг требовал отставки ухода Ельцина, однако Ельцин продержался в своем кресле еще более семи лет. Тот митинг требовал пересмотра раздела страны и отмены Беловежских соглашений (подробнее о распаде СССР читайте в нашем фронт-проекте), но, хотя в России Беловежские соглашения так и не были ратифицированы, а в 1996 году Государственная Дума их, по сути, денонсировала, о реинтеграции постсоветского пространства относительно всерьез начинают говорить только сегодня, спустя 20 лет.
В марте 1992-го полмиллиона человек простояли несколько часов на Манежной площади, помахали флагами, поприветствовали ораторов и мирно разошлись. Хотя ситуация тогда была значительно более серьезная и напряженная, чем сегодня. Разбитое к концу лета 1991 года и казалось бы исчезнувшее с исторической сцены российское коммунистическое движение не только поднимало голову, но и, как на известном триптихе Коржева «Коммунисты» с центральной частью «Поднимающий знамя», с самими серьезными намерениями поднималось на новый бой.
Если в конце августа 1991-го, после запрета КПСС, лишь цепочка активистов вышла взять в живое кольцо Музей Ленина, то впоследствии едва ли не каждую неделю на митинги и шествия, которые тогда организовывал Виктор Анпилов, выходило все большее число людей. Сотни, тысячи, десятки тысяч. 7 Ноября 1991 года от Октябрьской площади до Красной прошли маршем 80 тысяч человек, и это - в условиях запрета компартии и жесткого антикоммунистического информационного террора, развязанного властью и и подконтрольными ей СМИ.
Уже к зиме 1991-92 годов практически через каждые две недели на манифестации выходили примерно по 20 тысяч человек. И когда в декабре 1991 года было объявлено о распаде СССР, когда затем началось дикое повышение цен, возмущенные люди пошли под те знамена, которые уже были подняты в ходе протеста против захвативших власть сторонников Ельцина. То есть, под красные знамена коммунистов. При этом на их стороне была почти половина Съезда народных депутатов России, а ряды депутатов-сторонников Ельцина таяли на глазах.
23 Февраля 1992 года произошли первые столкновения протестующих с частями милиции, попытавшимися, по приказу власти (сегодня это просто дико звучит), не позволить возложить участникам шествий цветы к Вечному Огню у Кремлевской стены. Первые заслоны были демонстрантами преодолены, и их головные колонны прорвались в центр города - вплоть до Библиотеки Ленина, где улица была перегорожена тяжелой техникой. Часть демонстрантов была отсечена от прорвавшихся: по свидетельству очевидцев, дюжие молодцы в милицейской форме избивали дубинками стариков, героев Великой Отечественной, кавалеров многих орденов и медалей. Лишь к вечеру того дня самые настойчивые и несгибаемые все же смогли пробиться к Могиле Неизвестного солдата и возложить цветы
Кстати, во власти тогда были многие из тех, кто сегодня выводит людей на улицы.
Впрочем, что касается событий 1991-1992 годов, то милиция не всегда решалась на разгон протестующих и во многих случаях просто уходила с пути шествий манифестантов. Из числа депутатов и нотаблей образовалась тогда «бело-красная оппозиция» - союз части коммунистов и национал-патриотов вплоть до православных монархистов, выступающих против того, что творила власть сторонников «свободного рынка».
Митинг 17 марта 1992 года, состоявшийся, как было сказано выше, в годовщину референдума о сохранении СССР, требовал выполнения решений референдума (а более трех четвертей граждан, принявших участие в референдуме, напоминаем, проголосовали за сохранение Союза). В этот же день был собран Съезд народных депутатов СССР, также объявивший юридически недействительными Беловежские соглашения. Ни одно московское учреждение не осмелилось предоставить Съезду помещение для заседания, и поэтому он прошел в Подмосковье, где, по распоряжению некоторых единомышленников сегодняшних организаторов митингов протеста, во время его работы в здании был просто отключен свет.
Полмиллиона у стен Кремля, поддержка законодательной власти России и формально высшего органа государственной власти страны, нередкое сочувствие протестующим со стороны представителей силовых структур, нарастающая волна народного возмущения - и, в итоге, практически ничего. Никакого значимого результата. И после того, как полмиллиона митингующих мирно разошлись, все больше людей в стране стало приходить к выводу о том, что ходить на такие митинги смысла нет.
Хотя митинги продолжались, и даже на самый малочисленный из них приходило больше людей, чем на самый многочисленный митинг нынешней зимы. Так, 1 мая 1992 года по заявке запрещенного, но не прекратившего действовать МГК КПСС, на манифестацию вышли, по разным данным, от 80 до100 тысяч человек. 7 Ноября 1992 года по Садовому кольцу через Пречистенку до Кремля пройдут 100 тысяч человек с транспарантами запрещенной КПСС. Можно посмотреть газеты тех дней, публиковавшие фотографии, казалось бы, грозных колонн с обозначениями районных организаций КПСС. Кстати, через две недели Конституционный суд запрет на КПСС отменит. Другое дело, что КПСС потом предадут ее же бывшие руководители, сменившие название «КПСС» на более мирное в сложившихся условиях имя - «КПРФ». Но это - другая история.
1 мая 1993 года на Ленинском проспекте 70-тысячная мирная демонстрация вступит в столкновение с пытающимся преградить ей путь ОМОНом. 9 Мая 1993 года от Белорусского вокзала через Красную площадь пройдет 300-тысячная демонстрация, а 3 октября 1993 года после двух недель уличных протестов и столкновений стихийно собравшаяся толпа прорвет блокаду Дома Советов, возьмет здание мэрии Москвы и покатится к Останкино. Тогда у Белого дома, согласно некоторым оценкам, собрался вообще исторический максимум - полтора миллиона человек.
К ночи они разойдутся. А утром танковые орудия будут расстреливать парламент России и - не только по приказу Ельцина, но по призыву и под рукоплескание, в том числе, тех, кто сегодня причастен к митингам на Болотной и Сахарова.
Но здесь важна не столько оценочная, сколько функциональная сторона. Самые большие митинги не приводят к смене власти (в лучшем случае - к внешним уступкам), если не подкреплены более серьезными факторами. В ближайшем рассмотрении таких факторов может быть три.
Первый: когда митинг организует самодостаточная и реальная политическая сила, способная на что-то большее. В июле 1917 года, улавливая настроения общества, большевики вышли вместе со стихийно протестующими на мирную демонстрацию, хотя считали взятие власти несвоевременным и неподготовленным. Демонстрация была расстреляна. Но через полтора месяца большевики принимают решение о вооруженном свержении Временного правительства и к концу октября вооруженным путем (но практически в тот момент бескровно) берут власть.
В феврале 1948 года Компартия Чехословакии, требуя передачи ей власти по итогам выборов, выводит на улицы Праги мирную массовую демонстрацию. Президент Бенеш через день поручает лидеру компартии Готвальду сформировать правительство, потому что армия, которой в этот момент располагала Чехословакия, была сформирована в значительной степени на территории СССР, костяк ее составляли коммунисты, а в стране стояли советские войска.
То есть, путем митинга можно победить тогда, когда ты обладаешь возможностью использовать и совсем иные средства в том случае, если твои требования будут не удовлетворены. Как звучало в марше некой специфической политической силы в одной европейской стране, «последний раз мы вышли без оружья, к борьбе давно готов любой из нас. Мы этот мир без сожаления разрушим - позору рабства отведен лишь час».
Путем митинга можно победить и в другом случае. Когда перед тобой - слабая нерешительная власть, неготовая за саму себя драться и вообще не понимающая, что на свете помимо элитных интриг бывает и настоящая реальная схватка, власть, у которой слабые нервы, которая привыкла, что ей все подчиняются почти добровольно, и испытывающая шок уже просто от самого факта неповиновения ей, власть, которая подобно Горбачеву или членам ГКЧП вообще не понимает, что элиты властвуют над массами, используя два инструмента - насилие и манипулирование. Как писал Парето, неспособность применить силу есть свидетельство деградации элиты. По большому счету, такой элите защищать нечего кроме собственного комфорта.
Третий случай, когда митинг приводит к смене власти, - это ситуация, когда элита уже расколота, а за формально антивластной митинговой активностью стоит на самом деле часть элиты, которая не удовлетворена внутриэлитным разделом ресурсов и хочет играть бОльшую роль в этом процессе либо - вообще освободиться от своих элитных партнеров. Эта часть элиты ведет игру и с частью оппозиции, и с той частью элиты, которую она хочет заместить. Оппозицию она непублично подталкивает - прямо или недомолвками - к активному выступлению, обещая максимальную поддержку и давая понять, что нужно только нажать, и власть не устоит. А элитных партнеров-конкурентов пугает нарастающим (или имитируемым) недовольством народа и убеждает отдать власть ей, обещая, что она, с одной стороны, с «оппозицией» сумеет договориться, а с другой - гарантирует тем, кто отдаст ей власть, неприкосновенность жизни, личности и состояния. Причем, эта тактика обычно приносит успех, если наряду с третьей ситуацией имеется и вторая, то есть, если одновременно с этим главенствующая элитная группа опять же слаба, разложена и имеет плохие нервы. Речь в таком случае идет исключительно об элитном заговоре, о замене одной властвующей группы элиты на другую, вряд ли лучшую. Обычные неоглашаемые, но реальные, во всяком случае, типичные претензии, условно говоря, «младшей» элиты в такой ситуации следующие: 1. Господствующая группа слишком много тратит на оборону страны, и самой элите достается меньше средств. 2. Господствующая группа слишком много тратит на социальные нужды и этим напрягает привилегированные экономические кланы. 3. Господствующая группа не в полной мере учитывает интересы внешних конкурентов и излишне портит, по мнению «младшей» элитной группы, отношения с этими странами.
При этом, особый смысл имеет подталкивание своих агентов влияния внутри оппозиции к мирным и ненасильственным методам, чтобы в том случае, если мобилизуемая масса выйдет из-под контроля, она оказалась бы безоружной перед властью. Если же господствующая группа сдастся и отдаст власть своему «младшему партнеру», а площадь сочтет, что это совсем не то, чего она хотела, то теперь уже эта «младшая» элита, провозгласив «завоеванную свободу», от имени «победившего народа» может разогнать и при необходимости расстрелять тех, кем он пугала своего прежнего патрона в лице господствующей элиты.
Сами по себе митинги в современном мире - это, в большинстве случаев, спектакль. Демонстрация - в собственном смысле слова. Обозначение удара. Элемент имитационной игры, которую ведут не те, кто выходит на митинги, а часть тех, против кого они выходят.
Митинги - это всего лишь психологическое оружие, которое служит тому, кто сильнее на самом деле. И двадцать лет назад те протестующие, кто выходил на площади и улицы в Москве, ничего, по большому счету, не добились потому, что верили, что одними лишь митингами можно чего-либо добиться.
Хотя на фоне тех митингов и тех требований акции, состоявшиеся нынешней зимой, - лишь гулянья безобидных обывателей. И у нынешней власти нервы, во всяком случае, не хуже, чем у той, которая была два десятилетия назад.
http://www.km.ru/v-rossii/2012/03/20/oppozitsiya-u-sten-kremlya-kak-eto-bylo-20-let-nazad