Зарплата и занятость в России
Обследования населения по проблемам занятости тоже указывают на застой в деле снижения безработицы, наблюдаемый примерно с марта. Если до начала осени это можно было списать на рост занятости, то последние два месяца безработица стала слегка расти на фоне сокращения занятости и экономической активности населения. В общем, чего-то особо тревожного в этих тенденциях пока нет, ведь речь идет об опросах, фиксирующих не столько безработицу, связанную с потерей работы и ее поисками, сколько довольно абстрактное желание работать. А если говорить о безработных, зарегистрированных в службах занятости, то их число находится на самых низких за все время наблюдений уровнях, соответствующих ситуации экономического бума августа-сентября 2008 года.
Об определенной напряженности на рынке труда свидетельствует и продолжающийся быстрый рост средней реальной зарплаты. Это общая тенденция последнего десятилетия, в ходе которого в России покупательная способность средней и особенно медианной (то есть такой, больше которой получают 50% занятых) зарплаты быстро росла, а дифференциация диапазона зарплат сжималась. Последнее в значительной мере есть результат госрегулирования. В начале прошлого десятилетия зоной концентрации низких зарплат была бюджетная сфера.
Для сравнения можно отметить, что в США картина ровно противоположная. Реальная медианная зарплата за 2000-е годы не выросла вовсе, хотя средняя продолжала расти и дифференциация в зарплатах увеличивалась, слегка сжимаясь только во время рецессий. В этих условиях рост доходов домохозяйств, адекватный расширению выбрасываемых на рынок товаров и услуг, поддерживался главным образом бюджетными трансфертами. Тем не менее, несмотря на значительный бюджетный дефицит и приток капитала, рост потребления домохозяйств в США заметно отставал от роста производства. В то время как в России потребительские расходы и реальная зарплата по темпам роста опережали ВВП страны почти вдвое, а иногда и втрое - как в нынешнем году. В итоге средняя зарплата американца, которая в начале десятилетия равнялась зарплатам 40 русских, скукожилась менее чем до четырех русских зарплат в 2011 году, а медиана - еще сильнее.
Можно ли разглядеть проявление быстрого роста цены труда в России в виде «голландской болезни» - перемещения занятости из торгуемых секторов в неторгуемые? Ведь если теория «голландской болезни» верна, то при таких темпах удорожания труда, как у нас, эффект перемещения должен быть очень сильным. Однако на практике наблюдалось лишь очень ограниченное высвобождение занятых из промышленности. И то главным образом в связи с кризисом (промышленность и строительство теряют занятых во время рецессии всегда и везде, причем в основном теряют их именно они), а также в связи с сокращением женской занятости в промышленности.
В основном же занятость в неторгуемых секторах - банки, торговля, сфера образования и госуправление - расширялась за счет вовлечения дополнительной рабсилы. Где-то это расширение было лишь до кризиса, а где-то и после него. Особой стабильностью в деле увеличения числа занятых отличается сектор госуслуг (армия, полиция, управление), где в 2010 году трудился уже почти каждый десятый занятый в несельскохозяйственном производстве в России (в 2006 году - 7,9%). Однако до засилья «коммунизма» и бюрократии, царящего в США, нам пока далеко. Там на синекурах госслужб к моменту прихода Обамы трудилось 22,5 млн человек (17% всех несельхоззанятых). Правда, за последние три года 400 тыс. человек все-таки выгнали с насиженных мест по случаю бюджетной экономии.
http://expert.ru/expert/2011/47/delovaya-kon_yunktura/
Об определенной напряженности на рынке труда свидетельствует и продолжающийся быстрый рост средней реальной зарплаты. Это общая тенденция последнего десятилетия, в ходе которого в России покупательная способность средней и особенно медианной (то есть такой, больше которой получают 50% занятых) зарплаты быстро росла, а дифференциация диапазона зарплат сжималась. Последнее в значительной мере есть результат госрегулирования. В начале прошлого десятилетия зоной концентрации низких зарплат была бюджетная сфера.
Для сравнения можно отметить, что в США картина ровно противоположная. Реальная медианная зарплата за 2000-е годы не выросла вовсе, хотя средняя продолжала расти и дифференциация в зарплатах увеличивалась, слегка сжимаясь только во время рецессий. В этих условиях рост доходов домохозяйств, адекватный расширению выбрасываемых на рынок товаров и услуг, поддерживался главным образом бюджетными трансфертами. Тем не менее, несмотря на значительный бюджетный дефицит и приток капитала, рост потребления домохозяйств в США заметно отставал от роста производства. В то время как в России потребительские расходы и реальная зарплата по темпам роста опережали ВВП страны почти вдвое, а иногда и втрое - как в нынешнем году. В итоге средняя зарплата американца, которая в начале десятилетия равнялась зарплатам 40 русских, скукожилась менее чем до четырех русских зарплат в 2011 году, а медиана - еще сильнее.
Можно ли разглядеть проявление быстрого роста цены труда в России в виде «голландской болезни» - перемещения занятости из торгуемых секторов в неторгуемые? Ведь если теория «голландской болезни» верна, то при таких темпах удорожания труда, как у нас, эффект перемещения должен быть очень сильным. Однако на практике наблюдалось лишь очень ограниченное высвобождение занятых из промышленности. И то главным образом в связи с кризисом (промышленность и строительство теряют занятых во время рецессии всегда и везде, причем в основном теряют их именно они), а также в связи с сокращением женской занятости в промышленности.
В основном же занятость в неторгуемых секторах - банки, торговля, сфера образования и госуправление - расширялась за счет вовлечения дополнительной рабсилы. Где-то это расширение было лишь до кризиса, а где-то и после него. Особой стабильностью в деле увеличения числа занятых отличается сектор госуслуг (армия, полиция, управление), где в 2010 году трудился уже почти каждый десятый занятый в несельскохозяйственном производстве в России (в 2006 году - 7,9%). Однако до засилья «коммунизма» и бюрократии, царящего в США, нам пока далеко. Там на синекурах госслужб к моменту прихода Обамы трудилось 22,5 млн человек (17% всех несельхоззанятых). Правда, за последние три года 400 тыс. человек все-таки выгнали с насиженных мест по случаю бюджетной экономии.
http://expert.ru/expert/2011/47/delovaya-kon_yunktura/