О том, почему мы не имеем права на поражение

[ivanyuga_e]

Если в предыдущей статье я коснулся правовых вопросов войны на Украине, часто поднимаемых противниками войны, и затронул основания горячей любви наших либералов к Европе, а причины войны были рассмотрены вскользь, то в этом месте как раз хотелось подробнее разобрать этот момент - зачем эта война нужна, почему важна, почему нам нужна только решительная победа, а, следовательно, почему мы не имеем права на поражение.

Не подлежит сомнению, что защита братского украинского народа от галицийских экстремистов имеет место, что бы там ни говорили сторонники цинично-прагматичной трактовки происходящих событий, но такой взгляд на войну будет неполным.

Уже многими было отмечено, что война на Украине по своей глубинной сути является войной гражданской. Поскольку Украина и Россия являются единым культурным и цивилизационным пространством, находящимся в процессе надлома и перестройки, то и столкновение противоборствующих сил является столкновением своих со своими. Фактор разности юридических и политических систем двух стран можно опустить, так как культурная и ментальная общность является первичной перед юридическими различиями.



Да и откуда в России столько людей, открыто поддерживающих в этом противостоянии бандеровскую Украину? Всё потому, что в едином пространстве и разлом тоже может только всеобщим, проходящим через Украину до Камчатки и от Санкт-Петербурга до Астаны. Это разлом в головах и сердцах, это раскол когда-то единого поведенческого поля, проявляющийся в попытках найти новые императивы поведения после очередного кризиса прежних ценностей в 1991-ом году. Поэтому всё, что происходит на Украине, по причине общего духовного пространства находит живой отклик в России - если бандеровцы есть там, то они находят симпатизантов и здесь. И наоборот - патриоты-почвенники, отстаивающие нашу самость перед Западным миром, также представлены на всём пространстве.

Когда всё это началось? Точно сказать трудно, но проявилось это сразу после Крымской войны, когда уже всем стало понятно, что прежняя система общества, прежние стереотипы поведения отработали своё, и нужно что-то менять. Русские мыслители, писатели, публицисты, искавшие пути выхода, разделились на два лагеря - одни утверждали, что нужно копировать западную модель общества, другие призывали искать ответов на родной земле. Можно сказать, что «ватники» и либералы появились уже тогда.

Первыми «ватниками» были Киреевский, Аксаков, Хомяков, Тютчев, Достоевский, Данилевский, Толстой, Леонтьев. Противостояли им Чаадаев, Герцен, Белинский, Тургенев, Гончаров. Нет, западники и почвенники были на Руси, наверное, всегда, но с середины XIX века противостояние между ними стало носить антагонистический характер - такой характер, при котором цели противоборствующих сторон несовместимы, а война между представителями антагонистических взглядов может быть только истребительной.

В 1917-1920 годах такая война началась - большевики, являвшиеся по сути духовными наследниками почвенников и желавшие проложить жёсткую идеологическую границу с буржуазным Западом, желавшие воплотить новый государственный проект без каких-то оглядок на заграницу, схлестнулись с белогвардейцами, защищавшими интересы февральского Майдана и отстаивавшими ценности либеральной западно ориентированной республики. Нужно ли говорить, что первые оказались в международной изоляции, а вторые получали от стран Антанты оружие, снаряжение, военных специалистов и имели при своих ставках иноземных генералов, подчинявшихся только своим правительствам.

Эта война не закончилась в 20-ых годах прошлого века, она лишь затихла, притаилась, и раскол вновь обозначил себя - распадом Советского Союза, кровью октября 93-го, бандитским переделом советского материального наследия и в конечном счёте войной на Украине, где столкнулись те же самые силы - западники (бандеровцы) и почвенники («ватники»).

В силу изложенного, войну на Украине следует рассматривать исключительно в контексте внутренней политической борьбы в самой России. На Украине Россия воюет не с Украиной, она воюет там с собственной либеральной оппозицией.

Путин воюет на Украине не с Зеленским, Путин воюет на Украине с Навальным.

Никаких парадоксов в этом утверждении нет. Можно вспомнить, что Украина издавна стала любимым пристанищем для российских оппозиционных активистов и журналистов. Симпатии российской либеральной оппозиции всегда были на стороне украинского Майдана, так как идеологическая основа нашей либеральной оппозиции такая же русофобская и людоедская, как и у бандеровцев - тот же антисоветизм, ориентация на эгоистическую этику, возведённую в абсолют, склонность к добровольному политическому подчинению западным правительствам (нужно подчиниться, пока Запад нас мудро нас  научит «быть людьми») и склонность к безоглядному копированию общественных моделей и ценностей Западного мира. В медийном пространстве российская оппозиция яростно выступает в поддержку майданной Украины, поддерживает, так сказать, своих. Многие российские граждане принимают активное участие в боях на стороне бандеровской Украины.

В силу фактора общего ментального пространства  Украина стала организационной площадкой для подпитки либеральной оппозиции в России. Победа бандеровского проекта там влечет его прорастание тут.

Украина страшна как плацдарм для диверсионной работы, упустишь Украину - допустишь бунт в России, и тут дело вовсе не в подлётном времени натовских ракет. Бунт на Украине страшен таким же бунтом либералов в России. Через Украину НАТО возьмёт Россию без единого выстрела, и фактор наличия у России ядерного оружия не сыграет никакой роли - оно будет добровольно выдано либералами Вашингтону с обоснованием, что сиволапый народ с такой дубиной опасен для «цивилизованного» мира. Либералы сыграют в свою любимую игру - сдай рубежи обороны добровольно (вспоминайте Горбачева и Ельцина, отдавших пояс безопасности страны без войны).

Следует отметить, что за последние восемь лет Украина не только ушла из-под идеологического влияния России, но и умудрилась бандеризовать в значительной степени саму Россию.

Отсюда главная причина войны - мы тушим либеральный пожар на оккупированной части России (России в широком смысле, России как суперэтноса), чтобы наша страна в нём не сгорела целиком. Ровно по той же причине европейские державы тушили когда-то пожар французской революции.

Бандеровская Украина опасна самим фактом своего существования, опасна своим примером, которым будет провоцировать бунт российских либералов, опасна теми ресурсами, которые она направляет на подрывную работу в России. Бандеровская Украина - это гангрена, которая и безо всякого НАТО разъест Россию.

Конечно же, трудно представить, что российские войска могут потерпеть на Украине разгром или крупную неудачу. Но вполне реальным может быть недостижение нашей армией поставленных перед ней целей денацификации и демилитаризации Украины, а недостижение целей будет равносильно военному поражению.

Если Украина выстоит перед колоссальным напором военной сверхдержавы, то можно будет констатировать, что проект бандеровской Украины окончательно состоялся. Ничто так не сплачивает нацию и не укореняет в массах ту или иную идеологию, как военный успех, достигнутый под знаменем этой идеологии.

Когда-то один историк сказал про Куликовскую победу: «Суздальцы, владимирцы, ростовцы, псковичи пошли сражаться на Куликово поле как представители своих княжеств, но вернулись оттуда русскими… И потому в этнической истории нашей страны Куликовская битва считается тем событием, после которого … Московская Русь стала реальностью, фактом всемирно-исторического значения». Так вот, невыполнение Россией задач спецоперации будет означать, что всемирным фактом окончательно станет бандеровская Украина. Сохранение бандеровской Украины, пусть даже с документально зафиксированным отторжением Крыма и Донбасса, само по себе будет означать укоренение в сознании украинского народа понимания того, что бандеровский проект с опорой на западные страны эффективно работает и успешно противостоит колоссальной державе.

И самое страшное, что это приведет к укоренению этой идеи не только в сознании украинцев, но и в сознании русских.

И те, которые сейчас притаились в самой России и ждут своего часа, в случае нашей неудачи скажут: «Помогла вам ваша почва, ваши скрепы, ваш День Победы, ваша конфронтация со «всем цивилизованным миром»? Для чего нам эта антизападная риторика, если она ведет к поражению?»

Система, потерпевшая неудачу, будет снесена в пользу той, которая устояла, потому что копируют успешных, а от неудачников бегут. Проигравшая система оценивается как неработающая, неэффективная, а выигравшая укрепляется и распространяется на соседей. Таково человеческое сознание. Примеров этому можно привести массу, как из древней истории, так и из современной.

В IV в. до н.э., когда многочисленные греческие республики потерпели крах и подпали под полный контроль персидского царя, греческие мыслители (Ксенофонт, Исократ, Платон, Аристотель) стали разрабатывать концепции монархии как идеальной модели устройства власти. Ведь если республика терпит поражение в столкновении с монархией, то монархия лучше - так мыслили они. Практика политической жизни греков тоже откликнулась на это поветрие, и небольшой греческий полис стал уступать первенство крупному государству под властью сильного правителя - так появились держава кипрского царя Эвагора, фессалийская держава Ясона, Сицилийская держава Дионисия Сиракузского, а в конечном счете греческий мир попал под власть македонского царя Филиппа - благо в греческом сознании желание сильного правителя было выращено поколениями греческих мыслителей.

В IX веке моравский князь Ростислав, впечатлённый колоссальным значением Византии, испросил себе учителей христианского закона, сказав константинопольскому правителю: «Пришли к нам, царь, такого учителя и епископа, ибо от вас на все страны  добрый закон исходит».

И примеры относительно недавней истории говорят о том же. Почему блок стран, дружественных СССР и стремившихся копировать советскую модель общества, стремительно расширялся после Великой Отечественной войны? Весь мир был впечатлён победой Советского союза над мощным врагом, и многие полагали, что если такая общественная модель приводит к победе, то её нужно перенять, во всём нужно стремиться копировать победителя.

Но тут же следует вспомнить, какую роль сыграла в крушении советского блока Афганская война. Не потерпев в Афганистане военного поражения, но и не достигнув там выполнения поставленных задач, Советский Союз продемонстрировал, что его стремительное шествие по миру окончено, и советская идея больше не побеждает. Неудача в Афгане стала катализатором разрушительных процессов в советском обществе, как когда-то неудача в Первой мировой катализировала распад Российской империи. Военные поражения фатальны для общества, находящегося в состоянии тяжелого идеологического кризиса.

Украина может стать таким же Афганом для России и отправить наши скрепы на обочину истории, поэтому Украина как политическое образование должно быть уничтожено, а верхушка её правящего класса должна быть осуждена и публично повешена. Только такой результат приемлем в текущей ситуации. Если мы его не достигнем, то мы потеряем всё - право на историческую память, на свой образ мыслей, на исповедание своих ценностей, на огромное государство от Калининграда до Владивостока. Мы потеряем не пошлый достаток, мы потеряем то, без чего человек действительно жить не может.

Гауляйтер Навальный, терпеливо ждущий своего часа в заточении, в случае военной неудачи России будет неизбежно водворён в Кремль и будет готов на любое унижение перед Западом вплоть до выдачи ядерного оружия, и это уже будет концом.

Не нужно считать Россию монолитом с незначительным пигментным пятном либерализма. Существует две России - одна почвенническая, другая либеральная. Они существуют на всех уровнях - как во власти, так и среди обычных людей. Существует два народа, готовых уничтожить друг друга в схватке за страну. Войну на Украине ведет Россия почвенническая, но либеральная Россия никуда не делась и ждет своего часа, и если она его дождется, ударит она больно.

Безусловно, наше государство не является почвенническим, но, осознав наконец-то, что Россия не нужна Западному миру ни в каком виде, с 2014-го года оно начало движение в сторону народа, который никогда себя европейским народом не ощущал. Дрейф к почвеннической идеологии, которая лишь одна позволит России выжить и существовать дальше, является единственно возможным и рациональным путём для Российского государства.

Главное для народа - это возможность исповедания собственных ценностей и построение в соответствии с ними своего государства. В случае прихода к власти коллаборантов Навального русским будет предложено стать европейцами второго сорта, а тот, кто не пожелает этого, будет уничтожен. Остаться русскими не разрешат никому.

Если Россия не достигнет на Украине поставленных целей, война придет к нам в каждый дом. Я не сомневаюсь в нашей армии, но подвести может наш гнилой тыл, поэтому всем нужно помнить, что любое неосторожное слово сеет смуту в окружающих тебя людях, а нам сейчас жизненно необходима монолитность. Чем выше твое медийное значение, тем выше значимость произносимых тобою слов, но даже если ты и обычный человек, то всё равно ложное слово может кого-то сбить с правильного настроя. Если ты злословишь действия России, если плюешь в спину армии, если разносишь украинские фейки о мнимых неудачах наших войск, злорадствуешь по поводу неудач действительных, то и ты вносишь лепту в разложение тыла, потому что каждое сказанное слово создаёт настроение и уходит в массы, влияет на общий фон. Ошибки командиров и солдат могут разбирать только армейские начальники, только они обязаны делать это жёстко и бескомпромиссно, мы же обязаны во всём поддерживать наших ребят, которые ради нас рискуют жизнями. Самое тяжелое - это быть солдатом. Тяжелее только быть солдатом на войне.

Поддержи ребят словом, делом, помогай беженцам, отправляй деньги подразделениям ЛДНР, собирающим средства на экипировку, не ходи в такое время по кабакам, лучше помолись «о властех о воинстве».

Я, судимый за акции прямого действия экстремист, в текущий момент воздержусь от любых претензий в сторону государства  и отдельно хотел бы пройтись по позиции марксистов типа Сёмина, Рудого и Батова, утверждающих, что неправедную олигархическую власть поддерживать нельзя никогда. Жизнь во всём её многообразии не укладывается в прокрустово ложе классовой борьбы, обилие существовавших и существующих социальных систем нельзя утрамбовать в пять формаций, Россия не сводима к олигархату - она его неизмеримо шире, а причины войны сейчас не экономические, это вопрос дальнейшего существования народа. Потенциал же либеральной оппозиционной системы значительно выше организационного потенциала леваков, потому что либералам поможет заграница, а у леваков никакой системы вообще нет. У них нет ни Ленина, ни РСДРП, которые нас спасут. За всё это время леваки не занимались ничем, кроме болтовни, никакой структуры они не создали. Единственная система, которая имеет ресурсы и возможности для отстаивания коренных интересов России  и худо-бедно их отстаивает, так это только государственная система, поэтому тем, кто хочет остаться русским, не приходится выбирать, кого поддерживать в этом противостоянии. Левакам же теперь лучше помолчать, потому что если наша армия не победит, то Сёмина, Рудого и Батова повесят на следующий же день после либерального переворота, а оставшиеся в живых марксисты будут дрожащими от страха руками чистить свои социальные сети и овечьими глазами наблюдать в окно, как крушат советские памятники.

Кремлёвская партия патриотов, если рассчитывает на победу, должна пользоваться моментом. «Там, где гремит война, законы молчат». Во время военного конфликта государственная система, как расплавленный металл, приобретает пластичность и способна к быстрой перековке. Это лучший шанс очистить государство от либералов и вернуть его народу. В этом противостоянии Россия должна вновь обрести себя.

Мы сможем победить, если нашу идентичность перестанет разрывать между Европой и собственно Россией. Если мы хотим победить, то нам нужно сделать решительный выбор в пользу родной почвы, а родная почва не приемлет ничего буржуазного, никаких ценностей крайнего эгоизма. Нельзя быть президентом для всех, если у этих «всех» цели принципиально несовместимы, а идеи носят взаимоисключающий характер.

Государство, пытающееся вместить полярные идеологические установки, обречено топтаться на месте.

Нельзя одной рукой возлагать цветы на могилу Шмелева, а другой на могилу Неизвестного солдата. Нельзя одновременно отмечать День Победы и вешать доски Маннергейму. Нельзя стоять на молитве в православном храме, а после обеспечивать торжество филистера.

От исхода этой войны зависит, соберётся ли одна шестая вновь, или отколовшиеся в 1991-ом году льдины продолжат дрейф от России. От этого зависит, как будут вести себя Азербайджан и казахские баи, вступят ли Финляндия и Швеция в НАТО. Будут считаться только с сильными, а побеждённым останется лишь горе. Необходима только решительная победа с уничтожением Украины как политической реальности.