Дожди в океане
Оригинал взят у alexander_pavl в Дожди в океане
Следующая после «Трудно первые сто лет» работа Виктора Аристова, более шокирующая с точки зрения традиционного советского кино, лично мне менее интересна. «Сатана» давал картину зла, как такового, и для того момента, когда фильмы вышел на экран, подобная откровенность была порнографична, ибо советская культура проблему зла усиленно замалчивала (а русская культура - фальсифицировала). Но мне, поскольку с Аристовым я был полностью согласен, этого было мало. Да, зло растворено в позднесоветской повседневности. Да, зло не встречает сопротивления и становится нормной жизни. Но дальше-то что? Что следует из этой констатации очевидного, с моей и Аристова точки зрения, факта? Движения в фильме не было, «Сатана» представлял собой статичное изображение. Эта статика пугала, потому что единственным выводом из показанного на экране оказывалась катастрофа. Деформация необратима, объяснял Аристов, поздно пить боржом, надежды нет, социопатия уже стала нормой жизни в России. Я был согласен, и потому «Сатана», с холодной точностью предсказавший и 90-е и нулевые и последующие годы России, меня несколько разочаровал.
Следующая после «Трудно первые сто лет» работа Виктора Аристова, более шокирующая с точки зрения традиционного советского кино, лично мне менее интересна. «Сатана» давал картину зла, как такового, и для того момента, когда фильмы вышел на экран, подобная откровенность была порнографична, ибо советская культура проблему зла усиленно замалчивала (а русская культура - фальсифицировала). Но мне, поскольку с Аристовым я был полностью согласен, этого было мало. Да, зло растворено в позднесоветской повседневности. Да, зло не встречает сопротивления и становится нормной жизни. Но дальше-то что? Что следует из этой констатации очевидного, с моей и Аристова точки зрения, факта? Движения в фильме не было, «Сатана» представлял собой статичное изображение. Эта статика пугала, потому что единственным выводом из показанного на экране оказывалась катастрофа. Деформация необратима, объяснял Аристов, поздно пить боржом, надежды нет, социопатия уже стала нормой жизни в России. Я был согласен, и потому «Сатана», с холодной точностью предсказавший и 90-е и нулевые и последующие годы России, меня несколько разочаровал.