Государева дорога.
Государева дорога (Маросейка - Покровка).
Отрывок из книги Ю.М.Нагибина «Всполошный звон».
…Москва, кроме ее центральной части - Кремля, строилась по дорогам, ведущим из нее и к ней: Смоленской, Новгородской, Тверской, Дмитровской ... В конце XIV века по этим дорогам возникали целые поселения, в дальнейшем они становились улицами, сохранив, как правило, те же названия. Быстрее, да и добротнее всего обстраивалась та недлинная дорога, по которой русские государи ездили в свои подмосковные вотчины: Покровское, Измайлово, а позже и Преображенский дворец. Особенно охотно строились тут знатные люди, чтобы достойно принять притомившегося в пути государя. Ездили в те давние годы неспешно и охотно останавливались на отдых и трапезу. При Иване III по обеим сторонам Покровской были разбиты великолепные сады, которые поддерживались и подновлялись в последующие времена. Мое раннее детство прошло в чудесном Абрикосовском саду, где стояли неохватные трехсотлетние дубы и разлапистые клены. Когда в середине тридцатых этот сад уничтожили, чтобы поставить на его месте серое кирпичное здание школы, то память о садах средневековой Москвы осталась лишь в названии Старосадского переулка.
Для нас, нынешних, центр - это улица Тверская, Пушкинская площадь, Кузнецкий мост, Петровка. Житель XVII века, пользуйся он этим словом, имел бы в виду Покровку.
С XVIII века часть улицы от Ильинских до Покровских ворот стала называться Маросейкой, по стоящему в начале ее Малороссийскому подворью, где останавливались официальные представители Украины. А в XIX веке Маросейку подрезали, она стала доходить лишь до Армянского переулка.
Ныне эта улица кажется настолько узкой, что на ней введено одностороннее движение. А еще в начале нашего века в обе стороны грохотали конки, да не простые, а империалы, что значит - двухэтажные. Женщин на верхние места не пускали, это считалось опасным. По той же причине туда не пускали пьяных, которые в силу этого ездили только первым классом. От Ильинских ворот до Земляного вала конка шла около полутора часов. Но при всей своей медлительности часто давила людей. Весь темп жизни был так замедлен, что черепашьего хода конки было достаточно, чтобы настигнуть и задавить пешехода, движущегося со скоростью улитки.
Улица Маросейка. Фрагмент фото 1900-х гг.
Когда-то здесь заливались колокола многочисленных церквей, память о них сохранилась в названиях переулков: Спасоглинищевский - от Спаса в Глинищах, Петроверигский - по церкви Вериг Петра. Но сохранилась церковь Космы и Дамиана, построенная в исходе XVIII века великим русским зодчим Матвеем Казаковым, главным строителем Москвы. К сожалению, за спиной этой маленькой, необычайно соразмерной, изящной, как и все, что выходило из рук Казакова, церковки вознесся гигантский стеклянный куб и подавил творение гениального архитектора.
М.Казаков. Церковь Космы и Дамиана на Маросейке. 1791-1803 гг. Фрагмент. Фото 1994 г.
Памятник архитектуры классицизма. Храм почти лишён декоративных деталей, за исключением двух двухколонных портиков со стороны улицы.*
Церковь Космы и Дамиана на Маросейке Фото 1887 г. из альбома Найдёнова.
Церковь Космы и Дамиана на Маросейке. Фото нач.20 века.
Историк московских улиц Петр Васильевич Сытин пишет: «В современном владении № 11 по улице Mapoсейка, принадлежавшем в ХУII веке боярину Шереметеву, а с 1604** до 1706 года В. Ф. Нарышкину и его вдове, в 1684-1708*** годах помещалась сначала школа, потом гимназия пастора Глюка».
Дом В.Ф.Нарышкина - Рагузинских . Общий вид со стороны улицы. Фото 1980-х гг.
Эрнест Глюк был, несомненно, выдающимся деятелем просвещения своего времени. Вот какая программа предлагалась для обучения юных москвичей: кроме древних и новых языков, географии, ифика (этика), политика, объяснение древних историков и поэтов (Курция, Юстина. Вергилия и Горация) и картезианская философия. По своей перегруженности она может поспорить с программой современной средней школы, но было у нее одно преимущество: гуманитарная направленность. Глюк хотел воспитать нравственного человека, а не набить молодую голову кучей точных и большей частью бесполезных сведений. При его преемнике программа еще расширилась, включила геометрию, физику, астрономию, а также логику, риторику, грамматику, музыку и «пристойное обхождение». Вот что следовало бы нам непременно позаимствовать у старинных наставников московского юношества.
К сохранившимся на Маросейке домам XVIII века принадлежит и дом № 2.
Дом на Маросейке, где в 1812 г. располагалась резиденция маршала Мортье. XVIII в. Фрагмент. Фото 1994 г.
После эвакуации французов из Москвы в городе остался трёхтысячный арьергард во главе с Мортье для взрыва Кремля. Полностью намерение Наполеона I осуществить не удалось.
Его избрал своей резиденцией маршал Мортье, назначенный Наполеоном комендантом Москвы. Не знаю, как досматривал Мортье за старой русской столицей, но улице, на которой жил, он уделил внимание и был потрясен дивным храмом Успения Пресвятой Богородицы. Мортье, конечно, не знал, что построил его в стиле нарышкинского барокко не обученный архитектор, а русский самоучка Петрушка Потапов на деньги купца Сверчкова, что, потрясенный его белокаменной резьбой, величайший русский зодчий Баженов ставил этот храм в один ряд с собором Василия Блаженного.
Церковь Успенья на Покровке. Фото 1887 г. из альбома Найдёнова.
Но что-то француз все-таки понял и воскликнул: «О, русский Нотр-Дам!» После чего приставил к нему солдат для охраны. И во время пожара и всех бесчинств, творившихся в Москве как неприятелями, так и отечественными мародерами, храм нисколько не пострадал.
Церковь Успенья на Покровке.
Церковь Успенья на Покровке.
Московским Нотр-Дамом называл церковь Федор Достоевский. Проезжая мимо нее на извозчике, он всякий раз выходил и благоговейно озирал дивное «дело рук человечишки Петрушки Потапова».
Но храм не ушел от рук московских «радетелей» В середине тридцатых годов нашего скорбного века. Галерея церкви вдавалась в узкую мостовую улицу и мешала извозчикам и немногочисленному автотранспорту. Уничтожили нарышкинское барокко, «московский Нотр-Дам», и на освободившемся месте открыли летнее кафе с зонтиками. Потом кафе отодвинули несколько вглубь. А ведь можно было отодвинуть храм, тогда это уже умели, или снести галерею, или убрать здания с другой стороны улицы. Возможны были любые решения, но выбрали наихудшее.
Церковь Успения Пресвятой Богородицы в Котельниках, на Покровке. 1696-1699 гг. Фото 1930-х гг.
В.Баженов считал эту церковь ярко национальной по архитектуре. Храм называли «великолепным образцом московского барокко, не изменённым позднейшими переделками».
Некоторое представление об уничтоженном чуде дает - красная церковь Климента, папы Римского, в Замоскворечье.
До войны 1812 года Маросейка, как и продолжающая ее Покровка, была улицей знати, но после знаменитого пожара и изгнания Наполеона социальный характер Маросейки изменился: знать уступила место купцам.
М.Быковский. Церковь Живоначальной Троицы, что на Грязях, у Покровских ворот. 1861 г. Фото кон.XIX в.****
Название храма объясняется тем, что к северу от него сквозь стену Белого города и церковный двор протекал ручей, который образовывал на Покровке грязь.
Улица Покровка. Фото 1980-х гг.
Слева - остатки церкви Живоначальной Троицы, что на Грязях. Название улицы - по храму Покрова в Садах (разобран в 1777 г.). В XVII в. Улица заселялась жителями дворцовых Барашской и Казённой слобод.
В Петроверигском переулке стоит дом , приметный в истории русской культуры.
Дом в Петроверигском переулке, где провёл своё детство Н.Тургенев. Фрагмент. XVIII в. Фото 1994 г.
Н.И.Тургенев (1789-1871) - декабрист, основоположник финансовой науки в России, один из учредителей Союза благоденствия и Северного общества.
Тут провел свое детство декабрист Николай Тургенев, тот самый, о котором Пушкин сказал в уничтоженной десятой главе «Евгения Онегина»:
Одну Россию в мире видя,
Преследуя свой идеал,
Хромой Тургенев им внимал
И, плети рабства ненавидя,
Предвидел в сей толпе дворян
Освободителей крестьян.
Тут бывали Херасков, Карамзин, Жуковский. От аристократов дом перешел к чаеторговцам Боткиным, но не выпал из русской культуры, а остался связан с ней теснейшими узами. Эта семья дала трех высоко oдapeнных братьев: знаменитого врача-терапевта, именем которого названа одна из лучших московских больниц, основателя крупнейшей школы русских клиницистов Сергея Петровича Боткина, писателя Василия Петровича Боткина, автора «Писем из Испании», многих статей по литературе, искусству, в том числе нашумевшей статьи о поэзии Фета, и Михаила Петровича Боткина - живописца и гравера, автора книги об Александре Иванове. И была у них сестра Мария Петровна, ставшая женой великого русского лирика Афанасия Фета.
То не был брак по взаимной любви, каждый уже «пережил свои мечтанья» и надеялся обрести в другом лишь тихую пристань. Как и все браки, в которых не участвует сердце, он оказался на редкость удачным: долгим и прочным. Особенно повезло Фету, который на капиталы Марии Петровны смог развернуть свой недюжинный хозяйственный талант и стать крупным помещиком, что, как ни странно, совсем не мешало его тончайшей лирике. Мария Петровна, если верить ее брату Василию, земледельческие таланты мужа ценила менее поэтических. Наверное, так и было, если вспомнить сцену, разыгравшуюся в Ясной Поляне, в семье Льва Толстого, очень любившего Фета как поэта и человека. После пения гостившей в доме Татьяны Кузминской Фет вспомнил другой давний вечер, когда она тоже пела и пение это поразило его. Он написал ей стихотворение, которое заканчивалось так:
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь.
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
Вся семья Толстых была в смущении, особенно Софья Андреевна. Я, правда, не знаю реакции самого Льва Николаевича. Но вот кто не дрогнул, так это Мария Петровна, она оценила стихи, до остального ей не было дела.
Афанасий Афанасьевич Фет бывал в Петроверигском, в этой чудесной усадьбе с большим нарядным домом и многочисленными флигелями.
В доме № 10 проживал в начале века знаменитый физик Лебедев, а по соседству на месте старинных Куракинских палат известный и решительный зодчий М. Лялевич построил для резиновой мануфактуры «Треугольник» громадный по тем временам дом в стиле классицизма.
М. Лялевич. Здание товарищества «Треугольник» на Маросейке. 1914 г. Фрагмент фасада. Фото 1994 г.
Улица возникла в XV в. В XVII в. На ней размещалось Малороссийское подворье. Отсюда её название - Малороссийка, или Маросейка.
Этот дом сохранился по сию пору, но уже не служит резиновой промышленности.
А в Спасоглинищевском, круто спадающем в бездну, набитую по ночам звездами, cтoит дом, возведенный Матвеем Казаковым, где жил знаменитый русский художник Абрам Архипов.
М.Казаков. Дом в Спасоглинищевском переулке, где в 1899-1900 гг. жил А.Архипов. Кон. XVIII- нач. XIX вв. Фрагмент. Фото 1994 г.
А.Е.Архипов (1862-1930) - живописец. Ученик В.Перова и В.Поленова. Автор жанровых сцен, главным образом из жизни крестьян.
Дом А.Я.Уварова, где в 1899-1900 гг. жил А.Архипов. Фото 1980-х гг.
В доме № 7 по Маросейке, построенном на деньги известного книгоиздателя Сытина, находились книжный магазин и склады. Чудом полиграфии были подарочные издания Сытина. Мне когда-то подарили на елку «Детство, отрочество и юность» Толстого. В сытинском издании. Книга давно пропала, но ее переплет, шрифт, удивительные цветные иллюстрации до сих пор перед глазами. Это было одно из самых радостных чудес моего спартанского детства.
А.Эрихсон. Здание издательства товарищества «И.Д.Сытин и Ко» на Маросейке. 1913-1914 гг. Фото 1994 г.
В доме размещался магазин по продаже дешёвых изданий русских и иностранных классиков, учебников, календарей, энциклопедий, напечатанных массовыми тиражами.
Закончить рассказ о Маросейке можно домом на углу с Армянским переулком. Создателем его считается гениальный и несчастный Василий Баженов, чьи самые величественные проекты не были осуществлены, а сделанное уничтожалось либо произволом ненавидевшей его Екатерины II, либо безжалостным временем. И этот дом неоднократно перестраивался, но «вычитать» в нем Баженова все же можно. Дом откупил у полковника Хлебникова генерал-фельдмаршал Румянцев-Задунайский, велев расписать внутренние покои фресками, изображавшими его победные баталии.
В.Баженов. Дом на углу Маросейки и Армянского переулка, с 1793 г. принадлежавший генерал-фельдмаршалу П.Румянцеву-Задунайскому, а затем его сыну графу Н.Румянцеву. 1770-1780-е гг.; частично перестроен в 1880-х гг. арх.Г. Кайзером. Фото 1994 г.
Памятник архитектуры классицизма.
После его смерти дом перешел к старшему сыну - графу Румянцеву, основателю Румянцевской библиотеки и музея. Для размещения своих книжных и художественных сокровищ граф приобрел дом Пашкова самое красивое здание Москвы, также созданное Баженовым.
Фрагмент оформления фасада дома П.Румянцева-Задунайского. Фото 1994 г.
Н.П. Румянцев (1754-1826) - государственный деятель, меценат. Его библиотека, коллекции рукописей, этнографических и нумизматических материалов легли в основу Румянцевского музея.
Теперь мы перейдем к продолжению улицы Маросейки - Покровке.
Снова обратимся к московскому историографу Сытину. «Здесь по левой стороне в XVII веке жили слободой «котельники» - мастера, изготовлявшие котлы для варки пищи; по правой стороне - «колпашники», шившие «колпаки», мужские шапки того времени. Добавлю от себя: память об этих ремесленниках сохранилась в названии Колпачного переулка ... Здесь до сих пор стоит дом гетмана Ивана Мазепы***** - отрицательного героя, как сказали бы сейчас, пушкинской «Полтавы».
Палаты гетмана Мазепы в Колпачном переулке. XVII в. Фото 1994 г.
Переулок назван по бывшей здесь в XVII в. Колпачной слободе, где жили мастера, изготовлявшие мужские головные уборы - колпаки.
Переведем дух на дивных строках этой поэмы, помните - о казаке, что «при звездах и при луне так поздно едет на коне». Хорош конь под казаком, остер булатный меч, за пазухой мешок с червонцами, но дороже всего ему шапка на буйной голове.
За шапку он оставить рад
Коня, червонцы и булат,
Но выдаст шапку только с бою.
И то лишь с буйной головою.
Зачем он шапкой дорожит?
Затем, что в ней донос зашит,
Донос на гетмана злодея
Царю Петру от Кочубея.
Торопитесь взглянуть на московское обиталище романтического злодея Мазепы, которому два великих поэта - Пушкин и Байрон - посвятили свои поэмы.
Вид Покровки от Покровских ворот. Фото 1910-х гг.
На снимке видна двухэтажная каменная Москва с её булыжными мостовыми, церквами, конторами, лавками, конно-трамвайными линиями.
Вид Покровки от Покровских ворот. Фото 1930 г.
У Покровских ворот стоит дом, где прежде находился кинотеатр «Аврора», в пору моего детства - «Волшебные грезы». Сюда мы убегали с уроков смотреть захватывающие немые фильмы с «веселым, вечно улыбающимися» Дугласом Фэрбенксом, лучшим за всю историю кино д'Артаньяном, Зорро и Робином Гудом, таинственные фильмы с большеглазым Конрадом Вейдом и чувствительные ленты с печальной Лиллиан Гиш. С тех пор кино уж никогда не навевало на меня волшебные грезы…
_______________
* Подписи к фотографиям, выделенные курсивом, - авторские и редакторские (здесь и далее - прим. мои - d1).
** Опечатка. Вероятно с 1684 г.
*** Школа пастора Глюка была открыта в 1702 г.
**** Фото из альбома Найдёнова.
***** Это не более чем московская легенда. Палаты в Колпачном переулке гетману Мазепе никогда не принадлежали.
(с) Ю.М.Нагибин. Всполошный звон. М., 1996 г.
Фотографии 1994 г. А.Сизухина.
Отрывок из книги Ю.М.Нагибина «Всполошный звон».
…Москва, кроме ее центральной части - Кремля, строилась по дорогам, ведущим из нее и к ней: Смоленской, Новгородской, Тверской, Дмитровской ... В конце XIV века по этим дорогам возникали целые поселения, в дальнейшем они становились улицами, сохранив, как правило, те же названия. Быстрее, да и добротнее всего обстраивалась та недлинная дорога, по которой русские государи ездили в свои подмосковные вотчины: Покровское, Измайлово, а позже и Преображенский дворец. Особенно охотно строились тут знатные люди, чтобы достойно принять притомившегося в пути государя. Ездили в те давние годы неспешно и охотно останавливались на отдых и трапезу. При Иване III по обеим сторонам Покровской были разбиты великолепные сады, которые поддерживались и подновлялись в последующие времена. Мое раннее детство прошло в чудесном Абрикосовском саду, где стояли неохватные трехсотлетние дубы и разлапистые клены. Когда в середине тридцатых этот сад уничтожили, чтобы поставить на его месте серое кирпичное здание школы, то память о садах средневековой Москвы осталась лишь в названии Старосадского переулка.
Для нас, нынешних, центр - это улица Тверская, Пушкинская площадь, Кузнецкий мост, Петровка. Житель XVII века, пользуйся он этим словом, имел бы в виду Покровку.
С XVIII века часть улицы от Ильинских до Покровских ворот стала называться Маросейкой, по стоящему в начале ее Малороссийскому подворью, где останавливались официальные представители Украины. А в XIX веке Маросейку подрезали, она стала доходить лишь до Армянского переулка.
Ныне эта улица кажется настолько узкой, что на ней введено одностороннее движение. А еще в начале нашего века в обе стороны грохотали конки, да не простые, а империалы, что значит - двухэтажные. Женщин на верхние места не пускали, это считалось опасным. По той же причине туда не пускали пьяных, которые в силу этого ездили только первым классом. От Ильинских ворот до Земляного вала конка шла около полутора часов. Но при всей своей медлительности часто давила людей. Весь темп жизни был так замедлен, что черепашьего хода конки было достаточно, чтобы настигнуть и задавить пешехода, движущегося со скоростью улитки.
Улица Маросейка. Фрагмент фото 1900-х гг.
Когда-то здесь заливались колокола многочисленных церквей, память о них сохранилась в названиях переулков: Спасоглинищевский - от Спаса в Глинищах, Петроверигский - по церкви Вериг Петра. Но сохранилась церковь Космы и Дамиана, построенная в исходе XVIII века великим русским зодчим Матвеем Казаковым, главным строителем Москвы. К сожалению, за спиной этой маленькой, необычайно соразмерной, изящной, как и все, что выходило из рук Казакова, церковки вознесся гигантский стеклянный куб и подавил творение гениального архитектора.
М.Казаков. Церковь Космы и Дамиана на Маросейке. 1791-1803 гг. Фрагмент. Фото 1994 г.
Памятник архитектуры классицизма. Храм почти лишён декоративных деталей, за исключением двух двухколонных портиков со стороны улицы.*
Церковь Космы и Дамиана на Маросейке Фото 1887 г. из альбома Найдёнова.
Церковь Космы и Дамиана на Маросейке. Фото нач.20 века.
Историк московских улиц Петр Васильевич Сытин пишет: «В современном владении № 11 по улице Mapoсейка, принадлежавшем в ХУII веке боярину Шереметеву, а с 1604** до 1706 года В. Ф. Нарышкину и его вдове, в 1684-1708*** годах помещалась сначала школа, потом гимназия пастора Глюка».
Дом В.Ф.Нарышкина - Рагузинских . Общий вид со стороны улицы. Фото 1980-х гг.
Эрнест Глюк был, несомненно, выдающимся деятелем просвещения своего времени. Вот какая программа предлагалась для обучения юных москвичей: кроме древних и новых языков, географии, ифика (этика), политика, объяснение древних историков и поэтов (Курция, Юстина. Вергилия и Горация) и картезианская философия. По своей перегруженности она может поспорить с программой современной средней школы, но было у нее одно преимущество: гуманитарная направленность. Глюк хотел воспитать нравственного человека, а не набить молодую голову кучей точных и большей частью бесполезных сведений. При его преемнике программа еще расширилась, включила геометрию, физику, астрономию, а также логику, риторику, грамматику, музыку и «пристойное обхождение». Вот что следовало бы нам непременно позаимствовать у старинных наставников московского юношества.
К сохранившимся на Маросейке домам XVIII века принадлежит и дом № 2.
Дом на Маросейке, где в 1812 г. располагалась резиденция маршала Мортье. XVIII в. Фрагмент. Фото 1994 г.
После эвакуации французов из Москвы в городе остался трёхтысячный арьергард во главе с Мортье для взрыва Кремля. Полностью намерение Наполеона I осуществить не удалось.
Его избрал своей резиденцией маршал Мортье, назначенный Наполеоном комендантом Москвы. Не знаю, как досматривал Мортье за старой русской столицей, но улице, на которой жил, он уделил внимание и был потрясен дивным храмом Успения Пресвятой Богородицы. Мортье, конечно, не знал, что построил его в стиле нарышкинского барокко не обученный архитектор, а русский самоучка Петрушка Потапов на деньги купца Сверчкова, что, потрясенный его белокаменной резьбой, величайший русский зодчий Баженов ставил этот храм в один ряд с собором Василия Блаженного.
Церковь Успенья на Покровке. Фото 1887 г. из альбома Найдёнова.
Но что-то француз все-таки понял и воскликнул: «О, русский Нотр-Дам!» После чего приставил к нему солдат для охраны. И во время пожара и всех бесчинств, творившихся в Москве как неприятелями, так и отечественными мародерами, храм нисколько не пострадал.
Церковь Успенья на Покровке.
Церковь Успенья на Покровке.
Московским Нотр-Дамом называл церковь Федор Достоевский. Проезжая мимо нее на извозчике, он всякий раз выходил и благоговейно озирал дивное «дело рук человечишки Петрушки Потапова».
Но храм не ушел от рук московских «радетелей» В середине тридцатых годов нашего скорбного века. Галерея церкви вдавалась в узкую мостовую улицу и мешала извозчикам и немногочисленному автотранспорту. Уничтожили нарышкинское барокко, «московский Нотр-Дам», и на освободившемся месте открыли летнее кафе с зонтиками. Потом кафе отодвинули несколько вглубь. А ведь можно было отодвинуть храм, тогда это уже умели, или снести галерею, или убрать здания с другой стороны улицы. Возможны были любые решения, но выбрали наихудшее.
Церковь Успения Пресвятой Богородицы в Котельниках, на Покровке. 1696-1699 гг. Фото 1930-х гг.
В.Баженов считал эту церковь ярко национальной по архитектуре. Храм называли «великолепным образцом московского барокко, не изменённым позднейшими переделками».
Некоторое представление об уничтоженном чуде дает - красная церковь Климента, папы Римского, в Замоскворечье.
До войны 1812 года Маросейка, как и продолжающая ее Покровка, была улицей знати, но после знаменитого пожара и изгнания Наполеона социальный характер Маросейки изменился: знать уступила место купцам.
М.Быковский. Церковь Живоначальной Троицы, что на Грязях, у Покровских ворот. 1861 г. Фото кон.XIX в.****
Название храма объясняется тем, что к северу от него сквозь стену Белого города и церковный двор протекал ручей, который образовывал на Покровке грязь.
Улица Покровка. Фото 1980-х гг.
Слева - остатки церкви Живоначальной Троицы, что на Грязях. Название улицы - по храму Покрова в Садах (разобран в 1777 г.). В XVII в. Улица заселялась жителями дворцовых Барашской и Казённой слобод.
В Петроверигском переулке стоит дом , приметный в истории русской культуры.
Дом в Петроверигском переулке, где провёл своё детство Н.Тургенев. Фрагмент. XVIII в. Фото 1994 г.
Н.И.Тургенев (1789-1871) - декабрист, основоположник финансовой науки в России, один из учредителей Союза благоденствия и Северного общества.
Тут провел свое детство декабрист Николай Тургенев, тот самый, о котором Пушкин сказал в уничтоженной десятой главе «Евгения Онегина»:
Одну Россию в мире видя,
Преследуя свой идеал,
Хромой Тургенев им внимал
И, плети рабства ненавидя,
Предвидел в сей толпе дворян
Освободителей крестьян.
Тут бывали Херасков, Карамзин, Жуковский. От аристократов дом перешел к чаеторговцам Боткиным, но не выпал из русской культуры, а остался связан с ней теснейшими узами. Эта семья дала трех высоко oдapeнных братьев: знаменитого врача-терапевта, именем которого названа одна из лучших московских больниц, основателя крупнейшей школы русских клиницистов Сергея Петровича Боткина, писателя Василия Петровича Боткина, автора «Писем из Испании», многих статей по литературе, искусству, в том числе нашумевшей статьи о поэзии Фета, и Михаила Петровича Боткина - живописца и гравера, автора книги об Александре Иванове. И была у них сестра Мария Петровна, ставшая женой великого русского лирика Афанасия Фета.
То не был брак по взаимной любви, каждый уже «пережил свои мечтанья» и надеялся обрести в другом лишь тихую пристань. Как и все браки, в которых не участвует сердце, он оказался на редкость удачным: долгим и прочным. Особенно повезло Фету, который на капиталы Марии Петровны смог развернуть свой недюжинный хозяйственный талант и стать крупным помещиком, что, как ни странно, совсем не мешало его тончайшей лирике. Мария Петровна, если верить ее брату Василию, земледельческие таланты мужа ценила менее поэтических. Наверное, так и было, если вспомнить сцену, разыгравшуюся в Ясной Поляне, в семье Льва Толстого, очень любившего Фета как поэта и человека. После пения гостившей в доме Татьяны Кузминской Фет вспомнил другой давний вечер, когда она тоже пела и пение это поразило его. Он написал ей стихотворение, которое заканчивалось так:
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь.
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
Вся семья Толстых была в смущении, особенно Софья Андреевна. Я, правда, не знаю реакции самого Льва Николаевича. Но вот кто не дрогнул, так это Мария Петровна, она оценила стихи, до остального ей не было дела.
Афанасий Афанасьевич Фет бывал в Петроверигском, в этой чудесной усадьбе с большим нарядным домом и многочисленными флигелями.
В доме № 10 проживал в начале века знаменитый физик Лебедев, а по соседству на месте старинных Куракинских палат известный и решительный зодчий М. Лялевич построил для резиновой мануфактуры «Треугольник» громадный по тем временам дом в стиле классицизма.
М. Лялевич. Здание товарищества «Треугольник» на Маросейке. 1914 г. Фрагмент фасада. Фото 1994 г.
Улица возникла в XV в. В XVII в. На ней размещалось Малороссийское подворье. Отсюда её название - Малороссийка, или Маросейка.
Этот дом сохранился по сию пору, но уже не служит резиновой промышленности.
А в Спасоглинищевском, круто спадающем в бездну, набитую по ночам звездами, cтoит дом, возведенный Матвеем Казаковым, где жил знаменитый русский художник Абрам Архипов.
М.Казаков. Дом в Спасоглинищевском переулке, где в 1899-1900 гг. жил А.Архипов. Кон. XVIII- нач. XIX вв. Фрагмент. Фото 1994 г.
А.Е.Архипов (1862-1930) - живописец. Ученик В.Перова и В.Поленова. Автор жанровых сцен, главным образом из жизни крестьян.
Дом А.Я.Уварова, где в 1899-1900 гг. жил А.Архипов. Фото 1980-х гг.
В доме № 7 по Маросейке, построенном на деньги известного книгоиздателя Сытина, находились книжный магазин и склады. Чудом полиграфии были подарочные издания Сытина. Мне когда-то подарили на елку «Детство, отрочество и юность» Толстого. В сытинском издании. Книга давно пропала, но ее переплет, шрифт, удивительные цветные иллюстрации до сих пор перед глазами. Это было одно из самых радостных чудес моего спартанского детства.
А.Эрихсон. Здание издательства товарищества «И.Д.Сытин и Ко» на Маросейке. 1913-1914 гг. Фото 1994 г.
В доме размещался магазин по продаже дешёвых изданий русских и иностранных классиков, учебников, календарей, энциклопедий, напечатанных массовыми тиражами.
Закончить рассказ о Маросейке можно домом на углу с Армянским переулком. Создателем его считается гениальный и несчастный Василий Баженов, чьи самые величественные проекты не были осуществлены, а сделанное уничтожалось либо произволом ненавидевшей его Екатерины II, либо безжалостным временем. И этот дом неоднократно перестраивался, но «вычитать» в нем Баженова все же можно. Дом откупил у полковника Хлебникова генерал-фельдмаршал Румянцев-Задунайский, велев расписать внутренние покои фресками, изображавшими его победные баталии.
В.Баженов. Дом на углу Маросейки и Армянского переулка, с 1793 г. принадлежавший генерал-фельдмаршалу П.Румянцеву-Задунайскому, а затем его сыну графу Н.Румянцеву. 1770-1780-е гг.; частично перестроен в 1880-х гг. арх.Г. Кайзером. Фото 1994 г.
Памятник архитектуры классицизма.
После его смерти дом перешел к старшему сыну - графу Румянцеву, основателю Румянцевской библиотеки и музея. Для размещения своих книжных и художественных сокровищ граф приобрел дом Пашкова самое красивое здание Москвы, также созданное Баженовым.
Фрагмент оформления фасада дома П.Румянцева-Задунайского. Фото 1994 г.
Н.П. Румянцев (1754-1826) - государственный деятель, меценат. Его библиотека, коллекции рукописей, этнографических и нумизматических материалов легли в основу Румянцевского музея.
Теперь мы перейдем к продолжению улицы Маросейки - Покровке.
Снова обратимся к московскому историографу Сытину. «Здесь по левой стороне в XVII веке жили слободой «котельники» - мастера, изготовлявшие котлы для варки пищи; по правой стороне - «колпашники», шившие «колпаки», мужские шапки того времени. Добавлю от себя: память об этих ремесленниках сохранилась в названии Колпачного переулка ... Здесь до сих пор стоит дом гетмана Ивана Мазепы***** - отрицательного героя, как сказали бы сейчас, пушкинской «Полтавы».
Палаты гетмана Мазепы в Колпачном переулке. XVII в. Фото 1994 г.
Переулок назван по бывшей здесь в XVII в. Колпачной слободе, где жили мастера, изготовлявшие мужские головные уборы - колпаки.
Переведем дух на дивных строках этой поэмы, помните - о казаке, что «при звездах и при луне так поздно едет на коне». Хорош конь под казаком, остер булатный меч, за пазухой мешок с червонцами, но дороже всего ему шапка на буйной голове.
За шапку он оставить рад
Коня, червонцы и булат,
Но выдаст шапку только с бою.
И то лишь с буйной головою.
Зачем он шапкой дорожит?
Затем, что в ней донос зашит,
Донос на гетмана злодея
Царю Петру от Кочубея.
Торопитесь взглянуть на московское обиталище романтического злодея Мазепы, которому два великих поэта - Пушкин и Байрон - посвятили свои поэмы.
Вид Покровки от Покровских ворот. Фото 1910-х гг.
На снимке видна двухэтажная каменная Москва с её булыжными мостовыми, церквами, конторами, лавками, конно-трамвайными линиями.
Вид Покровки от Покровских ворот. Фото 1930 г.
У Покровских ворот стоит дом, где прежде находился кинотеатр «Аврора», в пору моего детства - «Волшебные грезы». Сюда мы убегали с уроков смотреть захватывающие немые фильмы с «веселым, вечно улыбающимися» Дугласом Фэрбенксом, лучшим за всю историю кино д'Артаньяном, Зорро и Робином Гудом, таинственные фильмы с большеглазым Конрадом Вейдом и чувствительные ленты с печальной Лиллиан Гиш. С тех пор кино уж никогда не навевало на меня волшебные грезы…
_______________
* Подписи к фотографиям, выделенные курсивом, - авторские и редакторские (здесь и далее - прим. мои - d1).
** Опечатка. Вероятно с 1684 г.
*** Школа пастора Глюка была открыта в 1702 г.
**** Фото из альбома Найдёнова.
***** Это не более чем московская легенда. Палаты в Колпачном переулке гетману Мазепе никогда не принадлежали.
(с) Ю.М.Нагибин. Всполошный звон. М., 1996 г.
Фотографии 1994 г. А.Сизухина.