Виды зла
Когда говорится о зле, сразу вспоминают об иерархии грехов - там есть самые страшные, есть помельче. Беда в том, что эта классификация имеет уже слишком малое отношение к реальности. Реальность изменилась с тех времен, когда создавали представления об этой лестнице зла. То, что можно отыскать сейчас, выглядит совсем иначе. Если вглядеться в окружающие злы, они оказываются совсем разными.
Есть очень древнее зло, самое слабое из зол, которое первым пришло к людям, это то самое зло, что начинается с гордыни, которое описывает иерархия грехов и которое можно назвать грехами низшей извращенной чувственности, когда от чувств берутся их низкие регистры. Там говорится примерно так: есть - хорошо, а обжорство - плохо. Все эти злы - это всего одна из иерархий зла. Можно говорить о болезни чувственности, чувственной сферы человека.
Другая иерархия зла, лестница разных зол, связана с совсем другим, не с гордыней, не с низшими чувствами. Она связана с разумом, с материализацией мира. Когда мы представляем холодный разум, который не видит ничего кроме материи, готов все измерить и считает несуществующим всё неощутимое и неизмеряемое, все качественное полагает иллюзией и ошибкой... Он материализует свет и цвет, легкость и тяжесть. Это совсем другая иерархия зол, много моложе первой. Если первая иерархия зол - извращенная в низкие регистры чувственность, то вторая - это больное мышление.
Есть и третья иерархия зол, пришедшая позже прочих, самая сильная. Она не описывается ни через ряд чувств, начиная с гордыни, уныния, зависти и пр., ни через материализацию, производимую холодным разумом. Даже вторую иерархию зол обычно не различают и не называют злами, она слишком молода. Основное внимание уделяют больным чувствам, а уж третью иерархию зол совсем не принято замечать. Это иерархия зол, которая описывается как самодовольное существование в кругу чувственных радостей. Человек - как это обычно говорится - никого не трогает, не вредит, живет хорошо, сладко ест и сладко спит, радуется своим жизненным отправлениям и старается сделать их еще приятнее. Это многими считается едва не добродетелью. Русский язык одним из первых заметил этот новый, молодой еще вид зол и русская интеллигенция прославилась своим (смешным для многих) отрицанием, отвращением к пошлости. Кажется, можно сказать: это всегда было, недалекие приземленные люди были всегда. Но речь совсем не о недалеких людях, неправильно представлять себе "тупых крестьян". Совсем нет. Этому злу привержены люди городские, офисные, это люди образованные, в жизни которых не присутствуют устремления выше этих вот чувственных радостей - больше ничего не осталось, чем же еще развлекаться. Это "скромное обаяние" не считается чем-то таким уж особенным, но - вот - эта сила, недавно появившаяся - еще злее других. Необратимее.
Все эти виды зол между собой воюют, слишком они различны. Первый вид зол, надменный и горделивый, поражает в первую очередь сферу внутренних чувств, у человека меняется душевная жизнь, "характер". Второй вид меняет внешние чувства, человек начинает жить в мире, созданном тем холодным разумом, который он в себе создал. Третий вид поражает Я; Я человека теряет свои части. Это "безобидное" зло пошлости, когда человек, "никому не мешая", полностью ограничивает себя животными радостями и в них находит всё ему необходимое, - самое неисправимое по последствиям, самое мощное. И самое молодое. Лет двести назад его всё время путали со вторым злом, оно сплеталось с материализацией. Сейчас они разошлись и уже уверенно отличимы - то, что сдергивает высшее вниз, материализация мира, и то, что отбрасывает от себя всё, не имеющее отношения к животным удовольствиям - разумеется, эти удовольствия, как только отброшено человеческое, становятся неестественными, чем их сдерживать-то; когда чувственность есть воспаленное высшее, к чему только может устремить себя человек. Разлагаясь, "простые радости" требуют перчинки - без доступа вверх чувственные удовольствия пресыщают и надо их интенсифицировать. Далее понятно.
Первый вид зол, известное дело - постом и молитвой. Или, иначе говоря, укрощением и просвещением чувств, проявлением власти личности над собственными чувствами, исправлением чувственных привычек души. Второй этими мерами берется весьма мало. Искажения холодного разума вполне могут сочетаться с аскетическим настроем и регулярным молитвословием. Потери от второго вида зол можно восстановить, создавая иное мировоззрение, нежели диктуемое этой количественной машинерией. С третьим видом - по крайней мере пока - очень плохо. Слово, для него придуманное - "пошлость" - устарело, и его стали считать... говорят, это такое добро. Простое. Ну и немного извращенное, чтоб не скучно было. На продвинутых стадиях это неизлечимо. Совсем.
Как-то подробнее и четче охарактеризовать эти три иерархии зла достаточно трудно. Этих понятий пока нет; их надо делать. Нужно описание очень многих сопутствующих вещей, чтобы характеристики трех разных зол стали более четкими и операциональными, чтобы стало яснее, как одни способы действуют против одних видов зла и беспомощны против других, как эти злы сочетаются с разными уровнями душевных качеств. Тут очень полезны наблюдения, если у кого они есть, и разработка понятий, если кто-то ее провел.
Есть очень древнее зло, самое слабое из зол, которое первым пришло к людям, это то самое зло, что начинается с гордыни, которое описывает иерархия грехов и которое можно назвать грехами низшей извращенной чувственности, когда от чувств берутся их низкие регистры. Там говорится примерно так: есть - хорошо, а обжорство - плохо. Все эти злы - это всего одна из иерархий зла. Можно говорить о болезни чувственности, чувственной сферы человека.
Другая иерархия зла, лестница разных зол, связана с совсем другим, не с гордыней, не с низшими чувствами. Она связана с разумом, с материализацией мира. Когда мы представляем холодный разум, который не видит ничего кроме материи, готов все измерить и считает несуществующим всё неощутимое и неизмеряемое, все качественное полагает иллюзией и ошибкой... Он материализует свет и цвет, легкость и тяжесть. Это совсем другая иерархия зол, много моложе первой. Если первая иерархия зол - извращенная в низкие регистры чувственность, то вторая - это больное мышление.
Есть и третья иерархия зол, пришедшая позже прочих, самая сильная. Она не описывается ни через ряд чувств, начиная с гордыни, уныния, зависти и пр., ни через материализацию, производимую холодным разумом. Даже вторую иерархию зол обычно не различают и не называют злами, она слишком молода. Основное внимание уделяют больным чувствам, а уж третью иерархию зол совсем не принято замечать. Это иерархия зол, которая описывается как самодовольное существование в кругу чувственных радостей. Человек - как это обычно говорится - никого не трогает, не вредит, живет хорошо, сладко ест и сладко спит, радуется своим жизненным отправлениям и старается сделать их еще приятнее. Это многими считается едва не добродетелью. Русский язык одним из первых заметил этот новый, молодой еще вид зол и русская интеллигенция прославилась своим (смешным для многих) отрицанием, отвращением к пошлости. Кажется, можно сказать: это всегда было, недалекие приземленные люди были всегда. Но речь совсем не о недалеких людях, неправильно представлять себе "тупых крестьян". Совсем нет. Этому злу привержены люди городские, офисные, это люди образованные, в жизни которых не присутствуют устремления выше этих вот чувственных радостей - больше ничего не осталось, чем же еще развлекаться. Это "скромное обаяние" не считается чем-то таким уж особенным, но - вот - эта сила, недавно появившаяся - еще злее других. Необратимее.
Все эти виды зол между собой воюют, слишком они различны. Первый вид зол, надменный и горделивый, поражает в первую очередь сферу внутренних чувств, у человека меняется душевная жизнь, "характер". Второй вид меняет внешние чувства, человек начинает жить в мире, созданном тем холодным разумом, который он в себе создал. Третий вид поражает Я; Я человека теряет свои части. Это "безобидное" зло пошлости, когда человек, "никому не мешая", полностью ограничивает себя животными радостями и в них находит всё ему необходимое, - самое неисправимое по последствиям, самое мощное. И самое молодое. Лет двести назад его всё время путали со вторым злом, оно сплеталось с материализацией. Сейчас они разошлись и уже уверенно отличимы - то, что сдергивает высшее вниз, материализация мира, и то, что отбрасывает от себя всё, не имеющее отношения к животным удовольствиям - разумеется, эти удовольствия, как только отброшено человеческое, становятся неестественными, чем их сдерживать-то; когда чувственность есть воспаленное высшее, к чему только может устремить себя человек. Разлагаясь, "простые радости" требуют перчинки - без доступа вверх чувственные удовольствия пресыщают и надо их интенсифицировать. Далее понятно.
Первый вид зол, известное дело - постом и молитвой. Или, иначе говоря, укрощением и просвещением чувств, проявлением власти личности над собственными чувствами, исправлением чувственных привычек души. Второй этими мерами берется весьма мало. Искажения холодного разума вполне могут сочетаться с аскетическим настроем и регулярным молитвословием. Потери от второго вида зол можно восстановить, создавая иное мировоззрение, нежели диктуемое этой количественной машинерией. С третьим видом - по крайней мере пока - очень плохо. Слово, для него придуманное - "пошлость" - устарело, и его стали считать... говорят, это такое добро. Простое. Ну и немного извращенное, чтоб не скучно было. На продвинутых стадиях это неизлечимо. Совсем.
Как-то подробнее и четче охарактеризовать эти три иерархии зла достаточно трудно. Этих понятий пока нет; их надо делать. Нужно описание очень многих сопутствующих вещей, чтобы характеристики трех разных зол стали более четкими и операциональными, чтобы стало яснее, как одни способы действуют против одних видов зла и беспомощны против других, как эти злы сочетаются с разными уровнями душевных качеств. Тут очень полезны наблюдения, если у кого они есть, и разработка понятий, если кто-то ее провел.