У меня первым иностранным был самый неудачный из возможных - аглицкий. С трудом отделавшись от уверенности, что англичане, когда их никто другой не слышит, говорят, конечно, по-русски, а со всеми этими the и презент континиус только выделываются на публику, - из этого языка я только уяснил себе, что ситуация может по-разному члениться, что для аглицкого важно совсем другое, чем для русского, - как если одну и ту же картинку по-разному расчертить на фигурки для паззла (тогда не было такого слова, но идея мне была известна).
There but for the grace of God go we… - у меня это был французский, а английский я начал изучать примерно в 17 лет, где-то после 20 впервые попробовал читать что-то посложнее технических мануалов или статеек в интернете: "Мартина Идена". Конечно, это в итоге получился совсем другой образ английского языка - намного более естественный, природный и человечный. Не настолько "правильный".
Но всё же поспорю: по-моему, это зависит не от языка, а от предрассудков. Поначалу французский приносил мне примерно столько же пользы, хотя и предрассудки были совсем другие: разумеется, я верил на полном серьёзе, что французы говорят по-французски, однако существование англичан мне казалось чем-то вроде сказки. Не то чтобы я совсем не верил в существование английского языка (о котором в моём детстве иногда упоминали), но что-то вроде того.
Аглицкий в качестве первого иностранного неудобен вдвойне: слишком сложная фонетика и слишком простая грамматика (или, скорее, полное отсутствие таковой).
Я Вам скажу, что упомянутый Вами наряд и по нонешним-то временам органично выглядит только на каких-то английских конских бегах. Анахронизьм и дешевые понты.
Бѣда Гротова правописанiя въ томъ, что традицiя беретъ верхъ надъ этѵмологiей - откуда такiя орѳограммы какъ «летать», «прибрежный» и «ломать» pro «лѣтать», «прибрѣжный» и «ламать» - это же относится и къ наркомовкѣ, но наркомовка, по крайней мѣрѣ, не заявляетъ о своемъ этѵмологическомъ превосходствѣ передъ гротовкой.
Фильтрий упоминал, что Сенковский в рецензии назвал Ѳракiйскiя элегiи Туманского "Фракiйскими". Советская перепечатка не только не прокомментировала каламбура, но, видимо, и не заметила.
У меня первым иностранным был самый неудачный из возможных - аглицкий. С трудом отделавшись от уверенности, что англичане, когда их никто другой не слышит, говорят, конечно, по-русски, а со всеми этими the и презент континиус только выделываются на публику, - из этого языка я только уяснил себе, что ситуация может по-разному члениться, что для аглицкого важно совсем другое, чем для русского, - как если одну и ту же картинку по-разному расчертить на фигурки для паззла (тогда не было такого слова, но идея мне была известна).
Reply
There but for the grace of God go we… - у меня это был французский, а английский я начал изучать примерно в 17 лет, где-то после 20 впервые попробовал читать что-то посложнее технических мануалов или статеек в интернете: "Мартина Идена". Конечно, это в итоге получился совсем другой образ английского языка - намного более естественный, природный и человечный. Не настолько "правильный".
Но всё же поспорю: по-моему, это зависит не от языка, а от предрассудков. Поначалу французский приносил мне примерно столько же пользы, хотя и предрассудки были совсем другие: разумеется, я верил на полном серьёзе, что французы говорят по-французски, однако существование англичан мне казалось чем-то вроде сказки. Не то чтобы я совсем не верил в существование английского языка (о котором в моём детстве иногда упоминали), но что-то вроде того.
Reply
Аглицкий в качестве первого иностранного неудобен вдвойне: слишком сложная фонетика и слишком простая грамматика (или, скорее, полное отсутствие таковой).
Reply
Reply
К Иванову-Петрову я могу и без галстуха заглянуть.
Reply
Reply
Русская орфография, в отл. от советской - это, конечно, язык в парадном костюме.
Reply
Reply
С точки зрения допетровского боярина человек во фраке и в цилиндре одет жалко и смехотворно, eh bien?
Reply
Reply
Бѣда Гротова правописанiя въ томъ, что традицiя беретъ верхъ надъ этѵмологiей - откуда такiя орѳограммы какъ «летать», «прибрежный» и «ломать» pro «лѣтать», «прибрѣжный» и «ламать» - это же относится и къ наркомовкѣ, но наркомовка, по крайней мѣрѣ, не заявляетъ о своемъ этѵмологическомъ превосходствѣ передъ гротовкой.
Reply
Reply
Reply
Да разве это мундир? Так, спецовка.
Reply
«Аглицкiй», «гишпанскiй» и «галстухъ» - это, скорѣе, «ѳракъ», а не «фракъ» (до «Благ-за-ин, ваше сиятельство!»; «Нравится ли вам чай, достопочтенная курва?» © еще далеко, разумѣется) - такъ какъ такiя слова характерны для XVIII столѣтiя, а тогда какъ разъ и писали ѲИНСКАѦ СТРАНА.
Reply
Фильтрий упоминал, что Сенковский в рецензии назвал Ѳракiйскiя элегiи Туманского "Фракiйскими". Советская перепечатка не только не прокомментировала каламбура, но, видимо, и не заметила.
Reply
Leave a comment