Замены
Я уж говорил - сейчас герои жанровой литературы говорят особенным образом. Так, как приятно и привычно авторам. Это не герои книг так говорят, это народ вокруг авторов так говорит.
Там прослеживаются специфичные замены. Я уж говорил - люди не едят, то есть не пишут "поел, ем", только "жру" или "кушаю".
Другая обычная замена. В языке, разговорах и книгах сейчас не ходят. Вместо этого - топают, "я потопал". Что интересно - это касается даже весьма необременительных перемещений внутри квартиры. Из ванной в кухню - "я потопал", "протопал". А уж если человек на работу или с работы - то только "потопал", пойти он не может.
Интересно, что это значит. Что означают, что подчеркивают такие замены. Вместо общеупотребительного слова используется некая аффектация, снижающая или возвышающая, более грубая или более умилительная. А общее слово уходит из употребления, оно нейтрально.
Мне фантазировать об этом не положено - не лингвист. Но я невольно вспомнил такую давнюю замену: в поздней латыни слово "голова" было вытеснено словом "черепок".
(C) zh3l
(C) zh3l
"Любопытно отметить, однако, что в самом латинском языке к концу его существования, - вероятно, именно благодаря непомерно выросшему числу слов, родственных с «капут» (голова), - возникла необходимость заменить его каким-либо другим, более «сильным», менее «стершимся» от постоянного употребления словом. Прежде всего необходимость эту почувствовало тогдашнее «просторечье», тот «вульгарный» язык, на котором говорили городские низы. В их речи слово «капут» постепенно перестало употребляться. Его заменило другое, более «грубое», но зато и более выразительное слово - «тэста»; первоначально оно значило «глиняный горшок», затем «черепок», потом «череп» и наконец «голова». Произошло точь-в-точь то, что происходит у нас, когда мы говорим иронически про человека: «У него котелок не работает» или: «Да у него чердак совсем пустой».
Но подобные словечки у нас остаются пока на задворках языка, а римскому «черепку» - «тэсте» - посчастливилось. Во многих современных нам романских языках слова, означающие голову, происходят именно от этой простонародной «тэсты», а не от аристократического «капут». По-каталонски «голова» - «тэста», так же как в провансальском и итальянском языках. По-французски она - «тэт». Очевидно, в формировании этих языков принимала участие не книжная, не литературная, а народная латынь. А вот в испанском языке «голова» означается словом «кабе́цца», да румыны именуют ее «кап». Чем это объяснить? Можно предполагать, что те римские воины и поселенцы, которые занесли латинский язык в Древнюю Иберию и на берега Дуная, ушли из своего отечества до того, как слово «тэста» окончательно взяло верх над «капут».
Рассматривая членов семьи этого «капут», его внуков и правнуков, удивляешься, до чего дошла разница между ними. Что общего между древним римским «капут» и современным английским «чептэ» или между важным, сановным словом «капитул» и нашим задорным «кепочка»? Но нас этим не поразишь: мы уже видели, как сильно меняются слова, как много они теряют и как много приобретают, переходя из одного языка в другой или даже просто существуя долгие века в устах одного народа."
Лев Успенский "Слово о словах"
Там прослеживаются специфичные замены. Я уж говорил - люди не едят, то есть не пишут "поел, ем", только "жру" или "кушаю".
Другая обычная замена. В языке, разговорах и книгах сейчас не ходят. Вместо этого - топают, "я потопал". Что интересно - это касается даже весьма необременительных перемещений внутри квартиры. Из ванной в кухню - "я потопал", "протопал". А уж если человек на работу или с работы - то только "потопал", пойти он не может.
Интересно, что это значит. Что означают, что подчеркивают такие замены. Вместо общеупотребительного слова используется некая аффектация, снижающая или возвышающая, более грубая или более умилительная. А общее слово уходит из употребления, оно нейтрально.
Мне фантазировать об этом не положено - не лингвист. Но я невольно вспомнил такую давнюю замену: в поздней латыни слово "голова" было вытеснено словом "черепок".
(C) zh3l
(C) zh3l
"Любопытно отметить, однако, что в самом латинском языке к концу его существования, - вероятно, именно благодаря непомерно выросшему числу слов, родственных с «капут» (голова), - возникла необходимость заменить его каким-либо другим, более «сильным», менее «стершимся» от постоянного употребления словом. Прежде всего необходимость эту почувствовало тогдашнее «просторечье», тот «вульгарный» язык, на котором говорили городские низы. В их речи слово «капут» постепенно перестало употребляться. Его заменило другое, более «грубое», но зато и более выразительное слово - «тэста»; первоначально оно значило «глиняный горшок», затем «черепок», потом «череп» и наконец «голова». Произошло точь-в-точь то, что происходит у нас, когда мы говорим иронически про человека: «У него котелок не работает» или: «Да у него чердак совсем пустой».
Но подобные словечки у нас остаются пока на задворках языка, а римскому «черепку» - «тэсте» - посчастливилось. Во многих современных нам романских языках слова, означающие голову, происходят именно от этой простонародной «тэсты», а не от аристократического «капут». По-каталонски «голова» - «тэста», так же как в провансальском и итальянском языках. По-французски она - «тэт». Очевидно, в формировании этих языков принимала участие не книжная, не литературная, а народная латынь. А вот в испанском языке «голова» означается словом «кабе́цца», да румыны именуют ее «кап». Чем это объяснить? Можно предполагать, что те римские воины и поселенцы, которые занесли латинский язык в Древнюю Иберию и на берега Дуная, ушли из своего отечества до того, как слово «тэста» окончательно взяло верх над «капут».
Рассматривая членов семьи этого «капут», его внуков и правнуков, удивляешься, до чего дошла разница между ними. Что общего между древним римским «капут» и современным английским «чептэ» или между важным, сановным словом «капитул» и нашим задорным «кепочка»? Но нас этим не поразишь: мы уже видели, как сильно меняются слова, как много они теряют и как много приобретают, переходя из одного языка в другой или даже просто существуя долгие века в устах одного народа."
Лев Успенский "Слово о словах"