Дубль
Классификационные системы делятся на два сильно отличающихся типа. Интересно, что открыто это было дважды (по крайней мере) и независимо, причем исследователями из совсем разных областей знания.
Во второй половине ХХ в., в 70-е годы, несколько групп исследователей, вдохновленные идеями Э. Рош, занялись исследованием того, как люди ненаучно, обыденным образом классифицируют живые организмы. Были получены интереснейшие результаты (Berlin с соавт.) - и живое, и неживое классифицировалось в самых разных культурах иерархически, причем часто можно отыскать определенное число уровней иерархии, в которое упаковано многообразие.
Внимательно исследуя и проверяя данные, полученные первыми фолк-систематиками (Berlin et al., 1973), т.е. исследователями народного знания о взаимоотношениях и именовании разных групп организмов, антрополог Сесил Браун, занимающийся языками американских индейцев, в 1976 г. пришел к выводу, что в народных систематиках действуют принципы, отличающие их от привычных научных таксономий: системы фолк-таксономии - нетаксономические системы (Brown, 1976).
Brown C. 1976. General Principles of Human Anatomical Partonomy and Speculationson the Growth of Partonomic Nomenclature // American Ethnologist vol. 3, issue 3: 400-424.
Существуют два фундаментально разных вида систематики, они отличаются отношениями между элементами. В одном случае элементы относятся друг к другу как виды к роду (элементы к классу), а в другом - как части к целому. Это принципиально разные виды отношений. За привычными системами, которые описывают системы отношений родов и видов, закрепилось название «таксономий», а их элементы называются таксонами. По аналогии с этими названиями для другого вида систематик Браун предложил в 1976 г. название «партономии», а их элементы называются «партонами», parton (мн.: parta) - элемент партономической системы, связан с другими элементами связями принадлежать как часть к целому.
Сергей Викторович Мейен, палеоботаник, изучая теорию типологии, в 1976 г. опубликовал концепцию о разных типах делений, которые до того не различались (Мейен, Шрейдер, 1976; Мейен, 1977, 1978). Отношения множество-элемент и целое-часть продуцируют разные типы систем. Эти системы похожи по общим принципам - они устроены иерархически - но весьма отличаются по многим другим свойствам. В результате С.В. Мейен пришел к выводу о необходимости различения таксономии, оперирующей с таксонами, и мерономии - созданной им новой науки, названной от слов «meros» часть и «nomos» закон.
Мейен С.В., Шрейдер Ю.А. 1976. Методологические аспекты теории классификации // Вопр. философии. № 12. С. 67-79.
Мейен С.В. 1977. Таксономия и мерономия // В сб.: Вопросы методологии в геологических науках. Киев, «Наукова думка», 25-33.
Мейен С.В. 1978. Основные аспекты типологии организмов // Журн. общ. биол. Т. 39, № 4. С. 495-508.
Исследователи из разных областей знания, работающие совершенно независимо, пришли к очень близким представлениям относительно новой, до того не изученной системы классификции явлений. Новые названия для новой области знаний даны в один год, и долгое время эти две традиции не слышали друг о друге. Насколько можно судить, большого интереса концепция Брауна в англоязычной литературе не вызвала, однако его работы иногда упоминаются исследователями лингвистических универсалий (Greenberg, 1978; Casson, 1983; Tversky, Hemenway, 1984; Tversky, 2003).
Greenberg J.H. 1978. Universals of human language: Word structure. Stanford University Press, 286 p.
Casson R.W. 1983. Schemata in Cognitive Anthropology // Annual Review of Anthropology. Vol. 12, pp. 429-462
Tversky B., Hemenway K. 1984. Objects, parts, and categories. // Journal of Experimental Psychology: General, Vol 113(2), 169-193.
Tversky B. 2003. Structures Of Mental Spaces. How People Think About Space // Environment and Behavior January vol. 35 no. 1 66-80
Идея Мейена вызвала в русскоязычной литературе большой энтузиазм в рамках двух идейных направлений - т.н. системного движения и - в биологии - типологии (Чебанов, 1977, 1983, 1984, 1996, 2004; Чебанов, Мартыненко, 2008; Любарский, 1991, 1992, 1993а,б, 1996; Кожара, 1982; Воронин, 1985; Урманцев, 1988; Чайковский, 1990; Павлинов, 2006; Дунаев, 2012). Концепция Мейена не только упоминалась и пересказывалась, ее также пытались расширять, развивать, применять к разным областям знаний и вводить в новые теоретические контексты.
Тем самым существуют две непрерывные традиции употребления и той, и другой терминологии. Работа Брауна вышла несколькими месяцами раньше, так что, не придираясь к мелочам, можно говорить о партономии (=мерономии) биологического разнообразия. У Брауна (1976) дан набор основных положений для обращения с понятиями новой теоретической системы. У Мейена из общей концепции типологии выведены два вида взаимоотношений, которые можно задать на множестве целых - рассматриваемых как элементы классов или реализации архетипа, и множестве частей, относящихся к одному целому. Обе получающиеся системы - таксономическая и партономическая - похожи: они устроены иерархически, элементы ранжированы. Таксоны ранжируются либо относительно, как в схоластических системах, либо фиксированными рангами - на виды, роды, семейства, отряды и т.п. Партоны ранжируются по уровням в системе органов целого органического тела. Браун предлагает целое нумеровать уровнем 0, его части - уровнем 1, части частей будут на уровне 2 и т.п. Можно соотнести эти уровни партонов с результатами сравнительной анатомии, приурочив их к системам органов, органам, частям органов и т.п.
Есть и разница, подробно описанная Мейеном: отношения часть-целое обладают спецификой по сравнению с отношениями видов рода. Говоря самым общим языком, можно сказать, что связи частей гораздо более сильные, целое, к которому части непосредственно относятся, их сильно изменяет. То есть контакт элементов в множестве «логический», таксоны соотносятся не непосредственно. А части в целом взаимодействуют совершенно непосредственно, и потому отношения их много сильнее. Поэтому до сих пор не выстроены формальные системы частей - так, как это сделано для таксонов. Части очень сильно определяются своими непосредственными связями с другими частями в том же целом, и потому в партономических отношениях действует правило «целое, в которое входит целое данной части - не целое для данной части», целое не управляет частями своих частей.
С другой стороны, таксономическая и партономическая система не симметричны. Фиксируя некий партон (мерон), мы получаем некое множество таксонов, у которых есть такая часть, но она есть разным образом - в качестве обязательной, необходимой и важной, а также в качестве вариации или редкого уродства. И потому, фиксируя партон, не удается однозначно и на равных основаниях сопоставить ему список таксонов, у которых такая часть имеется. И наоборот, фиксируя таксон, не удастся на равных основаниях и сквозным образом задать списком совокупность частей, выделенных для всех окружающих таксонов и наличествующих у данного таксона. То есть в таксоне будт «свои» части, а при попытке указать для списка таксонов набор наличных частей, возникнут проблемы - части могут быть полностью представлены и функциональны, или наличны лишь в виде следов, или от них есть лишь остатки, которые указывают, что часть тут была. То есть таксономическая и мерономическая система несовместимы без остатка, нацело таксоны и партоны друг на друга не делятся.
Итак, были установлены система частей, например - система частей человеческого тела, у которой есть свои правила номенклатуры, используемые в обыденном языке, свои соотношения частей - и существует система живых существ, в которой элементами являются виды. Части можно классифицировать не только в пределах одного тела, можно сопоставлять группы частей (партоны, мероны) разных видов (таксонов). В результате будут получаться партономические системы, элементы которых названы именами таксонов, но это нетаксономические системы. Одно дело - система видов класса млекрпитающих, и другое - система типов конечностей, группы в которой обозначаются теми же названиями таксонов, но названия образуют не таксономическую, а партономическую систему. Появятся группы «бегающие», «роющие», «летающие», «плавающие», в состав этих групп будут входить названия таксонов, но эти группы не будут таксономическими группами, и с этими понятиями надо обращаться иначе, нежели с именами таксонов.
Как показал Браун, народные систематики оперируют преимущественно партономическими системами. Это самый древний, самый обычный, естественный для любой культуры и языка способ организации названий живых существ, способ группировки сведений о них. Причем партономии бывают не только для живых существ - есть примеры партономии, созданной апачами для обозначения автомобилей (и их частей). И наоборот, привычные сейчас системы, понимаемые в рамках теории множеств, где есть классы (=множества), включающие элементы, где отношения классов определяются экстенсиональными отношениями объемов соответствующих понятий - такие таксономические системы появились недавно, это научные системы, отличающиеся от систем народного знания.
Отличия партономий от таксономий не очень резкие, то есть, не изучая систему очень глубоко, не повторяя ее - не конструируя заново, крайне сложно понять, какая именно система находится перед исследователем. Ведь названия групп, находящихзся в узлах системы, одинаковы и для таксономии, и для партономии. Эти системы отличаются прежде всего по методу и логике потсроения, а результаты у них внешне сходны. Из отличительных черт Браун отмечает, что партономии обычно не глубоки, в них редко встречается более пяти уровней иерархии. При этом народные классификации не являются полными, законченными, логически последовательными партономиями - скорее, в них проявляются многочисленные черты партономий.
Более того, Браун (1976) различает классификации-перцепции и классификации-номенклатуры. Речь о том, что в экспериментах Рош и ее коллег сам процесс восприятия оказался связан с категоризацией, и это - одна категоризация, вполне бессознательная, а номенклатура и группировка живых созданий или подобных отдельностей подразумевает уже иную категоризацию, не столь непосредственную, преломленную через язык и культуру, хотя тоже в значительной мере бессознательную. Правда, о соотношении тех и других уровней речь не идет - слишком трудно сопоспотавить эти столь разные системы категоризаций. При изучении лингвистических компонент номенклатуры оказалось, что при обозначении уровней в фолк-таксонмоиях используют один тип лексем для обозначения первого и второго уровня иерархии, и другой тип - для третьего, четвертого, пятого уровней. При исследовании классификаций-перцепций такой связи с лексемами выявить не удалось, там автор обнаруживает более сложные зависимости, хотя сходство с обозначением таксонов в классификациях-номенклатурах имеется. Более того, обнаруживается тождество не то что между лексемами, означающими уровни таксонов или таксоны, уровни партонов или партоны, а просто тождественные обозначения партонов и таксонов. Это неудивительно - ведь, насколько можно видеть, названия многих таксонов происходили из наименоаний частей тела человека, названия сравнительной анатомии и таксономии строятся «вниз» - от названия частей тела человека к обозначению частей тел у других животных и целых животных.
После изучения лексических обозначений разных партонов Браун предпринимает исследование принципов построения партономии. Это тем более интересная попытка, что у Мейена этого раздела нет. Мейен занимался углубленным сопоставлением и различением таксономии и мерономии, он показал глубокую обоснованность сходства и в то же время несимметричность построения этих систем. Специально теорией мерономии он занимался не столь активно, поскольку эта область в некотором смысле выстроена - это сравнительная анатомия во всем богатстве ее подразделов. Для Мейена мерономия выступала как «готовая» часть узора, которая может быть встроена в более общую теорию, и задача - в поиске четких формализмов, которые позволили бы вписать в общую теорию огромные эмпирические наработки. Мейен пытался обрисовать устройство наиболее общих понятий мерономии, например, указать, что классическое понятие гомологии является понятием о классификации меронов; обозначить представление о рефренах и тем самым обратиться к закономерностям мерономической классификации. То есть основной пафос работы Мейена - переброска мостов между уже более или менее разработанными областями биологии, создание общего теоретического языка, позволяющего обсуждать некоторые очень важные проблемы биологии. Браун, поскольку он пришел к этой теме из лингвистики и антропологии, не имел сравнительно-анатомического багажа, и потому прямо занялся формулированием принципов, которые не осмелился высказать ни один сравнительный анатом.
Правда, эти принципы касаются не научных систем сравнительной анатомии, а народных партономий. Поскольку эта система понятий народной сравнительной анатомии, точнее - фолк-партономии, крайне интересна, приведем эти 12 принципов. Они могут показаться банальными, но интересны по крайней мере в том отношении, что исследователь попытался обобщить как можно более тщательно материал, с которым никто таким образом не работал - и смог получить следующие выводы.
1. Партономии, описывающие устройство тела человека, редко имеют более пяти иерархических уровней в глубину (уровень 0-уровень 4) и никогда не превышают шести иерархических уровней (уровень 0-уровень 5). Если партономия в индивидуальной партономической системе выходит за рамки пяти уровней, то не более двух частей, находящихся на пятом уровне (уровень 4) обладают частями, находящимися на шестом уровне (уровень 5).
2. Целое, т.е. человеческое тело, входит во все изученные партономии.
3. Все части на уровне 1 обозначаются первичными лексемами.
4. Часть (партон) «рука/ кисть руки» входит во все партономии. Эта часть всегда обозначена первичной лексемой.
5. Часть (партон) «нога/ ступня», если обозначена, то всегда с помощью не поддающейся анализу первичной лексемы. Это иное обозначение, чем для лексемы «рука/ кисть».
6. Часть (партон) «кисть», если обозначена, то всегда с помощью не поддающейся анализу первичной лексемы.
7. Часть (партон) «ступня», если обозначена, то всегда с помощью не поддающейся анализу первичной лексемы. Если первичная лексема «ступня» такая же, как та, что обозначает «ногу (со ступней)», то последнее обозначение части может иногда применяться альтернативно как вторичная лексема.
8. Если оба партона «кисть» и «ступня» обозначены, они обозначаются разными не поддающимися анализу первичными лексемами.
9. Части «палец руки» и «палец ноги» всегда обозначены в партономиях. В обозначениях проявляются четыре модели: а) части «палец руки» и «палец ноги» обозначаются не поддающимися анализу первичными лексемами. Эта модель будет проявляться только тогда, когда и «кисть», и «ступня» обозначены первичными лексемами, отличными от первичных лексем, обозначающих «руку (и кисть)» и «ногу (и ступню)», соответственно, или обозначения «предплечье (и кисть)» и «голени (и ступни)» соответственно, то есть, когда «кисть» и «ступня» обозначены моносемическими лексемами. (б) Части «палец руки» и «палец ноги» обозначены одной и той же не поддающейся анализу первичной лексемой. (с) И «палец руки» и «палец ноги» обозначены различными вторичными лексемами. Когда действует эта модель, две вторичные лексемы имеют одни и те же партономические дополнения. (г) Одна часть, «палец руки», обозначена не поддающейся анализу первичной лексемой, а другая часть, «палец ноги», обозначена вторичной лексемой. Первичная лексема служит партономическим дополнением к вторичной лексеме.
10. Части «ноготь на пальце руки» и «ноготь на пальце ноги» всегда обозначены. Две номенклатурные модели действуют: (а) Оба «ноготь на пальце руки» и «ноготь на пальце ноги» обозначены одной и той же не поддающейся анализу первичной лексемой. (б) Оба «ноготь на пальце руки» и «ноготь на пальце ноги» обозначены различными вторичными лексемами. Когда эта модель проявляется, две вторичные лексемы имеют общие партономические дополнения.
11. Если обе части, «палец руки» и «ноготь на пальце руки» и «палец ноги» и «ноготь на пальце ноги» обозначены вторичными лексемами, они имеют общую партономическую основу, которая также служит в качестве основной лексемы, именующей непосредственно или опосредованно вышестоящую часть (партон более высокого уровня).
12. Если «палец руки» обозначен первичной лексемой, то «ноготь на пальце руки» и «ноготь на пальце ноги» обозначаются первичными лексемами, кроме случаев, когда «палец ноги» обозначается первичной лексемой, отличной от той, которой обозначается «палец руки», в этом случае «ноготь на пальце руки» и «ноготь на пальце ноги» могут быть, но не обязательно, обозначены вторичными лексемами.
Таковы закономерности, которые Брауну удалось извлечь из рассмотрения фолк-партономий. Интересно, что, даже при небольшом числе частей, относительно которых удалось установить закономерности обозначений, видно, как четко выполняются ранговые отношения. Собственно, почти все универсалии, найденные в партономиях, касаются именно ранговых (уровневых) отношений между обозначениями. Браун также анализирует способы развития партономических классификаций, закономерностей удается заметить немного, пожалуй, только то, что детализация партономии (обозначаемая как развитие системы обозначений) 1) движется уровнями; 2) необратима. В рамках нормального языкового развития достигнутый уровень детализации не теряется, и раз произошедшее движение так и остается, заняв оечредной уровень обозначений. Деградация идет лишь в особых процессах - пиджинизация, креолизация и пр. В целом Браун считает возможным заключить, что разные виды классификации взаимосвязаны, категоризация восприятий и номенклатурная категоризация, партономии и классификация цветов, народная медицина и структура восприятия вселенной - все эти процедуры наименования и классификации взаимосвязаны.
Во второй половине ХХ в., в 70-е годы, несколько групп исследователей, вдохновленные идеями Э. Рош, занялись исследованием того, как люди ненаучно, обыденным образом классифицируют живые организмы. Были получены интереснейшие результаты (Berlin с соавт.) - и живое, и неживое классифицировалось в самых разных культурах иерархически, причем часто можно отыскать определенное число уровней иерархии, в которое упаковано многообразие.
Внимательно исследуя и проверяя данные, полученные первыми фолк-систематиками (Berlin et al., 1973), т.е. исследователями народного знания о взаимоотношениях и именовании разных групп организмов, антрополог Сесил Браун, занимающийся языками американских индейцев, в 1976 г. пришел к выводу, что в народных систематиках действуют принципы, отличающие их от привычных научных таксономий: системы фолк-таксономии - нетаксономические системы (Brown, 1976).
Brown C. 1976. General Principles of Human Anatomical Partonomy and Speculationson the Growth of Partonomic Nomenclature // American Ethnologist vol. 3, issue 3: 400-424.
Существуют два фундаментально разных вида систематики, они отличаются отношениями между элементами. В одном случае элементы относятся друг к другу как виды к роду (элементы к классу), а в другом - как части к целому. Это принципиально разные виды отношений. За привычными системами, которые описывают системы отношений родов и видов, закрепилось название «таксономий», а их элементы называются таксонами. По аналогии с этими названиями для другого вида систематик Браун предложил в 1976 г. название «партономии», а их элементы называются «партонами», parton (мн.: parta) - элемент партономической системы, связан с другими элементами связями принадлежать как часть к целому.
Сергей Викторович Мейен, палеоботаник, изучая теорию типологии, в 1976 г. опубликовал концепцию о разных типах делений, которые до того не различались (Мейен, Шрейдер, 1976; Мейен, 1977, 1978). Отношения множество-элемент и целое-часть продуцируют разные типы систем. Эти системы похожи по общим принципам - они устроены иерархически - но весьма отличаются по многим другим свойствам. В результате С.В. Мейен пришел к выводу о необходимости различения таксономии, оперирующей с таксонами, и мерономии - созданной им новой науки, названной от слов «meros» часть и «nomos» закон.
Мейен С.В., Шрейдер Ю.А. 1976. Методологические аспекты теории классификации // Вопр. философии. № 12. С. 67-79.
Мейен С.В. 1977. Таксономия и мерономия // В сб.: Вопросы методологии в геологических науках. Киев, «Наукова думка», 25-33.
Мейен С.В. 1978. Основные аспекты типологии организмов // Журн. общ. биол. Т. 39, № 4. С. 495-508.
Исследователи из разных областей знания, работающие совершенно независимо, пришли к очень близким представлениям относительно новой, до того не изученной системы классификции явлений. Новые названия для новой области знаний даны в один год, и долгое время эти две традиции не слышали друг о друге. Насколько можно судить, большого интереса концепция Брауна в англоязычной литературе не вызвала, однако его работы иногда упоминаются исследователями лингвистических универсалий (Greenberg, 1978; Casson, 1983; Tversky, Hemenway, 1984; Tversky, 2003).
Greenberg J.H. 1978. Universals of human language: Word structure. Stanford University Press, 286 p.
Casson R.W. 1983. Schemata in Cognitive Anthropology // Annual Review of Anthropology. Vol. 12, pp. 429-462
Tversky B., Hemenway K. 1984. Objects, parts, and categories. // Journal of Experimental Psychology: General, Vol 113(2), 169-193.
Tversky B. 2003. Structures Of Mental Spaces. How People Think About Space // Environment and Behavior January vol. 35 no. 1 66-80
Идея Мейена вызвала в русскоязычной литературе большой энтузиазм в рамках двух идейных направлений - т.н. системного движения и - в биологии - типологии (Чебанов, 1977, 1983, 1984, 1996, 2004; Чебанов, Мартыненко, 2008; Любарский, 1991, 1992, 1993а,б, 1996; Кожара, 1982; Воронин, 1985; Урманцев, 1988; Чайковский, 1990; Павлинов, 2006; Дунаев, 2012). Концепция Мейена не только упоминалась и пересказывалась, ее также пытались расширять, развивать, применять к разным областям знаний и вводить в новые теоретические контексты.
Тем самым существуют две непрерывные традиции употребления и той, и другой терминологии. Работа Брауна вышла несколькими месяцами раньше, так что, не придираясь к мелочам, можно говорить о партономии (=мерономии) биологического разнообразия. У Брауна (1976) дан набор основных положений для обращения с понятиями новой теоретической системы. У Мейена из общей концепции типологии выведены два вида взаимоотношений, которые можно задать на множестве целых - рассматриваемых как элементы классов или реализации архетипа, и множестве частей, относящихся к одному целому. Обе получающиеся системы - таксономическая и партономическая - похожи: они устроены иерархически, элементы ранжированы. Таксоны ранжируются либо относительно, как в схоластических системах, либо фиксированными рангами - на виды, роды, семейства, отряды и т.п. Партоны ранжируются по уровням в системе органов целого органического тела. Браун предлагает целое нумеровать уровнем 0, его части - уровнем 1, части частей будут на уровне 2 и т.п. Можно соотнести эти уровни партонов с результатами сравнительной анатомии, приурочив их к системам органов, органам, частям органов и т.п.
Есть и разница, подробно описанная Мейеном: отношения часть-целое обладают спецификой по сравнению с отношениями видов рода. Говоря самым общим языком, можно сказать, что связи частей гораздо более сильные, целое, к которому части непосредственно относятся, их сильно изменяет. То есть контакт элементов в множестве «логический», таксоны соотносятся не непосредственно. А части в целом взаимодействуют совершенно непосредственно, и потому отношения их много сильнее. Поэтому до сих пор не выстроены формальные системы частей - так, как это сделано для таксонов. Части очень сильно определяются своими непосредственными связями с другими частями в том же целом, и потому в партономических отношениях действует правило «целое, в которое входит целое данной части - не целое для данной части», целое не управляет частями своих частей.
С другой стороны, таксономическая и партономическая система не симметричны. Фиксируя некий партон (мерон), мы получаем некое множество таксонов, у которых есть такая часть, но она есть разным образом - в качестве обязательной, необходимой и важной, а также в качестве вариации или редкого уродства. И потому, фиксируя партон, не удается однозначно и на равных основаниях сопоставить ему список таксонов, у которых такая часть имеется. И наоборот, фиксируя таксон, не удастся на равных основаниях и сквозным образом задать списком совокупность частей, выделенных для всех окружающих таксонов и наличествующих у данного таксона. То есть в таксоне будт «свои» части, а при попытке указать для списка таксонов набор наличных частей, возникнут проблемы - части могут быть полностью представлены и функциональны, или наличны лишь в виде следов, или от них есть лишь остатки, которые указывают, что часть тут была. То есть таксономическая и мерономическая система несовместимы без остатка, нацело таксоны и партоны друг на друга не делятся.
Итак, были установлены система частей, например - система частей человеческого тела, у которой есть свои правила номенклатуры, используемые в обыденном языке, свои соотношения частей - и существует система живых существ, в которой элементами являются виды. Части можно классифицировать не только в пределах одного тела, можно сопоставлять группы частей (партоны, мероны) разных видов (таксонов). В результате будут получаться партономические системы, элементы которых названы именами таксонов, но это нетаксономические системы. Одно дело - система видов класса млекрпитающих, и другое - система типов конечностей, группы в которой обозначаются теми же названиями таксонов, но названия образуют не таксономическую, а партономическую систему. Появятся группы «бегающие», «роющие», «летающие», «плавающие», в состав этих групп будут входить названия таксонов, но эти группы не будут таксономическими группами, и с этими понятиями надо обращаться иначе, нежели с именами таксонов.
Как показал Браун, народные систематики оперируют преимущественно партономическими системами. Это самый древний, самый обычный, естественный для любой культуры и языка способ организации названий живых существ, способ группировки сведений о них. Причем партономии бывают не только для живых существ - есть примеры партономии, созданной апачами для обозначения автомобилей (и их частей). И наоборот, привычные сейчас системы, понимаемые в рамках теории множеств, где есть классы (=множества), включающие элементы, где отношения классов определяются экстенсиональными отношениями объемов соответствующих понятий - такие таксономические системы появились недавно, это научные системы, отличающиеся от систем народного знания.
Отличия партономий от таксономий не очень резкие, то есть, не изучая систему очень глубоко, не повторяя ее - не конструируя заново, крайне сложно понять, какая именно система находится перед исследователем. Ведь названия групп, находящихзся в узлах системы, одинаковы и для таксономии, и для партономии. Эти системы отличаются прежде всего по методу и логике потсроения, а результаты у них внешне сходны. Из отличительных черт Браун отмечает, что партономии обычно не глубоки, в них редко встречается более пяти уровней иерархии. При этом народные классификации не являются полными, законченными, логически последовательными партономиями - скорее, в них проявляются многочисленные черты партономий.
Более того, Браун (1976) различает классификации-перцепции и классификации-номенклатуры. Речь о том, что в экспериментах Рош и ее коллег сам процесс восприятия оказался связан с категоризацией, и это - одна категоризация, вполне бессознательная, а номенклатура и группировка живых созданий или подобных отдельностей подразумевает уже иную категоризацию, не столь непосредственную, преломленную через язык и культуру, хотя тоже в значительной мере бессознательную. Правда, о соотношении тех и других уровней речь не идет - слишком трудно сопоспотавить эти столь разные системы категоризаций. При изучении лингвистических компонент номенклатуры оказалось, что при обозначении уровней в фолк-таксонмоиях используют один тип лексем для обозначения первого и второго уровня иерархии, и другой тип - для третьего, четвертого, пятого уровней. При исследовании классификаций-перцепций такой связи с лексемами выявить не удалось, там автор обнаруживает более сложные зависимости, хотя сходство с обозначением таксонов в классификациях-номенклатурах имеется. Более того, обнаруживается тождество не то что между лексемами, означающими уровни таксонов или таксоны, уровни партонов или партоны, а просто тождественные обозначения партонов и таксонов. Это неудивительно - ведь, насколько можно видеть, названия многих таксонов происходили из наименоаний частей тела человека, названия сравнительной анатомии и таксономии строятся «вниз» - от названия частей тела человека к обозначению частей тел у других животных и целых животных.
После изучения лексических обозначений разных партонов Браун предпринимает исследование принципов построения партономии. Это тем более интересная попытка, что у Мейена этого раздела нет. Мейен занимался углубленным сопоставлением и различением таксономии и мерономии, он показал глубокую обоснованность сходства и в то же время несимметричность построения этих систем. Специально теорией мерономии он занимался не столь активно, поскольку эта область в некотором смысле выстроена - это сравнительная анатомия во всем богатстве ее подразделов. Для Мейена мерономия выступала как «готовая» часть узора, которая может быть встроена в более общую теорию, и задача - в поиске четких формализмов, которые позволили бы вписать в общую теорию огромные эмпирические наработки. Мейен пытался обрисовать устройство наиболее общих понятий мерономии, например, указать, что классическое понятие гомологии является понятием о классификации меронов; обозначить представление о рефренах и тем самым обратиться к закономерностям мерономической классификации. То есть основной пафос работы Мейена - переброска мостов между уже более или менее разработанными областями биологии, создание общего теоретического языка, позволяющего обсуждать некоторые очень важные проблемы биологии. Браун, поскольку он пришел к этой теме из лингвистики и антропологии, не имел сравнительно-анатомического багажа, и потому прямо занялся формулированием принципов, которые не осмелился высказать ни один сравнительный анатом.
Правда, эти принципы касаются не научных систем сравнительной анатомии, а народных партономий. Поскольку эта система понятий народной сравнительной анатомии, точнее - фолк-партономии, крайне интересна, приведем эти 12 принципов. Они могут показаться банальными, но интересны по крайней мере в том отношении, что исследователь попытался обобщить как можно более тщательно материал, с которым никто таким образом не работал - и смог получить следующие выводы.
1. Партономии, описывающие устройство тела человека, редко имеют более пяти иерархических уровней в глубину (уровень 0-уровень 4) и никогда не превышают шести иерархических уровней (уровень 0-уровень 5). Если партономия в индивидуальной партономической системе выходит за рамки пяти уровней, то не более двух частей, находящихся на пятом уровне (уровень 4) обладают частями, находящимися на шестом уровне (уровень 5).
2. Целое, т.е. человеческое тело, входит во все изученные партономии.
3. Все части на уровне 1 обозначаются первичными лексемами.
4. Часть (партон) «рука/ кисть руки» входит во все партономии. Эта часть всегда обозначена первичной лексемой.
5. Часть (партон) «нога/ ступня», если обозначена, то всегда с помощью не поддающейся анализу первичной лексемы. Это иное обозначение, чем для лексемы «рука/ кисть».
6. Часть (партон) «кисть», если обозначена, то всегда с помощью не поддающейся анализу первичной лексемы.
7. Часть (партон) «ступня», если обозначена, то всегда с помощью не поддающейся анализу первичной лексемы. Если первичная лексема «ступня» такая же, как та, что обозначает «ногу (со ступней)», то последнее обозначение части может иногда применяться альтернативно как вторичная лексема.
8. Если оба партона «кисть» и «ступня» обозначены, они обозначаются разными не поддающимися анализу первичными лексемами.
9. Части «палец руки» и «палец ноги» всегда обозначены в партономиях. В обозначениях проявляются четыре модели: а) части «палец руки» и «палец ноги» обозначаются не поддающимися анализу первичными лексемами. Эта модель будет проявляться только тогда, когда и «кисть», и «ступня» обозначены первичными лексемами, отличными от первичных лексем, обозначающих «руку (и кисть)» и «ногу (и ступню)», соответственно, или обозначения «предплечье (и кисть)» и «голени (и ступни)» соответственно, то есть, когда «кисть» и «ступня» обозначены моносемическими лексемами. (б) Части «палец руки» и «палец ноги» обозначены одной и той же не поддающейся анализу первичной лексемой. (с) И «палец руки» и «палец ноги» обозначены различными вторичными лексемами. Когда действует эта модель, две вторичные лексемы имеют одни и те же партономические дополнения. (г) Одна часть, «палец руки», обозначена не поддающейся анализу первичной лексемой, а другая часть, «палец ноги», обозначена вторичной лексемой. Первичная лексема служит партономическим дополнением к вторичной лексеме.
10. Части «ноготь на пальце руки» и «ноготь на пальце ноги» всегда обозначены. Две номенклатурные модели действуют: (а) Оба «ноготь на пальце руки» и «ноготь на пальце ноги» обозначены одной и той же не поддающейся анализу первичной лексемой. (б) Оба «ноготь на пальце руки» и «ноготь на пальце ноги» обозначены различными вторичными лексемами. Когда эта модель проявляется, две вторичные лексемы имеют общие партономические дополнения.
11. Если обе части, «палец руки» и «ноготь на пальце руки» и «палец ноги» и «ноготь на пальце ноги» обозначены вторичными лексемами, они имеют общую партономическую основу, которая также служит в качестве основной лексемы, именующей непосредственно или опосредованно вышестоящую часть (партон более высокого уровня).
12. Если «палец руки» обозначен первичной лексемой, то «ноготь на пальце руки» и «ноготь на пальце ноги» обозначаются первичными лексемами, кроме случаев, когда «палец ноги» обозначается первичной лексемой, отличной от той, которой обозначается «палец руки», в этом случае «ноготь на пальце руки» и «ноготь на пальце ноги» могут быть, но не обязательно, обозначены вторичными лексемами.
Таковы закономерности, которые Брауну удалось извлечь из рассмотрения фолк-партономий. Интересно, что, даже при небольшом числе частей, относительно которых удалось установить закономерности обозначений, видно, как четко выполняются ранговые отношения. Собственно, почти все универсалии, найденные в партономиях, касаются именно ранговых (уровневых) отношений между обозначениями. Браун также анализирует способы развития партономических классификаций, закономерностей удается заметить немного, пожалуй, только то, что детализация партономии (обозначаемая как развитие системы обозначений) 1) движется уровнями; 2) необратима. В рамках нормального языкового развития достигнутый уровень детализации не теряется, и раз произошедшее движение так и остается, заняв оечредной уровень обозначений. Деградация идет лишь в особых процессах - пиджинизация, креолизация и пр. В целом Браун считает возможным заключить, что разные виды классификации взаимосвязаны, категоризация восприятий и номенклатурная категоризация, партономии и классификация цветов, народная медицина и структура восприятия вселенной - все эти процедуры наименования и классификации взаимосвязаны.